Нат споткнулся о камень и чертыхнулся, поплелся дальше за другими студентами, забираясь выше в горы. Академия стояла в предгорьях, подальше от мирных жителей ближайшего городка Ажен. С юга нависали скалы, тянущиеся к небу, а на севере чернел Разлом – огромная трещина в породе глубиной несколько сотен метров, тянущаяся на десятки километров и разрезающая долину пополам: с одной стороны земли Академии, а с другой – города. Разлом был овеян легендами и слухами. По одной версии, в незапамятные времена тут была битва магов, по другой – великие маги прошлого защищали своих учеников от обезумевших мещан, разверзая толщу земную. Где бы ни была истина, но трещин в породе вокруг академии было несколько, не все такие крупные, как главный, но всё же их было достаточно, чтобы сдерживать студентов в рамках территории.

Через Разлом к Ажену когда-то было перекинуто три моста, а сейчас остался только один. Первый мост обрушил один из выпускников лет триста назад, второй мост заколдовали, чтобы он появлялся только ночью, и теперь он именовался Лунным мостом, а третий – Белый мост, прозванный так за белоснежные витые перила, – все-таки оставили в покое из практических соображений. Это был последний мост, по которому студенты могли попасть в город.

Сокурсники и Нат как раз шли по мостику над трещиной с южной стороны Академии – разлом Генриетты, студентки, бросившейся сюда от неразделенной любви лет сто назад, – и поплелись по дорожке дальше всё вверх и вверх. Тут же, ближе к горам, стоял их стадион для чарбола. Трибуны из монолитного камня должны были защищать зрителей от случайных заклятий и последствий стихийных чар. Нат, топая вместе с другими студентами, глянул на стадион и тут же вспомнил Джун.

Черт, и зачем он наворчал на нее? Вчера было так уютно выпить с ней сидра в часовой башне. И за завтраком Нат предвкушал повторение. Милую болтовню, шутки, улыбки… А получил поднос с едой и звонкий стук башмаков по лестнице. Девчонки! Драконово пекло задери их непонятные мозги. И что он такого сказал? Она ведь действительно опоздала!

– Что ты такой кислый? – поинтересовался Палий.

– Ничего. Как прошло твое свидание?

Нату отчаянно хотелось сменить тему, но он понял, что сказал это зря. Брови Палия тут же поползли вверх.

– Прости? Тебе интересно, как прошло мое свидание? Серьезно?

– Ну… – замялся Нат. Еще бы ему было интересно. Палий ходил на три-четыре свидания в неделю, и зачастую с разными девушками. Чем там у них завершалось, Нат вполне мог вообразить и сам.

– Зимний сад профессора Хальцены, – мечтательно протянул Палий. – Золотая жила. Зажигаешь пару светляков, цветочки благоухают, бабочки летают, все эти ручейки и водопадики. Бросаешь девчонке пару банальных фраз, обнимаешь, и окружение всё делает за тебя. Серьезно, я из этого сада еще ни разу не уходил ни с чем. Как минимум поцелуи, а как максимум… – Палий самодовольно усмехнулся. Рядом с ними шагала Эйприл Каниц, та самая, что шла второй по огненным чарам и хотела сделать военную карьеру. Она презрительно скривилась:

– Ну ты и свинья, Вилац!

– Я просто еще не встретил ту самую, – не смутился Палий. – Может, это все-таки ты, Эйп? Как насчет второго свидания?

– Иди ты. – Она прибавила шагу и отошла от них.

– Но конкуренция на этот сад велика, – как ни в чем ни бывало с серьезным видом посетовал Палий. – Пришлось шугануть каких-то практиков оттуда.

– Шугануть? – Нат приподнял бровь.

– Можно сказать, они ушли по-хорошему.

Нат угрюмо посмотрел под ноги. М-да, практики недомаги… Он вообще-то никогда не задумывался о том, как им живется в академии. Всегда принимал как должное, что практическую магию считают за самый слабый факультет. Конечно, чаровники могли вдарить любому так, что ноги не унесешь, а практики… Могли подпортить форму, прическу, поколдовать с весом, но всё это было таким несерьезным рядом с возможностью чар. Естественно, со студентами старших курсов чар предпочитали не связываться, даже с таким неумехой, как Палий. Он все-таки принц крови, трижды подумаешь, прежде чем заводить такого врага.

