– К сожалению, таков закон, – ответил Тупиллио, глядя на нее сверху вниз своими серыми глазами. – Прежняя династия прервалась, и государственный совет должен избрать нового короля, а это такая тягучая волокита! Мне будет приятно, если словечко в мою пользу скажет и наш адмирал – ведь он служил казначеем ордена Грозового дракона, если не ошибаюсь?

– Это было давно, теперь об этом не вспоминают, – смутилась Тая.

Рассуждать вслух об ордене Грозового дракона при Паллиандрах было не принято, и ей казалось странным, что эту тему затронул сам герцог.

– Так вы поговорите с вашим дедом?

– Поговорю, – пообещала Тая.

– Прекрасно. Вы не только красивая, но и весьма дальновидная, – заметил Тупиллио, и тут же добавил, хитро сверкая глазами:

– Может быть, в знак нашей дружбы вы подарите мне поцелуйчик?

– Ой! – предложение оказалось настолько неожиданным, что Тая не нашлась, что ответить.

– Всего один поцелуйчик!

Тупиллио почувствовал, что близок к победе. Он нежно притронулся к плечам Таи и легонько потянул ее к себе.

– На нас же смотрят! – отшатнулась она.

– Вовсе нет! – настаивал он. – Все так увлечены разговором, что не обращают на нас внимания.

– Но моя гувернантка…

– Она давно уже вышла. Никто нам не мешает…

Тупиллио приоткрыл тонкие губы и потянулся к ней.

Бах! – с грохотом распахнулась входная дверь. Тая отпрянула. Лицо Тупиллио изменилось, и он отступил на шаг.

В зал стремительно влетел мощный рыцарь, закованный в блестящие доспехи. Легкая кольчуга из прочных колечек скрывала за спиной крылья, которые были так надежно упрятаны, что даже их краешки не торчали из-под звенящего подола. Стальной панцирь с ожерельем прикрывал грудь и горло вошедшего, налокотники, наручи, поножи защищали его ноги и руки, а черный плащ с серебряным ястребом свидетельствовал, что рыцарь принадлежит к свите Паллиандров.

Шлем с цветным гребнем из конского волоса пришелец держал в руках, что позволило Тае разглядеть его лицо – суровое, решительное, с волевым подбородком, выдающимся носом и густыми усами. Непонятно было, как в такой тесный шлем может вместиться его огненно-рыжая шевелюра, похожая на пышную львиную гриву.

Даже высокий лейтенант Фит казался тщедушным рядом с этой громадой. Сам лейтенант, явно обиженный тем, что ему не дают исполнить свои обязанности, просочился следом и объявил:

– Его милость рыцарь Диллирой Драй, барон ван Виртис!

Адмирал обернулся, взглянул на рыцаря и поморщился, как от кислого лимона. Лайра Кин отвернулась и обратила внимание на Таю, чтобы не встречаться с вошедшим взглядом. Зато герцогиня приподнялась, радушно раскинула руки и рекомендовала пришельца:

– Это начальник моей личной охраны. Вы ведь знакомы с ним, адмирал?

– Весьма поверхностно, – нехотя признал Тар, поглаживая свою короткую бородку.

Он поднялся с кресла и сдержанно раскланялся с вошедшим.

– Дили, ты всех распугал. Что-то случилось? – спросила рыцаря герцогиня.

– Да, ваша светлость, – прогромыхал Дили Драй. – К вам рвется младший цензурион. Утверждает, будто в этом доме скрывается преступница, виновная во всех смертных грехах. Я счел нужным проверить, нет ли тут посторонних.

По коже Таи побежали мурашки. «Ну вот, началось!» – мелькнула паническая мысль. Она с надеждой взглянула на Тупиллио, но тот хлопал глазами, ничего не соображая. «Если герцог и в самом деле такой галантный кавалер, каким хочет казаться, то самое время вспомнить об обещании и заступиться за меня», – подумала Тая.

– Допустить цензуриона? – громыхнул Дили Драй.

– Допускай, куда ж от них денешься, – вздохнула Чуль-Паль. – Сегодня с самого утра все стоят на ушах, – посетовала она, склоняясь к адмиралу. – Ночью какой-то разбойник пытался ограбить сокровищницу. Представляете? Самое любопытное, что ему это почти удалось. Он пробрался во двор, вломился в государственное казначейство, и через него проник к хранилищу, где покоится Грозовая корона Ярнов. Вы ведь помните эту корону, граф?

