Он сделал заказ и ждал, потягивая воду из высокого стакана и разглядывая цветочные гирлянды на дальней стене. Цветы были живые, яркие, умопомрачительно красивые. Маленький рай.

В этот момент во дворик кафе зашел еще один посетитель. Мальгрэн повернул голову и в первую секунду застыл от удивления. Та самая девушка, что была здесь утром. Проскользнула мысль, что подобные совпадения – вещь довольно странная, но виду он не подал, а вежливо кивнул ей как знакомой. Девушка на его приветствие ответила и села за соседний столик.

Совпадение?

Возможно. Девушка разглядывала что-то на своем планшете и больше не проявляла к нему интереса. Однако это показное безразличие не вызывало у капитана Данко особого доверия. Мальгрэн решил пронаблюдать.

Принесли его заказ, он позволил себе оторваться по полной, заслужил, в конце концов. Сегодня у него на обед был хороший кусок средне прожаренного мяса, салат, молодой картофель и свежий сок. После бортовой кухни «Сильфа» это был воистину праздник живота.

Можно подумать, что военные – какие-то пасынки родной планеты и их в походе непременно надо кормить той безвкусной дрянью, которой обычно заправляют пищевые автоматы на военных кораблях. Положительно, гражданским на «Альбатросе» повезло. Им и еда нормальная, и прочие блага жизни. Мальгрэн понял, что увлекся старческим брюзжанием, и усмехнулся. А чтобы отвлечься, взглянул на столик девицы.

У нее был какой-то салат, еще что-то растительно-пестрое и кусочек вареного мяса. Что ж, вполне нормальный выбор, без всяческих дамских извращений, да и порция приличная. Девушка в этот момент подняла на него глаза, словно почувствовала. Мальгрэн не растерялся, отсалютовал ей стаканом сока и слегка кивнул. Заработал ответный жест и легкую улыбку. Он обратил внимание, что улыбка была не завлекательная, а вполне обычная, дружественная.

Она доела раньше, кивнула ему и ушла. Мальгрэн специально не спешил, сделал ей прощальный жест, изображая расслабленное послеобеденное умиротворение. На самом деле, стоило ей выйти из кафе, от его расслабленности не осталось и следа. Ему захотелось выяснить, что это за совпадение. А то, возможно, ему на хвост уже села служба безопасности. Выйдя следом за девушкой, он довольно убедительно изобразил интерес к витринам, а сам не упускал девицу из вида. Она прошла почти всю третью палубу и скрылась за дверями медицинского центра. Работа? Или ей нужна была медицинская помощь? Может, ее близким? Нет, подумал он, скорее уж работа, девушка не выглядела больной или озабоченной.

«Возможно, это и совпадение», – сказал он себе и двинулся в сторону архива.

Теперь можно идти к Элайдже, получать очередную порцию мозгодробительной информации.

***

Вот что Элайджа Гендельштейн умел делать в совершенстве – так это прикидываться сумасшедшим. Когда его лично посетил адмирал Борс с целью призвать на вечерний «консилиум», тот изобразил полное впадение в детство, старательно умиляясь тому, как у него в горшках разрослись герани (на «Альбатросе» в каждом жилом отсеке имелись горшки с геранями: с одной стороны, глаз радуют, а с другой – воздух очищают). Борс только хотел прервать его словоизлияния, как Элайджа, старый хитрец, вдруг кинулся пересаживать кустики, причем цветами в землю, а корешками кверху. И при этом нес такую пургу, сверкая глазами, а его седые волосы пришли в такой фантастический беспорядок, что адмирал счел за благо удалиться, оставив старика придуряться дальше в одиночестве.

Борс испытывал досаду, оттого что ему приходится терпеть капризы выжившего из ума Гендельштейна, ибо кроме него никто не знает определенных нюансов управления информационным полем. Вот и получалось, что они заложники ситуации, когда приходится ждать, сбрендит Элайджа окончательно или не сбрендит. А если сбрендит, удастся ли до этого подобрать кого-нибудь, кому этот старый пень захочет передать свои знания. Однако ему надо было обойти остальных участников, тех, кого он считал необходимым посвятить в подробности их положения.

