– И всё же, – перехватываю трубку к другому уху, настороженно озираясь по сторонам: очередное замечание может стать последним.– До его денег мне дела нет, но сейчас я чувствую себя обязанной, что ли. И это бесит, понимаешь?

– Не выдумывай, Яна! Он просто возместил ущерб, который сам и нанёс. Но требовать явиться с ним на семейный ужин – это перебор! Вот засранец! И чего только добивался? Наверняка хотел…

– Он не требовал, – шёпотом заступаюсь за Филатова, перебив Машу. – И вообще, Фил вполне адекватный, хоть и мажор.

– Боже, Яна, ты себя слышишь? – взрывается Зайцева, а мне не по душе, что Машка, не зная толком человека, в который раз так остро реагирует на Сашу. – Мажор – не мажор – какая разница? Он же…

– Яна! – строгий голос Светочки, старшего администратора, вынуждает резко сбросить вызов. Надеюсь, Зайцева всё поймёт правильно! – Жданов нигде здесь не оставлял свой абонемент? Опять потерял, представляешь?

– Угу, – киваю, а потом, уловив суть вопроса, начинаю мотать головой: – Точнее, нет, не оставлял!

Кто такой Жданов, к слову, я даже не могу вспомнить. А под колким взглядом Светочки и вовсе путаюсь в мыслях.

– Жаль, – девушка перебирает ноготочками с французским маникюром по стойке, из-за которой выглядываю огромными перепуганными глазищами. – Ладно, Яна, спасибо. Буду дальше искать!

Светочка, артистично вздохнув, удаляется, а потихоньку начинаю приходить в себя. Вот же, дёрнуло набрать Зайцеву посреди рабочей смены. Хотя, с другой стороны, вечер субботы – самое тихое время в «Мяте». Сейчас в зале человека два тягают железо, ещё парочка зависает на беговых дорожках. Все групповые занятия давно закончились, а новые клиенты предпочитают посещать наш клуб в дневное время. Тишина и покой!

Моё рабочее место на втором этаже. Всё, что от меня требуется – следить за раздевалками и выдавать полотенца. Это Светочка, на первом, занимается оформлением абонементов, денежными расчётами и расписанием. Я же так, наподхвате: принеси, подай, улыбнись. Впрочем, и зарабатываю я в разы меньше, зато, когда никого нет, успеваю читать конспекты и готовиться к семинарам. А вот Светочке не забалуешь! Поскольку она отвечает за кассу, управляющий установил видеокамеру, откровенно следящую за каждым её шагом.

Не успеваю нормально вздохнуть, как на пороге снова появляется кукольная мордашка Светы.

– Яночка, – на удивление ласково и участливо тянет лиса, – не хочешь кофейку? Посетителей почти нет, так что, уверена, мы заслужили минутку отдыха.

От удивления пожимаю плечами: никогда до этого пить кофе в компании Светочки мне не приходилось. Да и вообще, я для неё – пустое место, бездельница, получившая эту работу по блату.

– Ну что ты так смотришь, глупенькая? Думаешь, я стерва? Невзлюбила тебя? Всё не так! Просто за место держусь, а потому и играю роль грозного администратора. Ну, мир?

Светочка смотрит прямо в душу, так пристально и искренне, а ещё и ручку протягивает, мол, мы же подруги? Оклнчательно теряюсь и робко улыбаюсь: делить нам нечего, а хорошие отношения с коллегами не помешают.

Светочка заваривает во френч-прессе ароматный напиток и разливает по чашечкам, попутно болтая на отвлечённые темы. Постепенно волнение сходит на нет, а внимание притупляется.

– А я, кажется, наконец встретила мужчину своей мечты, – шелестит девушка, делая аккуратный глоток горячего кофе. – Молодой, красивый, обеспеченный. Папа у него важная шишка. И тачка такая навороченная… А главное, он без ума от меня!

– Здорово, – киваю, двумя руками вцепившись в чашку. Откровения Светочки не кажутся мне уместными, но сказать ей об этом не решаюсь.

– А какие у него глаза, – томно вздыхает та. – Настоящие океаны! А улыбка? Боже, голливудские актёры нервно курят в сторонке.

– Супер. Рада за тебя.

