Непроизвольно облизываясь, я вернулась в вертикальное положение, но он подвинул меня еще дальше и заставил слезть с его бедер. Потом, без единого предупреждения, стянул с себя боксеры и выкинул их за кровать.

Совершенно онемев, в первый раз в своей жизни, я смотрела на часть мужского тела, которую до сих видела только в порнографических фильмах. Довольно большую… часть – во всяком случае в возбужденном состоянии. Однако же, несмотря на размер, его достоинство был аккуратным, ровным и на первый взгляд очень гладким. Можно даже сказать, красивым.

Как подобная штука ощущается внутри моего тела я помнила, и даже один раз – стыдливо – потрогала, перед тем как мою руку отбросили в сторону и пропихнули орган по назначению. Но вот так, при свете дня, пусть и приглушенном жалюзи…

Как зачарованная, я пялилась и пялилась, забыв, что как приличной девушке, мне полагается краснеть, бледнеть и смущаться от подобного эксгибиционизма…

– Дотронься… – хриплый голос, почти стон, прорвался сквозь мой ступор.

Я испуганно подняла глаза.

Пол смотрел на меня отчаянным, почти безумным взглядом. Потемневшие зрачки его расширились, рот приоткрылся, вдоль мощной шеи натянулись напряженные жилы…

– Дотронься до него… – повторил он.

И я дотронулась. А точнее, взяла эту странную, бархатистую, и одновременно твердую плоть в ладонь и легко сжала вокруг нее пальцы.

– О… – выдохнул он, откидывая голову.

Млея от удовольствия, я сжала пальцы еще крепче. И, как видела в тех же самых порнографических фильмах, сильно двинула рукой верх и вниз.

– Фак! – вскрикнул Пол, и я испуганно отдернула руку. Боже, я его покалечила…

– Что, больно, да?

– Нет… – шумно сглотнув, он помотал головой. – Просто… сделай так еще пару раз, и все закончится…

От его слов у меня в бедрах разлилось тепло, и захотелось немедленно избавиться от остатков одежды… Лицо, уверена, уже напоминало по цвету спелую малину.

Приподнявшись на локте, Пол взяв мою руку в свою, и показал как.

– Нежнее. Медленнее. И… о, да, именно так… оглаживай сверху…

Направляя меня, он постепенно ослаблял хватку, и наконец убрал свою руку полностью, упав обратно на подушки.

Я же чувствовала себя на удивление хорошо. Стыд постепенно отходил на задний план, сменяясь уверенностью. Я не просто делала ему приятно – я полностью владела им, всем его большим, сильным и красивым телом, также как он вчера владел моим. Я могла заставить этого мужчину застонать или ахнуть, стиснуть зубы или закатить глаза… А еще могла…

Прекратив всякое движение, я замерла в ожидании. Вернувшись из своей личной нирваны, Пол поднял голову, одарил меня непонимающим, возмущенным взглядом и нетерпеливо толкнулся мне в руку.

Я облизнула губы.

– Попроси меня…

– Что?..

– Скажи «пожалуйста»…

Он сдвинул брови.

– А ты не много о себе возомнила, девочка?

Я слегка сжала пальцы вокруг ствола.

– Черт бы тебя… – зашипел он, цедя слова сквозь зубы. – Пожалуйста… Пожалуйста продолжай.

С торжествующим видом я возобновила ласку, пока он не откинул мою руку и не притянул меня за шею вниз.

– Теперь ртом…

– Но…

Это уже слишком, хотела сказать я, нормальные девушки такое не делают… только те, которые шлюхи или Валерии Александровны…

Но от одной лишь мысли о том, что сейчас я коснусь его губами так же, как прежде касался меня он, внутри все свело тугим, тягучим жаром, а из груди вырвался нетерпеливый стон…

Или это был его стон?..

– Пожалуйста… Вера… – одной рукой придерживая меня за затылок, он погладил пальцами другой по моей щеке, и почему-то это расслабило меня, заставило раскрыть губы… Экспериментально высунув кончик языка, я лизнула головку.

Сверху раздался странный звук – будто кто-то давился словами…

– Теперь… вокруг… языком вокруг… – с третьего раза смог выговорить Пол, больно сжав мне волосы.

