– Ну? – сестра недовольно сморщила нос. Помнит, значит, о ком я.

Настя Панфилова – красавица, умница, гордость родителей. Как они радовались, когда за богатого итальянца замуж выскочила! Думали вот теперь заживет их девочка, как сыр в масле кататься будет – да еще, глядишь, и брата потом вызовет, к сладкой жизни приобщиться. И пусть маленький да плюгавенький… Шутили, что, когда он на своем кошельке стоит, как раз с ней одного роста.

А потом она вернулась, почти день в день через два года после свадьбы – несчастная, будто потухшая вся, с одним чемоданом вещичек, еще которые с собой увезла. И мы все во дворе с ужасом узнали, что она в этой Италии не только надежды на лучшую жизнь оставила, но и ребеночка, которого вывезти иммиграционные власти не позволили. Отдали бывшему мужу, а ей пинка под зад, потому как спонсировать этот козел ее после развода отказался. Вот и растет теперь ее Ромочка у другой мамы – потому что итальяшка женился почти сразу же, на другой, коренной итальянке. А Настя фотки своего малыша на фейсбуке смотрит и воет с горя.

– Зато богатый был, – с подчеркнутым выражением сказала я и встала.

Кира фыркнула.

– Исключение. Обычно наоборот все бывает – кто за богатого выйдет, тот его потом и танцует. Сама рассказывала, как с твоего Пола бывшая деньги тянет.

– Предлагаешь и мне тянуть? – рассмеялась я и тут же притихла, опомнившись. Не хватало еще тетю разбудить, чтобы и она моим фингалом полюбовалась.

Пошла в комнату. Кира – за мной. Села на свою кровать, хитро поглядывая на меня.

– Кстати, если уж разговор зашел… – наконец выдала, когда я уже переоделась в пижаму и приготовилась идти ванную. – Что будем делать с его женой?

Я с удивлением оглянулась на нее с порога комнаты.

– Во-первых, с бывшей женой, а во-вторых – какая разница? У них там этот процесс годами может длиться. Я-то тут причем?

– У них-то может и годами. Только вот тебе колечко надо бы пораньше получить, помнишь?

Она глянула на календарь на моим компьютерным столом.

– Три недели у тебя, сестричка, чтоб меня на пять лет дома запереть. А то разгуляюсь так, что будете меня всем семейством ловить по клубам…

Отмахнувшись, я уже ушла было в ванную. Потом вспомнив кое о чем, вернулась.

– Пять не пять, дорогуша, а на год ты уже точно попала, – заявила я. – Пол ведь на мои заигрывания очень даже повелся. «Помнишь?»

И с удовольствием наблюдала за тем, как с лица ее сходит наглая, самодовольная улыбка.

Глава 20

На следующий день, примерив темные очки на пол лица и убедившись, что они скрывают все, что нужно скрывать, я засобиралась на собеседование.

Коллега, с которой пересекалась пару раз по работе, порекомендовала меня в магазин электроники, с недавнего времени разросшийся в небольшую сеть. По ее словам, там необходимо было грамотно перестроить всю рекламную компанию, чтобы, с одной стороны, не вогнать хозяина в долги, а с другой – дать понять потенциальным покупателям, что имеют дело уже не с шарашкиной конторой, а с уважаемой торговой маркой. Ну, а подробности – это уж мне хозяин объяснит, некий Ростислав Борисович.

Находился главный офис и склад магазина далеко, в Одинцово, и ехать нужно было сначала полчаса на метро, а потом еще и маршрутку брать.

– Попросила бы хахаля своего подвезти, – буркнула тетя Лена. Довольно неожиданное предложение после допроса с пристрастием, который она устроила мне с утра пораньше.

Какое-то время я сомневалась. У меня ведь действительно болела после вчерашнего голова, да и вообще… я не против была провести пару часов с моим настырным «хахалем».

Однако, после короткого телефонного разговора с ним, поняла, что если куда и уеду, то недалеко и не туда.

Потому что, как только услышала его голос, перед глазами встал наш прощальный поцелуй в темноте подъезда, а внизу живота сладко заныло.

– Сегодня в шесть, детка? – беззаботно спросил он, явно не подозревая, в какое состояние вводит меня этим простым вопросом.