– А я-то как рада, – мурлычет Светочка. – Вот только одна маленькая незадача: Борюся меня сегодня в клуб позвал, с друзьями познакомить хотел, а я тут, с тобой, с абонементами этими сижу.

– Недолго осталось, – бросаю взгляд на часы. Сейчас начало девятого, а фитнес-центр работает до десяти.

– Скажешь тоже, – фыркает недовольно начальница. – Я же не могу вот так, в таком виде, заявиться в клуб! Нужно и приодеться, и макияж обновить, да и причёску тоже. Яночка, может, договоримся?

– О чём? – смотрю на девушку непонимающе.

– Кассу я сдала, всё закрыла, расписание на столе, даже абонемент Жданова нашла. Всё, что нужно, это проводить последних гостей, да здание поставить на сигнализацию. Ты же умеешь?

– Умею, но…

– Ну, пожалуйста! Ну, Яночка! – перебивает меня нагло. – А я должна буду! Мишане ничего не расскажу!

– Ты о чём? – с силой сжимаю чашку в руках, ощущая всю горечь напитка на языке.

– О болтовне твоей по телефону, да о конспектах. Думаешь, не вижу ничего? – стреляет глазками Светочка как ни в чём не бывало. – А так и тебе хорошо, и мне помощь?

Хочу сказать, что это не помощь, а самый настоящий шантаж, да только проблемы с управляющим после вчерашнего выговора мне совсем ни к чему. А потому киваю, отвернувшись к тёмному окну: смотреть на девицу не хочется совершенно.

– Вот и замечательно. Тогда я побежала! Спасибо, солнышко!

Уже через несколько минут я остаюсь за главную. Постепенно даже те немногие посетители, что решили посвятить вечер субботы спорту, начинают расходиться. С улыбкой провожаю их и даже где-то глубоко в душе радуюсь, что осталась одна. Ощущение свободы и какой-никакой собственной значимости немного окрыляет. Поэтому, когда на экране телефона высвечивается номер Светочки, лёгкость на душе моментально испаряется.

– Яна! Яна! Выручай! – дребезжит в трубке писклявым голоском та. – Я в лифте застряла, прелставляешь? Все планы коту под хвост!

– Что я могу? – едва сдерживаю смешок, совершенно не испытывая жалости к шантажистке.

– Да мне бы Борюсю предупредить, понимаешь? Он же подумает, что я просто не пришла! Что мне всё равно! Другую себе найдёт! А я тут, в этом дурацком лифте, – всхлипывает Светочка.

– А я-то что могу? Позвони ему.

– В этом и проблема. Я номер его не помню, – почти рыдает в трубку. – Я его визитку на работе оставила. Под кассой. Посмотри, Яна, пожалуйста!

– Под кассой? – ловлю себя на мысли, что место для хранения номера телефона любимого человека слишком странное, но вспоминаю, что и Светочка не от мира сего, и мигом сбегаю по лестнице, включаю свет и без задней мысли тянусь к кассе. Вот только, где не ищу заветный номер, ничего не могу найти. Точнее, натыкаюсь на ключи от кассы, какие-то магнитики и записульки, но вот визитки Борюсика здесь никакой нет. Светочка в расстроенных чувствах отключается, а я взглядом зацепляюсь за красный огонёк видеокамеры, что равнодушно следит за каждым шагом. Про себя отмечаю, что со стороны моя суета возле кассы выглядит подозрительно, но тут же успокаиваюсь: на ровном месте никто не станет просматривать записи, а, значит, и мне ничего не грозит. Уже хочу подняться к себе, но внезапно в помещение фитнес-центра заваливается пузатый мужичок в запотевших с улицы очках.

– Успел! – хлопает себя по бокам и радостно семенит ко мне. – Я Жданов!

– Добрый вечер! – по привычке приветливо улыбаюсь.

– Добрый! Добрый! Вот! – мужчина протягивает мне несколько крупных купюр и чего-то ждёт.

– Я за абонементом! – поясняет, заметив мой растерянный взгляд. – Светлана сказала завтра зайти, но мне завтра некогда. Я уезжаю. Вот, успел сегодня. Ну же, деточка, соберитесь! Я Жданов!

– Да-да, – суетливо осматриваю рабочее место напарницы. Жданов. Абонемент. Я что-то слышала об этом в трели Светочкиной болтовни за чашкой кофе. – А вот и он!

