Они вышли на улицу. В свете фонаря лёгкие снежные хлопья описывали свой трогательный прощальный вальс, и со стороны можно было наблюдать, как девочка и её мама, обе с огненно-рыжими волосами, тепло одетые, подходят к синему пикапу. Три мальчишки, низенькая девочка с длинными каштановыми волосами, молодая женщина и статная дама в возрасте, все без верхней одежды, в лёгких ботинках, в которых они ходили в приюте, провожали их. Кудрявый паренёк отдал сумку мужчине, который встал с водительского сиденья и уставшим, недовольным долгим ожиданием лицом, оглядел всю процессию. Затем парень обнял свою девушку, последние слова любви слетели с их губ. Она махнула всем на прощание рукой, села на заднее сиденье пикапа. Машина тронулась и поплыла, опалённая снегом, по ухабистой неровной дороге в сторону автострады. Мальчишка долго стоял на холоде, холод его совсем не трогал, и смотрел вслед синему пикапу, пока тот не скрылся из виду, а потом не помня себя побежал, что есть духу. Он бежал в ночь, в непроглядную темноту, сел на холодную, занесённую снегом землю под дерево. Его звали друзья, но он не хотел откликаться, парень погрузился в своё горе, в голове крутилось лишь: «Сест, Кеминти, Леманстрит». Он сидел там до тех пор, пока Оливер не наткнулся на продрогшее, еле шевелящее синими губами тело, и позвал на помощь. «Я обещал сберечь тебя Генри, и я сдержу обещание». У Тео было лёгкое обморожение, и он неделю провалялся с температурой в полубреде, зовя Джейн.

Глава 2

Лето 1964

Несмотря на вторжение Сильвии и на тень скуки от предстоящего обеденного визита, Лео вышел из отеля в приподнятом настроении. Его жена стояла около своего кадиллака пятьдесят четвёртого года, держала в правой руке бриаровый мундштук и курила Мальборо. Увидев мужа, она снисходительно посмотрела на него и плотоядно улыбнулась, отчего внутри у Лео всё сжалось: «Она неспроста так улыбается. Что-то произошло за то время, пока я собирался. Что могло послужить такой перемене настроения?» – мужчина изучающе уставился на жену.

– Не знаю, чем вызвана твоя ухмылка дорогая, но привлекательнее от этого ты явно не становишься.

Сильвия, гордо вскинув голову, выдохнула дым на Лео.

– Я имела удовольствие пообщаться с твоим мальчишкой с глазу на глаз. Ричи оказался очень интересным собеседником, – с наигранным добродушием произнесла женщина. Она ждала ответной реакции со стороны мужа, и если она всё правильно рассчитала, а ошибки здесь быть не могло, то она должна была незамедлительно последовать, что и произошло.

– Какого чёрта Сильвия? Что ты задумала? – Лео был явно раздражён, от былого хорошего настроения не осталось и следа. Он сверлил жену взглядом. В том, что она ненавидит его так же сильно, как он её, Лео не сомневался, впрочем, как и в том, что Сильвия не упустит случая причинить боль своему ненаглядному или как-то насолить. Да, в этой взаимной ненависти был виноват сам Лео. В том, что случилось с ним в прошлом, он винил двух людей – отца и совсем незаслуженно Сильвию. В глубине души он понимал, что она не виновата в том, что ему пришлось жениться на ней, но никак не мог смириться с тем, что он должен коротать всю оставшуюся жизнь с нелюбимым человеком.

