– Решено! – Император поднялся, с шумом отодвинув кресло. Ленар тенью повторил его движение. – Ты танцуешь с моими невестами.

– Но…

Граф с трудом скрыл досаду. Он строил совсем другие планы на бал Открытия.

– Именно так, – повысил голос монарх. – И не спорь! Это дело государственной важности, потом потискаешь Катарину. Пригласишь парочку девушек, понаблюдаешь. Начнешь… А хоть с той брюнетки, которую мне сватал. Кстати, почему?

Ленар напряг память. Брюнетка… Ах да, из графства Орой. Красивая, неглупая, интересуется искусством. Но что-то в ней смущало. Дело во взгляде, которым она его одарила. Там не было привычного обожания или страха, так смотрел бы мужчина, оценивая соперника, решая, как с ним поступить. Потом она спохватилась, превратилась в обычную смущенную провинциалку, но Ленар запомнил ее мимолетную суровость.

– Как угодно вашему величеству.

Граф склонился в глубоком поклоне. Его терзали сомнения, не собирался ли Варден приударить за Катариной, пока Ленар обхаживает участниц отбора. Маркиза Плее слишком эффектна, чтобы не привлечь внимания монарха. Катарина, в свою очередь, вряд ли откажет императору.

– Что-то ты не рад! – поджал губы Варден. – Не любишь танцы? Давно ли?

Ленар предпочел промолчать. Может, Варден и друг, но прежде всего он император.

Позвонив в колокольчик, монарх велел неслышно возникшему слуге убрать со стола. Когда он удалился, Варден предложил приятелю выпить немного горького ликера:

– Он улучшает пищеварение.

– В твоем возрасте? – Ленар скептически поднял бровь.

Тень ревности никуда не делась, но граф старательно гнал ее от себя, не желая портить вечер.

– Особенно в нашем возрасте, мой друг. – Варден, посмеиваясь, похлопал его по плечу. – Когда еще много ешь и пьешь. Так почему ты вдруг невзлюбил танцы?

– Отчего же, я не люблю совсем другого – развлекать по приказу.

Император нахмурился, а потом понимающе кивнул.

– А, все дело в малышке Катарине, – сладко растянул ее имя Варден, не оставив сомнений в своих намерениях. – Стареешь! Прежде ты не боялся потерять женщину. Так недолго лишиться должности.

– Кого же ты назначишь на мое место? – Первый министр стойко воспринял намек на отставку, наоборот, будто желая ее ускорить, сел, заложив ногу на ногу. – Дай угадаю!

Он задумчиво почесал подбородок.

– Кто засахарил твои уши лестью? Граф Корби? Нет, стой! Конечно, какой я дурак – лорд Марлоу! Недаром его сестра столь усердно трудилась в постели.

– Ты играешь с огнем! – насупив брови, предупредил император. – Я стерплю многое, но все же…

– Прости, – развел руками Ленар и принял подобающую позу, – ты даже не первый в списке охотников за моей головой. Не переживай, я никогда не забуду, что ты император. Именно поэтому я буду танцевать с твоими женщинами, улыбаться и осыпать их комплиментами.

– Давай уже выпьем, Ленар! – со вздохом покачал головой Варден. – Иначе договоримся до синих звездочек.

Он отпер скрытый деревянной панелью тайник и, поколебавшись, извлек пузатую зеленую бутыль.

– Порой ты несносен! – признался монарх, звякнув фужерами. – Мне действительно хочется отправить тебя в отставку, но потом я вспоминаю, что другого такого первого министра не найти, и прощаю.

Больше опасных тем в императорском кабинете не поднимали. Приятели расположились у камина и, потягивая зеленую, напоминавшую колдовское зелье жидкость из хрустальных фужеров, сплетничали о дамах.

* * *

На половине претенденток тоже не спали. Кто-то грезил о короне, кто-то скучал по дому, кто-то радовался возможности хотя бы одним глазком взглянуть на дворец.

К Ефимии тоже не шел сон. Прильнув лбом к стеклу, она смотрела на тонущий в темноте парк, вход в который освещали мигавшие на легком ветерке – факелы.

