Глава 11

Павел

Я чувствую ее сбитое дыхание над воротом рубашки, теплые касания воздуха расходятся по коже и запускают ток дальше. Жарко и молниеносно. Я сжимаю ее крепче, на грани дозволенного или все же заходя за предел, и слышу, как девушка выдыхает с томным стоном. Черт… Как спусковой крючок. Я больше не вижу дороги и делаю шаги на автомате. Один за другим, в другую комнату.

Только, как назло, номер огромный и в нем можно заблудиться. Особенно если не смотреть под ноги и идти на ощупь. А по-другому не получается, когда она обнимает мои запястья и помогает держать себя крепче. Она как будто боится, что я отпущу или вообще исчезну, и заплетает надежные узелки на моем теле.

– Паша, – она шепчет мое имя, а на меня это действует так, будто ничего сексуальнее не слышал в жизни.

Так и есть.

Черт возьми, так и есть!

– Сейчас, да… сейчас.

Мои пальцы на ее теле. Она больше не ловит забывшиеся руки и не пытается меня остановить, пугаясь того, что будет завтра. Нет, это в прошлом, и я слышу ее искреннее согласие. В мутном взгляде. В умиротворенной улыбке. В дрожащем теле, которое реагирует на каждое мое прикосновение.

Так остро и искренне, что я не верю, что так может быть.

Она настоящая?

Моя?

В ней столько затаенной нежности, что меня сносит напрочь. А ведь я что-то говорил себе на пороге и давал умные советы, каким лучше быть с ней и как правильно себя вести. Но это вдруг теряет всякий смысл. Я не помню, что было секунду назад, и вряд ли вспомню в ближайшее время. Пока она рядом, так точно. Я могу думать только о ней и о том бушующем сумасшествии, что происходит между нами. Я не помню, когда в последний раз испытывал подобное, чтобы мощным и одновременно мягким ударом сбивало с ног и выкручивало дыхание наизнанку.

Испытывал ли?

Я глубоко целую ее, пробуя на вкус снова и снова, и Ольга откликается и тянется ко мне навстречу. Хотя ближе уже невозможно, я так остро чувствую ее тугое тело, что угадываю легкую дрожь и каждое смазанное движение.

Она то ближе, то дальше.

Все-таки рвется куда-то.

– Не бросай меня, – произносит она, когда замечает, что я каким-то чудом донес ее до кровати.

– Не буду. – Я улыбаюсь и заглядываю ей в лицо, наклоняясь.

Она такая маленькая и хрупкая, что ее можно спрятать в собственном теле. Буквально закрыть со всех сторон и накрыть руками. И ей нравится быть подо мной, она возвращает мне мою же довольную улыбку и откидывается на мою грудь, обжигая и щекоча густыми волосами.

– Сними… – просит она, не договаривая.

– Пиджак или блузку? – Я влажно целую ее в висок, рисуя горячую черту языком.

– Всё.

На ней слишком много одежды. Я с трудом заставляю себя не торопиться, чтобы не порвать легкую ткань к черту, хотя это почти пытка. Особенно чем ближе к финалу и чем больше одежды отправляется на пол. Я постепенно раздеваю ее и слышу, как женское дыхание учащается и начинает напоминать высокий прилив, ударяющийся о скалистый берег.

Об меня.

И Оля вдруг разворачивается в моих руках и жадно прижимается обнаженным телом, заплетая ладони в узел за моей спиной.

– Что-то не так?

Я отрываю ладони от ее тела и замираю, прислушиваясь.

Я забылся? Сделал больно?

Что…

– Дай мне секунду, – отвечает она куда-то между пуговиц моей рубашки. – Ты слишком горячий.

Она шутит, но я понимаю, что она вновь разнервничалась. И ко мне злой вспышкой приходит догадка, что Дмитрий мог постараться. Она с ним столько лет, и кто знает, что он творит за закрытыми дверьми спальни, если давно не стесняется мешать настоящую грязь перед посторонними. Я столько раз видел, как он оскорблял ее или унижал немыслимой выходкой. Поездка со шлюхой в одной машине – одна из его находок. Дмитрий умеет придумывать такое дерьмо постоянно и даже не повторяясь. У него богатая и больная фантазия.

Что она чувствовала с ним? Сколько всего узнала из того, что не должна знать и испытывать женщина?

