Резкий мерзкий запах ударил ему в нос. Грег инстинктивно дернулся, но огромная рука копа перехватила его голову, сжав пальцами, второй рукой ее обладатель тыкал ему мерзкую тряпку под нос.

– Прошу, не надо… – пытался протестовать Грегори.

– Мистер! На вас напали? – голос копа пытался быть вежливым, но сквозь фальшивые интонации сквозило отвращение.

Фигура в полиэтилене встала и снова отошла к стене. Тим оперся на нее плечом и скрестил ноги, с интересом осматривая крохотный холл полицейского участка.

– Мистер Бойл! Вы можете рассказать, что с вами произошло, – потребовал тучный коп.

Мерзкий запах прояснял сознание. А вместе с ним вернулись воспоминания всей прошедшей ночи. Грегори застонал и снова изверг из себя остатки полупереваренного сэндвича с чертовым тунцом.

– Дэвид, он нам весь участок заблюет! Выведи его на улицу! Это же алкаш, – потребовал визгливый женский голос.

Мужчина поднял его за шиворот, облокотив на стену.

– Мистер Бойл, я выведу вас на свежий воздух, – бескомпромиссно заявил коп.

– Нет, я пришел к вам… – Грегори пытался объясниться, но его уже вели вон из участка.

Полицейский облокотил его на холодную кирпичную стену. Яркое утреннее солнце слепило Грега так, что он не мог рассмотреть лицо копа. По крайней мере, рядом не было окровавленного Тима.

– Мистер Бойл, вам нужна медицинская помощь? – поинтересовался тучный коп.

– Нет… я, – в руках Грега оказался пластиковый стаканчик воды, который он тут же осушил. – Я с Веллингтон Авеню, – Грег пытался подбирать слова, но из-за одышки у него это получалось с большим трудом.

– На вас напали? – коп зациклился на одной мысли, кажется, он не особо слушал его.

– Этой ночью я поссорился со своей девушкой… в доме ее отца…

– Она ударила вас, мистер Бойл, – поторапливал полицейский.

– Нет… она уехала, – Грег перехватил очередной рвотный позыв.

За спиной копа снова послышался визгливый женский голос:

– Вот, я принесла еще нашатыря. Ему вызвать скорую?

– Нет, – взмолился Грегори.

– Мистер Бойл, откуда у вас эта рана на лбу? – спросил коп.

– Я… я ударился о лестницу… – все мысли Грегори спутались в тугой клубок, из которого едва можно было собрать цельную картину.

– Потому что меньше надо пить, – съязвил визгливый голос за плечами полицейского.

– Боже мой! Да послушайте меня, – Грегори начал закипать.

– Джули, звони медикам. Пускай они с ним разбираются, – распорядился коп. – Мистер Бойл, я постою с вами до приезда врачей. Мне очень жаль, что вы поссорились со своей подругой, но полиция Суррей такими вещами не занимается. Я могу дать вам номер кризисного центра…

Грегори поднял ладонь, останавливая его речь. Они явно пытались от него избавиться. Парень представил себя со стороны: облеванный, прижатый копом к стене полицейского участка, не способный связать трех слов, дрожащий и слюнявый. С кровоточащей раной на лбу: пластыри, размякшие от рвоты, оторвались и болтались на лбу, как лоскуты кожи.

– Мистер Бойл, как вы сюда добрались, – поинтересовался полицейский.

Грег огляделся в поисках велосипеда Стоуна, на котором он прикатил. И не нашел его. Его разбил истерический смех. Коп отпустил его, отступив на шаг, как от умалишенного. Грегори опустился на землю, вытянув ноги, от смеха у него потекли слезы. Хоть Грег и не видел лица копа, он кожей чувствовал исходящее от него презрение.

Сквозь слезы он заметил обрывок полиэтилена – Тим стоял рядом с ним, опираясь спиной на стену. Он тоже ржал как конь. С противным хрипом. Грег даже заметил капельки крови, летящие у него изо рта. Сквозь смех Грег показал пальцем на Тима:

– Этот… этот вломился ко мне… наставил пушку…

– Дэвид, у него белая горячка, – сказала визгливая женщина.

