Парикмахер, причесав и обрызгав волосы парня, включил машинку и начал стричь. Волосы падали на пол, все в большем и большем количестве.

«Мои волосы! Он состригает мои драгоценные волосы! Что он творит?! Я не давал своего разрешения, я так беспомощен! Черт! Главное – это выжить. Терпеть все, что придется. Но почему? Почему я? За что мне все это? Мои волосы!» – продолжал думать Абрахам.

Волосы все падали и падали прямо на пол. Главарь, внезапно, снял маску, очки и показал лицо.

Черные волосы, причесанные на бок, зеленые глаза, маленький рот.

Он размял шею и развалился на диване. Поймав в зеркале удивленный взгляд Абрахама, без того злое выражение лица главаря стало еще злее.

«Он показал себя. Выдал. Почему? Потому что это уже не важно. Я никому и никогда не смогу рассказать. Вернусь ли я домой? Вернусь ли я живым? Что будет?» – все еще думал парень.

Машинка жужжала, брызгалка пшикала, ножницы щелкали. Абрахам все больше становился похож на кого-то другого, чем на самого себя. Былые длинные, почти до плеч, волосы превратились в прическу какого-то панк-рокера без особого пафоса. Небольшой ирокез. Благо волосы не стали красить.

Казалось бы, когда хуже быть уже не могло, Абрахаму сбрили бороду и усы.

«Ладно, небольшая плата за свободу, но… ведь они меня не отпустят. Это еще не все. Черт. Вот черт. Все, чтобы выжить. Может… стоит поговорить с главарем? Хотя бы попытаться. Или он сразу меня застрелит. Хотя бы начать», – поразмышлял парень и начал говорить:

– Пожалуйста…

– Заткнись! – перебил его главарь громким протяжным словом.

Парикмахер достал тату-машинку.

«Черт», – подумал Абрахам и закрыл глаза.

Он дернулся от неожиданности, когда прибор зажужжал возле его лица.

– Не дергайся, – сказал парикмахер чуть добрее, чем главарь.

Особо это не успокоило. Иголка начала бить ему в лоб. Безумно неприятное ощущение, которое, казалось, никогда бы не закончилось. Однако, спустя пять минут все прекратилось. Легкая боль не уходила. Абрахам открыл глаза и увидел на своем лбу, прямо по середине, рисунок парусника.

«Зачем?» – первый вопрос который пришел парню в голову.

Вдруг он заметил, как в дверях стоит мужчина.

На вид лет сорок с чем-то. Черные блестящие ботинки, черные гладкие брюки, черная рубашка с оранжево-золотыми запонками, матово-черный галстук. Рыжие волосы, пышные и стоячие, рыжие мохнатые брови, красно-карие глаза. Мужчина стоял прямо, уверенно, всем своим видом показывая свое могущество. В его лице читалось «я тут главный».

Судя по всему, он был настоящем главарем или вернее сказать, главарем главаря, боссом. У мужчины во рту можно было заметить сухую палочку спагетти, которая была у него вместо соломинки. Он пристально смотрел на лицо Абрахама, будто бы тот был ему знаком. В один момент он резко убрал взгляд с парня и посмотрев сначала на пол, затем на главаря, сказал:

– Ну? Все готово?

Голос его был хриплым, мерзким, с чистой серьезностью и странной легкостью.

Главарь изменился в лице, напрягся и покорно ответил:

– Да, все готово.

– Ну, так давайте, езжайте на место, – сказал босс и начал уходить.

– Хорошо, Геракл! – крикнул ему в след главарь.

«Неужели его и правда зовут Геракл? Или…» – не успел додумать мысль Абрахам как дуло автомата вновь оказалось возле его головы.

– Вставай, – все в том же тоне сказал главарь и ударил рукой по спинке кресла.

Парень встал, и они вернулись наверх. Все та же команда уже сидела и ждала их в машине, но уже без масок.

– Откройте багажник, закройте дверь! – крикнул главарь уже заметно более раздраженным голосом.

Один вылез из машины и метнулся к двери, второй открыл багажник.

«Нет. Вы же не хотите, чтобы я залез туда…» – подумал Абрахам и как на зло главарь сказал:

– Полезай.