Сукин сын.

Убью.

– Малыш, – я опускаю ладони на ее плечи и легонько нажимаю, чтобы увидеть ее лицо, – посмотри на меня.

Не сразу, но Ольга запрокидывает голову и смотрит в мои глаза. У меня застревает ком в горле от ее взгляда, в котором еще немного – и будет стоять страх. Она чем-то накрутила себя, и так стремительно, что сама не может остановиться.

– Что не так? – Я плавно отвожу сбившуюся прядку волос и всматриваюсь в ее реакцию. – Просто скажи мне.

– У меня давно… давно не было…

Она стыдится этого, а мне кажется это такой глупостью, что я на мгновение прикрываю глаза. Веду пальцами по ее мягкой щеке, медленно соскальзывая к губам. Я обвожу их контур и вижу, как ее взгляд постепенно темнеет и забывает недавнее сомнение.

– Я буду нежным. Я обещаю.

Глава 12

Ольга

Ему не нужно ничего мне обещать, я без этого вижу в его глубоких глазах так много искренних слов, что не понимаю, чем заслужила. Паша ласково держит меня за плечи и неотрывно смотрит, а я наконец выдыхаю и становлюсь на носочки, чтобы дотянуться до его жестких губ. Да, причина в этом. Нельзя, чтобы он отрывался от меня, иначе в голову лезут бредни, с которыми я не знаю, что делать. Я разучилась отпускать себя и отдаваться моменту. Каким бы прекрасным тот ни был, я все равно делаю лишь шаг вперед и тут же тянусь назад, чтобы быстрее увеличить дистанцию.

Я сама не знаю, чего боюсь.

Вернее, знаю. Но сколько можно жить в постоянном страхе? Это все равно не жизнь.

Мне нужно попробовать по-другому, иначе я сойду с ума. Хотя бы раз, чтобы увидеть и прочувствовать, как это бывает по-настоящему. Ведь люди любят и дарят друг другу тепло, а не грубые насмешки, и существуют счастливые пары, которые живут полной жизнью, где есть и страсть, и пронзительная нежность. Ведь так бывает? Я всего лишь хочу узнать, каково это.

Сегодня. С ним.

– Все хорошо, – я произношу на выдохе и наталкиваюсь на его губы, которые так сладко ласкают, что мне сразу становится хорошо и я счастливо улыбаюсь сквозь тягучий нереальный поцелуй.

– Нет, лучше. – Паша легонько прикусывает мою нижнюю губу и обхватывает руками шею, невесомо поглаживая мою кожу горячими длинными пальцами. – Но я могу еще лучше.

Он привычно смешит меня и смотрит самым светлым взглядом из возможных, но при этом раскатывает слова на языке с грязноватой интонацией. И от этого коктейля из порока и чистоты у меня перехватывает дыхание и я жадно цепляюсь пальцами за его темный пиджак.

Я хочу раздеть его. Хочу увидеть крепкое тело прямо перед собой, чтобы между нами не осталось ни одной преграды, даже из шелка или чистого хлопка. Он ведь так нужен мне, я перестаю отрицать случившуюся правду и отдаюсь почти что животному влечению, которое исходит от него и тянет меня ему навстречу.

– Ай, – смеется Паша, когда я дергаю ворот слишком рьяно. – Рвут не так, малыш.

И он одним уверенным рывком показывает мне, как это делается. Прозрачные пуговицы сыпятся на ковер, а полы его рубашки расходятся в стороны, открывая крепкий торс с прорисованными налитыми мышцами. Он состоит из тугих канатов, о которые можно поранить пальцы, и я вдруг понимаю, что строчка о службе в его биографии определяющая.

Следом я понимаю еще одну вещь: что не ошиблась на его счет. Паша действительно такой сильный, что не боится показаться слабее. Намного мягче и осторожнее.

– Запомнила? – спрашивает он наигранным невинным тоном, будто только что показал мне, как правильно переключать коробку передач. – Я ведь потом проверю.

– Проверишь. – Я киваю и ныряю под ткань, чтобы скинуть с покатых плеч ненужную одежду.