На крышке секретера лежало начатое письмо. Ефимия не могла продвинуться дальше первой строчки. «Дорогая Анна…» Как объяснить сестре, почему Ефимия так поступила? Что можно написать, а о чем лучше умолчать? И как быть с Ленаром Горзеном? Даже в отсвете факелов виделся его силуэт. Казалось, протяни руку – и коснешься плеча. А еще лучше шеи, чтобы одним движением… Но девушка слишком хорошо понимала, что не сможет, не сделает.

Зачем он здесь? Зачем она подняла голову, увидела его? Гораздо проще бороться с абстрактным первым министром. Агнешка Блеккуок только спасибо скажет за отравленный чай. Можно ведь и не убивать, всего лишь сорвать какое-нибудь важное заседание… Или таки до смерти?

Ефимия стиснула виски и обернулась к секретеру. Нужно закончить письмо. Анна грезила дворцом и не простит, если сестра хотя бы не опишет свои покои. Ефимия усмехнулась. О, это целый дворец во дворце! Только ванная комната размером с их спальню. Помимо нее имелась скромная гардеробная без окон, спальня и гостиная. Везде шелк, благородные породы дерева.

Девушка обмакнула перо в чернила и, задумавшись, поставила на бумаге жирную кляксу. Ну вот, придется переписывать! Хотя о чем тревожиться, о двух словах?

– Все, хватит! – Скомкав испорченный лист, Ефимия отправила его в корзину. – Само провидение пытается помешать тебе сделать глупость. Забыла, что все письма просматривают? Или, думаешь, адресом не заинтересуются? Довольно с тебя придворного мага!

Девушке не давал покоя прокатившийся по крылу претенденток слух. От него сосало под ложечкой. Проверка! А у нее наперстянка… Как ее объяснить? Соврать, будто страдает сердечным недугом? Нет, это верный способ очутиться по ту сторону дворцовых ворот. Эх, знать бы, способны ли маги проникать в мысли!..

Но если бы проблемы ограничивались волшебством – Ефимия едва не опозорилась, когда служанка готовила ее ко сну. Девушка понятия не имела, что слуги обращались с аристократками как с куклами, не позволяли самой надеть ночную рубашку. Сестры Брок привыкли мыться и шнуроваться самостоятельно, и отказ Ефимии вызвал у горничной недоумение. Той удалось списать все на усталость и позволить себя раздеть, иначе бы прислуга активно судачила о странной претендентке. Спасибо, Ефимия успела спрятать бутылочку под подушку. Нужно поискать более надежный тайник.

Убедившись, что ее секрет цел, девушка вернулась к окну, уставилась на темный парк. Она и не заметила, как на запотевшем от дыхания стекле возникли две упрямые буквы – «ЛГ».

Серые глаза, бросавшая вызов устоям прическа, умение сразу ухватить суть вещей, как в случае с маркизой.

Ефимия в сердцах стерла инициалы первого министра и, потушив свечу, забралась в постель.

Святые угодники, зачем она думает о нем как о мужчине? Без разницы, красив он или уродлив, низок его голос или высок, Ленар – враг. Словно ища поддержки, девушка стиснула в пальцах бутылочку с ядом. Не помогло, граф упорно не желал превращаться в безликий образ.

– Интересно, – Ефимия перекатилась на спину, – сколько у него женщин? Наверное, много. Он стоял там, наверху, такой уверенный, неотразимый. Привык, что все его слушаются, смотрят на него с обожанием. Ничего, – неизвестно кому пообещала девушка, – я собью с него спесь!

Воображение живо нарисовало картину: Ефимия в той же ночной рубашке лежит на огромной кровати и, подперев щеку ладонью, смотрит на Ленара. Полуобнаженный, он разметался на простынях. Пот стекает по тяжело вздымающейся груди. Ефимия улыбается, любуется его гладкой кожей, рельефными мышцами. Девушка нахмурилась и рывком села на кровати. Дворец дурно влиял на нее, прежде Ефимия за собой подобных фантазий не замечала.

– Что же это такое! – Девушка в сердцах ударила рукой по одеялу. – Везде проклятый Ленар! Если он начнет соблазнять меня во снах, видят святые и Создатель, я придушу его на балу!

Ефимия пару раз вдохнула и выдохнула. Отпустило. Она переволновалась, не рассчитывала сразу же встретить первого министра, только и всего. А постель, мужчина… Так ведь Ефимию собирались выдать замуж, вот в голове и смешалось.

