Отогнав "Чертополох" к выходу из бухты, Репейник и его «морские псы» по канатам проникли в шахту. Внизу оказался заводик по производству усмарила. Десятка два каторжников, скованных цепями, работали под наблюдением пятерых уклистов. "Синие сутаны" педантично контролировали процесс производства, ревностно следя, чтобы не пропал ни один кусочек ценной руды. Неожиданное нападение нисколько не смутило членов Ордена, и они, выхватив обоюдоострые мечи, бросились в схватку. Бой был короткий, но жестокий. Если бы не численный перевес и неуязвимость Пита, дело могло кончиться иначе. Уклисты дрались с неиссякаемой энергией и странной пустотой в холодных глазах. Под конец, сообразив, что их освобождают, на своих мучителей навалились ещё и каторжники.

В помещении около подводного выхода в бухту нападавшие обнаружили множество бочек с усмарилами разных цветов, готовых к погрузке. Ещё удалось узнать, что бочки оттуда вывозили регулярно, на подводной лодке. Вот только куда?

– Пора бы, наконец, разговорить пленных, – решительно начал Дерг. Он давно порывался навязать Совету решение о передаче сдавшихся уклистов в руки "синих ящериц", – Среди них есть пара очень важных птиц. Сколько можно тянуть?

Олли сдвинул брови.

– Я знаю, что ваши соплеменники не станут с ними церемониться, однако мы против пыток.

– Вы и понятия не имеете, что такое пытки, – всё больше раздражался Дерг, – Откуда вам, чужестранцам, об этом знать?

– Спокойнее, уважаемый губернатор, – Нури положил руку на плечо вождю "синих ящериц". – Всё можно сделать тоньше.

Уже на следующий день гному удалось разговорить парочку высокопоставленных уклистов. А помогли сделать их словоохотливыми две вещи. Первое: он предложил "синим сутанам" устроить соревнование, то есть  каждому в присутствии другого рассказать свою версию того, где и что собирается теперь делать Горх. Второе: хойба, чей рассказ получит наибольшее и быстрейшее подтверждение, он освободит от пожизненной повинности высаживать клумбы на улицах Ласиоты под чутким руководством своей обезьянки.

– Думаю, что работа на свежем воздухе поможет пробудить ваши воспоминания, – усмехнулся Нури. И, как всегда, оказался прав.

После первого же допроса Олли пришёл в ужас. Высокопоставленные члены Ордена говорили о том, что бывший Верховный консул собирался прихватить солидный запас усмарила и отправиться на материк, дабы найти общий язык с морками. "Я дам этим жадным тварям всё, что они хотят, и даже больше! – в бешенстве кричал он после поражения у Синей Ящерицы. – Они сделают то, чего не можете вы! Я не только не отдам Кронлерону Бурегас, но и весь материк будет мой! Вся суша и весь океан!"

После ковыряния лопатами в сухой и твёрдой земле под надзором дотошной Фиры, привязавшей иерархов Ордена вместе с осликом к дереву, уклисты ещё кое-что вспомнили. Они наперебой рассказывали, что однажды несколько суток Горх не выходил из замка. Остроконечные башни днём погружались в чернильную клубящуюся тьму, а ночью оттуда хлестали во все стороны молнии. Колдовство набирало силу. В конце концов, огромное, чёрное, плотное как каменная глыба образование, раскручиваясь вокруг своей оси, унеслось на север. Рёв, потрясший Ласиоту, был такой силы, что и без того замученное население на полдня оглохло.

– Очень похоже ураган с потопом, – важно заметил Пит.

– Интересно, – съязвил Болто, – а как ты догадался?

Репейник даже бровью не повел. С некоторых пор капитан реагировал только на серьёзные замечания.

Олли подошёл к окну и замер. Окинув взором скучные серые крыши Ласиоты, он перевёл взгляд на синеющую вдалеке бухту Прибытия.

– Пора собираться домой, – негромко, но твёрдо заявил он.

– Ну почему надо всё брать и бросать? – возразил Пит. – Да если б не мы, этим хойбам никогда не победить Горха. Пойми, им нельзя давать право распоряжаться здесь бесконтрольно. К тому же надо успеть принять несколько законов, сдерживающих единовластие.

