И вот изо рта Бажены раздалось до боли знакомое мяуканье.

Подействовало ли колдовство или, наоборот, закончилось ее преображение?

Кошка запустила лапу в мешочек с песком: проверить, сколько осталось, а там лишь пара крупиц, которых больше ни на что не хватит. Нет больше волшебства, за один несчастный день она потратила всё.

Тут же вспомнила, как заперла дверь на ключ.

«Если не сработало, я здесь умру…»

Глава 9. Желания Богдана

Богдан закрыл дверь квартиры, прошел с Анжелой в гостиную. Та уселась на диван, кокетливо закинула ногу на ногу и кинула в рот шоколадную конфетку из открытой для нее коробки, что лежала на кофейном столике. При этом призывно посмотрела на Богдана.

«Можно идти на абордаж», – сделал вывод он.

Но почему-то на абордаж уже не очень-то и хотелось.

Анжела пришла незваной гостьей, когда он засыпал в кресле. Расчет был прост. Богдан подумал: лучше скоротает вечерок с ней, чем будет грузиться из-за всего, что случилось за последние три дня. Всё же смерть единственного близкого человека – не то, с чем сталкиваешься каждый день.

Лучший способ забыться – позволить хорошенькой девушке сделать тебе приятно, эту истину он выучил очень давно. Однако конкретно в эту минуту расхотелось.

Сидел рядом с Анжелой, слушал ее треп ни о чем, а мысли то и дело возвращались к странной девчонке, зашедшей за сахаром. Смешная такая, с забавной родинкой. Глаза удивительно внимательные, будто просканировала его полностью.

И это платье с филинами! Удивительно знакомыми, к слову. Точь-в-точь как на прихватке, шедшей в подарок к кухонному набору, который для него недавно заказала секретарь. Он не разбирался во всех этих женских штучках, попросил заказать практичную утварь, вдруг захочет что-то приготовить дома сам или чтобы кто-то для него приготовил. А то приведешь барышню домой, а ей даже не на чем будет утром пожарить тебе яичницу. Непорядок. Принесли сковородки с качественным антипригарным покрытием, белые кастрюли без уродских цветочков… и филина в подарок. Никогда не думал, что молодая девушка может надеть нечто подобное – ведь детский рисунок.

А ее волосы… оттенок один в один как у…

– Кошара! – позвал он свою нелюбимицу, похлопал по дивану. – Мурка, ты где?

Теперь уже точно его, никуда от этой кошки не деться.

– У тебя есть кошка? – удивилась Анжела.

– Она досталась мне от бабушки в наследство… – ответил Богдан.

Морально приготовился к вопросу о том, что же случилось с бабушкой, раз кошка досталась ему. Хотя изначально не собирался говорить о смерти близкого человека, не хотел никакой жалости. Он мужик, в конце концов, ему жалость не нужна.

Однако о бабушке любовница не спросила.

– А что, в Краснодаре нет соответствующих приютов? – удивилась Анжела, пожала плечами и отправилась на кухню. – Я за вином!

Богдан почесал затылок и проводил взглядом красавицу-брюнетку: «Могла бы хоть ради приличия выразить сочувствие. Простого соболезнования было бы достаточно…»

Не любила она кошек, ладно, он и сам их терпеть не мог, но бабушка ведь живой человек! Что в голове у бабы, которая не может выразить сочувствие? Исключительно секс и желание выпить?

Богдану вдруг стало мерзко.

Отчего-то ему бесконечно везло как раз на таких вот Анжел – недалеких, лишенных способности чувствовать, видеть дальше собственного носа. Как с такой построить что-то стоящее? Не получится, как ни старайся. Такая выскочит замуж, родит ребенка и следующие восемнадцать лет будет этим ребенком шантажировать.

Он дождался, пока Анжела вернется из кухни с бутылкой элитного красного сухого и двумя бокалами.

– Бери-ка ты это вино, милая, и катись на все четыре стороны, – грубо процедил он.

Сам от себя такого не ожидал.

– Что?! – округлила глаза Анжела.

– Ты меня поняла. И номер мой забудь!

Услышал на прощание ожидаемое:

– Ты придурок ненормальный!

