– Здравствуй, Витя, – приветствую спину, облаченную в темную куртку.

Гогот мгновенно стихает. Витька разворачивается ко мне, словно не веря, что ему не послышалось. А девушка бросает изумленный взгляд на шляпу в моих руках и начинает подавать знаки, чтобы я уходила. Понятно, к жертве их привлекла именно нелепая шляпа, и незнакомка опасается, что меня тоже возьмут в оборот.

– Еще одна Красная Шапочка! – пышет перегаром один из ребят, подтверждая мою догадку.

Судя по всему, он из другого двора, потому что раньше я его точно не видела.

– Новый год еще не наступил, а уже столько подарков! – скалится он. – Ну что, Красная Шапочка, как тебе такие серые волки?

Он делает шаг вперед, пытаясь приблизиться ко мне, несмотря на шиканье своих приятелей, которые тоже меня узнали. Не торопясь, открывает молнию на куртке, распахивает ее, показывая, что он горячий парень, и рубашка у него тоже почти нараспашку, и с издевательской улыбкой от уха до уха громко клацает зубами.

– Повышенная волосатость и кариес не в моем вкусе, – осмотрев его, отвечаю я, и пока он подбирает челюсть, перевожу взгляд на Витьку. – Только что виделась с твоей бабушкой. Она передавала тебе привет и интересовалась: не хочешь ли ты ее навестить?

– Эй, Шапка! – приходит в себя этот названный братец, порывается подойти ко мне ближе, но Витька останавливает его хмурым взглядом.

– Привет бабушке передай, – ворчит он. – С визитами я пока завязал.

– Через пару дней буду там – обязательно передам, – покладисто соглашаюсь я.

Вздохнув, Витька переводит взгляд на девушку в шляпе, потом укоризненно смотрит на меня, мол, развлечение отобрала, делает жест рукой и уводит за собой свою «стаю».

Девушка не торопится уйти, стоит в прежней позе, как будто примерзла каблуками ко льду, молча рассматривает меня из-под шляпы, а потом, когда я уже собираюсь уходить, тихонько выдавливает сиплым голосом:

– Спасибо.

– С такой простудой вам бы к шляпе шарфик не помешал, – машинально говорю я.

И только теперь, присмотревшись к незнакомке, понимаю, что ей бы не помешала глобальная смена гардероба. Мало того, что желтая безразмерная куртка больше напоминает форму какого-то работника железной дороги и не сочетается с длинной юбкой редкого оттенка салатового, в этих вещах просто холодно! Шея открыта, на юбке такой разрез, что…

– Ой, – я с ужасом замечаю, что при малейшем движении девушки разрез на юбке просто растет на глазах, и скоро разделит изделие на две половинки. – Ваш дом далеко?

Девушка бросает взгляд вниз, замечает проблему и со стоном натягивает шляпу себе на глаза.

– Далеко? – повторяю я.

Девушка тяжко вздыхает, и тем самым подталкивает меня сделать хоть одно доброе дело в этом году. Конечно, в сравнении с двадцатью трудовыми, в которые я сегодня вписала причину увольнения, это ничто, и все же…

А вдруг это переломный момент, и я теперь начну приносить удачу?

– Пойдемте ко мне, – воодушевившись этими мыслями, я практически тяну обездвиженную девушку за собой, – я быстро зашью вашу юбку.

Девушка пытается упираться, но ее каблуки скользят безбожно, юбка трещит все сильнее, и вскоре мы все-таки оказываемся у моего подъезда.

– Все будет в лучшем виде, – уверяю я притихшую девушку.

Свет над козырьком очень тусклый, и я, чертыхаясь, с трудом нахожу в сумочке ключи. Стоит приложить брелок к домофону, как мимо меня тянется рука незнакомки и галантно открывает передо мной дверь.

– Спасибо, – оборачиваюсь я с улыбкой.

И ту же лишаюсь ее, понимая одновременно две вещи.

Первое – свет над козырьком подъезда не такой уж и тусклый. И второе – из-под красной шляпы на меня сейчас внимательно смотрит не девушка, а мужчина.

Глава № 2

Впрочем, несмотря на неожиданное открытие, испугаться не получается: на вид молодому человеку лет двадцать, может, чуть больше, глаза озорные, замершие в ожидании моего крика, а улыбка, с которой он тщетно борется, неимоверно располагает к себе.

