– Черт, – сказал я, нервно проводя рукой по волосам. – Именно поэтому я и не хотел какой-либо помощи. Одно приведет к другому, и не успеешь оглянуться…

– Не успеешь оглянуться, как уже наслаждаешься вкусным ужином? – спросила Дарлин со слабой улыбкой.

– Я не об этом.

Дарлин замахала руками.

– Нет, ты прав. Прости. Это твоя квартира. Твоя личная жизнь. Я часто так делаю. Увлекаюсь. А я переехала сюда, чтобы работать над собой. – Она закинула рюкзак за плечо и взяла Оливию за руку, проводив до меня. – И мне предстоит еще много работы.

– Дарлин…

Она наклонилась к малышке.

– Пока-пока, сладкая горошинка. – Подняв голову, она одарила меня остатками своей лучезарной улыбки. – Приятного вечера.

Звук захлопнувшейся двери заставил меня вздрогнуть. Комната вдруг показалась такой маленькой. Тихой.

Оливия дернула меня за штанину.

– Вверх, папочка, вверх.

Я поднял ее на руки и обнял. Она улыбнулась, и я снова запаковал все свои эмоции в бутылку, сконцентрировавшись только на одной. На любви к ней. Она – все, что имеет значение для меня.

– Пойдем, что-нибудь перекусим.

Тунец остался у Дарлин в рюкзаке, который она схватила в спешке, когда убегала. Я дал Оливии авокадо, кусочек индейки, вареное яйцо и один их тех крекеров, с которыми меня познакомила Дарлин. После я искупал Оливию и прочитал ей «Грузовой паровозик» около десяти раз, пока она не начала зевать вместо очередного: «Еще».

Уложив ее в маленькой спальне, я разложил свои учебные материалы на столе в гостиной. Часы на стене показывали четверть девятого. Я подошел к холодильнику в поисках замороженного ужина. Живот предательски урчал, требуя чертову запеканку с тунцом.

Сейчас, когда Ливви была в постели, чувство вины терзало мой пустой желудок.

«Ты не должен был ее выгонять».

У меня была тысяча веских причин держать свою личную жизнь под замком, но вести себя как осел по отношению к Дарлин – все равно что сказать «отвали» человеку после того, как он пожелал тебе хорошего дня.

Я уткнулся головой в холодильник. Мне придется извиниться. А я ненавижу извиняться.

В дверь тихонько постучали. Я прошептал молитву всем богам сразу, надеясь, что это не Елена, которая пришла сказать, что не сможет присмотреть за Оливией на следующей неделе.

За дверью стояла Дарлин. В руках у нее была тарелка с едой, накрытая фольгой. Пар поднимался вверх небольшими завитками, наполняя воздух ароматами теплой лапши, грибов и тунца.

«Черт побери, какая она красивая».

Образы, отпечатавшиеся в моей идеальной памяти, были жалкими копиями по сравнению с реальной картинкой. Я скрестил руки на груди, словно пытался возвести между нами баррикаду.

– Еще раз привет, – сказала Дарлин. – Я здесь не для того, чтобы заставлять тебя испытывать чувство вины или вторгаться в твою личную жизнь. Честно. – Она протянула мне тарелку. – Это предложение мира и прощальный подарок. Обещание, что больше не буду вмешиваться в твои дела.

Я взял тарелку из ее рук.

– Здесь очень много запеканки.

– Ты настоял на том, чтобы заплатить за это, и я знаю, что ты никогда бы ее не приготовил. Поужинай сегодня, тут еще и на завтра хватит.

Я уставился на тарелку с едой. Благодарность и извинение – вот и все, что мне нужно было сделать, чтобы со спокойной душой закрыть дверь и вернуться к своей прежней жизни. К напряженной, полной тревог жизни.

Дарлин склонила голову.

– Ладно, что ж… я пойду. Доброй но…

– Мать Оливии бросила ее десять месяцев назад, – услышал я свои слова. – Мы с приятелями устроили вечеринку в тот день, а она заявилась и просто… бросила ее там. Оставила Оливию без мамы.

– О нет, – ахнула Дарлин и прислонилась плечом к дверному косяку. – Мне так жаль.

