До кубка почти добрался Бекуян – но ему подрубило ноги топором. Потом «погиб» и Бракиозор – до него добрался Ксаурр. Джулдабедана сжег синей вспышкой Гариадолл, а его пронзил разгневанный Гаштардарон. Он снова не смог выяснить, кто в Паргороне самый искусный фехтовальщик… а момент был такой удачный!

Гохерримы на трибунах тоже огорчились и разочарованно завыли. Они уже сделали кучу ставок, а многие и сами успели передраться.

Теперь вверх лезли только четверо… и еще шестеро смертных, конечно. Они так и застыли десятком ступеней ниже вершины, держа сплоченную оборону. Хальтрекарок глянул на это с недовольством и воскликнул:

– Кажется, некоторые игроки не очень-то заинтересованы в победе! Я считаю, их нужно поторопить!

Он щелкнул пальцами… и пирамида поехала вниз. Стала погружаться в слизь… а, вот слизь вспыхнула, превратилась в кипящую лаву! Ступени исчезали одна за другой, и зрители глумливо хохотали.

Вот теперь только оживился Корграхадраэд. В отличие от остальных гохерримов, он взял персонажем полуогра, и относительно легко удерживал равновесие. Крупный, массивный, Темный Господин вонзил в щель между ступенями трезубец и уверенно поднялся выше. И еще. На него прыгнул Ксаурр – но Корграхадраэд удивительно быстро взмахнул оружием. Смеющийся Кот с размаху насадился на зубья – и улетел вниз, прямо в лаву.

– О, Ксаурр, привет, – поздоровался Сурратаррамаррадар. – Нам тут как раз новые закуски принесли.

Теперь в игре остались только гохерримы. Гаштардарон и Янгфанхофен молча заключили союз против коварного Корграхадраэда и удерживали его плечом к плечу, медленно поднимаясь все выше.

– Мы все еще в одной команде! – напомнил Темный Господин. – Мы можем просто победить вместе, втроем! Прямо сейчас!

– Извини, Кор, сто пятьдесят тысяч условок лучше, чем сто, – ответил Янгфанхофен.

– Я запомню вашу позицию… но учтите, что полные триста еще лучше! – с силой ударил Корграхадраэд.

Даже в обликах смертных – воздух гудел от напряжения. Наложницы перестали поливать ступени слизью, зачарованно глядя на этих благородных воителей.

– Лахджа, не филонь! – подтолкнула ее Сидзука. – Подливай побольше, чтобы наши победили!

– Но я не могу пакостить Янгфанхофену, он слишком прекрасен и мужественен! – отвела взгляд Лахджа, пытаясь унять сердечный трепет.

– Знаешь, Янгфанхофен, тебе и правда не стоит рассказывать истории о самом себе, – покачал головой Бельзедор. – Каждый раз начинаешь безбожно врать.

В Лахдже наконец-то пробудилась ее поганая демоническая натура. Она забыла о том, что Янгфанхофен – ее лучший друг, наплевала на его хорошее отношение и подло выплеснула целый таз слизи прямо ему под ноги. Падая, Паргоронский Корчмарь еще успел взглянуть ей в глаза – и был в его взгляде укор, но было и прощение. Он не держал зла на заблудшую душу.

Вот так и потерпел поражение тот, за кого болели все зрители. Лучший из лучших.

И дальше уже не особо интересно.

– Что, все? – спросил Бельзедор после продолжительного молчания.

– А что еще? Главный герой же погиб.

– Янгфанхофен, рассказывай до конца!

– О, вот и мой дражайший дядюшка! – поприветствовал Янгфанхофена Клюзерштатен. – А ты долго продержался. Даже не ожидал, Жиртрест.

И почти сразу после Янгфанхофена в ложе приземлился Корграхадраэд. Слегка раздраженный, но все же ухмыляющийся. Резко увеличившийся, вернувшийся в свой демонический облик, он подался вперед и крикнул:

– Ты все равно опоздал, Рыцарь!

Гаштардарон и сам это уже видел. Он еще оборачивался, еще повертывался к кубку – а на него уже легла последняя рука. Пока демолорды спихивали друг друга со ступеней, смертные добрались до цели – и теперь кричали от счастья. Аня с Таней прыгали обнявшись, Алеша вытирал слезы, Юра оглушительно орал, размахивая кубком.