– Да, конечно, – поддержал разговор адмирал. – Золотой венец с девятью зубцами, украшенными самоцветами. В самом высоком зубце – лазоревый яхонт, синий, как глаза Ярвеля Лучезарного. Этот яхонт светился, когда король надевал венец.

– Именно! И этой короной венчают следующего короля, если все пройдет гладко. А разбойник – вот ведь шельмец – задумал ее стащить. Какая удача, что мой верный Дили оказался на месте. Он остановил татя и пресек грабеж, верно, Дили?

– Все верно, сударыня, – почтительно отозвался рыцарь. – Грабитель был в маске и черном плаще. Мне удалось схватить его за рукав, но он вырвался, разодрав одежду. Оторванный рукав остался у меня. Мы дали городской страже приказ искать мошенников в рваных плащах, но результатов пока нет.

– Вы узнали его? – поинтересовался адмирал.

– Куда там! – Дили Драй оживленно махнул рукой в железной перчатке. – Ночь, суматоха, туман. Он действовал, как невидимка, и больше напоминал духа, чем игруна. Правда, наши сыщики уже установили, что под маской скрывался известный разбойник, которого все называют Ночным Упырем. Но у нас нет на него ничего, кроме прозвища.

– Представьте себе: грабитель вспорхнул и перелетел через стену, как птица, – возмущенно поведала герцогиня. – А моя охрана в железных доспехах слишком тяжела, чтобы летать. Хорошо хоть, что корона не пострадала. Если вор вздумает за ней вернуться, ему не поздоровится.

– Да, мы приготовили для него парочку новых сюрпризов, – подтвердил Дили Драй.

Герцогиня удовлетворенно расхохоталась.

– Ага, вот она, лиходейка! – раздался торжествующий оклик.

В парадный зал адмиральского дома нахально пролез цензурион Шипилио Жмых. Для этого ему пришлось отпихнуть в сторону Цыбера Буля. В одиночку он бы не справился с толстым боцманом, но двое подручных, Задрубал и Обар Мотт, обеспечили перевес в силах.

Забыв посмотреть по сторонам, Шипилио ринулся к Тае и потянулся к ней кривыми руками. Герцог Тупиллио шагнул ему навстречу, приосанился и высокомерно спросил:

– Сударь, как вы смеете нарушать порядок в этом благоприличном семействе?

Шипилио остановился так резко, будто налетел на столб. Его взгляд упал на силуэт Каменной башни с ястребом, серебряной нитью вышитый на герцогском камзоле. Цензурион испуганно отскочил назад и качнул шлемом в низком поклоне.

– Ваша светлость, – пролепетал он. – Простите ради всего святого. Мы тут по службе-с, иначе никак.

Дили Драй подошел сзади, взял цензуриона железной перчаткой за шиворот и развернул к герцогине лицом. Только тут изумленный служака разглядел, в каком обществе очутился.

– И в чем же провинилась эта милая девочка? – едко спросила герцогиня. – Какие ужасные преступления она совершила?

– О, милостивая государыня! – взвыл Шипилио, бросаясь к правительнице.

Дили Драю пришлось придержать его, чтобы он не упал на колени – это было бы чересчур.

– Соблаговолите выслушать вашего самого преданного слугу, и он изложит сей казус самым обстоятельным образом! – от избытка чувств Шипилио заговорил о себе в третьем лице. – Не далее как нонешним утром сия наиковарнейшая злоумышленница обманным путем проникла в особо охраняемое помещение, где содержатся зловредные изменники – капитан Фабиал Тар с супругой и несовершеннолетним ребенком. Сия особа, именуемая Таисса Тар, попыталась освободить заключенных путем их перемещения с помощью транспортного средства – ездового шершня, какового она…

– А ну, стой! – прервала его герцогиня, сверкнув серыми, как пасмурное небо, очами. – Как ты смеешь называть наших почетных гостей заключенными? Капитан Фабиал Тар с семьей гостит у нас по особому приглашению, разве не так, граф?

Ее сверлящий, пронзительный взгляд пал на адмирала.

– Так-то оно так, но ведь… – неуверенно пробормотал Тиброль Тар.