Гостья ушла, не забыв прихватить понравившуюся бутылку.

– Что ж мне так везет на всякую падаль… Неужели во всем городе не найдется одна нормальная, добрая девушка, пусть с чудинкой, пусть… но чтобы человеком была в первую очередь, чтобы сопереживала, знала цену настоящей семье, любви. На такой девушке и жениться можно, – сказал Богдан и сам поразился тому, что сказал. – То с кошкой говорю, то сам с собой, совсем крыша поехала…

Кстати, где все-таки кошка? Этот вопрос не на шутку тревожил.

Бабушка умерла от повторного инсульта в больнице. Но Богдан застал ее еще живой, успел попрощаться. И последними ее словами была просьба позаботиться о кошке. Вспомнила о рыжей гадости в такой момент… Разве мог он нарушить обещание, данное умирающей женщине? Уж конечно, обещал пылинки сдувать, хотя и слабо представлял, как выдержит жизнь с такой шкодой под боком.

– Мурка! – проорал он на всю квартиру.

Но ответом ему была лишь тишина.

Глава 10. Голодная ведьма

Бажена выползла из платья с филинами, досадливо помяукала на трусики-пыточники, потерлась мордочкой о черные балетки.

«Удастся ли надеть еще хоть разок?..» – сокрушалась она, скорбно вздыхая.

Только-только стала человеком и опять ходит на четырех лапах. В этот момент в желудке противно заурчало.

Она без того предыдущие дни голодала, лишь раз нормально поела – и вот опять без всего. Похоже, за время превращений из кошки в девушку и обратно потратила весь запас калорий. Одна-одинешенька, в пустой квартире, где из еды один рафинад, да и тот запакованный. Ну разве она не несчастнейшая из ныне живущих?

«Рафинад!» – это слово сладким предвкушением всплыло в сознании.

Упаковка не преграда.

Бажена потрусила на кухню, запрыгнула на стол и отыскала заветную коробочку. Грызла, драла когтями, но расправилась с картоном довольно быстро. Вскоре белые сладкие кубики стали ей доступны. Она выковыряла один и принялась его лизать, грызть, посасывать. Наслаждалась им, растягивала удовольствие, потом, наоборот, вгрызалась в сахар без жалости. Не успокоилась, пока не слопала сладкий кубик. Жаль, сытости не дал никакой. Но желудок хоть перестал так противно урчать. Был соблазн расправиться еще с одним кусочком, но кошка решила оставить на потом. Неизвестно, какие грядут времена.

Бажена подлезла к крану, повернула мордочкой рычаг переключения вправо, открыла холодную воду, напилась вдоволь – хоть с этим проблем не возникло.

Потом пошла заново оглядывать новое жилище. Вдруг есть какая-то возможность выбраться, она должна знать.

Обошла квартиру. Будучи кошкой, увидела всё в другом свете. Неудобное жилище: ни тебе мягких ковров, где можно всласть поваляться, ни подушек, даже диван и тот кожаный, холодный. О такой только когти точить, спать неудобно. Как ни смешно, самым приятным местом для ночлега оказался прожженный матрац. Запах гари Бажену не испугал – как никак ведьма огня, пусть и без сил. Она устроилась на нем и сама не заметила, как задремала…

* * *

Проснулась глубокой ночью оттого, что во сне к ней явился тот самый немецкий солдат с крючковатым носом и кинжалом наизготовку. Похоже, явно кричала, пока не проснулась, больно горло драло.

Нацист часто являлся к Бажене во сне, всё время повторял одну и ту же фразу на чистейшем русском, что удивительно:

– Мертвая рыжая дрянь!

В этот момент кошке чудилось, будто и правда сдохла: с лап свисали клочки шерсти и кожи, брюхо впало, двигаться не могла. Всё, на что была способна, – открыть рот и закричать, что и делала с завидной регулярностью.

За такие вот кошмары баба Вера обычно гоняла ее метлой. Слава богу, здесь гонять некому. Или не слава богу… ведь если бы кто-то был… Она бы уже не пребывала в таком плачевном положении. Ведь помрет тут с голоду. С ее счастьем, точнее полным его отсутствием, это более чем вероятно.

Чтобы выжить, кошке придется выйти, но как?

