– Ну как, дошло, майор? – Глеб как обычно вывел его из состояния задумчивости едким замечанием. Не получив никакой ответной реакции, он несколько минут смотрел на полицейского с интересом, казалось, ожидал чего-то, но в результате продолжил с улыбкой. – Жалко ее, да?

– У нее есть смягчающие обстоятельства, – почти безмолвно, как – будто мысленно, произнес Петр, – муж бил ее, и …

– И за это не надо наказывать, – парировал Глеб. – Майор, опомнитесь, мы не знаем точно, что там происходило. Знаем, что бил, а за что, знаем?

– Какое это имеет …

– Огромное, майор, огромное. Жертва насилия дает отпор в состоянии аффекта в момент нападения, а не планирует месть, и не стучит по голове спящего обидчика сковородкой или чем там она его.

– В тебе нет ничего святого? – взорвался Петр, резко поднявшись с места. – Как ты можешь …

– Зато в Вас святого за нас двоих, Петр Сергеевич, – на этих словах Глеб направился к двери. – Знаете что, не верьте мне. Но запомните одно. Если Вы хотите стать настоящим полицейским, которым Вы, безусловно, сейчас не являетесь, забудьте о чувствах людей, причастных к расследованию. Если так будет легче – считайте, что необходимо нарушить их покой, чтобы найти истину. Так Вы себя оправдаете. И помяните мое слово – это сделала женщина.

Глеб вышел из кабинета, хлопнув дверью. Мысли менялись в голове Петра со скоростью света. Он обидел Глеба и никогда больше не увидит его. Да и черт бы с ним. Но он не станет настоящим полицейским. Да как нет, он ведь уже им стал? Да какой он полицейский, если пропустил столь очевидную улику, указывающую на женщину? Женщина… Конечно, отметать другие версии рано, но надо доказать Глебу, что он не слабак, и может беспристрастно отработать такой сложный момент. Да, сначала займусь этим, а потом остальными, тем более что много времени это не займет, решил Петр, и направился в дом убитого поговорить с его женой.

5

Именно о том деле думал Петр, продвигаясь по узким коридорам этого такого милого снаружи, но такого неуютного внутри здания. Нельзя списывать со счетов Тамару, начальницу Алисы. Возможно, они были не в ладах, возможно даже, что Алиса могла претендовать на место Тамары, и та предприняла превентивные меры, чтобы не допустить этого, а сейчас делала вид, что не может сдержать слез. Или же всё проще, и это были не слезы горести, а чувство вины и страха за содеянное, думал Петр. Ничего нельзя исключать, как в том случае, с делом Риты.

Петр помнил, как приехал в дом убитого для того, чтобы поговорить с его женой и попытаться выяснить правду о случившемся. Он не хотел, чтобы Глеб оказался прав насчет несчастной женщины, но и допустить оплошности из-за проявления сентиментальности тоже не мог. Для его самолюбия второе оказалось намного важнее, поэтому разговор он начал без тени сочувствия.

Оглядываясь назад, он понимал, что, возможно, был жесток. Но именно эта жестокость и принесла свои плоды. Он добился признания, но не совсем от той, от кого ожидал…

* * *

Когда он приехал допросить жену убитого, новоиспеченная вдова встретила его вместе со своей сестрой, Марго. Петр сразу решил перейти в наступление, и практически открыто объявил вдове, что считает ее мотив абсолютным, и, хотя есть смягчающие обстоятельства, рассчитывать на них она не может, поскольку надо сначала доказать. Поэтому самый лучший способ выйти из этой ситуации с возможным положительным исходом (насколько наказание за убийство может быть положительным) – это рассказать всю правду. Чистосердечно признаться в содеянном.