Когда дверь за Борсом закрылась, Элайджа удовлетворенно вздохнул и показал закрытой двери язык. Вообще-то престарелый гений был ужасный проказник. Визит адмирала ему был неприятен, а уж идти на тот «консилиум» у него и подавно не было никакого желания. У Элайджи Гендельштейна были свои причины очутиться на «Альбатросе». Сейчас он медленно, но верно приближался к цели, и в его планы точно не входили всякие длинные совещания.

Намусорил в своей комнате дедушка знатно. Все было перепачкано землей, несчастный кустик особо пострадавшей герани торчал из горшка корнями кверху и выглядел даже как-то укоризненно, как Элайдже показалось. Он огляделся, крякнул, вытащил растение и кое-как воткнул в землю снова, приговаривая при этом:

– Прости, дружочек, это все из соображений конспирации. – Он повертел головой, взлохматив шевелюру. – Сейчас я самым невероятным образом спешу, но, когда вернусь, мы с тобой непременно проведем процедуру по все правилам.

С этими словами Элайджа присыпал многострадальную герань землей и полил остатками чая из кружки. Потом беспомощно огляделся – убираться в комнате ему совершенно не хотелось. Он повозил ногой по полу, затолкал комья земли под стол и под кровать. Ну вот, практически чисто!

– Так, мне пора. Мальчик должен подойти с минуты на минуту, или я сильно в нем ошибся, – бормотал он, общаясь сам с собой, сам же себе и улыбаясь. – О, а я никогда не ошибаюсь в людях!

Все-таки Элайджа был самую малость чокнутый. Он всегда был таким, но это не мешало ему оставаться гениальным. А сейчас он спешил на встречу с Мальгрэном Данко. Гендельштейн был уверен, что парень придет обязательно.

***

Допуск на капитана Эндора Флайта пришел в тот же день, сразу после обеда. Бэнгс даже присвистнул от удивления: здорово же пробрало Валевски. Более того, предписано сегодня же заняться изучением! А в 21.00 секретное совещание у Борса. Да еще и подписку о неразглашении хотят от всех.

Ну что ж, подписку они все дадут, это как раз самое простое.

– Вызовите ко мне Флайта, – запросил Бэнгс вахтенного по прямому каналу.

– Он на вылете, – поступил ответ от вахтенного.

– Значит, вернуть! Через двадцать минут чтобы был у меня, – скомандовал командор и отключился.

Флайт был у него уже через пятнадцать минут и после недолгого напутствия направился прямиком к Марку Валевски, а оттуда уже в сопровождении двух сотрудников службы безопасности направился в секретный архив. Впустили его в помещение одного. А оба сотрудника остались ждать во внешнем модуле. Поесть по его просьбе Флайту принесли прямо туда.

***

В 14.15 по бортовому времени «Альбатроса» Мальгрэн Данко пробрался по коридору мимо архива к заветной двери. Его пару раз окликал служащий, предлагая свою помощь (если бы, конечно, он в ней нуждался!), но он сурово отказался, пытаясь иносказательно донести до доброхота, что у него просто неполадки с пищеварением, а потому ему нужно.

Что нужно, объяснять не стал. Служащий, видимо, понял и сам отстал, решив, что парень с приветом. Хочет осквернить кладовку – пусть. Его это не касается, все равно он с другого этажа.

Когда стюард наконец оставил его в покое, Данко, прислушиваясь и озираясь, постучал. Дверь сразу же отворилась, Элайджа ждал его. Старик высунул голову в коридор, глянул туда-сюда, а потом с неожиданной ловкостью втянул Мальгрэна внутрь.

– Привет, – вполголоса поздоровался Мальгрэн.

– Привет, а чего ты шепчешь? У меня тут такие глушилки, что можешь орать, никто не услышит.

А сам в это время щелкал кнопками на своем старом «железе», меняя картинку на камерах.

– Э, добрый день, Элайджа. Вы говорили, если у меня появятся вопросы…

Дед уже уселся в кресло и уставился на него с неподдельным изумлением:

– Что, неужели в формулах разбирался?

Вот теперь Мальгрэн взглянул на него с легкой обидой:

– Простите, но мои мозги под это не заточены. У меня совершенно другие вопросы.

