Я села на пол и молча наблюдала за всем происходящим. Я не почувствовала запаха грязной одежды, как утверждал юноша. Гардеробная была тесной, вещей в ней было немного, а вот всякого барахла навалом. Справа от меня стояли ящики, наполненные разными проводами, запчастями и одеждой. Я подогнула ноги и продолжала осматриваться. Блондин много ворчал, но вскоре сел напротив меня и замолчал.

– Мы прячемся? – спросила я.

– Смысл прятаться, если ты громко болтаешь? – юноша прошептал.

Я не додумалась и чуть было все не испортила. Я замолкла и просто смотрела на парня. Для его возраста у парня была необычная аура, жаль, что я не его странник и не знаю всю историю жизни. Мне довелось много наблюдать за людьми, но так чтобы в открытую, никогда. Странники вообще редко разглядывают людей, это сложно, потому что мы видим иначе. Я смутно видела черты лица блондина, будто через водную гладь.

Подросток время от времени отводил взгляд в сторону, стараясь не встречаться со мной взглядом.

– Ты перестанешь так смотреть на меня? Прекрати, знаешь, это невежливо, я же не таращусь, – он прошептал.

– А почему? – я спросила.

– Почему не таращусь? – он удивился еще больше.

Я засомневалась в правильности выбора своего облика, но хотела бы узнать, в чем мой промах и исправиться. Что-то не так с моим телом или манерой поведения?

– Умные люди не заставляют других людей чувствовать себя неловко, вот почему, – он фыркнул и вновь уставился в пол.

У меня было миллион вопросов, но я не знала, могу ли что-то спросить после услышанного. Кажется, человек рассердился, и причина тому была я. Повисла тишина, за дверью кто-то топал и постоянно ворчал.

– Как тебя зовут? – блондин вдруг спросил.

– Меня? – я переспросила, не ожидая услышать подобного вопроса.

Я была рада, что он еще раз решил заговорить со мной. Это мой второй шанс и на этот раз не могу его упустить.

– А здесь есть кто-то еще?

Я посмотрела по сторонам, прежде чем ответить на вопрос. Юноша снова посмотрел на меня, как тогда на пляже.

– Нет, только ты и я, – ответила я.

– Ага, – он выдохнул и почесал затылок.

У странников нет имен, конечно, можно придумать себе имя, но мне как-то еще не доводилось. На полу я увидела футболку с надписью «Dreaming about grace».

– Грейс. Меня зовут Грейс, – я старалась говорить тихо.

– О, ну хоть имя ты свое вспомнила. А меня Джек, – юноша чуть улыбнулся.

Я перевела взгляд на губы Джека и постаралась повторить его улыбку.

– А сколько тебе? – спросил он.

– Шестнадцать, – я вспомнила подпись к фотографии, которая была в журнале.

«Сладкие шестнадцать» называлась статья, а рядом красовалась героиня самой статьи. Я не соврала Джеку, этой девушке, чей образ взяла, действительно шестнадцать.

– А тебе?

– На днях исполнится шестнадцать. Ты выглядишь старше, – он поджал губы и сделал вид, что разглядывает вещи, которые лежали на полу. – И да, я соврал, у моего друга Риффа нет старшего брата, просто хотел, чтобы ты от меня отвязалась, так как… Ну ты чудаковатая и напугала меня.

Не ожидала услышать подобную критику в свой адрес, но ему виднее. Наверное, я вела себя неправильно. В следующий раз буду лучше стараться. Хотя, может быть, следующего раза уже не будет.

– Я тебя до сих пор пугаю?

– Нет, сейчас ты более-менее адекватная, твои родители не хиппи случайно? – Джек спросил, в следующий момент я услышала женский голос.

– Сколько можно говорить, приберись в комнате, бездарь!

– Мам…

– Я выброшу все твои пластинки и кассеты, если ты не научишься убирать их! И сними со стен этих голых теток!

– Мам, я уже взрослый человек. Моя комната – это мой способ самовыражения!

– Эй ты, взрослый человек, научись деньги зарабатывать, а потом и самовыражайся в своем доме сколько тебе угодно!

В комнату вошла женщина, полагаю это мать того подростка. Судя по голосу, она была явно возмущена и недовольна. Мы с Джеком притихли и молча ждали, когда она уйдет.