– Что есть, то есть, но… поэтому я никого сюда не привожу. У меня нет времени на отношения с кем-либо, даже друзей не зову в гости. Я ненавижу саму мысль о том, что Оливия окажется в одном доме с незнакомкой. Ей и так сложно без матери, и я не хочу сбивать ее с толку.

– Я понимаю, – ответила Дарлин.

– Наверное, это глупо и чересчур заботливо, но… Она начинает называть Елену «мам». Она услышала, как ее дети называют, и я… и я не знаю, что делать.

Лицо Дарлин смягчилось, и она протянула руку, неловко похлопывая меня по плечу.

– Ты отлично справляешься с ней. Очевидно же, что она счастлива с тобой.

– Да, но… – Я провел рукой по волосам. – Слушай, это глупо. Оливия спит. Заходи и помоги мне все съесть.

Дарлин усмехнулась и покачала головой, прежде чем я закончил предложение.

– Не-а. У меня тоже есть свои правила. Я тоже работаю над собой, помнишь? Пытаюсь, во всяком случае.

Ее мобильный телефон завибрировал, и она вытащила его из кармана, резко побледнев.

– Вот черт. Мне нужно идти. М-м, у меня встреча… деловая встреча через, о черт, уже тридцать минут. Я совсем забыла.

Я нахмурился.

– Деловая встреча в пятницу вечером?

– Ага, облом, да? – Дарлин невесело рассмеялась. – Так что я не смогу остаться на ужин. Иначе пренебрегла бы своими обязательствами. А я стараюсь быть ответственной перед собой. Никаких отвлекающих факторов.

– Понял, – сказал я, почувствовав тяжесть в груди. – Никаких отвлекающих факторов. Что же, спасибо за запеканку.

– Без проблем, – ответила она и шлепнула меня по руке. – Видишь? Все не так уж и плохо. Нам не обязательно становиться лучшими подружками, но и чужими мы быть не должны. Быть соседями вполне подходит.

– Да, думаю, это может сработать.

– Вот и ладненько. – Дарлин расплылась в улыбке и пошла по коридору. – Пока.

Она быстро махнула рукой и, резко крутанувшись на пятках, побежала вниз по лестнице.

– Пока.

Я закрыл дверь и на мгновение прислонился к ней лбом, ощутив, как на меня навалилась вся усталость мира. Весь вечер меня подпитывала энергия Дарлин, я чувствовал себя бодрее, чем когда-либо, а теперь был опустошен.

Друг или незнакомец.

Кроме Джексона, у меня не было друзей, да и времени на них не оставалось. У меня вообще больше ни на что не было времени. Сосед – что-то между «другом» и «незнакомцем». Дарлин можно было отнести к этой группе.

Я не мог отнести ее куда-то еще.

Глава 6

Дарлин

– О боже мой, это отстой, – простонала я.

Я крепко держалась за руку Макса, пока мы пробирались в ИМКА^[7]. Сердце бешено колотилось в груди после моей безумной пробежки. Хвала «Уберу», что я успела на свое первое собрание общества анонимных наркоманов.

«Хвала Максу, что напомнил мне о ней в сообщении», – мысленно добавила я, но вслух не произнесла.

– Что отстой? – спросил он, нахмурившись. – Собрание?

«И это тоже».

– Нет, – ответила я. – Новые жизненные обстоятельства. Это станет настоящим испытанием для моей сексуальной силы воли.

– Сексуальная сила воли, – повторил Макс. – Такого я еще не слышал.

Он выглядел чертовски восхитительно в джинсах и черной футболке с кожаной курткой поверх, но я начала смотреть на него по-другому. Без сомнения, он был великолепен, но его глаза казались неправильного оттенка, а волосы – идеально прямые, без мягких завитков.

«Он не привлекает тебя, потому что ты знаешь, что он гей. Вот и все».

Я покачала головой.

– Я горячая американка. У меня есть потребности. Зов плоти. И все же я обрекла себя на год воздержания. На целый год.

– Нереалистичные ожидания – это неудачи, ожидающие своего часа.

– Так написано в пособии для спонсоров?

– Это название, – ответил Макс, улыбнувшись. – Кстати, я думал, что твой план заключался в том, чтобы не вступать в отношения с мужчинами. А не дать обет целомудрия.