– Вот и я говорю! – с напором продолжила герцогиня. – Каменная башня – не тюрьма. Это цитадель родового имения Паллиандров, сердце чудесного замка, между прочим – памятника архитектуры. Семья адмирала у нас в гостях, ясно?

Ее беспощадный взор вонзился в подавленного цензуриона.

– Не смей называть их ни изменниками, ни заключенными. Чтобы я больше такого не слышала!

«Чего это герцогиня так завелась? – подумала Тая. – Что за шлея попала под ее роскошное черное платье?» Она вопросительно взглянула на своего кавалера, но Тупиллио стоял, в растерянности приоткрыв рот, и смотрел на мать с полным недоумением.

Неожиданный гнев герцогини парализовал цензуриона. Он принялся униженно пятиться, бормоча:

– Виноват, ваша светлость. Не извольте сердиться. Уверяю вас: мы все исправим. Учтем ошибки, повысим уровень, впредь не допустим.

– Я хочу, чтобы наши почетные гости ни в чем не испытывали недостатка, – внушала правительница. – Чтобы кормили их по высшему разряду. Чтобы снабжали домашней одеждой, к которой они привыкли. И самое главное – там ведь такая природа! Их выпускают на прогулки?

– Раз в день, государыня. В пределах подконтрольной территории.

– Как раз в день? Безобразие. Выпускайте два раза. Эх, чего мелочиться – пусть гуляют, когда хотят. Вам это ясно, цензурион?

– Все понял, ваша светлость, все исполним самым надлежащим порядком. А если мы чего допустили, ошибки там, просчеты или другие какие недоработки – то мы мигом поправимся, тут будьте благонадежны!

– Ступайте, цензурион, – смягчилась герцогиня. – Я в вас верю. И чтоб никаких жалоб не поступало!

Шипилио выскочил из зала, как ошпаренный. Задрубал с Обар Моттом припустили за ним.

– Может, пришла пора вернуть гостей домой? – осторожно вставил словечко адмирал. – Погостили, пора и честь знать.

– А вот об этом я с вами хотела поговорить, граф, – герцогиня была сама любезность, тон ее превратился в медовый. – Вы ведь знаете, что в следующем году совет выберет нового короля? Ваше мнение бесценно. Как важно не совершить ошибки! Как важно поддержать верную кандидатуру!

– Ко мне уже давно не обращались с государственными делами, – смутился адмирал. – Но если я чем-то могу услужить вам…

– Еще как можете! – пыталась обаять его герцогиня. – Ведь для многих вы остаетесь знаменем прежней династии. Вы ходили в любимчиках Ярвеля, не скромничайте, все это помнят. У вас, наверное, осталась куча вещиц, напоминающих о короле – его орденов, наград, писем?

– Желаете на них взглянуть? – сообразил адмирал.

– Если вас не затруднит…

– Таисса, будь добра, слетай в мой кабинет за ларцом, что стоит в дубовом шкафу у стены, – любезно попросил адмирал.

Тая взяла у него ключик от шкафа и бегом бросилась в кабинет, что находился на втором этаже. Входить сюда имели право только самые близкие, и Тая очень гордилась тем, что пользуется полным доверием деда. Она так торопилась подняться по лестнице, что даже взмахнула крыльями, перелетев сразу через три ступеньки.

Массивный шкаф из мореного дуба угрюмо темнел в углу кабинета, между высоким окном и стеной, увешанной портретами и коврами. Тая всегда побаивалась этой мрачной громады: его толстые дверцы с запорами походили скорее на ворота крепости, да и сам шкаф представлялся не комнатной мебелью, а неприступной твердыней.

Чуть дрогнувшей рукой она отперла его и взяла с полки увесистый золоченый ларец со статуэткой на крышке, изображающей пару черных барашков, столкнувшихся рогами.

Что хранилось в этом ларце? Об этом можно было только гадать. Но, судя по тому, как надежно он был упрятан, дед очень дорожил его содержимым.

Адмирал благодарно кивнул Тае, взял ларец в руки и погладил крышку, как будто раздумывая, стоит ли ее открывать. Но герцогиня сгорала от нетерпения, и он решился. Под ворохом драгоценностей, у самого донышка, обтянутого красным бархатом, лежала пачка писем.

– Это они? – срывающимся голосом спросила Чуль-Паль.