Я тоже сложила ладони, но не могла молиться. И скамья показалась твердой, как камень. Невозможно было дождаться, когда закончится служба.

То и дело я смотрела на первые ряды, где виднелась белокурая голова королевы, украшенная золотой короной, и темноволосая голова колдуна, который тоже раскрыл молитвослов и теперь с очень сосредоточенным видом переворачивал страницы – будто читал молитвы следом за священником. Неужели, и правда читал?

И почему это девицы так противно смеялись, когда говорили о графе и королеве?..

Стоп, Эмили! Ты думаешь совсем не об этом. Что бы там ни происходило между колдуном и королевой – это не твое дело. Вообще-то, тебе следовало побеспокоиться об Аселине. Ясно, что девице, сидящей перед тобой, он нравится. Может, это и есть та самая леди Нэн? Которую граф прочил на твое место?

Но почему-то разволноваться из-за Аселина и леди Нэн не получалось. Я вдруг с ужасом осознала, что испытаю облегчение, если королева не разрешит свадьбу и велит Аселину жениться на другой.

Облегчение?!.

Прошло два дня – и я перестала любить и мечтать? Что это, как не злое колдовство!..

Словно в ответ на моё смятение, граф Майсгрейв оглянулся, нашёл меня взглядом, и ямочки опять заиграли на щеках. Он забавлялся происходящим. Получал истинное удовольствие, играя мною. Играя всеми нами. Если ещё он играет и королевой…

Церковную службу я прослушала, как во сне. И мысли мои были вовсе не о молитвах и покаянии. Всякий раз, когда колдун наклонялся к её величеству, чтобы шепнуть что-то королеве на ухо, я вздрагивала. А когда он оглядывался – будто проверяя, не сбежала ли я, меня примораживало к скамейке.

Мне казалось, служба длилась невероятно долго, но вот священник произнес разрешительную молитву и благословил всех. Королева подошла к прощальному целованию первой, за ней к перстню священника приложился колдун, потом леди Икения…

Я оказалась последней, и чувствовала себя крайне неловко в шеренге придворных. Когда королева вышла из собора, дамы и господа начали посматривать на меня, недоуменно хмуря брови. Я потупилась, стараясь не замечать их взглядов, в свою очередь поцеловала перстень и почти бегом бросилась прочь из церкви.

Если леди Икения и Аселин уйдут вместе с королевой – куда идти мне?!.

Но когда я выскочил из собора, то сразу заметила их – Майсгрейвов и королеву. Они мирно беседовали, остановившись под раскидистой сосной, и когда появилась я – повернулись ко мне. Леди Икения поманила меня рукой, а королева с благожелательным вниманием окинула меня взглядом от макушки до пят. Я подошла, робея, и поклонилась, не зная, что говорить и можно ли говорить.

– Леди Валентайн? – спросила её величество, и я кивнула.

– Если бы вы не вмешались, наши юные влюбленные были бы уже счастливо помолвлены, – сказал граф. – Вы разбили их счастье тем днем.

– Что за ужасы ты говоришь, Майсгрейв! – возмутилась королева, но я поняла, что она совсем не сердится. Глаза её улыбались, а сама королева разрумянилась и сейчас выглядела даже не на тридцать, а на двадцать пять самое большое. – Я не собиралась прерывать помолвку. Почему вы приняли всё так трагично? Я лишь хотела, чтобы вы приехали в столицу, чтобы свадьба прошла здесь. Семья, в которую вы собираетесь войти, леди, – теперь она обращалась ко мне, пристально глядя светло-серыми глазами, – имеет особые заслуги перед короной. Поэтому я не могла позволить, чтобы свадьба была скромной и провинциальной. Майсгрейвы достойны всего самого лучшего.

Мне подумалось, что в словах королевы скрыт особый смысл. Её величество намекает, что я недостаточно хороша?

Но королева уже продолжала – весело и увлеченно:

– Устроим для молодых всё! Цветочный бал, маскарад, поло… И обязательно – семейный портрет! Мой дорогой Леонсио напишет их для семейной галереи Майсгрейвов. Как вы считаете, Икения?

– Вы так добры, ваше величество, – поблагодарила леди Икения.