Отдуваясь после подъема, студенты добрались до скал и прошли привычной узкой тропой к водопаду и озеру под ним.

– А вот и «ванна»… – вздохнул Палий. Ему никогда не удавалось выйти сухим после практики по водным чарам. Все принялись снимать пиджаки и обувь, вытаскивать из карманов ценные вещи, парни закатывали штанины.

– Итак, мои дорогие выпускники, сегодня у нас снова водные барьеры, – объявил Кирст.

Студенты страдальчески застонали. Водные барьеры! Да это самое сложное, что может быть. Вода субстанция легкая, хрупкая и совершенно не предназначенная для остановки каких-либо чар. Естественно, все предпочитали для такого землю.

– Спинс, будьте добры, – Кирст указал на место напротив себя. Сам он уже стоял посреди озерца, без видимых усилий удерживая себя на поверхности воды. Нат, босой, с закатанными на лодыжках брюками, пошел к Кирсту. Ходить по воде – та еще задачка. Нужно держать линии силы на ступнях и не растерять их при каждом шаге, а то сразу провалишься по колено, если не ухнешь с головой. Весеннее горное озеро отнюдь не привлекало в него окунуться. Но Нат шел вполне уверенно, он много времени уделял тренировкам по вычерчиванию линий силы ногами, а не только руками, памятуя, что в любой магической схватке первое, что пытаются сделать, – обездвижить или, чего уж там мелочиться, оторвать магу руки.

– За вашей спиной водопад, Спинс. Неиссякаемый источник воды для чар. Под моими ногами так же много воды, но никакой любимой вами для барьеров земли. Что будете делать в такой ситуации?

– Побегу на берег, – явственно прозвучало бурчание Палия. Кто-то прыснул.

– Еще слово в таком духе, Вилац, и место Спинса займете вы.

– Очевидно, это ситуация для барьера воды, – покорно поддакнул Нат.

– Атакуйте, – приказал Кирст.

Нат сделал пасс. Вода слизнулась его рукой с камня как полотно, крутанулась в воздухе и полетела в Кирста.

– Банально, Спинс. – Профессор уже взмахнул руками, вода под его ногами зашумела, но он всё равно не покачнулся.

Нат сжал кулаки, и поток обратился сотней ледяных игл.

– Ожидаемо…

На пути его чар поднялась волна воды. Но воды странной, мутной и зеленоватой. Ледяные иглы завязли в ней как в густом сиропе.

– Трансформируйте так, чтобы субстанция ослабила и чары, и мага. – Кирст помедлил и сделал легкий пасс. Склизкая вязкая стена полетела к Нату. Он выставил щитовые чары, но это дало ему лишь пару секунд. Волна обогнула щиты и настигла его со спины. Нат оказался в вязкой субстанции в компании собственных ледяных иголок. Зажмурился и выдохнул, формируя вокруг лица сферу с воздухом.

– …идите… ары… пинс… – сквозь толщу едва доносился голос Кирста. Нат едва различал что-то сквозь окружавшую зелень.

Ну прекрасно! И почему всегда он выступает тем самым подопытным кроликом?

Конечно, потому, что он мог оказать хоть какое-то сопротивление, не запаниковать и не задохнуться, оказавшись в водяной ловушке. Про других студентов такого сказать было нельзя. Все знали, как сделать чары воздуха, но одно дело сделать их, когда ты сидишь в классе и рядом поясняющий учебник, и совсем другое – когда ты увяз в жиже и счет идет на секунды.

Нат пошевелил руками, нащупывая линии силы. Что там за рисунок у этой вязкой дряни?..

Хм, что-то подобное он видел в книге Тумса на планограммах, и если нарушить их вот тут и тут…

Нат прикоснулся к линиям, разрезал их своими чарами, и вязкая жижа превратилась в воду. Она рухнула ему под ноги. Весь класс и профессор уставились на него. Нат стоял мокрый до нитки, но свободный.

– Хм, прекрасно Спинс. Хотя за это время я бы мог вас заживо сварить, – ухмыльнулся Кирст.

– Да, профессор, – хмуро пробурчал Нат и побрел к берегу, стуча зубами. Но уже у самой кромки оступился и хлопнулся в воду по колено. Да чтоб его!