Он помнил, что вдова не смогла произнести на это ни слова, сразу начала рыдать, и успокоить ее не было никакой возможности. Он уже было решил, что признание близко, но тут ее сестра Марго резко поднялась, обвинила его в бесчеловечном отношении, и попросила разговора наедине. Позже она рассказала, что это именно она, а не ее несчастная сестра, совершила это преступление. Что она знала, какая тирания творилась в их доме, и попросту боялась за жизнь и здоровье дорогой младшей сестры, а выбраться из этого круга было невозможно. Развода муж не давал, на все разговоры об этом отвечал кулаками, Марго была уверена, что в один из дней он окончательно сорвется и просто убьет ее сестру. Поэтому она его опередила. Дождалась, когда он уснет после выпитого, так часто бывало, уложила сестру спать, дала ей снотворного, чтобы та успокоилась и отдохнула, а сама … Она не жалела, она верила, что спасает сестру, и, как знать, возможно так оно и было, возможно…

Так или иначе, для Петра это был отличный урок жизни и доказательство слов Глеба, что верить никому нельзя. Поэтому Тамара могла быть виновна в смерти Алисы, надо обдумать и это…

* * *

– Кира, добрый день. Сегодня наш второй сеанс. Как Вы себя чувствуете?

– Второй? Странно, что Вы пришли, я думала, Вы тоже решили, что я сумасшедшая.

– Нет, ничего подобного. Я хочу разобраться, что именно побудило Вас считать, что вернулся не Ваш брат. Ваше поведение абсолютно нормально, Вашу уверенность можно отнести на психический шок, и я должен выяснить, чем он был вызван. Расскажите мне о том случае на озере, ведь именно с него всё началось.

– Вы же говорили, что нет…

– Именно с него. Расскажите мне.

6

Секретарь вела Петра по коридорам и без умолку что-то говорила. Петр не привык к подобной манере общения и испытывал явный дискомфорт, но девушка, казалось, этого абсолютно не замечала. Иногда она оглядывалась на него, и ему приходилось делать вид, что он ее слушает, и улыбаться в ответ. Обиднее всего было то, что ничего полезного для расследования он из всего этого щебетания не вынес:

– Какая трагедия, да? Ой, не говорите, как представишь, руки опускаются. Подумать только, это ведь могло случиться с каждым из нас, да? Хотя, наверное, всё-таки из-за того, что она специалист, да? Мне тогда ничего не должно угрожать, я же просто студентка, я здесь временно. Просто секретарь, подай-принеси, ну звонки, но ничего важного. Я и на звонки-то отвечаю, чтобы с кем-то соединить, в основном конечно с нашей Тамарой Брасс, но иногда и Алисе звонили. А вообще нам особо никто не звонит. Ну заказчики там, но они обычно больше письмами. Они присылают какие-то бумаги по своим этим редким штукам, а наши думают, браться за это или нет. Но берутся обычно, денег-то нет у нас. Вернее, есть, но маловато. На зарплату нашу, конечно, хватает, ну так здесь особо нечем гордиться… А наша Алиса, она странная была. Такая тихая, спокойная, не от мира сего, честное слово, сейчас таких редко увидишь. Сейчас наоборот надо побойчее быть, а она как – будто наоборот хотела, чтобы не замечали. Понятно, почему у нее парня не было. Кто такую заметит вообще. Вот я девушка яркая, видно же сразу, да? Ну скажите честно? Конечно. Ой, ну вот и кабинет их. Никого нету, но ничего, Константин, наверное, где-то рядом, придет сейчас. А знаете, мне вот кажется, что она ему нравилась. Не то, чтобы серьезное что-то с ней хотел, но как сестру опекал, помогал во всем, советовал. А она, знаете, не просто не спрашивала, а даже как-то резковато, что ли, не слушала, в общем. А Константин, он очень умный, его бы слушать. Ой, да времени сколько, побегу я, да? А то мне еще надо чай заварить для нашей Брасс, а то она пьет ровно в 3 часа, а я еще не заварила.

Девушка быстро удалилась и оставила Петра одного в просторной комнате, в которой стояло три рабочих стола. Алиса, Саша и Константин, подумал про себя Петр. Хорошо, что никого нет – есть возможность осмотреться. Голова раскалывается, эта птичка сделала свое дело, ее голос еще долго будет преследовать его…

Из трех рабочих мест одно выделялось наиболее ярко – это был стол с абсолютным порядком. Это был не просто порядок, а педантизм. Клинический, подумал Петр. Наверняка место Алисы, раз уж она была такая тихая, спокойная и правильная. Он заглянул в папку, лежавшую на столе. Документ – исследование каких-то китайских чашек или что там это, сервиз? Точно ее стол, ведь Тамара Брасс сказала, что Алиса – ведущий специалист по китайским династиям. Ничего примечательного он на столе не увидел. Не было ни каких-то личных вещей, ни фотографий, ни статуэток – ничего, что могло бы сказать хоть что-то о характере хозяйки этого стола.