– Девчонки, а что это вы не подливали слизь в конце? – с иронией спросил Гаштардарон, глядя вверх.

– Да кончилась она, – сказала Лахджа, подавляя отрыжку.

– А, ну-ну… – хмыкнул Рыцарь Паргорона. – Хорошая была игра, Балаганщик, я развлекся.

Хальтрекарок хлопнул в ладоши, и арена стала возвращаться к своему нормальному состоянию. Размерности расплетались, алый песок снова стал обычным алым песком, пирамида исчезала, центр лабиринта возвращался к своему реальному положению в пространстве.

– Поздравим наших победителей! – провозгласил Хальтрекарок, забирая кубок у Юры. – Первый среди них, разумеется – я, поскольку сегодня я выиграл триста тысяч условок и вывалял в слизи кучу жадных демолордов! Бесценные воспоминания для всего Паргорона!

Все зашлись хохотом, в том числе и сами демолорды. Корграхадраэд шутливо погрозил Хальтрекароку пальцем, Клюзерштатен почти упал с кресла от смеха, и только Каген недовольно запыхтел.

Очень, очень недовольно.

– Надеюсь, вы все хорошо провели время! – воскликнул Хальтрекарок, вращаясь в воздухе. – Благодарю, что пришли, буду рад снова видеть всех через неделю! А наши победители получают самые дорогие сокровища на свете – жизнь, свободу… ну и этот кубок. Сами его там как-нибудь разделите.

– Пожалуйста, сделай нас прежними! – взмолилась Аня.

– Ах да, конечно, – щелкнул пальцами Хальтрекарок.

А потом снова щелкнул, создавая арку в пространстве.

– Можете идти, – махнул он рукой.

Демоны хмыкали, посмеивались и переговаривались. Темный Балаганщик и впрямь остался доволен сегодняшним шоу – смертных редко возвращают домой в полном составе. Зачастую Хальтрекарок и вовсе дарует им только жизнь, но не свободу – оставляет при себе, поиграть еще разок-другой.

Но сегодняшним участникам неслыханно повезло. Они торопливо проследовали к порталу, втроем таща огромный золотой кубок (Юра резко сдулся и уже не мог держать его в одиночку). Наложницы разбрасывали цветы, тоже радуясь, что у всех хорошее настроение.

– Теперь осталось наградить только тебя, – вспомнил о Грише Хальтрекарок. – Можешь вернуться домой со своими друзьями.

Гриша замялся, переводя взгляд с портала на Хальтрекарока. У него мелко дрожала нижняя губа.

– А что… я уйду… и все, и буду дальше жить как жил?.. – жалобно спросил он.

– Ну да. Как обычный смертный. Вы же именно этого все хотите?

– Я не хочу. Можно мне остаться?.. и можно мне тоже… демоном… стать?..

У Хальтрекарока аж слезинка выступила. Он умиленно поглядел на мнущегося Гришу, оценил его взгляд преданной собачонки и сказал:

– Можно. Тебе можно. Гриша, ты как мой давно потерянный сын. Только гораздо уродливее, чем мои кровные дети. Я бы тебя обнял, но… не хочу.

– Я… я… скажи, что я избранный! – прошептал Гриша.

– Что?..

– Ничего! Ничего, мой господин!

В этот раз Хальтрекарок не просто щелкнул пальцами. Он поднес руки к вискам Гриши, сосредоточился, напрягся – и по смертному пошли волны, а сам он истошно заорал. Несколько долгих, тягостных секунд Хальтрекарок вливал в Гришу Тьму… и кричал тот все громче!

– Не… не… не над… я пере… переду… – хрипел он между криками.

Но было уже поздно. Когда Хальтрекарок убрал руки, Гриша плюхнулся наземь… и снова стал медленно подниматься.

Его кожа порвалась. За несколько секунд она высохла, стала похожа на шкурку вяленого яблока. Теперь она слезала лохмотьями, а из-под нее выбирался новый Гриша… демон Гриша.

Прежде он был просто полным. Теперь стал жирным. Невообразимо жирным, с волнообразными складками по всему телу. Меж ними выдвинулись острые костяные ножки. Лицо разбухло во все стороны, хотя и осталось почти человеческим. Щеки обвисли, рот стал широким, с двумя кольцами зубов.

– Восстань, мой новый гейм-мастер! – все еще отдуваясь, произнес Хальтрекарок. – Теперь ты будешь по левую руку от меня!

