С учетом сказанного я прошу Вас о милости. Я могу выражать намерения слишком рано и писать слишком часто. Я могу не подобрать нужных слов и не донести свои мысли точно. Однако Вы должны знать, что я отношусь к Вам с глубочайшим уважением.

Всегда Ваш,

Элиас

P. S. Вчера вечером я начал писать роман. Сам текст довольно плохой, но мне нравится история. Вдохновением послужили реальные события. Возможно, я стану романистом, и мои книги будут стоять на полках рядом с книгами Шелли и Остин. Нужно к этому стремиться.

3 мая 1821

Дорогая Джозефина!

Хочу сообщить Вам, что очень волнуюсь по поводу сегодняшнего бала. Я не хочу выпрыгнуть из окна своего кабинета и не трачу часы на уединенные репетиции танцев. Однако один прихожанин утверждает, что ложь – это божественное преступление. Так что да, я действительно репетировал свои танцевальные па и подумывал о побеге из дома. Ни одну вечеринку нельзя считать состоявшейся без хотя бы одной попытки побега.

Этим утром Артур и Лорелай согласились поехать со мной в город. По словам миссис Данстейбл, мои посиделки до поздней ночи уменьшили запас свечей в поместье – точнее, их было сто штук. Нельзя устраивать бал в темноте, хотя мне бы хотелось совершить такой подвиг. Поэтому я решил отправиться в Аттеберри и докупить то, что я успел сжечь во время написания этих писем.

Я вывел из стойла Уиллоби, моего белого чистокровного скакуна, и оседлал его. Вам понравится конюшня Кадвалладера. Это одно из моих любимых мест в поместье. Если забраться на чердак и лечь там, где сено тоньше всего, можно смотреть на небо сквозь планки крыши.

Артур и Лорелай присоединились ко мне на лужайке перед домом. Они выглядели нарядно в своей одежде для верховой езды, в то время как на мне были бриджи и жилетка. В Итоне меня не учили правильно одеваться. Там я изучал философию и географию, но не моду. В школе нужно было носить форму, поэтому я привык каждый день надевать одно и то же. На самом деле я чувствую себя более комфортно, если на мне надето все что угодно, только не фрак.

Миссис Данстейбл бежала из поместья, мой редингот развевался в ее руках, как боевой флаг. Она подбежала к лошади и бросила в меня редингот, ее грудь вздымалась от бега.

Физическая активность никогда не была ее сильной стороной.

Я надел пальто, чтобы успокоить ее, потому что смотреть, как я скачу галопом через всю округу в неподобающей одежде, было бы для нее невыносимо.

Артур с усмешкой посмотрел на меня. Он сидел на своем породистом коне, сапоги упирались в стремена, высокая шляпа нахлобучена на голову. С самого детства он считал себя иконой стиля. Даже его форма в Итоне казалась более изысканной, чем моя. Ему всегда нравились фраки и вышитые носовые платки, сшитые на заказ из его щедрого пособия.

Он ударил каблуками и пронесся галопом мимо Лорелай, которая ждала у ворот. Она рассмеялась ему вслед, а затем, элегантно гарцуя в дамском седле, поскакала в сторону Аттеберри. Они велели мне мчаться за ними наперегонки, так я и сделал. Я увел Уиллоби с тропы и поскакал через пастбища. Лорелай назвала меня шулером, но только потому, что я выиграл.

Гонка помогла мне дышать, как будто движение сняло напряжение в груди. С той ночи, когда мы встретились, я пережил несколько приступов паники. Всякий раз, когда они случаются, я вспоминаю то, что Вы мне говорили, – обратить внимание на окружающую обстановку, перечислить все мелочи, которые приносят мне радость. В первую очередь я думаю о Вас. Вы – мое счастье. Возможно, я не прав, признаваясь в этом чувстве, но люди должны сами выбирать свои радости, потому что радость, если она не выбрана свободно, не является радостью вообще.

Вы – та радость, которую я выбираю, Джозефина. Я признаюсь в этом.

Артур и Лорелай наслаждались окрашенными мхом коттеджами и выцветшими витринами магазинов Аттеберри – идиллическая картина, которой очень дорожат городские жители. Привязав лошадей к столбу, мы отправились бродить по улицам. Артур хотел зайти в галантерею, ему нужна была пуговица для фрака, но в итоге мы оказались на рынке.