– Но мы не можем быть надсмотрщиками в чужой стране, когда угроза висит над нашей Родиной! – не соглашался Виндибур. – Нам надо спешить. Я каждый день просыпаюсь с этой мыслью. И каждый раз местные проблемы виснут на моих ногах, как кандалы каторжника. Всё равно правителем выберут Дерга. Или тебе самому хочется стать властителем?

– Мне ни к чему, а вот если бы ты попытался… Ну скажи, кто был Олли Виндибур в Расшире, а кто сейчас? Ты фактически диктуешь им условия.

– Ни за что! Хватит с меня уже!

– Как знаешь, Олли. Но я не хочу начинать заново, когда у меня уже всё есть. И я так думаю не один. Многие вожди боятся нашего ухода. Нельзя покидать острова, по крайней мере, в ближайшее время.

Олли понимал, что в словах Пита заключена большая доля правды. И всё-таки горячее сердечное упрямство – черта, заставляющая действовать интуитивно, вопреки холодному расчёту, брала верх. Олли с детства трудно давалась наука говорить "нет", перешагивая через собственное отношение к другому. Но в этот раз он почувствовал облегчение от того, что принял жёсткое и бесповоротное решение: он настоит на своём.

Время, оставшееся до дня выборов Правителя Эль-Бурегаса, Олли, Нури, Болто и Тина проводили в подготовке к отплытию. Пит, Пина и Четырбок решили остаться.

Капитан "Чертополоха" – он же теперь адмирал, возглавляющий морские силы архипелага, считал, что без него порядок на островах рухнет, а новый правитель узурпирует власть. Пина не захотела оставлять Эль-Бурегас, потому что тут она стала признанной чародейкой. Обретённые навыки давали ей право поправлять Пита и заниматься волшебным производством всякой всячины. Четырбок также отказался покинуть архипелаг. Доктор с головой ушёл в организацию сети медицинских пунктов и завёл учеников. Последние события сильно повлияли на здоровье самого эскулапа. Доктор стал почти равнодушен к спиртному и более или менее вменяем.

Олли показалось, что две недели не пролетели, а проползли. Душой он был уже далеко отсюда, но, стараясь соблюсти приличия, крепился, дожидаясь результатов голосования. Свободное от обязанностей Главного чародея время он старался проводить с Тиной. Девочка-невысоклик менялась на глазах, превращаясь в очаровательную девушку. Ответственность с которой Тина относилась к поручаемым ей делам радовала сердце Громовержца, а её лучезарная улыбка наполняла скучное дворцовое пространство теплом и уютом.

– Как хочется домой! – однажды сказала она, смотря в окно и вытирая пробежавшую по щеке слезинку.

С тех пор возвращение в Расшир стало для Виндибура неизбежным, а день выборов – днём немедленного отплытия. Отъезд Главного чародея был подан членам Совета как временная необходимость. Поначалу они даже растерялись, но быстро успокоились, услышав, что это «ненадолго» для общего блага, а Пит, Пина и Четырбок остаются.

Как и предполагал Олли, на выборах победил Дерг. В качестве символа власти и в память знаменательной победы Главный чародей вручил ему медальон старого Брю. Правда, рассказывать о магических свойствах талисмана не стал. Что-то останавливало Виндибура.  Он решил передать защиту Дергу, чтобы уберечь законного правителя от возможных заговоров недобитых уклистов.

Новоиспечённый правитель взял слово и разразился обличающей речью. Он говорил о том, как многовековое усмариловое рабство парализовало сознание его народа.

– Народу нужно указать путь к спасению, – утверждал он, – а спасение в мудром и справедливом властителе. Раньше я слыл бескомпромиссным борцом с самой возможностью использования волшебства. Но теперь, увидев насколько беспомощны порабощённые Горхом хойбы, я заявляю, что нельзя так резко обрывать их представления об окружающем мире. Я за справедливое распределение. И пусть волшебство поможет созиданию!

– Теперь дела у хойбов пойдут побыстрей, – прогнозировал Хрюкл, поднимаясь на борт "Мечты" под грохот орудий. – Хотя реформировать государство – это вам не бамбук отрицать.

Подняв паруса, "Мечта кашалота" вышла из бухты Прибытия под крики благодарной толпы, собравшейся на берегу, и грандиозный салют эскадры Репейника. Сам главнокомандующий морскими силами Эль-Бурегаса шёл параллельным курсом на "Чертополохе" вместе с Пиной и доктором. Проводив друзей до выхода из пролива, флагман отсалютовал и лёг на обратный курс.

