В последнее время он нередко вспоминает этот дом. И Робин. Он был от нее без ума. Скоро он о ней напишет, только имя надо поменять на что-то похожее – на Рикки. Или, может, на Ронни. Билли изменит все имена, оставит только одноглазую девочку.

Имена большинства ребят Ника – ребят, которых Билли окрестил «вегасскими бандюганами» – заканчиваются на и, прямо как у персонажей Копполы или Скорсезе. Дана Эдисон – исключение. Рыжие волосы он убирает в тугой пучок на затылке, видимо, чтобы компенсировать недостающее спереди (его лоб напоминает летную полосу). Фрэнки Элвис, Поли и Реджи – мускулистые мальчики. Дана худощав и смотрит на мир сквозь очки без оправы. С первого взгляда он может показаться безобидным парнем, эдаким мистером Милкитостом^[18], но голубые глаза за стеклами очков холодны и проницательны. Это глаза профессионального стрелка.

– Про Аллена новостей нет? – спрашивает Билли, когда все поужинали.

– Между прочим, есть, – отвечает Ник и тут же осаживает Поли: – Не вздумай закуривать здесь эту вонючку, в договоре аренды черным по белому написано: курение запрещено. Нарушение карается немедленным разрывом договора и штрафом в тысячу долларов.

Поли Логан удивленно смотрит на сигару, которую только что достал из кармана розовой рубашки «Пол Стюарт» – как будто не понимает, откуда она взялась, – и тут же убирает ее обратно, бормоча извинения. Ник вновь поворачивается к Билли.

– В четверг, после Дня труда, состоится очередное слушание по делу Аллена. Адвокат будет опять просить отсрочки. А вот получит он ее или нет… – Ник разводит руками. – Может быть. Но я слышал от друзей из Вегаса, что судья – та еще старая злыдня.

Фрэнк Макинтош смеется, потом, увидев хмурую мину Ника, резко умолкает и складывает руки на груди. Большую часть вечера Ник пребывает в скверном настроении. Ему, наверное, хочется обратно в Вегас, слушать «Воларе» в доисторическом исполнении какого-нибудь Фрэнки Авалона или Бобби Райделла.

– Говорят, лето здесь выдалось дождливое, Билли. Это правда?

– Иногда поливает, – отвечает Билли, вспоминая свою мидвудскую лужайку. Она теперь зеленая, как новенький стол для бильярда. Даже травка у дома номер 658 по Пирсон-стрит стала выглядеть лучше, а кирпичная челюсть бывшей железнодорожной станции спряталась в высоких сорняках.

– Если уж дождь пошел, то льет мама не горюй, – добавляет Реджи. – Не то что в Вегасе, босс.

– Ты сможешь стрелять в дождь? – спрашивает Ник. – Вот что меня беспокоит. И говори только правду, оптимистическую чушь оставь при себе.

– Если не польет как из ведра, смогу.

– Хорошо. Хорошо. Это радует. Будем надеяться, что ведра наверху припасут на потом. Пойдем в библиотеку, Билли, хочу еще кое-что с тобой обсудить. Потом отпущу тебя домой баиньки. Вы, ребята, займитесь чем-нибудь. Поли, если будешь курить на улице, не вздумай оставлять бычок на лужайке.

– Не вопрос, Ник.

– Я проверю.

Пол Логан и трое приезжих из Вегаса выходят на улицу. Ник ведет Билли в комнату, от пола до потолка заставленную книгами. Крошечные, хитро встроенные в полки точечные светильники льют струи света на собрания сочинений в кожаных переплетах. Сейчас бы порыться на этих полках – наверняка тут есть весь Киплинг и Диккенс, – но Билли, которого знает Ник, не проявляет интереса к книгам. Билли, которого знает Ник, садится в вольтеровское кресло и, распахнув глаза, внимательно смотрит на босса.

– Видишь Реджи и Дану в городе?

– Да. Иногда вижу. – Они разъезжают на фургоне коммунальных служб. Один раз этот фургон стоял перед «Башней Джерарда», на том самом месте, где в обед гнездятся все фургончики с едой. Парни возились с крышкой канализационного люка. В другой раз Билли приметил их на Холланд-стрит: они стояли на коленях и светили фонариком в водоприемную решетку. Выглядели они как полагается: серые комбинезоны, бейсболки с символикой муниципальных служб, рабочие сапоги.

