Я в дороге уже почти три недели, но не прошла даже половины пути. Ноги отваливаются, сил совсем нет – физкультура всегда была моим самым нелюбимым предметом в школе. Я начинаю делать остановки чаще и дольше. Иногда даже начинаю сомневаться, смогу ли я вообще справиться с этим. Всё, что я вижу, всё, что происходит вокруг меня, заставляет меня плакать. Мне страшно, я боюсь, чувствую себя беззащитной и беспомощной, жалкой и гнилой, особенно в те моменты, когда я просто смотрю на все ужасы и фотографирую их, понимая, что всё равно ничего не смогу сделать, – вот, о чём я думаю по ночам, когда смотрю на пламя костра и кутаюсь в плед.

А утром я с новыми силами поднимаюсь на ноги и продолжаю свой путь, не оставив в себе ни капли от ночной слабости. Иногда я действительно бываю хладнокровной, но это так утомляет. Однако я понимаю, что мне нельзя сдаваться. Я должна бороться, чтобы в моей жизни был хоть какой-то смысл, чтобы, умирая, я ни о чём больше не жалела, потому что у меня уже есть в списке то, о чём я буду раскаиваться перед смертью.

Путь от Вашингтона до Лос-Анджелеса – это моё личное путешествие Хоббита, и я должна преодолеть его сама. Чтобы измениться, чтобы изменить весь мир, показав ему то, что творится в моей стране, показав ему мои фотографии…

Глава 2. Тогда

День, когда я впервые узнала о его существовании, – это был день моего рождения. Обычно я никогда его не отмечала, но в этот раз друзья решили устроить для меня сюрприз. Я не люблю сюрпризы лишь потому, что всегда заранее догадываюсь о них, но в этот раз это действительно было неожиданно. Мне было интересно и любопытно играть в игру, которую устроили мои друзья, а такое бывает очень редко.

Я работаю фотографом – возвращаясь домой после очередной фотосессии, которую меня попросил устроить знакомый для какой-то парочки, я вижу на двери квартиры прикреплённый конверт. Я редко заглядываю в почтовый ящик, да и никто мне не присылает никаких писем, поэтому этот белоснежный конверт без каких-либо надписей меня немного настораживает. Обычно такими способами присылают компрометирующие фотографии, но меня, увы, не в чем подловить. Даже не знаю, что нужно прислать, чтобы начать меня шантажировать.

День выдался тяжёлым – я отлично поработала и к тому же жутко устала. У меня не было настроения открывать конверт, потому что мои мысли были о том, чтобы добраться до холодильника, где находится мой торт, взять его и отправиться куда-нибудь в красивое место, чтобы наделать ещё кучу снимков. Лишь бы никто не мешал, лишь бы отстали со своими поздравлениями, которые я слышу уже целый день. Звонки, сообщения, подарки. Мне бы просто побыть в одиночестве и насладиться тишиной.

Я всегда пытаюсь себя этим утешить, когда понимаю, что праздник вышел не так, как я хотела бы.

Я хватаю пальцами конверт и открываю дверь, заходя в пустую квартиру. Ловко стаскиваю кеды и отталкиваю их ногой в сторону. Сумку бросаю на пол, а потом распечатываю конверт. Бумага покорно поддаётся и позволяет мне прочитать послание. Всего одно слово:

«Спальня».

Спальня? Я непонимающе хмурюсь, а потом бросаю взгляд в сторону моей комнаты. Меня накрывает понимание, и лёгкая улыбка расплывается на моём лице. Ключи есть только у моей подруги, которая ночует у меня дома, когда ссорится с парнем. Она частенько приходит посреди ночи и, чтобы не будить меня, пользуется запасным ключом. Значит, Катрин уже побывала здесь до меня. Интересно.

Я чувствую, как в груди нарастает любопытство, и направляюсь в сторону спальни, чтобы проверить, что же там устроила моя подруга. В голове уже появляется образ, как на меня набрасывается куча гостей с поздравлениями и криками «сюрприз», как это бывает в фильмах.

Но, когда я открываю дверь, меня охватывает только тишина и одиночество. В квартире, очевидно, никого нет. Зато на кровати лежит букет чёрных роз, платье и туфли. И ещё один белый конверт. Я скольжу взглядом по комнате, надеясь найти ещё что-нибудь, но так ничего не могу обнаружить.