– Ладно, – задумчиво бормочу я, внимательно осмотрев его и не ощутив ни капли угрозы, – доброе дело так доброе дело.

Я захожу в подъезд и выжидающе оборачиваюсь.

– Серьезно? – тушуется он, потом со вздохом осматривает свою одежду, снимает шляпу, взъерошивает свои светлые волосы и заходит следом за мной.

Кстати, только теперь я замечаю, что на каблуках он передвигается с трудом, у него то и дело подгибаются колени и выворачиваются ноги, и скорее всего, то, что он по льду преодолел такое большое расстояние без переломов – исключительно моя заслуга. Может, он только начал, только признался себе в своих предпочтениях? Не знаю, но расспрашивать как-то неудобно.

Чтобы не травмировать его ненароком, на второй этаж поднимаемся на лифте. У двери повторяется та же картина – едва я открываю замок, он галантно распахивает передо мной дверь. Щелкнув выключателем в прихожей, я пытаюсь понять, что за странный звук только что прозвучал в моей квартире, но прихожу к выводу, что нет, скорее всего, показалось.

– Заходи, – приглашаю гостя.

Парень уже почти делает шаг, но тоже, видимо, слышит невнятный звук, потому что настороженно застывает на пороге. А потом звуки становятся отчетливей, громче и переходят в знакомую тональность, и мой гость отшатывается, а я тяжко вздыхаю.

Ну что сказать?

Определенно, громкие женские стоны – это не то, что хочется услышать, возвращаясь к себе домой. Особенно, когда живешь одна, и совершенно точно знаешь, что соседи через стенку уехали на дачу.

Но однообразные звуки восторга с просьбами: «Еще!» и «Быстрее!», а так же «Да, детка, да!» не оставляли шансов на слуховые галлюцинации. Да и свет, который я включила в коридоре, отчетливо показал следы страсти, ведущие в комнату – брошенная на пол зеленая кофточка, чуть дальше кожаная юбка и еще дальше – черная туфелька, стыдливо прикрытая мужской рубашкой.

Но у меня хотя бы есть подозреваемый и иммунитет к подобным ситуациям, а мой новый знакомый так и стоит в проеме двери с широко распахнутыми глазами. Едва я к нему поворачиваюсь, чтобы успокоить, что в квартире две комнаты, и мы никому не помешаем, как он поспешно выпаливает:

– Я против коллективного обмена опытом! Только за частные уроки!

– Да! Да-а-а! – вторит ему женский голос из комнаты.

– Даю слово, что никто на тебя покушаться не будет, – усмехаюсь я, но парень медлит, из подъезда в квартиру тянет холодный воздух, и я принимаю другое решение, чтобы ускорить доброе дело и устроить кому-то разнос. – Может, тебе просто дать во что-то переодеться?

– Идея! – соглашается парень, придя в себя и сообразив, что никто за ним не выбегает, никто в комнату не тянет, присоединиться не упрашивает. – И телефон, если можно! Эх… надо сделать один звонок…

Телефон я решаю выдать, когда вернусь, а то ходит на каблуках он, конечно, неважно, но мало ли как его может вдохновить раритетная техника. Первым делом я прохожу в квартиру и закрываю дверь в комнату – потом разберемся, а пока не хочу оглохнуть от навязчивого музыкального сопровождения. Вернувшись, распахиваю встроенный в коридоре шкаф и осматриваю гардероб на предмет того, с чем не жалко проститься.

– Юбка, платье или сарафан? – озвучиваю я варианты.

– А брюки есть? – раздается рядом со мной.

Обернувшись, вижу, что парень не только решился войти, но и двери прикрыл, и теперь с надеждой присматривается к мужскому, довольно скудному гардеробу, занимающему всего одну полку. Не думаю, что хозяин этих вещей расстроится, так как он лично не раз просил меня их выбросить, но я все же оставила на случай его внезапных визитов. Так что без зазрения совести выделяю гостю спортивные штаны, которые по росту и размеру ему должны подойти, футболку, которую он решил надеть вместо кофточки, и толстовку, которую он предпочел вместо своей куртки.

– Для полной смены гардероба? – ставлю перед ним старенькие мужские кроссовки.