В комнату тихо вошел молодой человек в очках. Демонстративно кашлянул, застав Петра за просмотром документов. Когда тот обернулся, парень сразу же взял инициативу разговора в свои руки:

– Константин Сомов, – он вежливо протянул Петру руку. – А Вы из полиции, да? Я слышал, болтушка Лиза уже рассказала мне краткое содержание первой половины дня. Жаль ее.

Константин подошел к столу, который осматривал майор:

– Это стол Алисы. Опрятно, да? Знаете, мне всегда казалось, что у нас творческая работа, а творческие люди просто не могут по природе содержать что-либо в таком порядке, Вам не кажется?

– Не задумывался об этом, – сухо ответил Петр. Манера этих «творческих» людей говорить сплошные глупости выводила его из себя. – Разрешите представиться, майор Петр Сергеевич Мелешин, отдел убийств, следственное управление. Я хочу поговорить о Ваших отношениях с Алисой. Скажу прямо, меня интересует тот факт, что Вы – наиболее вероятный преемник на ее должность.

Этот метод ведения допроса – наступление, был наиболее любим Петром. И очень эффективен. Люди терялись от прямого вопроса, и могли себя чем-то выдать. Это было, с одной стороны, забавно, с другой – экономило время расследования. На сей раз самый очевидный мотив сорвался:

– Преемник? Товарищ майор, пожалуйста, выслушайте меня, – Константин явно опешил от этого не завуалированного обвинения, но, судя по реакции, действительно имел что-то в свою защиту. – Я еще не объявлял об этом директору Брасс, но мне предложили контракт в китайском университете искусств. Я могу показать Вам их письмо, сейчас, – он бросился рыться в ящике стола и через полминуты протянул Петру розовый бланк с гербовой печатью. – Вот. У меня нет мотива, я хотел отсюда уйти. И я уйду, несмотря на то, что Вы правы, и я – возможный преемник. Работа в институте искусств откроет передо мной двери, которых здесь я не то, что не открою, а просто никогда не увижу, Вы понимаете, здесь я совершенно без перспективы. Более того, если бы даже не это предложение, я всё равно уже начал подумывать о переводе куда-нибудь поближе к центру. Я – ученый, а здесь моя работа свелась к составлению каталогов. Я не такой, товарищ майор. Алиса и Саша – они да, а я – нет.

– Я бы в это поверил, – задумчиво произнес Петр, – если бы Вас позвали в любой другой университет. Понимаете, о чем я?

– Конечно, – ухмыльнулся Константин. – Любой другой, но не китайский? Потому что, конечно же, это место должны были предложить Алисе, ведь она самый главный специалист, если верить нашей Тамаре Брасс?

– Именно так, – согласился Петр. Ему было даже приятно, что перед ним довольно смышленый человек, это могло сэкономить время расследованию.

– Всё так, она действительно хороший специалист и всё такое, не буду скрывать. Но… – Парень замялся, но через минуту продолжил. Он, видимо, хорошо понимал, что именно стоит на кону этого разговора. – В общем это не самая лицеприятная история с моей стороны, но расскажу, как есть. Университет работал с нами в одном деле, и они остались очень довольны работой Алисы. Да, Петр Сергеевич, Вы не ослышались, с ними действительно работала Алиса. А через несколько недель после завершения сделки они прислали первое предложение, на ее имя. Лиза, наша секретарша, всегда приносит почту мне, а уже я ее разбираю. Потому что почты много, а наша Лиза не сведуща в тонкостях. По правде сказать, она не отличит антикварную вещь от современной, куда ей разбираться в том, кому из специалистов адресован запрос.

– Вы не могли бы побыстрее, – Петр начинал раздражаться. Создавалось впечатление, что парень тянул время. – Вы каким-то образом скомпрометировали ее перед университетом?