Мне показалось, что я увидел Вас в толпе. Я назвал Ваше имя и побежал за девушкой, похожей на Вас. Я улыбнулся ей, полагая, что мои поиски подошли к концу. Ее профиль и волосы были такими же, как у Вас, но это были не Вы. Ваше имя ни о чем ей не говорило. Она не отозвалась на него.

Лорелай догнала меня. Думаю, она поняла мою ошибку, потому что взяла меня за руку и отправилась к Артуру. Она заверила, что я найду Вас, но с каждым днем моя уверенность в этом тает.

После того как Артур купил свои пуговицы, мы запаслись свечами и вернулись в Кадвалладер. Теперь я прячусь в своем кабинете, прислонив стул к двери.

Вдова отца ответила на мое письмо. Она написала, что не слышала о Вашей семье, а она хорошо ориентируется в светских кругах. Я начинаю сомневаться, не призрак ли Вы.

Артур нанял камердинеров, чтобы они помогали нам сегодня вечером, а это значит, что я должен позволить незнакомцу нарядить меня для бала. Почему богатые люди нуждаются в бедных, чтобы те их одевали? Разве богатство мешает человеку одеваться?

Полагаю, я это еще узнаю.

Отец любил брать в прилуги бедняков. Им нравилось хорошее обхождение или, возможно, статус слуг в богатом доме. Какова бы ни была причина, он нанимал много горничных, камердинеров, лакеев, поваров, дворецких и еще бог знает какой прислуги. Моя мать, Виктория, попала в этот дом в возрасте двадцати лет. Она работала у леди Рох горничной и так познакомилась с лордом Рохом.

Никто не знает, что случилось с матерью. Я держу в секрете все факты, потому что правда такая, какая она есть, а люди предпочитают, чтобы она была приправлена, замаринована и приготовлена на среднем огне. Такие люди не заслуживают знать о боли моей матери.

Вы вообще думаете обо мне, Джозефина? Я не могу выбросить Вас из головы ни на минуту. За восемнадцать лет жизни на этой земле я общался только с одним человеком, который видел меня, по-настоящему видел. Этот человек – Вы, поэтому Вы должны понять, почему Вы нужны мне настоящей. Даже если я никогда больше не увижу Вашего лица, знание того, что Вы существуете, будет меня утешать.

За последние несколько дней я составил список всех деталей, которые помню о Вас. Я знаю, что Вы потеряли отца, учились в пансионе, а Ваши духи пахнут Парижем в весеннюю пору. Я знаю, что Вы любите танцевать, смеяться и отправляться на поиски приключений. Ваше второе имя – Эмилия. У Вас грифельно-голубые глаза. Когда говорите, Вы размахиваете руками.

Я бы предпочел казаться слишком нетерпеливым, чем всю жизнь гадать, действительно ли Вы прониклись ко мне участием той ночью. Я был потерян и сломлен, и думал, что никому нет дела до моих чувств. Мой директор, отец и даже Артур говорили, что нужно стать жестче, быть мужчиной, выпить лишнюю пинту пива, в конце концов. Я слушал их и старался забыть о своих чувствах. Потом встретил Вас и увидел проблеск того, чем может быть жизнь на самом деле.

Пожалуйста, не будьте призраком.

Элиас

P. S. Мой управляющий завтра уезжает в Лондон. Я попрошу его навести о Вас справки. Кроме того, я написал еще часть своего романа. Вряд ли это шедевр, но надеюсь когда-нибудь поделиться им с Вами.

Джози: Он знал мое второе имя.

Вера: Кто знал?

Джози: Элиас. Он знал мое второе имя, цвет глаз, что я училась в пансионе.

Вера: Он писал все это в своих письмах??????

Джози: ДА. Я с ума схожу! Элиас так много знал о Джозефине, обо мне. Он хотел, чтобы она получала его письма, посетила Кадвалладер и прочитала его роман.

Вера: Какого черта ты делаешь в нашем веке?

Джози: Элиас не мог найти Джозефину. Он начал думать, не призрак ли она или плод его воображения. Черт возьми. Я не хочу задавать этот вопрос.

Вера: А что, если Элиас Рох писал о тебе?

Джози: Невозможно, правда? Я имею в виду, он встретил свою Джозефину де Клэр.