Недовольно морщась, я убрала его руку с моей головы и положила ее на кровать – пусть рвет простыни, а не меня.

Прислушалась к своим внутренним ощущениям, готовая подорваться при малейшем дискомфорте… Но все было хорошо и, приблизившись, я прижалась к его члену щекой…

Теплый. Даже горячий. И совсем не противный – безвкусный и не пахнет ничем.

Решившись, я влажно обвела языком вокруг головки.

Его хриплое «о, боже, да», минуя уши, полетело прямо мне в промежность, и я невольно сжала ноги, усиливая фрикцию.

– Теперь открой рот и… аккуратно… возьми его… как можно глубже…

Судя по надрывному тону, ему больше было не до наставлений и фантазий – он явно был на грани терпения, и просто хотел, что я взяла это в рот.

Но отреагировала я не сразу – не потому, что хотела его помучить. Просто вошла во вкус. Спустившись ниже, к самому основанию, исследовала его всего и вокруг, бегая языком снизу вверх – чем выбила еще несколько протяжных стонов и «пожалуйст»… И наконец, приподнявшись, расслабила челюсть и решительно втянула его в рот…

– Стоп.

Совершенно неожиданно, Пол подхватил меня, ошалевшую, за талию, перекинул через себя и бросил на кровать.

– Урок окончен… – склонившись, пробормотал он мне в ухо, прикусывая его зубами.

А потом сорвал, наконец, с меня трусики и раскинул ноги в стороны.

Но урок не был окончен.

Потому что я никогда прежде не смотрела никому в глаза во время этого.

Никогда не видела лица мужчины в тот момент, когда он, замирая на мгновение у самого входа, пытается контролировать себя, пытается сделать это аккуратно, не причинив боли… а потом вдруг не выдерживает и срывается, с глухим стоном вонзаясь внутрь – сразу и на всю длину.

На всю свою невероятную, мгновенно растянувшую и заполнившую меня длину…

Вскрикнув, я впилась ногтями в его плечи, пытаясь расслабиться, пытаясь совладать с этим ощущением заполненности и растянутости. Мне не было больно, но черт возьми… Его было много…

– Скажи… скажи, что ты не наврала… – не останавливаясь ни на секунду, будто был не в состоянии это сделать, как бы ни хотел, он вдалбливался внутрь моего тела, с каждым толчком, казалось, погружаясь все глубже… – Такая узкая… Совсем маленькая…

Но я не могла ничего сказать. Для того чтобы связно говорить, надо прежде всего связно думать, а мыслей моих хватало ровно на то, чтобы сформировать очередное «хорошо» и «боже, как хорошо»…

– Скажи, что тебе не больно…

– Хорошо… не больно… хорошо… – вот все, на что я была способна.

Ободренный, он ускорил ритм, и я совсем перестала что-либо соображать. Вцепившись в его плечи обеими руками, я теряла связь с этим миром, теряла себя… растворялась в его толчках, его тепле… его расширенных, сумасшедших зрачках… пока с очередным проникновением меня не накрыло – острой, горячей волной, неистовой, как ураган…

Как оказалось вовремя накрыло. Склонившись надо мной так, что прижался лбом к моему лбу, Пол хрипло застонал, зажмурился и замер, содрогаясь всем телом.

Потом, тяжело дыша, все еще во мне, приподнялся, глядя на меня с нечитаемым выражением на лице. И толкнулся еще пару раз, будто утрамбовывал то, что разлилось во мне, проникая, казалось, во все уголки моего организма.

– О, господи… Ты… без презерватива?.. – опомнившись, я начала отталкивать его.

Идиотка! Ладно мужик одним местом думает, но где твоя голова была?!

– Поздно дергаться, – пытаясь отдышаться, он слабо ухмыльнулся и толкнулся еще раз. – Будем… решать проблемы по мере… их поступления.

Глава 41

Во второй раз я проснулась очень поздно – настенные часы показывали без пятнадцати двенадцать. Свет в спальне изменился, тени подобрались и лежали почти кругло, недалеко от предметов.

А еще было холодно. Сообразив, что на мне нет одеяла, я похлопала рукой вокруг себя и поняла, что нет не только одеяла. Мужчины, с которым я полдня занималась сексом во всех позах и только что не на люстре, тоже не было.