– А почему не по правую? – прочвакал Гриша.

– Ты чем недоволен, фурункул ходячий?

– Я… я всем доволен, господин, – ощупал себя Гриша. – А… а у меня будет гарем?

Демолорды давно удалились на фуршет, зрители тоже расходились, а вот наложницы все еще стояли поодаль и с некоторым ужасом взирали на нового члена своей огромной семьи.

– Лахджа, тебя так же превращали? – шепнула Сидзука.

– Не, меня целый год трансформировали…

– Целый год… вот так?!

– Ну… не совсем так… но в целом… Господин мой, а я думала, ты не умеешь создавать демонов! – окликнула Хальтрекарока Лахджа.

– Почему это?! – возмутился Хальтрекарок. – Лахджа, ты меня оскорбляешь.

– Но меня же ты за этим к Мазекресс отправил. Сам не стал.

– Лахджа, Лахджа, – покачал головой Хальтрекарок. – Низших демонов может создавать любой демолорд. И даже не только демолорд. Можно просто зельем бушуков упиться. А вот произвести высшего демона, да еще высококлассного… за этим мы ходим к Матери Демонов.

– А, понятно.

– К тому же… я же не мог позволить тебе превратиться во что-то подобное. Грубая демонизация, знаешь ли… она не настолько контролируема, как нам бы хотелось. Наружу вылезает все, что сидит в потемках души… у Гриши, как видишь, много чего сидело.

– Да уж… – не могла оторвать взгляда от гейм-мастера Лахджа. – Это так мерзко… что даже завораживает. Как человек-морж или человеческая многоножка.

– Что такое человеческая многоножка? – заинтересовался Хальтрекарок.

Лахджа хотела было ответить, но тут же осеклась. Она уже несколько раз нечаянно стала так причиной новых шоу.

Но Хальтрекарок уже сам подглядел в ноосфере.

– А, я это уже делал, – отмахнулся он. – Ничего интересного.

Вот так простой смертный юноша Григорий Ляликов и стал мелким демоном на службе у Темного Балаганщика. Но пока он таковым становился, пока Хальтрекарок завершал непростую процедуру демонизации, демолорды беседовали за фуршетом – и беседу их тоже необходимо здесь привести.

– Полагаю, вы гадаете, зачем я попросил вас всех в этом поучаствовать, – сказал Корграхадраэд, насаживая на вилку личинку Хлаа. – Зачем попросил вас, демолордов, владык Паргорона, бегать по лабиринту на потеху толпе. Зачем я сам, Темный Господин, карабкался по скользким ступеням, пока надо мной хохотала половина Паргорона.

– Затем, что это весело? – предположил Клюзерштатен.

– Ради трехсот тысяч условок? – сварливо осведомился Каген.

– Не отрицаю, я позабавился, – согласился Корграхадраэд. – И триста тысяч я бы взял с удовольствием, конечно. Но важнее иное. Я хотел взглянуть сам и продемонстрировать всем вам, как у нас, верхушки этого мира, с сотрудничеством. Скверно у нас с этим, господа. Посмотрите на себя. Даже гохерримы, наши благородные воители, мгновенно передрались, едва стало известно, что выигрыш увеличится, если расправиться с членами команды. Даже Янгфанхофен, лучший среди нас, повел себя как последняя паскуда и ударил меня ногой. Куда это годится?

– Это всего лишь игра, – улыбнулся Ксаурр. – Игры необходимы, чтобы выпускать пар. Время от времени.

– Игра. Но с высокими ставками. А избивая друг друга, мы добились только одного – проигрыша. Восторжествовали те, кто был ниже нас… настолько ниже, что мы их даже не замечали. Вообще не обращали на них внимания. И в результате мы потеряли все. Это и впрямь изящная метафора, вам не кажется? Балаганщик преподал нам сегодня неплохой урок.

Бекуян и Ге’Хуул переглянулись. Каген хмыкнул. Гариадолл покатал вино в бокале и пробормотал:

– Может, сын Аркродарока и не настолько глуп, как я всегда считал…

Интерлюдия

– В первой половине рассказа была куча непонятных слов, – заметил Дегатти, кормя попугая арахисом. – Матти просто не успевал переводить.

– Но ты же в целом все понял? Я уж не стал расшифровывать каждый термин.