Выбора не было. Парень молча залез в багажник.

Кромешная темнота. Машина движется, не понятно куда. Тесно. Абрахам всем своим телом чувствовал каждую кочку, каждый лежачий полицейский, каждую ямку и лужицу, слыша брызги воды.

«Меня похитили, – внезапно, будто отойдя от шока, осознал парень, – меня похитили! Господи! Это все взаправду! Все было хорошо. Еще сегодня утром. Еще сегодня утром! Что произошло? Я был на работе, затем очнулся в багажнике. Меня вырубили. Я готовил пиццу, а они меня вырубили. В какой момент? Сначала зашла молодая пара, потом… четверо мужчин. Боже. Они убили Вайлет. Они убили Барни. Я слышал выстрел, видел смерть. Сегодня. Они умерли сегодня! Убиты!»

В и без того темном месте стало еще темнее. Сердце забилось, вновь с той критической скоростью, с которой уже не раз билось за этот день. Абрахам медленно вдыхал и выдыхал ртом воздух. Носом он улавливал запах апельсина от елочки-ароматизатора, висящей на внутрисалонном зеркале. На полминуты парню удалось отстраниться от мыслей.

«Могли ли Вайлет и Барни знать, что сегодня они лишатся своих жизней? – продолжил Абрахам свои размышления. – Один лишь выстрел уничтожил душу и оставил тело пустым. Я видел, как исчез Барни, видел каждое его последнее движение. Хуже ли это смерти Вайлет, чьей кончины не видел никто из знакомых? Чем они заслужили убийства своих душ? Чем заслужили их тела лежать на полу, истекая кровью и становясь бледнее и холоднее? За что им все это?! А я жив. Я сейчас здесь. Меня похитили».

Вернувшись к изначальной мысли, будучи измотанным и опечаленным от воспоминаний, Абрахам перевернулся на другой бок, лицом к сидениям и закрыл глаза. Парень не хотел думать о том, куда его везут и что с ним сделают. Он не хотел думать не о чем, лишь бы скорее все кончилось.

– Кто-нибудь видел сегодня Диану? – вдруг спросил один из похитителей заметно более спокойным и добрым голосом.

– Нет, – быстро ответил другой похититель, когда остальные промолчали.

– Где она? – спросил первый, но в ответ услышал лишь мычание второго.

– Кстати ее идея ведь была. Проект «М», – подметил первый, но его заставил замолчать главарь, своим излюбленным словом:

– Заткнись.

Вернулось прежнее молчание.

«Кто такая Диана? – начал вновь размышлять Абрахам. – Какая еще идея? Что за проект «М»? Похитить любого человека из любого заведения, обрить его чуть ли не налысо и сделать ему татуировку на лбу? Я хотя бы успею понять какой в этом смысл до того, как… черт. Я не заслужил всего этого. Я не заслужил так бояться. За что мне все этою при ином раскладе я бы мог посчитать это все розыгрышом. Теперь, как бы я не хотел, я не могу поверить в это. Убедить себя в этом, хотя бы чтобы успокоиться. Сколько еще ехать?»

Абрахам глубоко вздохнул, перевалился на спину, затем перевел взгляд с потолка, на дверь багажника.

«Я бы мог попробовать открыть эту дверь. Нет. Нельзя рисковать. Будет шумно и меня застрелят».

Машина затормозила. Багажник открылся, и парень увидел свет. На улице стало еще темнее. Абрахама вновь вытащили на улицу и поставили на ноги.

Глушь, самая настоящая. Кругом лес. Сплошные деревья с фонарями. Там, где остановилась машина, судя по всему, был жилой участок. Маленький дом без окон, цвета грифеля простого карандаша, с того же цвета дверью, светло-серой старой крышей, классическим деревянным крылечком.

Один из похитителей, не дожидаясь никаких приказов, сразу подбежал к двери дома, достал белый ключ, похожий на тот, которым открывали дверь в бункер, и вставил его в замочную скважину. Три поворота, также. Дверь открылась, и мужчина забежал внутрь.

Спустя минуту он вышел с лопатой.