Вера: Да. Невозможно.

Джози: Не похоже, что ты в этом уверена.

4 мая 1821

Дорогая Джозефина!

Я решил отказаться от людей, от всех. Артур и Лорелай могут остаться в Кадвалладере, но я хочу остаться наедине с собой. Мой заварочный чайник кажется достаточно хорошей компанией. Он воздерживается от намеков на брак и не уговаривает меня показываться на публике. На самом деле я считаю свою библиотеку вершиной общения.

Как Вы, наверное, догадываетесь, бал прошел не так, как планировалось. Это не было катастрофой, прошу заметить. Гости были вежливы, и праздник продолжался до рассвета. Мистер Роуз похвалил оркестр. Леди Сеймор и ее сын похвалили организацию, что говорит о многом, ведь они самые скупые люди, которых я когда-либо встречал. Беда пришла от совершенно неожиданного человека.

Лорелай Глас.

Ночь казалась покрытой золотым блеском.

Кареты сворачивали на аллею, ведущую к поместью, копыта лошадей цокали по гравию, словно аплодируя разъезду. Один за другим дворяне, одетые в атлас и бархат, выходили из карет. Они кивали своим кучерам и направлялись к главному дому, сверкая в свете факелов, как драгоценные камни.

Я наблюдал за суматохой с балкона второго этажа, пока струнный квартет играл менуэт. Гости стекались в большой зал, где свечи и люстры разгоняли мрак. Я мог бы встретить их у парадной двери, но задержался, пока мой камердинер облачал меня во фрак с шелковым воротником, чертовски ужасного фасона. Не помню, чтобы я покупал этот фрак. Наверняка Артур заказал его в городе, чтобы поиздеваться надо мной.

Прежде чем вы обвините меня в щепетильности, позвольте добавить, что фрак был велик и требовал подгонки, поскольку я, как вы знаете, высокий и худой.

Тем не менее я опоздал на свой собственный бал.

Гости начали подходить ко мне, как только я вошел в зал. Я был бы счастлив, если бы был избавлен от необходимости вести светские беседы. Как можно обсуждать погоду больше минуты? В Нортумберленде бывают дожди, туманы, снег и короткие вспышки солнца летом. Вот. Я подвел итог погодным условиям в стране на следующую тысячу лет.

Артур начал дразнить меня, когда я подошел. Он взял с подноса лакея два кубка «Мадейры» и стал наблюдать за танцевальной площадкой, возможно выбирая себе следующую партнершу.

Я проследовал за ним вдоль стены зала, мимо моей коллекции скульптур. Пожилые гости задерживались возле произведений искусства. Они салютовали мне своими рюмками ратафии и сигарами, подняв тост за мою удачу. Действительно, моя внезапная популярность показалась мне странной. За эти годы я посетил несчетное количество вечеринок, и на большинстве из них шептались о моем рождении, говорили фальшивые любезности, а джентльмены следили, чтобы я не разговаривал с их дочерьми. Как странно. Теперь я самый востребованный мужчина в Аттеберри.

Мой друг резко остановился, его взгляд устремился на Мэри Роуз, которая стояла в одиночестве, пока ее муж прохаживался вдоль карточных столов. Он поставил свои пустые бокалы на бюст Юлия Цезаря и затем направился к даме, не сказав мне и пары слов.

Семья Бейнсов мало заботится о своей репутации. Мистер Бейнс заработал свое богатство благодаря успешному браку. Он женился на наследнице Бурбонов, с которой познакомился в Пруссии еще до Французских войн. Их продвижение в высшем обществе было связано с политикой и самыми скандальными слухами. Однако их популярность росла, поскольку публике нравились сплетни. Подобный пример успеха подталкивал Артура к дружбе и флирту с замужними женщинами.

Не зная, что делать без Артура, я направилась в столовую. Танцовщицы плавали в море страусовых плюмажей. На мраморном полу сверкали радуги, они ползли по перегородкам и висели над головами.

Вам бы понравилась эта вечеринка, Джозефина. Всю ночь я думал о том, как буду танцевать с Вами. Я представлял, как мы стоим лицом друг к другу на паркете. Но больше я вспоминал наши неуверенные па в ту ночь, когда мы познакомились, и представил, как мы повторим их на террасе. Представление, которое должно шокировать моих гостей.