– И так изобретательны, – засмеялся колдун. – Что может быть прекраснее для влюбленных, чем развлечения чистой юности? Романтика, музыка, зрелища… Они запомнят его на всю жизнь – этот праздник любви.

– Ваша семья заслужила моё доброе отношение, – сказала королева добродушно. – Что касается лорда Аселина…

Мой жених, молчавший до этого, подобрался, как для решающего броска. Я переплела пальцы, призывая себя к спокойствию. Кажется, королева настроена благодушно. Значит, Аселину точно ничего не грозит… И кажется, что свадьбе тоже ничего не грозит…

Мне вдруг стало холодно, хотя солнце ещё не успело скрыться, и воздух был теплым и душистым. Неужели, меня так расстроило, что свадьба состоится?.. И что произойдет, если я прямо сейчас скажу, что передумала?

Колдун будет хохотать во все горло. Вот что произойдет.

Я стиснула губы и опустила голову, чтобы не выдать своих чувств.

– Думаю, лорд Майсгрейв, – королева по-матерински коснулась щеки Аселина, – вам пора прибавить жалование, чтобы вы могли достойно содержать семью. Должность смотрителя почтовых отделений вам уже не подходит. Вы её переросли. Я назначу вас заместителем префекта в Южном департаменте. Покажете себя хорошо – там и до префекта недалеко.

– Вы так добры!.. – почти в унисон воскликнули леди Икения и Аселин.

Столица была разделена на четыре департамента по частям света. Я плохо представляла, чем занимаются префекты, но быть им, видимо, было очень почетно, потому что к Аселину тут же вереницей потянулись придворные, почтительно застывшие возле церкви в ожидании своей повелительницы. Дамы и господа поздравляли Аселина, желая ему успехов в службе, и кланялись, торопливо называя свои имена.

– Приступить к новым обязанностям сможете уже завтра, – сказала королева. – Об остальном я сообщу вам позже. Масгрейв, – она подала руку колдуну, и он почтительно принял ее, подставив ладонь, – ты будешь мне нужен сегодня вечером, а остальные могут быть свободны.

– Как скажете, – Вирджиль Майсгрейв кивнул леди Икении, и та схватила меня и Аселина под локти, кланяясь и отступая.

Королева рука об руку с колдуном, а за ними придворные, потянулись к замку, возвышавшемуся на холме, а мы ещё сколько-то постояли, соблюдая приличия, а потом двинулись вниз по Бесконечной лестнице.

Для чего же понадобился королеве граф Майсгрейв этим вечером?.. Или ночью?..

– Как всё чудесно! – воскликнула леди Икения, и я вздрогнула, потому что её голос вернул меня на эту землю. – Аселин, это такой шанс для тебя! Ты можешь сделать карьеру, если будешь усерден!

– Да, мама, – согласился Аселин. Он выглядел очень довольным, и от беспокойства, что я наблюдала в нем сегодня, не осталось и следа. – Южный департамент! Поверить не могу

– Эмилия, вы рады? – спросила леди Икения, заглядывая мне в лицо. – Вы что-то слишком молчаливы?

– Могу я узнать, что случилось с вашим мужем, леди Икения? – спросила я неожиданно даже для меня самой. – Что произошло с отцом Аселина, и почему говорят, что вы пытались спрятать сына в провинции?

Леди Икения и Аселин остановились, как вкопанные, переглянулись и помрачнели.

– Неприятная тема для разговора? – догадалась я. – Но если я услышала об этом в первый же день, наверняка, завтра услышу больше. И не факт, что это будет правда. Может, лучше, я узнаю правду от вас?

– Аселин, иди вперёд, – велела леди Икения. – Найди нашу коляску и подгони к воротам. Мы с Эмилией пойдём медленно. У меня что-то разболелась нога.

Аселин молча и быстро пошел вниз по ступеням, и ни разу не оглянулся, а леди Икения взяла меня под руку.

– Вы правы, Эмилия, – задумчиво сказала она. – Лучше ничего не скрывать от вас. Дело в том, что отец Аселина погиб девятнадцать лет назад. Вы, наверное, ещё не родились в тот год. Он погиб вместе с моим отцом и моим дедом. Это произошло в Мэйзи-холле.

Она замолчала, погрузившись в воспоминания, я подождала немного и тихо спросила:

– Это был трагический несчастный случай?

