Все, что она сделала, так это поднесла к нему литеру. Гай повернулся к ней, держа в руках лопату.

– Возможно, ваша магия сработала словно искра, – продолжил он.

Она отвернулась. Только Богу известно, что Эйнсворт может сделать, если узнает. Она определенно не могла ему ничего рассказать. Часов не было там, где они должны были быть, но их магия вернула гробовщика к жизни.

Небо над каменными памятниками осветили первые лучи солнца. Кэтрин не спала всю эту ночь и лишь немного спала в прошлую; она почувствовала, как веки слипались, а разум затуманивался, голова кружилась и все становилось каким-то размытым. Она посмотрела на Гая в сине-черном свете грядущего утра. Он вытер глаза и устало ей улыбнулся.

– Пойдем, – сказал он, когда они закончили. – Пора по домам.

Они оставили свои лопаты за оградой кладбища. Направляясь к часовой мастерской, троица прошла мимо мусорщиков и тушивших уличные фонари фонарщиков. Гай остановился у мастерской и вынул из кармана брюк ключ.

Оуэн посмотрел в темное окно.

– Вы часовщик?

– Да. – Тон Гая был решительным, в нем невозможно было скрыть гордость. – Моя семья проработала здесь три поколения.

Оуэн молча смотрел на часовой механизм за стеклом.

– Вспоминается что-нибудь? – спросил Гай, отпирая дверь.

После паузы Оуэн покачал головой:

– Вроде нет.

Кэтрин зашла внутрь после них. В мастерской было темно. Тиканье часов делало это место жутким в полумраке. Ночью здесь все казалось другим, каким-то странным и незнакомым.

– Наверху есть свободная комната. Если ее можно так назвать, – сказал Гай Оуэну. – Вы можете остаться там на ночь.

Он взял у него пальто и шляпу и оставил их на вешалке у двери.

– Спасибо, –  поблагодарил Оуэн. Он взглянул на Кэтрин.

Даже в тени она разглядела любопытство в его глазах и заговорила, прежде чем это превратилось в вопрос.

– Я живу в «Инверкарн Хроникл». Это в нескольких кварталах отсюда. – Девушка повернулась к Гаю: – Если можно, зайду к вам завтра.

– Конечно, мисс Дейли.

Кэтрин хотела сказать что-то еще. Что-то вроде «Спасибо» или «Приношу свои извинения». Она заплатила ему, чтобы он осмотрел часы, которые они так и не нашли. Теперь с этим юношей, который ничего не помнил о своей прошлой жизни, они оказались в затруднительном положении. Не говоря уже о часах. Но сказала только:

– Тогда спокойной ночи.

С фонарем в руке, она вышла на улицу. Кэтрин была такой уставшей, что в глазах танцевали пятна. Она подошла к типографии, дверь со стоном открылась под ее рукой. Прессы, отбрасывающие по всему полу тени, были неподвижны. На сушильных стеллажах, возвышающихся над головой призрачными силуэтами, лежали листы бумаги. Кэтрин поднялась наверх и приоткрыла дверь в свою комнату. Бриджит спала, отвернувшись лицом к стене. Не желая ее разбудить, Кэтрин переставляла ноги так, чтобы половицы не скрипели. Она поставила фонарь на стол и переоделась в ночное белье.

Ей было нужно всего несколько часов отдыха, прикрыть глаза хотя бы на мгновение.

Ложась спать, она еще раз стала обдумывать все, что произошло на кладбище.

Пока сон не утянул ее в темноту.

Глава восьмая

Кэтрин сидела за типографской кассой, выбирала литеры и помещала их в линию, образующуюся на наборной верстатке. При этом ее руки почти не дрожали – сомнительное достижение. В любой момент Джонатан Эйнсворт войдет и обнаружит, что у нее нет того, за чем он ее посылал. Эта мысль словно держала сердце девушки в кулаке, сжимающемся все сильнее с каждым ударом.

Она пристально посмотрела на свою наборную верстатку. Большой палец удерживал строку на месте, литеры лежали зазубринами вверх. В некрологе сообщалось, что женщина – Элизабет Клири, двадцати шести лет, – поздней ночью умерла от чахотки. Кэтрин переложила литеры в печатную форму. В этом городе было много смертей, о них писали в каждой газете. Жизни гасли, словно свечи, а тела опускались в землю, чтобы оставаться там до тех пор, пока их не придут выкапывать расхитители – или пока их не вернет к жизни магия.