Палий подал ему руку, помогая вылезти на берег.

– Ну ты даешь! – восхищенно прошептал он, хлопая Ната по мокрому плечу.

– Д-да, – отстучал зубами Нат и принялся рыться в сумке. Он всегда прихватывал пару огневых камней на занятия водной магией. Раздул их, подкинул силы и принялся греться.

Кирст распинался по теме урока. Водные барьеры, защита, превращающаяся в атаку. Температура как ваш самый сильный союзник. Нат внимательно слушал и поглядывал на профессора. Он частенько купал студентов в ледяной водице, хоронил заживо на поле для земляных чар и отставлял без волос и бровей на огненной практике. Но никогда никого всерьез не ранил, а когда однажды произошла серьезная травма – естественно, с неумехой Палием, который не смог даже щитом прикрыться и схлопотал ожоги по всему лицу и груди, – Кирст его даже в лазарете навещал. Очень переживал.

Но замок на шкафу с Исповедницей был уж больно похож на его фирменный стиль. Кирст сам их учил ставить эти замки еще на втором курсе. Тогда его замок никто не мог открыть. В качестве дополнительного стимула огромная коллекция сладостей и конфет была заперта за стеклянной витриной на первом этаже корпуса. Тот, кто мог открыть, забирал всё это богатство себе. Второкурсники часами простаивали в надежде решить головоломку и принести эти конфеты в класс, похвастаться перед профессором. Но открыл только Нат.

Он торчал там ночами, не мог на глазах у всей академии терпеть неудачу за неудачей. Просто не мог, и всё. Поэтому он вставал глубоко за полночь и брел к этой витрине, чтобы снова и снова распутывать замок… И однажды он таки его распутал. О, сколько в нем было ликования.

Он тут же сгреб все конфеты, что-то пихнул в карман, но большую часть отнес в кабинет Кирста и высыпал на учительский стол.

На следующее утро, едва войдя в кабинет чар, все радостно завопили, а Нат, изображая полное безразличие, сел на свое место.

Профессор пригласил всех угощаться, но ученики мялись, не понимая кто открыл витрину. Наконец, все взгляды остановились на Натане. Он думал, что его щедрость оценят, но куда там. Все решили, что он хотел просто повыпендриваться, и большинство отказалось от сладостей.

Кирст изящным пасом левитировал конфеты на парту Ната:

– Полагаю, это ваше, Спинс. Молодец. Нужно сделать замок похитрее.

После этого его месяц дразнили Сладкой Задницей и интересовались, ничего ли не слиплось, а за более хитрый замок, который лишил всех шанса добраться до конфет, Ната возненавидели вдвойне. Что бы он ни делал, никак не мог угодить своим однокашникам. Со временем просто смирился, привык и перестал искать у них одобрения.

И вот этот затейник Кирст, что мотивировал двенадцатилеток конфетами, был примерным семьянином и обожал концерты местного хора, мог создать Исповедницу? Нет… Не верилось Нату в такой расклад. С другой стороны, он был добряком, этот их профессор. Что, если вся его злоба сидит в той кукле?

Они провозились на озере три часа. Внятный барьер, переходящий в густую липкую массу, не получился ни у кого. У Ната он стал едва ли как кисель, но не больше.

– Неплохо, Спинс, неплохо. Для первого раза. Ожидаю от вас большего на следующей практике.

Нат кивнул. Прекрасно! Значит, в следующий раз ему обязательно нужно придумать, как обойти эту мерзкую слизь. А лучший способ – научиться делать ее самому. Когда постигаешь чары, начинаешь видеть и их слабые стороны.

Они поплелись обратно к зданию академии, как обычно мокрые и усталые.

Нат с Палием пошли переодеваться в свою комнату. Они делили комнату со второго курса. Изначально всех распределяли как попало, а после студенты менялись жильем, если кто-то с кем-то сдруживался. Нат однажды утром обнаружил, что его сосед, любитель кларнета, исчез, а стену напротив украсили плакаты с драконами и звездами чарбола. Так в его жизни появился Палий.

Сейчас принц, ворча на все лады, стаскивал с себя мокрую форму. Он окунулся в озеро не меньше трех раз.