– Скоро будешь видеть их чаще. Нормально они смотрелись?

Билли пожимает плечами.

Ник раздраженно спрашивает:

– Как это понимать?

– Вроде нормально.

– Лишнего внимания не привлекали?

– Кажется, нет.

– Хорошо. Хорошо. Фургон стоит здесь, в гараже. Пока они не каждый день на нем выезжают, но скоро будут каждый. Надо, чтобы они тут примелькались.

– Слились с пейзажем, – говорит Билли и расплывается в максимально тупой улыбке.

Ник наводит на него палец-пистолет. Билли знает, что это его фишка – наверное, подглядел у какого-нибудь другого вегасского бандюгана, – но ему не нравится, когда на него наставляют пушку, пусть даже ненастоящую.

– В точку! Хофф уже привез ствол?

– Нет.

– Ты его видел?

– Нет, и не стремлюсь.

– Хорошо. – Ник вздыхает и проводит рукой по волосам. – Тебе, наверное, надо сперва посмотреть инструмент, верно? Пристрелять его где-нибудь в поле?

– Можно, – говорит Билли. Но рисковать он не будет, даже где-нибудь у черта на куличках, где каждый дорожный знак давно изрешечен пулями. Произвести холодную пристрелку можно с помощью мобильного приложения и лазерного патрона, который продается на «Амазоне».

Ник подается вперед, сцепив руки на своем внушительном брюхе. Лицо у него по-дружески озабоченное. Билли кажется, что так он особенно похож на предателя.

– Как идут дела в этом… как его… Мидвуде?

– Мидвуд, ага. Хорошо идут.

– Знаю, это жопа мира, но что поделать. Игра стоит свеч.

– Да. – Вообще-то Мидвуд ему очень даже по душе.

– Сидишь тихо, не высовываешься?

Билли мотает головой. Нику вовсе не обязательно знать про вечера с «Монополией» и бургеры на заднем дворе. И про посиделки в баре с Фил Стэнхоуп. Посвящать Ника в свои дела он не будет – ни сейчас, ни потом.

– Ты обдумал план побега, который я тебе расписал? Видишь ли, парни готовятся. Реджи звезд с неба не хватает, а вот Дана у нас мозг. И оба умеют водить машину.

– Я просто должен забежать за угол, так? И прыгнуть в фургон.

– Да. И переодеться в серый комбинезон коммунальщика. Вы подъезжаете к копам и спрашиваете, нельзя ли им помочь – распределять потоки людей или еще чем. – Можно подумать, Билли про это забыл. – Если они согласятся – вряд ли, конечно, но мало ли, – сразу беритесь за работу. В любом случае к вечеру ты будешь за пределами штата, по дороге в Висконсин. А то и раньше. Что думаешь?

Билли видит картинку: он не едет в Висконсин, а лежит с простреленной башкой в канаве, среди пустых банок из-под пива и коробок от «Биг Маков». Картинка очень ясная и четкая.

Он улыбается – ухмыляется – Нику и говорит:

– План хороший. Я б и сам лучше не придумал.

Это вранье, конечно. То, что он придумал, со всех сторон выглядит идеально – не подкопаешься. Риски есть, но минимальные. И Нику знать про этот план не нужно. Да, наверное, он разозлится, но вряд ли сильно – дело-то сделано.

Ник встает.

– Вот и славно. Рад тебе помочь, Билли. Ты хороший человек.

Нет, плохой, и ты тоже.

– Спасибо, Ник.

– Последнее дело, а? Решил завязать?

– Да.

– Ну, иди сюда, бамбино, давай обнимемся.

Билли обнимается.

Не то чтобы он совсем не доверяет Нику, думает он в машине по дороге к желтому домику. Просто себе он доверяет больше. Так всегда было и всегда будет.

4

Пару дней спустя в дверь его маленького офиса кто-то стучит. Билли в это время пишет, с головой нырнув в прошлое. Отчасти это прошлое принадлежит Бенджи Компсону, но в основном – ему самому. Он сохраняет документ, закрывает его и подходит к двери. Это Кен Хофф. С тех пор как они виделись в июне, он сбросил фунтов десять, не меньше. Облезлая бороденка стала еще облезлее. Может, он до сих пор думает, что она придает ему сходство с крутым героем боевика, но Билли кажется, что он похож на жертву пятидневного запоя. Запах изо рта только усиливает впечатление. Никакие мятные конфеты не перебьют рюмашку-другую, опрокинутую Хоффом перед визитом в «Башню Джерарда» – в десять сорок утра. Галстук у него нарядный, а вот рубашка несвежая и с одной стороны выбилась из брюк. Ходячая катастрофа, думает Билли.