– Ага, в шесть, – ответила я и дрожащей рукой положила телефон обратно на стол.

На самом деле, я бы и сейчас не отказалась с ним… «встретиться», однако необходимо было сначала разобраться с насущными проблемами. Потому что меньше всего я хотела, чтобы во время нашей первой… эмм… встречи голова моя была забита подготовкой к предстоящему интервью.

Да, я совершенно определенно планировала не дожидаться пресловутого третьего свидания. Я хотела его, он хотел меня, а с проституцией мы вроде как разобрались. Тем более, за свидания можно вполне считать наши совместные прогулки по пентхаусам.

Про мою предстоящую поездку я ничего Полу не сказала. Нечего зря его волновать – раз уж так облажалась с хулиганами в метро, придется теперь скрывать свои свободные разъезды по «страшной и опасной» Москве.

Наскоро попив кофе с бутербродом, я облачилась в деловой костюм, накрасилась и вышла из дома. В какой-то момент, идя по тротуару, я заметила черную машину знакомых очертаний и даже с тонированными стеклами, однако в марках не особо разбиралась, и была ли это Мазерати Пола или какая другая крутая тачка, так и не поняла.

Не успела зайти в вагон и усесться на скамейку, втиснувшись между беременной женщиной и прыщавым подростком с зажатой между коленей гитарой, как в сумочке брякнуло сообщением. Стараясь не пихаться локтями, я вытащила телефон и мельком глянула на экран.

«И куда мы едем?» – спрашивало меня светящееся окошечко на темном экране.

Все-таки, его Мазерати была.

Не ответив, я сунула телефон в сумку. Задумалась.

И как мне на это реагировать?

С одной стороны, неприятно, что он за мной следит. (Или послал своего водителя следить?) Все ж, не в девятнадцатом веке живем – женщина имеет право перемещаться в пространстве, не спрашивая разрешения у своего мужчины. Тем более, если он еще и не совсем ее мужчина.

Это что ж дальше-то будет, если уже сейчас меня вот так контролирует? С другой стороны – как же все-таки здорово, когда с тобой вот так вот носятся.

Определившись, что от его назойливости мне скорее приятно, чем неприятно, я решила не обижаться. В конце концов, его можно понять. Наверняка, считает меня хрупким цветком, который он соблаговолил подобрать среди суровых и беспощадных джунглей и хочет теперь посадить в оранжерею под уютный, стеклянный колпак с искусственным микроклиматом. А цветок этот, гад такой, вместо того, чтобы быть ему благодарным по гроб жизни, сбежал и скачет себе по кочкам да болотам, так и норовя сгинуть в чьей-нибудь голодной пасти.

Поменяв язык клавиатуры, я быстро напечатала по-английски.

«У меня дела. А тебя – нет?»

Кстати, действительно интересно – банкиры еще чем-нибудь занимаются, кроме обхаживания молодых девушек?

«Уйма. И ты только что добавила в мое расписание еще одно.»

Ага. Как будто я тебя лично попросила за мной присматривать и следить за каждым моим передвижением. Но не я успела придумать какую-нибудь очередную колкость, как уже всплыло следующее сообщение.

«В чем ты? Надеюсь, не в этой юбке со шнуровкой?»

Ничего себе, шейх саудовский! Фыркая себе под нос, я напечатала и послала ответ.

«Что вы, мой господин! Ради нашей любви я надела сегодня паранджу.»

Минуты две ответа не было – наверняка, придумывал что-нибудь равносильно язвительное. Я отвлеклась, проверяя по карте, правильно ли еду и уточняя у беременной соседки, сколько там еще до конечной.

А когда глянула на телефон, снова порадовалась, что на мне огромные, черепашьи очки, закрывающие скулы. Потому что была совершенно уверенна, что они полностью залились багровым румянцем.

«Твой господин хочет знать, что у тебя под паранджой.»

Немедленно представив себе, как он говорит мне это лично, развалившись на низком, роскошном диване, я прикусила губу, давя стон. Бросила взгляд на дисплей над дверью вагона, удостоверилась, что до нужной станции еще долго.

И ответила.

«Что тебя интересует?»

«Начни с украшений.»