– Для меня не существует одного без другого, – пояснила я. – Еще одна моя зависимость. Не секс, а попытки заполнить чем-то пустоту внутри, чтобы почувствовать себя лучше. И быть рядом с мужчиной… это делает меня счастливой. Секс, прикосновения, утро после секса. Боже, как я люблю следующее утро.

Подняв взгляд на Макса, я увидела смешинки в его глазах и взмахнула рукой.

– Потом я привязываюсь и пробую построить отношения из ничего, но они ускользают от меня. Я снова возвращаюсь на исходную позицию, с еще одной неудачей за плечами.

– М-м-м, – промычал Макс. Мы ступили в коридор, с ярким флуоресцентным светом и линолеумом на полу, и наши шаги присоединились к тихому топоту других людей, направляющихся на групповые собрания. – Что же привело к столь внезапной откровенности?

– Невыносимо горячий сосед.

– Ух… Рассказывай.

– Он живет этажом ниже. У него есть маленькая дочь, а мне все равно. Я думала, что это как-то оттолкнет меня, но нет. То, как он заботится о малышке, лишь добавляет ему чертовой сексуальной привлекательности.

Тонкий голосок в моей голове шептал, что Сойер был привлекателен во многих отношениях без исключения, но его необыкновенная красота – единственное, что я позволила себе признать.

Мы вошли в зал. Наша группа на вид была небольшой, всего пятнадцать стульев, стоящие напротив трибуны. Я быстро осмотрела своих товарищей по несчастью, борющихся с зависимостью. Здесь находились люди самых разных возрастов: молодые, как мы с Максом, а самому старшему было где-то за шестьдесят. В углу стоял стол с кофе и пончиками, а женщина с темными волосами и усталой, но теплой улыбкой раскладывала салфетки и одноразовые стаканчики. Должно быть, это была Анджела, куратор программы.

Мы направились за закусками, где Макс приветливо кивнул женщине и наклонился ко мне:

– Думаю, тебе стоит опасаться.

– Чего? – спросила я, разглядывая пирожные. – Помимо сотни миллионов других вещей, которых мне следует опасаться?..

– У того парня, твоего соседа, есть ребенок? – переспросил Макс. – Если ты начнешь с ним встречаться, отношения будут не только между вами двумя. А ребенок всегда будет на первом месте для него.

– Я уже сказала тебе, что не будет никаких отношений: ни сексуальных, ни каких-либо других в течение года, – подытожила. Я выбрала себе пончик «Медвежья лапка» и налила в пластиковый стаканчик кофе.

Год. Боже, словно очередной тюремный срок. Образ красивого лица Сойера, улыбающегося своей дочери, невольно всплыл в моей голове.

– И даже если бы я захотела отношений, то точно не с Сойером, – быстро добавила я, будто создавала заклинание изгнания его из своих мыслей. – Учеба и Оливия и так отнимают у него все свободное время.

– Учеба? Пожалуйста, не говори мне, что он школьник.

Я стукнула Макса по руке, посмеиваясь.

– Не тупи. Он учится в Гастингсе, – с гордостью заявила я. – Собирается стать адвокатом.

– Юрист-моралист?

– Вот почему я люблю тебя, Макс.

– Значит, у него нет времени на отношения.

– Именно! Это ведь хорошо, правда? – спросила я, откусывая большой кусок от пончика. – У него нет времени, а мне нужно разобраться в себе. – Крошки посыпались на мою футболку, и я нервно смахнула их. – Было бы гораздо проще, не будь он таким сексуальным. И умным. И забавным. Еще он чертовски ворчлив, но только на первый взгляд. Он словно прячется от всего мира, но наедине с Оливией…

– Стоп-стоп-стоп, – воскликнул Макс и строго посмотрел на меня. – Откуда ты столько всего знаешь о нем? Ты тусуешься с парнем, который сказал, что у него нет на тебя времени?

– Ох, ну если ты так ставишь вопрос, – я закатила глаза. – Да, мы тусовались вместе. Один раз. Сегодня вечером. Я столкнулась с ним в продуктовом магазине. Бедняга питается одними полуфабрикатами. Поэтому я приготовила ему ужин.

– Ты готовила для него?

– Запеканку с тунцом. Все не так страшно, как кажется.

Мы заняли места позади всей группы, и Макс скривил губы.