Паша помогает мне, а потом обхватывает широкими ладонями мою талию и наталкивает на себя. Черт, он знает… Знает, что мне нужно, лучше меня. Я веду щекой по его стальному телу и не верю, что оно может дарить столько трепетной ласки. Он понимает, как нужно дотрагиваться и как вести, и от него исходит будоражащая мужская уверенность. Я совершенно пьяна им и вдыхаю его крепкий запах, чувствуя, как он распускается на моей коже и становится частичкой меня.

Родной, прочной…

– Их почти не видно. – Я провожу подушечками по выцветшим шрамам на его плече, а потом покрываю их легкими поцелуями.

Они так близко, словно целились в его старую рану… Но Паша не дает отвлечься на прошлое, он вдруг подхватывает меня и опускается на кровать, утягивая мое послушное тело под себя. Он зависает надо мной, удерживая вес на локте, и чуть отклоняется в сторону. Его ладони возвращаются и начинают растирать и без того разгоряченную кожу. Он плавно водит руками и смотрит на мои губы, словно ждет, когда заслужит первый настоящий стон.

– Ты специально. – Он не выдерживает первым и опускается к моему виску.

Тут же делает его влажным развязным и бесконечным поцелуем.

– Да, я сдерживаюсь.

– Зачем?

– Чтобы ты не думал много на свой счет.

– Я не думаю. – И он накрывает ладонью мою грудь, надавливает, давая почувствовать толику своей силы, и плавно обводит вершины. – Я знаю.

Я выдыхаю со стоном ему прямо в рот, потому что Паша уже ласкает меня языком. Так глубоко и страстно, что мне кажется, что он уже берет меня. Мне настолько хорошо, что я подрагиваю в его сильных руках и ощущаю, как бьется током каждое мужское прикосновение. Я ведь шутила, что он слишком горячий, но теперь понимаю, что это действительно так. Мне не справиться… Это слишком, во всех смыслах слишком. Поэтому я закрываю глаза и уплываю куда-то очень далеко, отдаваясь ему без остатка. Я доверяю его рукам и не хочу ничего контролировать, он может делать всё, что захочет.

Ведь я хочу того же.

– Паша, – я безотчетно выдыхаю его имя и дергаюсь всем телом, когда он дотрагивается до меня между ног. – Милый…

– Тише, тише.

Он удерживает меня на месте и приручает к невыносимо сладкой ласке. Его крепкие пальцы мягко двигаются и надавливают, заставляя ощущать воздух горячим тягучим потоком, который затапливает всю комнату и стирает все предметы вокруг. За мгновение остается только мутная дымка, сквозь которую пробиваются яркие вспышки чистого удовольствия.

Господи…

Мне нечем дышать.

И мне хочется острее. Еще жарче.

Я слышу, как в этом густом море звенит пряжка ремня, грубовато трещит молния, а потом раскрывается упаковка… Паша подтягивает меня ближе и выводит губами влажную полоску вдоль моего изнывающего тела. От шеи к животу, ниже и ниже. Еще ниже…

Он целует меня в самом низу, проводя языком там, где его пальцы только что свели меня с ума. И я не могу больше, я выгибаюсь пошлой дугой и прячу лицо в подушки, стягиваю белоснежные простыни между пальцами до треска. Раскрываюсь перед ним и замираю в предвкушении.

Сейчас… Да, сейчас.

– Малыш, – Паша ласкает меня низким голосом, в котором слышится хриплое возбуждение.

Царапающие выдохи вырываются из мужской груди, и мне становится от них слаще, чем от всех остальных ласк. Я понимаю, что он на взводе.

На той же шаткой грани, что и я.

Он входит в меня и плавно заполняет, давая прочувствовать свою близость. А я зажмуриваюсь до выступивших слез, мне так хорошо, что я плачу и кусаю губы, не зная, как продержаться хоть мгновение. Хоть один толчок… Паша опускается ко мне, придавливая напряженным прессом, и чуть меняет позу, чтобы быть ближе. Я чувствую его еще глубже, он вбивается в меня и массирует нежными пальцами мою талию, а потом рывком откидывает подушку и судорожным движением дотягивается губами до моего рта.

Он хочет меня всю. Хочет кончить, целуя меня. И я послушно принимаю его, обвивая руками его обжигающее тело. Все-таки он слишком горячий, я не могу больше и утыкаюсь лицом в его шею, угадывая, как меня забирает высокая волна, что затапливает низ живота и окутывает все тело без остатка.