До свадьбы Сильвия даже была влюблена в Лео, влюблённость будто надела шоры на её глаза, и она не видела или не хотела видеть, что её жених всего лишь играет роль влюблённого человека. А когда они поженились – притворяться не имело никакого смысла, и Лео тут же стал холоден с Сильвией. Если бы она знала, какой мукой для него было обнимать её, целовать и говорить слова любви. Всё это должно было принадлежать только Хьюго, а Лео на тот момент даже не знал, где его любимый. Отец заверял, что он жив-здоров, и никакими мольбами его было не пронять. Тогда Лео решил действовать иными методами. Теперь у него были деньги, и молодой мужчина нанял двух людей, чтобы те выбили силой из отца признание. Отто быстро раскололся, он сознался, что Хьюго был продан в Австралию, в Кухэсс. И Лео сказал своей жене что ему написал письмо друг, который сейчас находится в Австралии. Он писал, что якобы тяжело болен, и хотел бы увидеться с ним до своей кончины. Сильвия попалась на удочку, и мужчина беспрепятственно отправился в то место, про которое ему рассказал отец, но опоздал. К тому времени Хьюго умер от туберкулёза, его похоронили в общей могиле. Когда мужчина об этом узнал, то напился вдрызг, и хотел покончить жизнь самоубийством, прыгнуть с моста в реку, утонуть и пропади оно всё пропадом. Но его остановил Джимбо, который шёл победителем после боя. В таверне недалеко от места, где собрался топиться Лео, Джимбо участвовал в боях и получал за это деньги. Местные мужчины с удовольствием ходили в это заведение, ставили деньги на приглянувшегося бойца, а победителю хозяин заведения выплачивал весь причитающийся ему выигрыш. Он работал в отеле официантом, наполовину полинезиец, наполовину шотландец, он не был рабом, но к персоналу относились нисколько не лучше. По крайней мере, им хотя бы платили, правда, это были сущие гроши, поэтому будущий водитель Лео и ходил на бои.

Возвращаясь из таверны, Джимбо увидел джентльмена, который собрался топиться и остановил его, хоть тот и сопротивлялся. Он тайно провёл Лео в номер гостиницы, где жил сам, благо он жил один потому, что его соседа уволили, а нового официанта, пока не нашли. Он смекнул, что раз незнакомец хорошо одет, значит деньги у него точно водятся, и он рассчитывал на некую благодарность, разумеется, в денежном эквиваленте за спасение. В пол пятого утра официант принялся будить незадачливого прыгуна. Так они и познакомились, Лео рассказал ему свою историю, и официанта она тронула.

– Больше мне незачем жить Джимбо. Ты, конечно, своё получишь за моё спасение, но я намерен завершить начатое.

– Незачем?! – ошарашенно воскликнул официант. – Разве этого бы хотел Хьюго? – он заходил из стороны в сторону по комнате. – Вас лишили любви, свободы, чуть не лишили собственной воли. Неужели Вы не хотите отомстить?

Эти слова гулкими ударами набата отдались в голове Лео и с этой минуты ядовитые чёрные ростки мести начали прорастать в душе мужчины. Он не пошёл топиться, поселился в этой гостинице, и с каждым днём всё больше и больше убеждался в правильности слов Джимбо. Сначала, то, что приходило ему в голову, пугало его, он думал об этом с содроганием, но по прошествии недели мысли о мести успели пустить корни, которые выкорчевать было уже никому не под силу. Как-то раз он пришёл на обед, сел за столик и подозвал к себе официанта.

– Джимбо, ты хотел бы поехать со мной в Эн-Си? Мне нужен рядом верный человек, и я думаю, ты мне подходишь.

Джимбо чуть не выронил поднос с едой, и расплескал чай. – «Хотел бы?! Да это мечта любого работника вырваться из этого Богом забытого места». – Он даже не верил до конца, что этот джентльмен взаправду предлагает ему, обычному официанту, поехать с ним в другую страну и быть его верным человеком. Лео же, видя, как загорелись глаза мужчины, продолжал:

– Я найму тебя водителем, и получать ты будешь намного больше, чем в этом захолустье.

– Мистер Гелдерн, право, я буду благодарен вам всю жизнь, – со всей искренностью, на которую он только был способен, воскликнул Джимбо.

– Но по прибытии тебе нужно будет кое-что сделать для меня, – мужчина внимательно посмотрел на официанта, как бы прикидывая, согласиться ему на такую сделку или всё же отказаться.

– Всё что угодно, просите что хотите, – с готовностью ответил Джимбо.

– Ты должен убить моего отца, – голос Лео даже не дрогнул, мужчина был твёрд в своём решении, и знал, что пока его отец ходит по этой земле, он не сможет спокойно жить.

Официант весь побледнел, он тут же подумал, что Лео, расквитавшись его руками со своим отцом, в итоге подставит его, а он совсем не хотел провести остаток своей жизни за решёткой. Отказ от этой авантюры уже готов был сорваться с его губ, но Лео опередил его.

– Не спеши отказываться. Я понимаю твои сомнения, – он достал сигарету и прикурил, глубоко затянувшись. – Ты спас мне жизнь, и я умею быть благодарным Джимбо. В Эн-Си нет человека, которому я бы мог доверить это дело. Я прилично заплачу тебе, половину до и половину после.