Еще будучи человеком, Бажена открыла на кухне окно, чтобы проветрить квартиру от гари. Повезло, что там окна нормального размера, а не как в гостиной – на полстены. Туда-то Бажена и побежала, а вдруг карниз удобный? Может быть, удастся перебраться в другую квартиру.

Прибежала на кухню, запрыгнула на подоконник, выглянула в окно, и от высоты аж голова кругом пошла. Как-никак двадцать первый этаж – это она выяснила, когда выходила. А за окном ничего похожего на карниз, только стена. Выбраться через окно никак не получится, разве что только к праотцам.

Остается надеяться на силу колдовского песка и свои способности.

«Чтоб ты в гробу перевернулся, паршивый убийца! – привычно ругала она про себя ненавистного немца. – Чтоб счастья у тебя в жизни не было! Чтоб провалился прямо в адский котел, там тебе и место! Меня так просто не возьмешь, если понадобится, я железную дверь зубами прогрызу, но из квартиры выберусь и найду способ отомстить тебе за злые деяния!»

С этими мыслями Бажена закрыла глаза и задремала. Казалось, всего на секунду, но…

* * *

– Ай-ай-ай… – стонала она, потирая ушибленную коленку.

Колено, к слову, было совершенно человеческое. Как только эта волшебная информация усвоилась в голове Бажены, та завизжала от восторга:

– Ура-а-а!!! Я человек!

Это же надо так умудриться – улечься на подоконник в ожидании превращения, да еще и заснуть! Ничего удивительного, что свалилась на пол, больно стукнувшись.

И всё равно радости ее не было предела. Заклятие сработало! Теперь при свете дня она всегда будет девой, независимо от того, удастся вернуть магию или нет. Бажена была не очень умелой ведьмой, но закреплять чары умела: если уж наложит заклинание, будет держаться хоть всю жизнь.

Побежала в гостиную, нашла одежду, сморщила носик от того, какими неказистыми теперь казались наколдованные вещи. Эх, ей бы еще колдовского песочка, разоделась бы как городская! Глядя на нее, все сворачивали бы головы, в том числе и Богдан. Только где же его взять, песок этот. Просто так не изготовишь.

Впрочем, унывать Бажена в принципе не умела. Она человек – и это само по себе прекрасно.

Вот умоется, оденется и выйдет погулять.

Ведьма привычно села на пол, лизнула ладонь и только хотела провести ею по лицу, как вспомнила: она, вообще-то, человек, а люди умываются по-другому. Пора забывать кошачьи привычки.

«Это что же? Это я ванну могу принять? – охнула она про себя. – Как же это божественно – быть человеком!»

Особенно божественно быть человеком в роскошной квартире с джакузи. Это она выяснила чуточку позже. Нанежилась вдоволь, наплескалась, жаль только мыла не было. Но она и без мыла получила от купания такое удовольствие, какого в жизни еще не испытывала.

Пока сохли волосы, прошла на кухню и даже осмелилась включить электрический чайник, хотя никогда раньше ей делать такого не доводилось. В квартире много чего не было, но вот кое-какая бытовая техника нашлась, и посуда тоже, удивительная посуда. Квадратные (!) тарелки, треугольные кружки, самых разных мастей кастрюли и сковородки.

Пить горячую воду с сахаром оказалось невероятно приятно, особенно из фарфоровой кружки, пусть она хоть трижды треугольная.

– Мне бы хоть пару щепоток чая… – мечтала она.

Добудет – тут же решила. Или она не ведьма.

Надев свой нехитрый наряд и балетки, Бажена взяла ключи и выскользнула из квартиры. Собиралась пройти к лифту, как вдруг на ее пути появилась самая настоящая гарпия.

Высоченная худющая старуха с торчащими в разные стороны черными кудрями, явно крашеными. На ее острых плечах висел розовый палантин, губы испачканы морковной помадой. Именно испачканы, потому что никому в здравом уме не придет в голову специально выбрать такой цвет.

– Ты кто такая? – завизжала гарпия. – Что ты делала в квартире Софьи Леонидовны?!

«Что я там только не делала!» – мысленно простонала Бажена.

– Воровка! – продолжала визжать гарпия.