Я немного нагибаюсь и беру конверт, открывая его. Бумага шелестит у меня в руках и послушно позволяет мне прочитать письмо.

«В 20:00 приедет машина. Будь готова. Проезд уже оплачен».

Я только сейчас понимаю, что это не почерк моей подруги. И даже вряд ли её парня. Я впервые вижу эти ровные красивые буквы, и они меня напрягают. Теперь я уже не уверена, что это именно она всё устроила. Хотя, она могла просто попросить кого-нибудь написать эти письма, чтобы сбить меня с толку. Проблема в том, что это практически невозможно.

Бросив конверт на кровать, я беру в руки букет и подношу к лицу. Приятный запах шикарных роз проникает в меня и успокаивает. Мало кто знает, что чёрные – мои любимые.

– Кто же ты? – тяну я, смотря на время.

Сейчас семь часов вечера. У меня есть час, чтобы надеть платье и привести себя в порядок. Действовать по плану незнакомца – это и страшно и интересно. Хоть какое-то разнообразие в моей жизни. Наверное, Катрин просто надоело выслушивать, как скучно я живу в этом мире. Всё-таки сегодня мой день рождения. Пусть я и не придаю этому дню особое внимание.

Я редко ношу платья, и у меня в коллекции от силы можно отыскать всего два. Джинсы, шорты, рубашки – вот, в чём мне удобно существовать в этом мире.

Платье простое: не длинное и не короткое, без рукавов и лишних аксессуаров. Только цвет – космос. Словно тысячи звёзд собрались на этой небольшой ткани, чтобы порадовать меня своей красотой. Катрин знает, что я люблю всё необычное, и это не исключение. Туфли тёмно-фиолетовые. Кажется, у меня действительно нет выхода. Придётся поторопиться, чтобы успеть к приезду таинственной машины, которая увезёт меня в неизвестном направлении. Увезёт меня в бесконечность.

Я надеваю его и пытаюсь сделать хоть что-нибудь на голове. Это для меня всегда было проблемой – мои руки не приспособлены ни к чему, кроме фотоаппарата. Я не умею делать причёски и нормально краситься, поэтому у меня уходит на это много времени. В итоге я оставляю волосы распущенными, а глаза подкрашиваю карандашом и тушью. Думаю, выглядит неплохо, хотя, Катрин, наверное, опять к чему-нибудь придерётся. Если, конечно, это её рук дело. Больше так-то и некому.

Я не выдерживаю и решаю сделать несколько снимков на память. Себя я редко фотографирую сама, потому что не люблю все эти селфи, которые люди любят выкладывать в инстаграмах и твиттерах. На моём профиле нет ни одного фото со мной, которое я делала самостоятельно. Я ведь фотограф. Я сама создаю вселенные и не люблю быть их частью.

Прежде чем окончательно быть готовой, я думаю, что же мне стоит взять с собой. Небольшую сумочку, деньги, документы на всякий случай и, конечно же, телефон. Даже он забит разными фотографиями, которые я делаю в те моменты, когда под рукой нет фотоаппарата. Наверное, я помешанная. Не могу жить без снимков, как без воздуха. Жестокие наркотики современности.

Прежде чем выйти на улицу, я ставлю цветы в вазу с водой и ещё раз осматриваю себя в зеркале. Почему-то именно сейчас меня охватывает волнения перед неизвестностью. Мои догадки могут быть ошибочными и глупыми. Что, если это какой-то маньяк, который устроил всё это, чтобы развлечься?

Нет. Глупости. Кому я нужна? Такая чёрствая эгоистка, которая даже эмоции не может нормально выразить. Не нужно многого ожидать, не нужно придумывать, как я всегда делаю, ничего не нужно, чтобы потом не расстраиваться, что всё вышло не так, как я хотела. Сейчас я просто сяду в машину, которая за мной приедет, а там будь что будет.

Я немного улыбаюсь, отступаю от зеркала, последний раз бросая на своё отражение взгляд, чтобы запомнить, какая я могу быть красивая, а потом моргаю и отворачиваюсь, направляясь к выходу. Направляясь в неизвестность, потому что уже 19:59.

Глава 3. Тогда

На улице меня действительно ожидает чёрный автомобиль, припаркованный напротив подъезда, – вечерние лучи солнца играют на его полированной поверхности и отражаются, словно от зеркала. Стёкла затонированы, из-за чего автомобиль ассоциируется у меня с мафией, а не с обычным такси.