– Интересно, каков император? – Девушка снова улеглась на спину. – Такой же, как на ассигнациях? Говорят, он был помолвлен, но принцесса Марианна скончалась от чахотки. Наверное, император очень ее любил, раз женится только спустя семь лет. Даже матушка по отцу столько траур не носила.

Первая помолвка Вардена состоялась вскоре после того, как в Рдоже погасили последние очаги восстания. Принцесса Марианна только-только вошла в брачный возраст, но императрицей не стала, скончалась в том же году. Шептались, будто родные скрывали ее недуг, надеялись успеть породниться с могущественными соседями.

– Главное, не упасть в обморок: корсеты при дворе шнуруют туго. С остальным справлюсь. Реверанс у меня практически идеальный, танцую неплохо. Спасибо графине Малжбетен, она не поскупилась на учителей. Наверное, потому, что Создатель не послал ей дочерей. Графиня не раз повторяла, как хотела бы родить девочку, но увы, она и сына-то выносила с трудом.

Хм, Ефимия, кажется, придумала, куда спрятать наперстянку. Вон та декоративная ваза отлично подойдет. Девушка еще вечером убедилась: служанки не утруждали себя, проходились метелкой только снаружи, а внутри скопилось достаточно пыли. На первое время сойдет, а потом Ефимия что-нибудь придумает.

Глава 7

Гостиная полнилась ароматом женских духов. Еще бы, в ней собрались все двадцать девять соискательниц руки императора! Обмахиваясь веерами, они сетовали на слуг, не желавших отворить окно.

– Простудимся мы, как же! – скорчила гримасу одна из девушек злобно зыркнув на ливрейного лакея в дверях. – Сказали бы прямо: боятся, что сбежим.

– Как думаете, – обратилась к ней миниатюрная шатенка с пятнами смущения на щеках, – среди нас действительно ведьма?

– Вряд ли! – усмехнулась блондинка и обратилась к сидевшей напротив Ефимии: – Если бесов маг не объявится через полчаса, я выброшусь в окно. А вы?

Девица Брок улыбнулась:

– Пожалуй. Но я бы на вашем месте говорила тише. Нас слишком много, а место невесты – всего одно.

– Полагаете, самоубийство превратится в убийство? – Судя по лукаво сверкнувшим глазам, собеседница оценила ее шутку.

– Я бы не стала рисковать. Уверена, все девушки идеально воспитаны…

– …но хорошее воспитание мгновенно испаряется, когда дело касается мужчины, – закончила за нее блондинка. – Однако шутки шутками, а это настоящая душегубка!

Ефимия согласно кивнула. Гостиная подходила для камерных чаепитий на пять-шесть человек. Оставалось только гадать, почему участниц отбора собрали здесь, а не в том же Зале одалисок. Позабыв об этикете, девушки уселись вплотную друг к другу, однако места все равно не хватало, многим приходилось стоять. Ефимии повезло. Она пришла в первых рядах и в качестве приза получила кресло.

– Может, это тоже испытание? – продолжила словоохотливая блондинка. – Мы жалуемся, бурчим, а через дырку в ковре за нами пристально наблюдают.

Сидевшие рядом Ефимия и стеснительная шатенка дружно обернулись к шпалере со сценой из рыцарского романа. Показалось, или дама на ней моргнула?

– Элизабет Сомерсби, – представилась блондинка и по-мужски протянула Ефимии руку. – Единственная дочь графа Экта. Сорвиголова, негодная наследница и прочее.

Она рассмеялась и задорно подмигнула девушкам.

Сорвиголова? А по виду и не скажешь – голубой шелк, чуть тронутые розовой помадой губы, романтичные локоны. Но стоило Элизабет открыть рот, как истинная натура брала свое. Ефимия сразу прониклась к ней симпатией. Она догадывалась, что Элизабет участвует в отборе не по собственной воле. Наверняка настоял отец.

– Мирабель Арно, – в свою очередь представилась шатенка и, покраснев еще больше, хотя, казалось, куда уже, добавила: – У меня титулов нет, мой отец – простой лорд.

– Сколько же вам, милое создание?

Элизабет заподозрила, что стеснение девушки продиктовано не только волнением и воспитанием.

– Шестнадцать, – чуть слышно призналась Ми-рабель.