Тучный коп не ответил. Он просто нависал огромной тучей над Грегом, пытаясь понять, что же с ним делать. Грегори с трудом поднялся на ноги, пытаясь перестать смеяться. От смеха болело все его нутро, смех отзывался болью в желудке, в почках, в голове, в горле. Но он не мог перестать хохотать, потому что рядом с ним заливался смехом Тим. Грег оттолкнулся спиной от стены и шаткой походкой пошел прочь от копов.

– Мистер Бойл! Дождитесь врачей, вы можете навредить себе, – попытался вразумить его коп. – Вас может сбить машина!

Грегори повернулся и продемонстрировал копу неприличный жест, продолжив свой путь и задыхаясь от смеха.

* * *

Люди шарахались при виде Грегори. Своей нетвердой походкой он уже преодолел мост через Темзу, наконец, перестал ржать. Ветер трепал оторвавшиеся ото лба пластыри, обветривая рассечение. Этот же ветер шуршал полиэтиленовым балахоном Тима, который бодро шагал вслед за Грегом.

– Так почему ты просто не позвонил копам? Это же как пиццу заказать, – рассуждал ходячий труп.

– Потому что иди нахер, вот почему, – огрызнулся Грег, напугав пенсионерку, выгуливавшую пекинеса.

Женщина с ужасом в глазах отпрянула от него. Тим залился хриплым смехом.

– Почему ты шляешься за мной? Ты призрак или как?

– Я похож на гребанного Патрика Суэйзи? Я – труп, разлагающийся в подвале, где ты меня кокнул, дебил!

– Но почему ты здесь, а не в подвале?

– Потому что иди нахер, вот почему, – вернул ответ Тим.

Грегори был уверен, что он окончательно двинулся головой. Его внешний вид как нельзя лучше подтверждал это. Он не мог понять, что произошло в полицейском участке: его будто бы выключили, подменили реальность на какой-то бред с галлюцинациями, в котором он не владел ни телом, ни словами. Он не мог говорить, а его не хотели слушать. В тот момент, когда ему больше всего нужна помощь – его выкинули, как обоссанного бомжа.

– Ты хуже обоссанного бомжа, – заметил Тим.

– Кто бы говорил! Ты вор! Ты мертвый вор! Подожди… ты читаешь мои мысли?

– Ты эту херню называешь мыслями? – Тим противно захихикал.

– Боже мой, заткнись уже, – тяжело вздохнул Грегори. – Если не нравится – выметайся нахрен из моей головы!

Грег шел вдоль огромного поля, вдалеке он заметил стоявший пикап и человека, что-то делавшего посреди дороги. Мужчина был одет в рабочую форму и желтый дорожный жилет, подойдя поближе, Грег увидел размазанную по асфальту собаку. Кишки выкинуло через задний проход, неподалеку лежали осколки красного пластика: похоже, водитель проехался по тушке колесами. От вида внутренностей Грег снова готов был проблеваться, но уже было нечем. Рабочий заметил его реакцию:

– Здорово, приятель! Тяжелая ночка выдалась? – незнакомец был явно озадачен его видом.

– Ч-что? – переспросил Грег.

– Я говорю видок у тебя чуть лучше, чем у этой псины, – буднично заметил дорожник. – Тебя избили?

– Нет… я… это я сам, – Грег виновато улыбнулся. – Дружище, у тебя не найдется воды? Я иду от самого Эгама и уже порядком задолбался.

– Воды нет, но есть горячий чай в термосе, – рабочий мягко улыбнулся.

Он достал из салона авто небольшой термос, открутил крышку-стаканчик и наполнил горячей жидкостью. Грег осторожно отпил зеленый чай с имбирем и мятой. Со стороны за ним с недовольным лицом наблюдал Тим, поджидавший удобного момента, чтобы бросить очередную колкость.

– Чертовски хороший чай, – похвалил Грег.

– Не то слово! Меня, кстати, зовут Иезекииль, можно просто Изи, – мужчина снял перчатку и протянул руку. Изумленному Грегу только и оставалось, что пожать ладонь.

– Грегори. Грег. Интересное у тебя имя. Религиозные родители?

Изи взорвался заразительным смехом, вызвав улыбку у Грега. Не переставая смеяться, Изи обошел пикап и достал из кузова широкую лопату, вроде той, которой обычно убирают снег.

– Сейчас Иезекииль приравняет тебя с размазанной псиной, – внезапно оживился Тим.

Улыбка пропала с лица Грега. Изи, заметив это, пояснил:

– Я займусь своей работой, а ты пока пей чай, – он подмигнул Грегу. – А родители назвали меня Джейкобом.