На общественном кладбище теперь не хватало еще одного трупа.

От мягкого звона колокольчика над дверью Кэтрин напряглась. Эйнсворт сегодня пришел ранним утром – ей следовало этого ожидать. Она отложила верстатку, живот скрутило.

Когда они встретилась взглядами, он нахмурил брови.

– Мисс Дейли, в мой кабинет, пожалуйста, – сказал он, и Кэтрин изо всех сил пыталась успокоить нервы, пока следовала за ним по лестнице.

Она зашла за ним в кабинет, закрыла дверь и ждала, пока он устраивался в кресле. Он посмотрел на нее, и Кэтрин решила быстрее покончить с этим.

– Там не было часов, сэр, – доложила она. – Я раскопала могилу, но часов там не оказалось. Гроб был пуст.

Серебристо-серые глаза Эйнсворта сузились. Он откинулся назад и стал рассматривать ее.

– Я думал, что дал достаточно четкие инструкции.

– Мистер Эйнсворт, у меня не было проблем с обнаружением гроба. Он был просто…

– Пустой? А что с телом?

Кэтрин закусила щеку. Мысленным взором она обратилась к Оуэну – как он стоял на кладбище, глядя на свою могилу с выражением ужаса на лице.

– Тела не было, сэр. Как я уже сказал, я ничего не нашла.

И когда он не ответил, она продолжила:

– Возможно, полученная вами информация…

– Мисс Дейли, – прервал он. – Хорошо бы вам отдать мне часы. Если вы не сделаете этого, можете искать другую работу.

Потребовалось время, чтобы осознать услышанное. Кэтрин не могла в это поверить. Она шагнула вперед, сцепив пальцы.

– Сэр, у меня их нет. Я сделала, как вы сказали, но… честно, я не знаю, где они могут быть.

Эйнсворт больше не смотрел на нее.

– У вас есть время до конца дня, чтобы отдать их, – сказал он, махнув рукой. – В противном случае…

Он не закончил фразу, но Кэтрин смогла заполнить пробелы.

Она останется без работы, без жилья.

Хотя, если Эйнсворт действительно думал, что часы у нее, ее могли и арестовать. Все, что для этого бы потребовалось, – послать в полицию, и с его словом против ее у Кэтрин не было и шанса.

– Сэр, – начала она и остановилась, чтобы собраться с силами. – Мистер Эйнсворт, разве я не была с вами честна последние два года? Отправьте меня в другое место на поиски этих часов. Но я не могу дать вам то, чего у меня нет.

Выражение его лица изменилось лишь на мгновение. Он встретился с ней взглядом, и Кэтрин увидела Эйнсворта таким, каким его знала. В мгновение ока он стал непреклонным и жестким, словно порыв холодного ветра.

– Идите по своим делам, мисс Дейли.

Его тон был решительным, спорить было бесполезно. Кровь в ушах Кэтрин стучала так неистово, что все остальные звуки казались размытыми. В горле пересохло, она кивнула и вышла из кабинета.

В своей комнате девушка надела пальто, чепчик и перчатки. Ее движения были медленными и отточенными, как работа станков внизу. Она посмотрела в окно – через запотевшее стекло и утренний конденсат над подоконником – на размытые экипажи и людей внизу. Они проходили мимо «Хроникл», не заботясь о том, что происходило за дверьми.

Она вышла в коридор и направилась вниз по лестнице, прошла через рабочий этаж и вышла на улицу. Все еще будучи в состоянии оцепенения, пару раз споткнулась о булыжники. Свежий утренний воздух заставлял глаза слезиться; она вытерла их тут же, как вышла на улицу, где располагалась часовая мастерская. На двери все еще висела табличка «ЗАКРЫТО», но Кэтрин постучала, надеясь, что кто-нибудь услышит и откроет.

Так и произошло.

– Доброе утро, мистер Нолан.

Гай не выглядел так, будто успел отдохнуть в ее отсутствие. Он был опрятен, одет в рубашку с воротником и темные брюки, а жилет дополняла золотая цепочка для часов. Но лицо было бледным, а глаза замутненными от недостатка сна.