Дверь комнаты захлопнулась, теперь женщина ворчала где-то на кухне. Через секунду двери гардеробной отворились, и я увидела Риффа.

– А она правду говорит, ты же бездарь, – Джек засмеялся, выходя из маленькой гардеробной.

– А можно подумать ты нет? – Рифф обиженно толкнул друга.

– Я газеты разношу, а ты дома сидишь даже тогда, когда у нас каникулы.

Я встала возле Джека. Парень потер ноги, должно быть, слишком долго сидел в одной позе и теперь ему некомфортно. Я быстро сообразила и повторила за ним.

– Ладно, полезайте в окно пока моя мать вас не застукала. Если она застанет в моей комнате девушку, это будет даже круто, но не круто, если мы тут втроем зависаем, – Рифф подошел к окну и улыбнулся.

– Лузер, вот твои единственные подружки, – Джек смеялся, указывая на плакаты.

Я стояла и поправляла платье, стараясь выглядеть убедительнее на сей раз. Джек подошел к окну и залез ногами на подоконник.

– Еще увидимся, придурок, – он похлопал Риффа по плечу и выпрыгнул.

Я подошла к открытому окну, Джек стоял на улице, но не торопился уходить.

– Это первый этаж, прыгай, если что, он тебя поймает, – Рифф заговорил.

– Я Грейс, было приятно познакомиться, – я мелодично говорила и не забывала улыбаться.

– Мне тоже, можешь приходить в гости, когда мама будет на работе. У меня есть крутые пластинки…

Подросток решительно пожал мою руку, и я оцепенела от ледяного прикосновения. Этот юноша скоро умрет, возможно, поэтому с ним не было странника. Некоторые сбегают раньше срока. Я не могла прийти в себя. Я увидела автокатастрофу, в которой погибнет мой новый знакомый, и не знала, как быть.

– Дать тебе послушать мои пластинки? – он снова проговорил.

– Как-нибудь в другой раз, – ответила я.

Я встала на подоконник и посмотрела вниз. Джек подошел ближе. Я прыгнула и уже в следующую секунду стояла возле блондина. Ему не пришлось ловить меня.

– Так где ты живешь? Может, тебя проводить? – спросил он.

– А давай я тебя провожу? – спросила я.

– Да это как-то стремно будет, – Джек округлил глаза и вопросительно посмотрел на меня.

Я не знала, что мне ответить, так как не могла перестать думать об автокатастрофе, а еще мне совершенно непонятен молодежный сленг. Я и половины слов не понимала, что говорил Джек и его друг Рифф, к тому же у меня не было дома.

– Ну хорошо, пошли, – Джек заговорил первым, я улыбнулась, повторив его улыбку, и парню стало совсем нехорошо.

Мы шли по темному переулку, на улице уже стемнело. Огни ночного города отражались на мокром асфальте.

– А тебе говорили, что ты чудаковатая?

– Нет, но теперь буду знать.

– Хорошо, – Джек кивнул, не торопясь, обходя лужи.

Мы молча шли по переулку и завернули налево.

– Как хорошо на улице после дождя, – Джек поднял голову и сделал глубокий вдох, наслаждаясь воздухом.

Я повторила за ним, но ничего не ощутила. Чистое небо было усыпано звездами. Тишина и покой, и не верится, что недавно была гроза.

Через какое-то время мы оказались на другой улице, дома здесь были намного проще. Блондин убрал руки в карманы и принялся играть в футбол с камнями, которые он находил на обочине дороги.

– Ты сбежала из дома? – вдруг спросил он.

Мы почти не разговаривали. Я плохой собеседник, но, когда он спросил, сразу же оживилась. Тщательно обдумала вопрос. Можно и так сказать. Я не сбежала, а просто ушла. В прежнем доме мне делать больше нечего, человек умер, а мне нужно отправиться в нашу цитадель, где мне сообщат, чьим странником мне суждено быть на сей раз.

– Да, – я пожала плечами.

– Я в прошлом году часто сбегал из дома, – юноша пнул мне камень под ноги, я замерла.

Я сообразила и пнула камень, это футбол, но без мяча. Меня заинтересовали его слова, он говорил в прошедшем времени.