Радостно хватаю со стола пластиковую карту допуска в тренажёрный зал с прикрепленной на скотч бумажкой с расписанием и суммой к оплате.

– У вас без сдачи не будет? – вежливо уточняю. Сумма на бумажке значительно меньше той, что протягивает Жданов. – Светлана кассу уже закрыла.

– Могу и кредиткой, – кивает мужчина. – Только чуточку быстрее, милая, прошу!

– Кредиткой? – закусываю губу.

Компьютер Светы давно отключён, пользоваться программой для учёта поступлений я не умею, а иначе провести банковскую карту через терминал невозможно. Да и Света, как назло, не подходит к телефону.

– Нет, лучше наличные! Я сейчас сдам! – бормочу клиенту, а сама борюсь с подступающей к горлу паникой. Надо что-то делать! Иначе недовольный клиент обязательно пожалуется, и прощай работа!

Выхватываю у Жданова деньги и нащупываю ключик от кассы, что так кстати попался мне недавно на глаза.

– Одну минутку! – улыбаюсь мужчине, а сама неумело поворачиваю тот в замочной скважине. – Вы не против, если чек вам Светлана распечатает чуть позже?

Решаю, что только вложу деньги Жданова в кассу и отдам сдачу, а завтра Светочка по-своему всё проведёт и запишет.

– Это вы уже сами решайте! Мне бы абонемент поскорее забрать!

– Да, конечно, – киваю китайским болванчиком, наконец отперев отсек с деньгами. – Ой!

Ноги вмиг становятся ватными, а грудную клетку сдавливает в тисках: там, где обычно лежат деньги, сейчас нет ни копейки.

– Что «ой», милая? Что? – поторапливает Жданов.

– Мне вам не сдать, – отвечаю дрожащим голосом. – Берите абонемент так, а потом занесёте деньги. Хорошо?

– Нет, радость моя! Я потом забуду! Давай сделаем наоборот: я оставлю чуть больше, а как приду на тренировку, вы мне сдачу вернёте. Договорились?

– Да, спасибо! – протягиваю абонемент мужчине и, едва держась на ногах, провожаю его грузную фигуру взглядом.

А потом, стоит входной двери закрыться, нахожу кассовую книгу и судорожно выискиваю сегодняшнюю дату. В глазах рябит, цифры и буквы разбегаются в разные стороны, но всё же в нужном столбике нахожу запись с указанием выручки за день и тихо стону. Сумма с четырьмя нолями откровенно спорит с пустой кассой, а огонёк камеры, ритмично мигая в углу, намекает, что нет никакого Борюси и визитки, сломанного лифта и клуба, а нечаянное кофе с притворными улыбками Светочки не что иное, как подстава. А я, глупая и наивная, попалась и сейчас, как бы ни старалась, никому и ничего не смогу доказать.

Глава 9. Фил

Монотонная музыка бьёт по ушам. Мимо снуют знакомые и не очень лица. Откинувшись на спинку кожаного дивана, смотрю в пустоту. Суета вокруг осточертела, как и смех со всех щелей. А ещё надоело притворяться, что находиться здесь мне в кайф. Я даже толком не знаю именинника, который снял этот пафосный клуб, чтобы пустить окружающим пыль в глаза, отмечая своё двадцатилетие. Мурат или Марат, неважно. Парень так ратовал за то, чтобы мы с Шахом пришли на его днюху, что подгадал под нас время тусовки. Пожалуй, я впервые устал от ночного клуба раньше, чем наступила ночь.

– Боже, Борюся, здесь так клёво!– очередная пустышка подаёт голос. Писклявый, слащавый, наигранный. Не знаю, откуда Борзый притащил эту куклу, но она явно не вписывается в нашу компанию. Слишком тупая! Чересчур вульгарная! А ещё наглая! На её фоне Бельская – ангел во плоти.

– Всё для тебя, детка,– бросает равнодушно Боря, взглядом провожая парочку длинноногих девиц, что уже по второму кругу гарцуют мимо нашего столика. Правда, спутница Борзого не видит ни черта дальше своего напудренного носа. Да и хрен с ней. В любом случае завтра на её месте будет другая.