"Мечту Кашалота" нагнали дельфы. Это был прощальный разговор. Флог и его собратья ещё раз хотели поблагодарить невысокликов от имени короля Илогеона и договориться на будущее. Связь решили держать через выдр, во множестве обитавших в бассейне Дидуина.

"С разрешения Илогеона я дам тебе ключ к их языку, – произнёс Флог. – Выдры – народ общительный, и сложностей возникнуть не должно. Ты будешь понимать их мысли не хуже нас, только не торопи их, если хочешь чего-нибудь добиться. У берегов материка будут периодически дежурить мои разведчики".

Объясняя как надо держать связь, Флог добавил, что дельфы проводят "Мечту" ещё какое-то время. Олли обрадовался. Он успел привязаться к Флогу. Казалось, что без советов мудрого и весёлого морского эльфа уже не обойтись.

"Вот и опять каждый из нас один на один с бескрайним морем, – размышлял Виндибур, стоя за штурвалом. – А иначе не бывает. Морская стихия никогда не отпускает тебя для других. Она в одиночку забирает твои мысли и сердце, заставляя думать о таком, о чём маленькому сухопутному существу порой и помыслить страшно. Но море нам не враг, хотя порою жестоко и коварно. Такой уж у него характер. Жизненная сила, которой море питает всё земное, неистребима, как и вера крошечного невысоклика в благополучный исход происходящего".

Олли мог бы долго "говорить" с лижущими ватерлинию волнами, но его отвлёк Болто.

– Как самочувствие чародея? Говорят, ты вчера вечером сильно кашлял. Простыл, что ли?

Олли действительно вчера вечером не здоровилось. Холодный ветер прохватил невысоклика, и Тина отпаивала друга чаем с травами.

– Да нет, мне уже получше, – отмахнулся Виндибур, поправляя подаренный Тиной шарф. – Только горло немного болит.

– Ну ладно, – Хрюкл озабоченно посмотрел на солнце. – Обед скоро, пойду стряпать.

"Молодец", – хотел похвалить Олли. В последнее время ему особенно нравилась обстоятельность, с которой Болто подходил к каждому делу. Хотя долго тот не раздумывал, но работа при этом спорилась.

Но вместо этого капитан "Мечты" попросил передать Нури, чтобы тот приспустил паруса. Ветер начинал нагонять волну.

Гном и его Сапфира здорово справлялись с морской работой, даже в отсутствии остальных. Уроки, преподанные старым Брю, не прошли даром. Конечно, Олли, прибегая к волшебству, мог и один заставить двигаться корабельные снасти, но предпочитал производить это естественным образом.

Сам Нури без колебаний покинул Эль-Бурегас, с полным безразличием отнесясь к своему высокому положению на архипелаге. Карьера воеводы его совсем не волновала. Он желал только быть с друзьями и хотел вернуться домой. А дом у любого гнома там, где его сородичи.

Когда не было работы (а на корабле, сами понимаете, это случается редко), Нури обычно болтал с Фирой. Он учил её тому, что знал сам и чему научился от Олли. Гном не очень-то жаловал всякие волшебные штуки, но всё-таки обучил обезьянку паре фокусов. Сапфира доставала из воздуха изумруды и кексы. "Первые, чтобы при случае поражать третий народ, а вторые для удовольствия маленького народца, – смеялся Нори. – Потому что невысоклики мне теперь вроде как родня".

Налетевший ветер, разыгравшись, хлопал парусами и постанывал, путаясь в оснастке. Шустрый и беспардонный как малец-беспризорник, он, постепенно набираясь наглости, крепчал, переходя в шквал.

Капитан призывно свистнул. Через минуту появились Нури и Болто.

– Паруса убрать, концы закрепить. Штормовая готовность. Пусть Тина заберёт всех зверей в кают-компанию. Похоже, нас ждёт крупная передряга!

Командуя так, Олли почему-то совсем не испытывал страха. Он только крепче взялся за штурвал, окинул взглядом свинцовый небосвод и, сжав зубы, процедил:

– Что ж, посмотрим, раз так…

– А чего тут смотреть, парень? Разве это шквал? Так, сквозняк, протухни его селёдка! – раздался за спиной хриплый баритон.

Вот теперь Виндибур точно испугался.

– Кто здесь? – резко обернулся он.