– Это было убийство, – сказала она безо всякого выражения. – Вирджиль убил их. Всех троих. В одну ночь.

– Убил?! – воскликнула я потрясённо.

– Тише, успокойтесь, – леди Икения сжала мою руку и оглянулась. – Не кричите. Это уже давно в прошлом. Вы хотите войти в нашу семью, поэтому должны знать обо всём. Правильнее было бы рассказать вам об этом сразу, когда мы так доверительно беседовали в ночь перед вашей помолвкой. Но я не смогла. Простите меня, но не смогла.

– Почему же?..

– Боялась, что вы сбежите в ужасе, – призналась она. – Вы мне понравились, Эмилия. В вас чувствуется рациональная жилка, вы не пасуете перед трудностями, и мыслите здраво. Для Аселина было бы полезно иметь такую жену, как вы. Не какую-то пустоголовую барышню, у которой на уме лишь тряпки да танцы. Он далеко пойдет, мой сын, – она не смогла скрыть гордости, когда произносила это. – Но жена не должна быть гирей на его шее. Вы – не гиря, Эмилия. И поэтому я прошу вас не отказываться от моего сына.

– Что вы такое говорите? – пробормотала я, предательски краснея.

– Я не так глупа, как можно подумать, – усмехнулась она. – В нашей семье много тайн. Очень некрасивых, страшных тайн. Одной такой хватит, чтобы порядочная девушка и смотреть не могла бы на Аселина. Но он хороший, мой сын. Знаю, он кажется вам слабым… Но поверьте, рядом с Вирджилем слабым покажется и лев. Вспомните, ведь раньше Аселин казался вам идеалом. Пока не появился Вирджиль…

Это было правдой. Она как будто читала в моей душе. Разгадала, что я начала колебаться. Что усомнилась в Аселине. Что посчитала его слишком ничтожным по сравнению с колдуном… Как низко с моей стороны…

Мы медленно спускались по ступеням, и леди Икения крепко держала меня под руку, будто боялась, что я сбегу прямо сейчас.

– За что он их?.. – спросила я, побоявшись произнести слово «убил».

– Кто же знает наверняка? – пожала плечами леди Икения. – Но я думаю, чтобы остаться старшим мужчиной в семье. А сейчас подрос Аселин, и кто знает – не ждет ли его та же самая судьба? Поэтому я настояла, чтобы он уехал в провинцию. Скрылся с глаз долой. Но теперь уже не скроешься – когда королева назначила его помощником префекта.

– Но как тройное… преступление прошло незамеченным? Почему графа не привлекли к ответственности?

– Потому что королева приказала закрыть это дело. Расследование было засекречено, приостановлено и вскоре забыто.

– А вы? Вы тоже забыли?! – я смотрела на леди Икению, широко распахнув глаза. Если бы моего отца убили вот так…

– Не забыла, – леди Икения посмотрела прямо на меня. – Не забыла. Помню. Только что я могу сделать? Вы предлагаете мне попытаться убить Вирджиля в отместку? Думаю, после этой попытки я проживу не дольше пары секунд. А у меня – сын и дочь. Когда у вас появятся дети, Эмилия, вы меня поймете. Но я надеюсь, поймете и сейчас.

– Аселин знает? – задала я ещё один вопрос.

– Знает, – коротко ответила леди Икения. – Все знают, но молчат. Мы делаем вид, что нас невероятно веселят его шутки, притворяемся, что мы – любящая, заботливая семья. И это самый лучший выход. Потому что лучше играть и быть живыми, чем бросить вызов и погибнуть.

– Не играть, – тихо поправила я её. – Лгать.

– Так уж и лгать, – она усмехнулась. – Просто не замечать правды. Лгать и не замечать правды – это разные вещи.

Дальше мы спускались молча. Я не знала, о чем думала леди Икения, но явно о чем-то тяжелом – лицо у нее стало старым и угрюмым, а взгляд потух. Что касается меня, я думала об убийстве, совершенном много лет назад. Мог ли граф Майсгрейв совершить тройное убийство? Мог. Я чувствовала это. Он мог убить – легко, улыбаясь, склонив к плечу голову и с удовлетворением наблюдая за агонией жертвы.

Он точно так же душил Аселина.

И леди Икения совершенно оправданно опасается за сына.