На старика напал припадок хохота. Мальгрэну пришлось терпеливо дожидаться, делая при этом укоризненную мину. Когда веселье наконец иссякло, Элайджа сказал, утирая слезы:

– Мальчик, я в тебе нисколько не ошибся! Я и не думал, что ты начнешь разбираться в формулах. Задавай свои вопросы!

«Вот же старый…» – подумалось Мальгрэну, но вслух он спросил вот что:

– Как работает преобразователь? Мне не нужна теория, умные слова. Мне нужно понять.

Элайджа откинулся в кресле и смотрел на него, склонив голову набок.

– Ну-ну, и что ты хочешь понять?

– Как. Он. Работает.

– Как? Просто.

Терпение капитана Данко стало иссякать, дед явно забавлялся. Но Элайджа, видимо, понял, что достал парня, и стал серьезнее.

– Давай-ка я заварю чай, а то столько болтать – в глотке пересохнет.

Чай так чай. Тем более что чай у Элайджи был хороший. Устроившись в креслах с кружками свежезаваренного чая, они вернулись к главной теме.

– Итак, повтори, что тебя интересует.

– Работа преобразователей, конструкция, особенности. Все.

– Чем вызван внезапный интерес к конструкции?

Мальгрэн отставил кружку, скрестил руки на груди и выдал:

– Нас преследуют. Самое неприятное, что засечь преследователей, как и источник этого проклятого излучения, мы не можем. Вероятен захват «Альбатроса» пиратами.

– Ммм? – Элайджа потянул чай из кружки. – И как скоро вероятен?

– В любой момент, – мрачно припечатал Мальгрэн.

– Очень хорошо, – пробормотал чокнутый ученый.

– Что?

– Так, мой мальчик. Приступим. Начинай по порядку.

Мальгрэн подался вперед и потер ладони:

– Давайте начнем с моей «птички», – тут он замялся. – Она мне привычнее.

Элайджа милостиво кивнул и заулыбался.

– Короче, – выпалил Мальгрэн. – Что в черном ящике?

– В черном ящике? – вытаращил глаза дедушка. – Ничего.

– Как это ничего?! – взорвался Мальгрэн.

– Ну, так. Ничего. Вакуум.

Все, извилины у капитана Данко выпрямились, а отвратительный характер решил попереть наружу. Но только его злющие глаза уставились на Элайджу колючими льдинками, как тот примирительно произнес:

– В черном ящике, как ты его называешь, формируется трубка.

Глава 12

Из личной лаборатории Элайджи Мальгрэн выбрался через два часа, голова его была накачана гениальными откровениями по части космоплавания по самую завязку. Чтобы немного отсепарировать ту взвесь, в которую Элайджа превратил его мозги, он решил снова прогуляться на набережную, а еще лучше – посидеть в парке. Отрешиться от всего мира. И понять. Потому что некоторая картина у него в голове начала складываться.

Среди чудес «Альбатроса» были и набережная на третьей палубе, и целый парк на четвертой. Собственно, на четвертой палубе был не только парк, там были небольшие сельскохозяйственные угодья и места, где содержались дикие и домашние животные.

А в парке были кованые скамейки, дорожки, выложенные камешками, фонари, а еще там росли настоящие деревья и цветы. Мальгрэн плюхнулся на одну из скамеечек, полускрытых кустами, откинулся на спинку и прикрыл глаза.

Что же он сегодня узнал? С чем идти к Бэнгсу на ковер.

Парень потер виски и пригладил разлохмаченные вихры.

Со слов Элайджи Гендельштейна он понял, что тот чертов блочок – электронные мозги – считывает информацию, которая вводится пилотом с пульта управления, и воссоздает внутри черной коробки виртуальную модель Вселенной. Фиксирует в этой виртуальности исходное положение корабля в пространстве, а также конечную точку перемещения, которую задает опять-таки пилот. И…

А дальше из области фантастики.

Дальше происходит совмещение реального пространства с виртуальным, преобразование и перемещение в нужную точку. Причем перемещается пространство вокруг объекта. Виртуальное. Трубка, через которую всасывается пространство, перемещая космический корабль, создается за счет движения частиц, спровоцированного деятельностью виртуального интеллекта.

Кажется, он понял, что хотел сказать Элайджа.