Изи подцепил лопатой небольшую тушку собаки, голова которой безвольно свесилась с полотна. Он попросил Грега открыть одну из двух пластиковых бочек в кузове, куда он и скинул тушу животного.

– Бедные создания. Богатенькие ублюдки из города отвозят ненужных питомцев в Суррей и отпускают гулять на луга, а сами уезжают. Они думают, что местные приютят их, но их бывшие питомцы слоняются по округе, пытаясь их найти, пока не угодят под колеса невнимательного водителя, – Изи посыпал окровавленный асфальт белым порошком из большой солонки.

– А что ты с ними делаешь, Изи? – спросил Грег, отпивая из кружки живительного чая.

– Я работаю подрядчиком у муниципальных служб графства Суррей. Собственно, мою работу ты только что увидел, – Изи снова улыбнулся и закинул в кузов лопату.

– Ты убираешь с дорог сбитых животных?

– Убираю и утилизирую, – он снял перчатки и прикурил сигарету, опершись на пикап. – И не только сбитых, и не только с дорог. Любые мертвые животные – это биологические отходы. Их нельзя просто вывезти на свалку или закопать в яме – больное разлагающееся животное может отравить почву и грунтовые воды. Поэтому вызывают меня, – он ткнул себя большим пальцем в грудь, выпустив из носа дым.

Грегори допил чай, который заметно его взбодрил: тошнота ушла, а силы начали восстанавливаться, сознание перестало мутить. Он отдал Изи крышку-чашку, благодарно кивнув головой.

– А что ты с ними тогда делаешь? – спросил Грег.

– Ну, по правилам их нужно сжечь в крематории, – Иезекииль хитро прищурился, – но, по правде говоря, это дороговато. Поэтому я собираю тушки, сбрасываю в огромный чан из нержавейки и засыпаю щелоком.

– Чем? – не понял Грег.

– Щелоком. Он же едкий натр. Он же каустическая сода. Раньше его использовали прачки, но он буквально разъедал руки. А потом его начали использовать для производства мыла. Вообще его много, где используют, даже фермеры, но я его использую, чтобы избавляться от тушек несчастных животных, – Изи докурил, забычковал окурок о подошву ботинка и кинул его в кузов.

Грегори сглотнул.

– Слушай, – продолжил Изи, – так что с тобой случилось?

– Это долгая история. Если вкратце – ко мне вломились грабители, я случайно убил одного из них, и сейчас его тело разлагается в подвале. А его дух преследует меня, – Грегори улыбнулся, краткая история сегодняшней ночи очень просто сошла с его уст, как и давящий груз вины с его плеч.

– Давай, мудила, хвастайся каждому встречному уборщику, что укокошил фана «Миллуолла»! – Тим всплеснул руками под полиэтиленовым покрывалом. – Ты не смог рассказать сраным копам, но вот чувак, отскребающий кишки от асфальта, явно заслуживает твоего доверия!

Иезекииль нахмурился, но тут же у его глаз сошлись задорные морщинки, и он снова разразился хохотом.

– Ты веселый парень, Грег, – воскликнул он, вытирая слезы. – Я же тебе почти поверил! Умеешь выдержать серьезную мину.

Изи хлопнул его по плечу огромной ручищей. Этот коренастый немолодой мужчина излучал добро всеми своими действиями.

– Куда путь держишь? Может, тебя подкинуть, – спросил Изи.

– Я иду в Вирджинию…

– Вирджинию Уотер, – присвистнул Изи – ты не похож на тамошних снобов.

– Я остановился в доме отца моей девушки. Ну… наверное, уже бывшей девушки…

– Заблудшая душа, – Иезекииль по-отечески покачал головой. – Я тебя докину, только свою кофту оставь в кузове. Я не брезгливый, но сам знаешь…

Грегори понимал. От него несло хуже, чем от мертвой псины. Тим с негодованием смотрел на весь этот разговор, кажется, он злился на то, что ему придется ехать в кузове. Рядом с облеваной кофтой и бочкой с трупами.

* * *

– Значит ты – заблудшая душа? – Иезекииль начинал разговор, будто бы говорил с самим собой.

– О чем ты?

– Не волнуйся, я тебя не осуждаю. Я сам был заблудшим. «Двенадцать шагов», знаешь?