– А почему вернулся? – я взглянула на Джека, и он тот тотчас отвел взгляд в сторону.

– Из-за моего младшего брата, – тон юноши изменился.

Помимо тона у Джека изменилась даже походка. Он замедлил шаг, смотрел себе под ноги, нахмурив брови.

– У нас, как бы это сказать, проблемная семья. Мать ушла несколько лет тому назад и оставила брата и меня с отцом, – поделился он.

– И вы с ним не ладите? – я спросила, обдумав историю семьи Джека.

– Да, – юноша кивнул.

Я задумалась. За проблемными семьями никогда не наблюдала, но кое-какие представления имею. Мне везло с выбором человека, все они были обычными людьми тихими и спокойными. И жизни у них были спокойные, только последний отличался своим одиночеством.

– Вот мой дом, – Джек снова заговорил, указав на одноэтажный серый дом.

– Очень красивый дом, – я улыбнулась.

– Ну да! Если напиться до потери сознания! – блондин рассмеялся.

Я не поняла, что юноша имел в виду, но продолжала улыбаться. Для меня все дома одинаковы, я часто слышала фразу: «У вас очень красивый дом» – второй собеседник, как правило, улыбался и благодарил.

– Если тебе совсем некуда пойти, можешь переночевать в моей комнате. Это, конечно, не дворец, но все же лучше, чем спать на улице, – Джек свернул на тропинку и направился к дому.

Я поспешила за ним. Мне бы следовало уйти, пока меня не рассекретили, но я слишком заигралась, играя роль человека. Годы одиночества дают о себе знать, поначалу мне было страшно разговаривать с людьми, а теперь не хотелось их покидать. Что-то меня не отпускало, возможно, даже притворство «быть человеком» лучше, чем просто быть тенью. Боюсь, что начала понимать странников беглецов. Я решила побыть еще немного рядом с Джеком, а потом уйти.

Блондин резко завернул вправо и начал обходить дом, я покосилась на входную дверь.

– Лучше залезть через окно, не знаю, кто твои родители, но с моим отцом лучше не встречаться, особенно когда он не в духе, – Джек прошептал.

– Хорошо, – я согласилась и послушно пошла за ним.

Глава 3

Мне хотелось о многом расспросить Джека, но моим планам было не суждено сбыться. В следующую секунду меня словно отбросило назад, и я почувствовала привычную легкость. Время остановилось, и я вспомнила, что такое страх или его слабые отголоски.

– Ты разочаровала меня, – раздался голос верховной.

Ночь озарилась ярким светом, и я увидела образ подобный человеческому.

Я ослушалась лишь один раз и сейчас буду наказана. Бежать не было смысла, рано или поздно меня все равно найдут. Я смиренно ждала следующих действий. Все знают, что без толку пытаться прыгать через время, в надежде ускользнуть от верховной. Она самая древняя из нас и самая мудрая. Когда была ее ученицей, я восхищалась верховной. Она обучала новых странников и смотрела за порядком. А также в ее обязанность входил и поиск беглецов.

– Простите, – начала я.

– Ты была моей лучшей ученицей, – белый женский силуэт стоял напротив меня, а потом принял полностью человеческий облик.

Передо мной стояла седовласая женщина с суровым выражением лица, я тоже приняла человеческий образ. У верховной не было ауры, но в отличие от других странников у нее было небольшое свечение.

– Надеюсь, у тебя есть разумное объяснение всему этому, – она указала на моего знакомого Джека.

– Я лишь хотела узнать, каково это – быть человеком, – проговорила я.

– Зачем? – верховная начала обходить меня.

– Я хотела выбрать жизнь, а не вознесение, когда придет мое время, – ответила я.

– Жизнь? – верховная переспросила.

– Да.

– Странник не должен показываться человеку, и тем более говорить с ним. Ты успела поговорить с двумя, твой поступок изменил судьбу этого юноши, – верховная дотронулась рукой до плеча Джека.

Она «прочла» его и теперь знала судьбу Джека.

– Простите, я правда не собиралась влиять на судьбу этого человека, – оправдывалась я.

Я даже не подозревала, что мой поступок может как-то повлиять на судьбу Джека и его друга. Мне стало стыдно за свой поступок, должно быть, я не готова ни к вознесению, ни к перерождению.