«Дерьмо, – подумал Абрахам. – Здесь я и умру».

Похититель, прямо с крыльца, кинул лопату к ногам парня.

– Бери, – сказал главарь.

Посмотрев на этот пугающий предмет на земле, Абрахам поднял взгляд на главного и сам не ожидая от себя такого, жалобно и протяжно сказал:

– Прошу, не надо!

– Заткнись, – как обычно ответил главарь, но с большей злостью, и прицелился в голову парня.

От страха, Абрахам мигом поднял лопату.

– Копай здесь, – сказал главарь, ткнув пальцем на землю, в трех шагах от дома.

Абрахам робко подошел к указанному месту и задумался. С одной стороны, он понимал, что ему нужно капать, но в какой-то степени он надеялся, что они имеют в виду что-то другое. Покачав лопату в руке, парень спросил:

– Что копать?

Главарь сделал надменно-удивленную гримасу и ответил медленно и насмешливо:

– Могилу. Два метра в длину, метр в ширину, полтора в глубину.

«Какая разница, застрелят меня сейчас, если не буду выполнять работу или застрелят после того, как я все сделаю? Я вообще не хочу быть застреленным», – подумал Абрахам и воткнул лопату в землю.

Раньше он никогда ничем подобным не занимался. Не копал картошку, грядки и что-либо вообще, не говоря уже о могилах. Единственную лопату, которую держал парень за всю свою жизнь, была лопата для пиццы. Лишь однажды, когда ему было шесть лет, он наблюдал за тем, как его отец копал маленькую ямку возле дома. Слезы текли по щекам мальчика. Потом они вместе похоронили хомячка. Мог бы подумать тогда его отец, что в будущем сын будет копать могилу для себя.

Абрахам зачерпывал лопатой землю, откидывал ее в сторону, снова втыкал, зачерпывал и откидывал. Гора земли была все больше и больше. Копать было все тяжелее и тяжелее. Пот начинал стекать со лба парня. Он больше не о чем не думал. Все происходящее было слишком удручающим, чтобы думать об этом перед смертью.

Лопата была заметно старая. Ручка шаталась, деревянная палка была вся облезлой, на самом полотне была трещина. Казалось, будто еще немного и она сломается. Яма была все глубже и больше.

Спустя долгие мучительные 2 часа, могила была готова. По крайней мере так было видно. Парень копал медленно, стараясь отсрочить свою смерть, хоть главарь и поторапливал его, угрожая автоматом. Когда работа была сделана, Абрахам все еще продолжал копать. Он не знал на что уже надеяться. Мужчины его буквально окружили. Бежать было некуда. Нечто не могло спасти бедного парня.

Из темного леса показался яркий свет от фар. Абрахам повернул голову и подумал:

«Меня нашли…»

– Бросай лопату, иди в дом, – сказал главарь.

Парень идти не торопился и продолжал смотреть на свет фар, который был все ближе.

– Быстро! – крикнул главарь и ткнул Абрахама дулом в грудь.

Парень откинул в сторону лопату и тяжело дыша, медленно пошел в дом. Главарь, уже изрядно устав от такого темпа, приложил руку к спине Абрахама и стал торопить вперед.

Дом был действительно очень маленьким, особенно внутри. Санузел слева от входа, с унитазом, раковиной и ванной. На полу лежала деревянная коробка. Пара шагов короткого коридора и единственная комната, с кроватью, цвет белья которой был чем-то между бежевого и зеленого, круглым деревянным столом с двумя стульями и вентиляция. Больше ничего не было. Две лампочки на весь дом, в комнате и ванной. Окон не было. Стены толстые, бетонные с классическим цветом бетона, даже не покрашенные.

Абрахам с напуганным отвращением рассматривал дом, пока не кинул взор на вещи, лежащие на кровати. Черная куртка с красным мехом на капюшоне, темно-фиолетовые брюки и черные ботинки.

– Надевай, – сказал главарь.

Под дулом автомата невозможно было возразить. Абрахам начал переодеваться. Главарь стоял над душой и заставлял парня чувствовать себя еще более некомфортно, чем он чувствовал себя до этого.