Я была одна.

Не спеша начинать думать и прикидывать, куда он мог деться, я сладко потянулась, нашла одеяло и накрылась им до ушей.

Как я, дура такая, могла в прошлый раз подумать, что меня поимели во сне?

Вот теперь ясно, что поимели. Каждая мышца в теле приятно ноет от усталости, между ног вполне себе ясное ощущение натертости. Я – совершенно голая, лежу, раскинувшись поперек чужой кровати, а воздух все еще отчетливо пахнет сексом.

Незащищенным сексом, между прочим. В меня Пол, конечно же, больше не кончал, но и резинку тоже не надевал – явно показывая, что окончательно перестал считать меня шлюхой и ничего не боится.

А я… Глупо, конечно, но я была совершенно уверена в том, что мне нечего с ним опасаться – ну, кроме нежелательной беременности, конечно. Потому что последнее, что могло прийти в голову при взгляде на этого лоснящегося здоровьем, накачанного альфа-самца – это что в его теле могут жить какие-нибудь злобные венерические бяки. В общем, доверилась своему женскому чутью.

И только сейчас, размышляя обо всем этом в покое и одиночестве, я вдруг поняла, что просто напросто уговорила себя отдаться ему без всякой защиты. Моя душа, мое тело, все мое женское существо требовало, вопило о незащищенном сексе, пытаясь вобрать в себя каждую каплю его спермы, возмущаясь, почему он больше не отдает мне эту часть его организма, почему осторожничает со мной – его женщиной, готовой прилипнуть к нему до конца своей жизни…

– Тьфу, идиотка! – вслух ругнувшись на себя за подобные сопли, я перевернулась на живот и уставилась на блюдо с мандаринами и виноградом, поставленное на прикроватную тумбочку.

Тут уже желудок завопил – от голода. Окончательно проснувшись, я подтянулась на руках, села и схватила крупную, сочную виноградину. Сунула ее в рот, сразу же подавившись потекшим в горло соком.

– Пол? – удовлетворив первичный голод, я, наконец, озаботилась насущными вопросами.

Ответом мне была тишина. Куда же он делся, черт бы его побрал?

Съев еще парочку виноградин и подхватив с блюда мандарин, я сползла с кровати, морщась от болезненных ощущений в паху. Поискала глазами свою одежду – не найдя, закуталась в рубашку Пола, оставленную на кресле рядом с кроватью. Осторожно ступая босыми пятками, вышла из спальни.

Гостиничный номер директора «Глобал Маркетс ЛТД» был раза в два больше всей теть Лениной квартиры – я успела почистить и съесть целый мандарин прежде, чем обошла его. Идеально убранный, без единой пылинки на полу из дорогого, темного дерева, номер состоял из огромной гостиной с барной стойкой и телевизором на стене, спальни, еще одной спальни, кабинета, комнаты для заседаний и уставленного садовой мебелью балкона-террасы.

Быстро соскучившись посреди всей этой роскоши, я вернулась в спальню. Нашла, наконец, свою одежду – аккуратно перекинутую через ручку дивана – и уже начала одеваться, как вдруг углядела под одеждой свою сумочку.

И схватилась за голову.

Боже! Мои родственники со вчерашнего вечера не знают где я! Да, я послала сообщение, что уехала с Олегом, но вот так пропасть?! Все, мне точно конец. Моя старорежимная тетя съест меня с потрохами и не подавится.

Дрожащими руками я вытащила из сумочки мобильник, тут же поморщившись от количества сообщений, сразу же выскочивших на экране. Стараясь не считать их, быстро набрала сестру.

– Кира… – пролепетала я, готовя оправдательную речь.

Но сестра только рассмеялась.

– Что, наложила в штаны? – ее заливистый хохот звонко разносился из динамика телефона по пустому номеру. – Поделом тебе, гуляка… Меня она еще воспитывает.

– Тетя?..

– На работе тетя… Не ссы, я сказала, что ты поздно пришла и с утра пораньше убежала на работу… Она ничего не знает.

Я выдохнула с облегчением.

– Слава тебе, Господи…

– Не знаю, как Господю, но мне ты точно должна. – предупредила Кира, что-то жуя. – Как Олег?

– Кто? – не поняла я.