– Здорово, Билли!

– Дэйв, помнишь?

– Да, точно, Дэйв. – Хофф оглядывается по сторонам – не услышал ли кто его оговорку. – Можно войти?

– Конечно, мистер Хофф, – говорит он, отходя в сторону. Называть по имени человека, у которого снимаешь помещение, – не в его привычках.

Хофф еще раз оглядывается и входит. Они стоят в небольшой комнатке, которая в настоящем офисе была бы приемной. Билли закрывает дверь.

– Чем могу помочь?

– Нет-нет, ничего не нужно, все в порядке. – Хофф облизывается, и до Билли доходит, что он его боится. – Просто зашел узнать, все ли у вас, ну… в порядке. Не надо ли чего.

Ник заставил его прийти, думает Билли. Зачем? Ты не понравился нашему исполнителю, и это плохо, исправляйся.

– Только одно, – говорит Билли. – Вы ведь обеспечите меня инструментом, верно? – Имеется в виду «M-24». Та, которую Хофф назвал «Ремингтон-700».

– Все под контролем, все под контролем, мой друг. Вам ее сейчас привезти или…

– Нет. Наши общие друзья сообщат, когда придет время. А до тех пор припрячьте ее в надежном месте.

– Без проблем. Она у меня…

– Я не хочу знать. Пока не хочу. – Довольно для каждого дня своей заботы^[19], думает Билли. Сегодня ему нужно только одно: вернуться к тому, чем он занимался. Он даже не представлял, как это здорово – писать.

– Ага, понял. Слушайте, давайте как-нибудь сходим в бар, выпьем?

– Не очень хорошая идея.

Хофф улыбается. Вероятно, это даже мило, когда он в своей стихии, но не сейчас. Сейчас он в одной комнате с наемным убийцей. И это только часть беды. Хофф чувствует, что конец близко, но вовсе не потому, что подозревает в чем-то своих подельников, которые собираются повесить на него всех собак. Должен подозревать, но пока не подозревает. Возможно, ему просто не по силам такое представить – как Билли не в силах представить себе черные дыры.

– Бросьте, мы вполне можем появиться на людях вместе. Вы же писатель, в конце концов. Мы люди одного социального круга.

Что бы это ни значило, думает Билли.

– Я не о себе думаю, а о вас. У людей возникнут вопросы. Потом. Да, конечно, вы можете сказать, что ничего не подозревали, но будет лучше, если вопросов не возникнет вовсе.

– Хорошо. У нас ведь все нормально, Билли?

– Я Дэйв. Пожалуйста, постарайтесь это запомнить и больше не ошибаться. Да, конечно, все нормально, а что? – Билли удивленно таращит глаза – фирменное выражение его «тупого я».

Сработало. На сей раз Хофф улыбается поприятней – хотя бы губы не облизывает.

– Дэйв, Дэйв отныне и навсегда! Больше не забуду. Вам точно ничего не нужно? Знаете, у меня же свой кинотеатр – «Кармайк-синема» в торговом центре «Саутгейт». Девять залов, а в следующем году и «Аймакс» будет. Если хотите, выдам вам пропуск…

– Было бы просто замечательно.

– Супер! Я сегодня же прине…

– Лучше пришлите по почте, ладно? Или сюда, или домой на Эвергрин-стрит. Адрес у вас есть?

– Да, да, конечно. Ваш агент мне его дал. Все главные картины, знаете ли, выходят летом.

Билли кивает – как будто ему и впрямь не терпится увидеть на большом экране, как актеры пыжатся в супергеройских костюмах.

– А еще, знаете, Дэйв, у меня есть эскорт-сервис. Очень милые девушки, умеют держать язык за зубами. Я буду рад…

– Лучше не надо. Тише воды, ниже травы, помните? – Он открывает дверь. Хофф не просто неосторожен, он прямо-таки напрашивается на неприятности.

– Ирв Дин вас не обижает?

Охранник на стойке внизу.

– Нет, что вы. Мы с ним иногда сравниваем лотерейные билеты.