И, к моему удивлению, он соглашается на них с благодарной улыбкой. Он скрывается в ванной с вещами, а вскоре без страха проходит на кухню, где я варю кофе, и предстает передо мной обычным парнем, без стиля, конечно, но и без намека на нетрадиционную ориентацию.

– Звони, если хочешь, – киваю на свой телефон, который оставила на столе.

Видя с каким наслаждением он втягивает в себя аромат кофе, наливаю и для него. Он благодарит меня лучезарной улыбкой, делает глоток, решительно выдыхает, как перед прыжком в воду, и набирает чей-то номер.

– Слушай, тут такое дело… – он кривится, как от лимона, делает еще один глоток кофе и озвучивает просьбу. – Ты можешь за мной приехать?.. Да я без денег, кредиток и телефона… Да вот так – как-как? Можешь или мне пешком добираться?.. Ага, ок, ща…

Поймав его вопросительный взгляд, не сразу понимаю, чего от меня хотят – не может же он не знать, где прогуливался и куда шел? Но мало ли, стресс. Так что я называю адрес, и парень повторяет его в телефон.

– Эх… – вздыхает он, отключив связь и берясь за кофе всерьез. – Сейчас за мной приедет моя строгая, нудная, побитая жизнью, но любимая половина!

Я молчу. А что сказать, если я по одежде уже поняла, что у парня со вкусом неважно.

И, кажется, его давно никто не кормил, потому что взгляд на холодильник, пока я ищу сливки, как у кота, трагически пережившего неделю без сметаны.

Достаю колбасу, сыр, черный хлеб и делаю бутерброды, которые с тарелки просто улетают.

– Это я удачно зашел, – успевает между бутербродами радоваться парень, но чуть скисает, заслышав шаги в квартире.

Я киваю ему, чтобы он разместился с другой стороны стола – оттуда прогуливающихся будет не видно, и тем самым сохраняю ему аппетит. В самом деле, вряд ли бы его порадовал вид обнаженной девушки, которая крадется расслабленной кошкой, а потом замечает меня и со смущенным «ой!» скрывается в ванной. А вот мужчину, который неспешно следует за ней в одних боксерах, да и то натянутых наспех, вряд ли бы порадовало внимание моего гостя.

– О, сестра! – заметив меня, восклицает мой братец и поднимает вверх руки, показывая, что он безоружен, беззащитен и вообще ни при чем. Бросает взгляд на дверь ванной, где уже плещется его пассия, и подходит ко мне с объяснением. – Слушай, я же сегодня уезжаю! Долгожданный отпуск, все такое – трудная работа, ни минуты на перекур, вкалывал, как пчела! Ну, ты в курсе.

Я молчу.

О трудной работе Ильи я знаю лишь из его слов. Но платят ему действительно хорошо – и он может легко позволить себе трехнедельный отдых в очень жаркой стране. Собственно, в нашу последнюю встречу два дня назад мы уже успели проститься, а тут вдруг…

– Так вот, Оль, – продолжает мой братец, – завтра утром мне уезжать, а сегодня вечером я вспоминаю, что мой паспорт-то у тебя! Представляешь? Ну и зашел за ним. Светик приходила меня проводить, но какие проводы, когда такая подстава! Так что мы у тебя!

– Это я уже поняла, – останавливаю поток нелепых признаний. – Скажи только: ты свой паспорт нашел? И могу я рассчитывать на то, что прощание вы перенесете в твою квартиру?

– А мы уже закончили! – радует братец, хвастливо сдувая с глаз темную челку. – Переносить ничего не будем!

Из ванной слышится протестующий писк, но Илья не обращает внимания. Подходит ко мне, проникновенно заглядывает в глаза и кается:

– Ну, прости, Ольчик. Ничего такого я не планировал. Случайно обнаружил в паспорте презервативы, и решил… Ну а что с ними делать? Дома у меня есть, тебе оставлять бессмысленно, а это ведь деньги, а я так тяжело вкалываю, так что…

– Да уж, эти долгосрочные инвестиции не для тебя, – соглашаюсь я и, отвесив ему легкий подзатыльник, отпускаю с миром. – Иди уже, заканчивай свои проводы. Я спать, между прочим, хочу.

Братец скрывается в ванной, я возвращаюсь на кухню и натыкаюсь на недоуменный взгляд своего гостя.