Соблазн наживы был велик, а желание убраться отсюда да поскорее было ещё больше, поэтому Джимбо на свой страх и риск согласился отплыть с Лео в Эн-Си. Пока мужчины находились в плавании, поселившись в разных каютах для пущей осторожности, они тщательно обдумывали убийство. По приезде, Лео снял для Джимбо квартиру на время, он решил, в целях безопасности выждать месяц, а потом свершить месть.

Отец Лео жил отдельно на многолюдной улице в небольшом домике со всеми удобствами. По воскресеньям он любил ходить к шести часам вечера на мессу в церковь святого Патрика, которая находилась в двух кварталах от его дома, и никогда не изменял своей традиции. Отто знал, что сын уже как месяц прибыл из своего путешествия, но Лео он хотел видеть меньше всего на свете, он всегда был для него одним сплошным разочарованием, к тому же как он понял, и сын не горел желанием его видеть. Что ж, так тому и быть. В доме его уже поджидал Джимбо. Дело было сделано быстро, и мужчина как можно скорее покинул место преступления, оставшись никем не замеченным. Лео же в это время преспокойно играл в гольф в гостях у друзей семьи Моретти. Две недели он безупречно исполнял свою роль, – был учтив и обходителен с женой, казался беззаботным и весёлым, что и говорить, в мужчине явно присутствовал актёрский талант, и даже в этот день, день, на который было назначено убийство, он умело скрывал свою тревогу и ничем не выдал себя. Один раз его позвали к телефону, разговор был коротким – остальным он сказал, что звонил портной, чтобы сообщить, что его новый костюм готов. На следующее утро тело нашёл молочник, который обычно по понедельникам доставлял мистеру Гелдерну молоко. Он сразу вызвал полицию, началось расследование, которое ни к чему не привело. Никаких улик не было и дело пришлось закрыть.

Лео начал пить, как ни крути, а смерть отца тяжким грузом легла на его плечи. Сильвия хотела быть с ним рядом, поддерживать его, но он только прогонял жену. Она пыталась его понять, списывала такое поведение на недавнюю утрату, ведь это ужасно потерять близкого человека. Сильвия и впрямь предполагала, что между Отто и Лео были хорошие отношения. Но после одной ночи отношение жены к нему резко изменилось. Сильвия так и горела ненавистью к мужу, и для мужчины это было в новинку. Лео не помнил, что было той ночью, он мог лишь только предполагать, что выложил жене, что никогда её не любил, и все его ухаживания были сплошной фикцией, чтобы влюбить в себя девушку и жениться на ней, вернее, на её деньгах.

Лео вскоре оправился от утраты. Хьюго был отомщён, теперь же мужчина хотел свободы, которую он не мыслил без денег. «Если бы как-нибудь можно было избавиться от Сильвии, всё её состояние досталось бы мне, как законному супругу» – но он не знал, как это можно провернуть, с ней постоянно находился Брайан. Но вскоре ему представился такой случай, в этом деле у него появился союзник, и именно его руками Лео хотел уничтожить Сильвию, всё что нужно было, так это запастись терпением и ждать.

– О чём ты? – спросила Сильвия самым невинным голосом. – Мы просто мило поболтали и договорились о встрече.

– Он никуда с тобой не пойдёт, – безапелляционным тоном проскрежетал мужчина. «Теперь она хочет отнять у меня и Дикки? Чтобы насолить мне?» Мужчина считал, что Сильвия сделает всё, чтобы втоптать в грязь человека, к которому он начал испытывать смелые чувства, чтобы помучить Лео, заставить его страдать, и он не хотел такого для Дикки. «Он слишком молод, неопытен и доверчив, и она уж точно воспользуется этим».

– Это не тебе решать, – мягким, бархатистым голосом сказала Сильвия, села на заднее сиденье своего кадиллака, стряхнула пепел в карманную пепельницу, а затем убрала свои курительные принадлежности. – Этот щенок влюбился в меня, так почему бы мне не поразвлечься? Или он настолько тебе дорог?

– Оставь Дика в покое, а не то… «клянусь я уничтожу тебя» – чуть не сорвалось с языка Лео.

Сильвия упивалась сложившейся ситуацией, обычно все её колкости он встречал с холодным равнодушием или молчаливой ненавистью, ей редко удавалось его задеть, но в этом случае всё было по-другому.