Ишь ты, психолог. Хочет, чтобы я начала издалека, а по дороге вошла во вкус.

«Ну… В ушах у меня сережки… с морским жемчугом…»

«Мелковато». – тут же ответил Пол. – «Морской жемчуг – для жены продавца страховок, а не наложницы саудовского шейха.»

«Бриллианты?»

«Можно. Но обыкновенно. Разве что редкие…»

«Антиквар?»

«Фу. Их первая хозяйка давно сгнила в могиле.»

«Кто здесь кого одевает?» – возмутилась я.

Он замолчал. Ободренная, я продолжила вдохновленно строчить, помогая себе авто-правкой.

«Бусины ЧЕРНОГО морского жемчуга (невероятно редкого и дорогого!) тускло мерцают в моих ушах. Длинная нитка из того же самого жемчуга обметана вокруг шеи…»

«Обмотана», – поправил он меня.

«Обмотана вокруг шеи, спадая свободным концом к низу живота… Руки в изящных золотых браслетах…»

«Это менее интересно. Вернись к низу животу, пожалуйста.»

Запросто. Тем более, что там уже потеплело. Закинув ногу на ногу, я продолжила писать, мимолетом поражаясь, почему не следят за кондиционированием в таком плотно набитом вагоне.

«Низко на моих бедрах сидят шальвары из прозрачного шелка, их держит только пояс… из драгоценных камней…»

«Пожалуйста, скажи, что под шальварами ничего нет…»

«Еще как есть! Я ведь не шлюха. Забыл?»

«Дай угадаю. Там стринги.»

«Нет, конечно. Терпеть не могу стринги. Ношу только кружевные трусики.»

«Покажешь? А я тебе свои покажу.»

«Я уже видела…»

«Ах да, конечно. Но могу показать тебе то, что под ними. Там ты еще не видела».

Я вдруг поняла, что всерьез колеблюсь между двумя вариантами ответа – послать его к черту и… попросить показать. Помотала головой, поражаясь собственной распущенности, быстро подняла глаза на соседей по вагону и продолжила нашу весьма… стимулирующую беседу.

«Трусики – красные, они просвечивают сквозь прозрачный шелк.»

«А лифчик? Лифчик – тоже красный?»

«А лифчика нет.»

Написала, послала и затаила дыхание. С минуту телефон молчал.

«Ты там?» – устав от ожидания, спросила, наконец, я.

«Прости. Отправил команду на перерыв. Итак, где мы остановились?»

«Не знаю, как ты, а я на лифчике.»

«Которого нет.»

«Нет. То есть да…»

«И ничего больше нет?»

«Ну… На мне же паранджа.»

«Считай, что я ее сорвал.»

Глава 21

Дыхание мое участилось. Я почувствовала, как под тонким кружевом моего настоящего лифчика все нетерпеливо ноет, требуя прикосновений. Запахнула пиджак плотнее, воровато огляделась и вновь склонилась к телефону.

«А что дальше?»

«Взял твою левую грудь в ладонь, поводил по ней – кругами, задевая соски… Они уже напряженные?»

«Да.»

«Хорошо. Чтоб ты знала, на руках у меня мозоли.»

«Банкир с мозолями. Как интересно.»

«Не отвлекайся. Они от штанги. А теперь представь, как это будет ощущаться…»

Я представила и передернулась от удовольствия. Да, мозоли в данном случае – это только плюс.

«А теперь что?»

«Теперь я беру твою нитку жемчуга и обматываю вокруг соска. Плотно».

Я шумно сглотнула, чуть ли ни физически ощущая давление прохладных, тяжелых бусинок. Подросток слева от меня зашевелился, встал, подхватывая гитару, и я тут же скользнула на его место, в уголок между сиденьями и стеклянной перегородкой. Беременная поставила между нами свою сумку, опершись на нее локтем – как бы намекая на то, что место занято. Я кинула на нее благодарный взгляд и вернулась к переписке.

«А что со вторым?»

«Со вторым?»

«Ну да, со вторым соском. У меня их два.»

«Ах да. Я так увлеченно вылизывал первый, что забыл про твоего второго малыша.»

Вылизывал… Чтобы не издавать никаких звуков, мне пришлось укусить себя изнутри за щеку.

«Продолжай».