Я медлю, прежде чем решаюсь направиться в сторону авто. Шум города отступает на задний план – я слышу голоса детей и чувствую лёгкий летний ветерок, охватывающий моё тело. Сегодня 19 июня. На улице хорошая погода, светит солнце, а на небе нет практически никаких облаков. Это странно, потому что обычно в день моего рождения всегда дождь, сырость, холод и, самое главное, пустота.

Я взмахиваю рукой и хватаюсь цепкими пальцами за ручку двери – она открывается с тихим щелчком. Я замираю – на мгновение мне кажется, что не стоит садиться в эту машину, к этому незнакомому водителю, который пытается увезти меня в неизвестность, – но потом я вижу на заднем сидении ещё один конверт, и любопытство охватывает меня в свои объятия, затягивая внутрь.

Дверь хлопает, двигатель заводится, и авто отъезжает.

Водитель молчит – я вижу его тёмные волосы и карие глаза в зеркале заднего вида. Парень изредка смотрит на меня, словно я его старая знакомая, но по этому отражению я так и не могу понять, что именно пульсирует в его глазах. Ему на вид примерно двадцать восемь.

Мне сегодня исполняется двадцать четыре, и я до сих пор не могу поверить в это. Двадцать четыре…

А совсем недавно мне исполнялось восемнадцать, я поступала в университет на фотографа и думала, что нет ничего лучше, чем наслаждаться студенческой жизнью. Тогда мне казалось, что жизнь только начинается.

Но теперь в ней почему-то больше нет смысла.

Я кошусь в сторону конверта и какое-то время смотрю на него, но потом не выдерживаю, хватаю его пальцами и быстро открываю. Почерк тот же.

«Наслаждайся поездкой. Пропуск в конверте».

Я заглядываю внутрь и вижу небольшой бейджик с моей ужасной фотографией. Интересно, куда он? Здесь ничего не написано, кроме «FP». Это какой-то концерт? Или театр? Хотя, если это всё устроила моя подруга, то вряд ли я еду в какое-то романтичное место. Скорее всего, это клуб. Вот только я не хожу по таким местам, и именно поэтому, наверное, не могу распознать, какому заведению принадлежит этот бейджик.

Платье, туфли, любимые цветы – она точно готовит меня к какой-нибудь вечеринке в клубе. И почему я так уверена, что это Катрин?

Я надеваю на шею бейджик, понимая, что он портит весь мой облик, кладу конверт с письмом в свою сумочку и откидываюсь на сидение. Взгляды водителя меня не напрягают – я даже не обращаю на них никакого внимания, погружаясь в свои мысли, – и я даже не сразу замечаю, что на заднем фоне играет какая-то тихая мелодия. Что это? Что-то знакомое…

Мы долго стоим в пробке – тишина успокаивает, и я даже рада, что парень ничего не спрашивает и не говорит. Иногда в такси попадаются такие назойливые водители, что хочется повеситься.

А с ним спокойно. Будто бы его вообще не существует.

Мы едем в сторону окраины города, наверное, в объезд. Навязчивая мысль о том, что водитель машины мог сам всё это подстроить, никак не покидает меня. Вдруг, он какой-нибудь сталкер, который следил за мной длительное время, а теперь решил с помощью всего этого увезти куда-нибудь в свой загородный дом и запереть в подвале? Могла ли я видеть его где-нибудь раньше? Могла ли…

Нет. Его лицо кажется мне незнакомым. Но ведь это не даёт мне уверенности в том, что этот парень не маньяк? Я знаю, что я параноик.

– Куда мы едем? – решаю спросить я, но незнакомец не отвечает.

Он смотрит на меня в зеркало и немного прищуривается в улыбке. Лицо у него милое, но всё равно, если что-то пойдёт не так, у меня всегда в сумочке припрятан перцовый баллончик. Пусть я им никогда и не пользуюсь, постоянно забываю о его наличии, да и вряд ли вспомню в экстремальной ситуации о его существовании…

Мы проезжаем Парк Грейвелли Пойнт и едем в сторону аэропорта – я смотрю на реку и вижу, как вечерние лучи солнца отражаются в воде. Это красиво и даже приятно. Я достаю телефон и начинаю фотографировать, потому что не могу упустить возможности запечатлеть этот момент.