– Мисс Дейли, – приветствовал он. – Я не знал, что вы придете так рано.

Она переступила порог и понизила голос до шепота.

– Как он?

– Лучше, чем был ночью. – Гай пристально посмотрел на нее. – Он плакал, пока не заснул.

Когда Кэтрин ничего не ответила, он развернулся и повел ее вверх по черной лестнице. Дорога была темной, тесной, ступеньки под ними скрипели. Это напомнило ей типографию, и этой мысли было достаточно, чтобы внутренности сжались. У нее есть время до конца дня, чтобы найти часы, но как она могла сделать это, если даже не представляла, где они могут быть?

Лестница привела их в узкий коридор с узорчатыми обоями. Кэтрин последовала за Гаем через открытую дверь на кухню. Это была довольно большая комната со столом и шестью стульями, камином и полками с посудой над кухонной стойкой. Медные кастрюли и сковороды висели на крючках у стены, а на плите стоял чайник с закипающей водой. Окно было приоткрыто, пожелтевший край кружевной занавески развевался над подоконником. Несмотря на то что мебель была порядком изношена, все выглядело аккуратным, безупречно вымытым и ухоженным. Кэтрин столь же внимательно заботилась о своих немногочисленных ценных вещах.

Оуэн сидел за столом, но вежливо встал, когда они вошли в комнату. На столе перед ним стояла подставка для тостов, почерневшая по краям, а в воздухе витал слабый запах гари. Утренняя газета и очки Гая лежали напротив. При дневном свете, окруженный такими обычными вещами, сам Оуэн казался менее бесплотным, чем прошлой ночью.

– Доброе утро, мисс Дейли, – тихо сказал он, опустив глаза.

– Доброе утро. – Она двинулась вперед, чтобы сесть. – Как поживаете?

– Хорошо, спасибо, – кивнул он, откинувшись на спинку стула.

Но выглядел Оуэн таким же сонным, как и Гай. Похоже, юноша был одет в одежду Гая, она немного болталась на его худощавой фигуре, но волосы были аккуратно причесаны, а глаза были не черными, как ей показалось ночью, а темно-орехового цвета.

– Я должен извиниться за свое поведение прошлой ночью. Я благодарен вам и мистеру Нолану за то, что вы так милосердно приютили меня. Но не хочу пользоваться вашей добротой, найду работу, место для ночлега и больше не буду вас беспокоить.

У девушки было чувство, что это она и Гай должны извиняться. Хотя Оуэн, безусловно, все еще лежал бы в земле, если бы не они. Как бы Кэтрин ни была этим поражена, ее мыслями все еще двигал эгоизм.

При помощи этого юноши она могла найти часы и сохранить работу.

Он не мог просто взять и уйти.

– Ваше решение делает вам честь, – сказала она ему. – Но найти работу в этом городе не так-то просто.

– Оуэн, – начал Гай, возвращаясь к своему креслу с чайником в руке. – Возможно, вы захотите сказать мисс Дейли то, что говорили мне.

Оуэн выпрямился.

– Я хотел бы выбрать фамилию. Называть друг друга по имени вряд ли уместно, ведь мы близко не знакомы.

Гай взял свои очки для чтения и устремил взгляд в газету.

– Я видел ваш череп, – пробормотал он. – Думаю, это неплохо нас сближает.

Казалось, Оуэн немного расстроился. Надеясь утешить его, Кэтрин взяла чайник и налила ему чаю.

– Конечно же, вы можете выбрать себе фамилию.

– Ну, я… Да, хорошо. Можете звать меня Смит.

– Смит? – Гай внимательно посмотрел на него через оправу очков. – Хорошо. А теперь, может быть, поведаете мисс Дейли о том, что произошло?

Кэтрин сложила руки на коленях, пытаясь не думать о собственных заботах, о которых так и хотелось рассказать. Оуэн возился со своей чашкой.

– Ночной кошмар, – пробормотал он. – Я подумал, может быть… может быть, это было…

– Воспоминание? – Эта возможность потрясла ее. – Что это было?

Его рот искривился.

– Имейте в виду, что это был сон, и притом ужасный.