Рагна улыбнулась. Агнес была одинока и очень хотела найти себе пару. Пожалуй, она могла бы выбрать в мужья кого-то похуже этого находчивого молодого англичанина. Вообще никого не удивит, если все служанки Рагны подберут себе ухажеров среди англов: стоит в немногочисленной женской компании выйти замуж одной, как ее пример оказывается заразительным.

Девушка бросила взгляд на дальний берег. Церковь на возвышенности была построена из камня, но выглядела маленькой и невзрачной. Крошечные окна самых разных очертаний беспорядочно испещряли толстые стены. В Нормандии окна тоже делали небольшими, но обыкновенно старались придавать им одинаковые очертания и располагать правильными рядами. Такая строгость куда лучше отвечала тому порядку, который заповедал Всевышний, сотворяя упорядоченный мир растений, рыб, животных и людей.

Лодка достигла дальнего берега. Эдгар соскочил в воду, привязал судно и сбросил сходни, махнув путникам рукой. Вновь Рагна двинулась первой, ее лошадь благополучно ступила на сушу и воодушевила прочих животных.

Рагна спешилась у двери таверны. Из заведения выглянул мужчина, на мгновение напомнивший ей Уилвульфа, – такого же роста и телосложения, но это, конечно, был не элдормен.

– Мой постоялый двор столько людей не вместит, – заявил он ворчливым тоном. – Чем кормить-то прикажете?

– Как далеко до следующей деревни? – спросила Рагна.

– А, чужестранка. – Мужчина хмуро кивнул. – Та деревня называется Уигли, сегодня вы туда не доберетесь.

Похоже, он искал повод заломить несусветную цену за свои услуги.

Рагна развела руками:

– Что же нам делать?

Тут вмешался подоспевший Эдгар.

– Дренг, это дама Рагна из Шербура. Она выходит замуж за элдормена Уилвульфа.

Дренг мгновенно подобрел:

– Прости меня, миледи, я и знать не знал, кто ты такая. Прошу, входи внутрь, погрейся у огня. Рад тебя приветствовать. Кстати, мы с тобой породнимся, через брак-то.

Рагна смутилась. Ей что, предстоит породниться с хозяином таверны и постоялого двора?

Она не сразу приняла его приглашение пройти внутрь.

– Вот как?

– Ага. Элдормен Уилвульф – мой двоюродный брат. Так что после вашей свадьбы ты войдешь в нашу семью.

Рагна не то чтобы обрадовалась, а Дренг продолжал:

– Мы с братом управляем этой крохотной деревушкой, конечно, по воле и властью Уилвульфа. Мой брат Дегберт – настоятель монастыря на холме.

– Та маленькая церковка – монастырь?

– Там с полдюжины священников, совсем немного. Но прошу, идем внутрь.

Дренг приобнял Рагну за плечи.

Что он себе позволяет? Даже если бы Дренг ей понравился, она не намерена потворствовать попыткам ее облапать. Нарочито резко Рагна стряхнула его руки со своих плеч.

– Мой муж вряд ли одобрит подобные ласки от своего брата, – холодно сказала она и первой вошла в таверну.

Дренг бросил ей в спину:

– Да наш Уилф точно был бы не против.

Но снова обнять не отважился.

Рагна оглядела таверну. Как тут все знакомо! Внутри, как и в большинстве английских таверн, было темно и дымно, а пахло скверно. Всю обстановку составляли два стола и несколько скамей и табуретов.

Кэт выскользнула из-за спины госпожи, придвинула к огню табурет и помогла Рагне снять промокший плащ. Рагна уселась у очага и вытянула руки, пытаясь согреть пальцы.

В таверне находились три женщины. Старшая, скорее всего, жена Дренга. Младшая, беременная девушка с искривленным гримасой лицом, ходила простоволосой – обычно так расхаживали шлюхи; Рагна предположила, что это рабыня. Третья женщина, приблизительно возраста Рагны, вполне могла быть наложницей Дренга.

Горничные и телохранители Рагны тоже зашли под крышу, и Рагна попросила Дренга:

– Будь добр, напои моих слуг элем.

– Моя жена немедленно все устроит, миледи. – Дренг повернулся к двум женщинам: – Лив, налей им эля. Этель, займись готовкой.

Лив, старшая женщина, откинула крышку сундука, где хранились, как выяснилось, многочисленные деревянные миски и кружки, и принялась наливать эль из бочки, стоявшей на подставке в углу. Этель, средняя по возрасту, повесила над огнем железный котел и налила в него воды, затем притащила откуда-то баранью ногу и пихнула ее в воду.

Беременная девушка принесла охапку дров. Рагна подивилась тому, что она выполняет тяжелую работу, хотя, судя по животу, срок родов совсем близко. Понятно, почему она кажется такой усталой и угрюмой.

Эдгар опустился на колени у очага и развел огонь, подкладывая ветку за веткой. Вскоре пламя весело заполыхало, согрев Рагну и высушив ее одежду.

– На пароме, когда моя горничная Кэт сказала тебе, кто я, ты ответил, что знаешь. Разве мы знакомы? – спросила она.

Эдгар усмехнулся:

– Ты не помнишь, миледи, но мы встречались раньше.

Рагна не стала извиняться. В конце концов, знатная дама встречается с сотнями людей, нелепо ожидать, что она способна запомнить всех.

– Когда это было? – уточнила она.

– Пять лет назад. Мне было всего тринадцать. – Эдгар вытащил из-за пояса нож и положил его на камни очага так, чтобы лезвие оказалось в огне.

– Значит, мне было пятнадцать. Поскольку в Англии я прежде не бывала, это ты должен был приплыть в Нормандию.

– Мой покойный отец был корабелом в Куме. Мы перегоняли в Шербур лодку, которую сделали по заказу. Именно тогда мы с тобой и встретились.

– Мы говорили?

– Да. – Юноша вдруг потупился.

– Погоди-ка! – Теперь уже Рагна улыбнулась: – Я смутно припоминаю нахального маленького англа, который явился в наш замок без приглашения.

– Звучит похоже на меня.

– Он назвал меня красивой, правда, изъяснялся кое-как.

Эдгару хватило скромности покраснеть:

– Прошу прощения за свою наглость. И за скверный язык. – Тут он ухмыльнулся: – Но вкус-то меня не подвел!

– Что я ответила? Уже не вспомнить.

– Ты заговорила со мной на хорошем англосаксонском.

– И что сказала?

– Что я обаятельный.

– Ах да, вспомнила! А ты заявил, что собираешься жениться на такой красавице, как я.

– Неужели я был настолько непочтительным, миледи?

– Мне было приятно услышать твои слова, но потом, сдается мне, я решила, что шутка зашла достаточно далеко.

– Так и было. Ты велела мне возвращаться в Англию, пока я не угодил в настоящие неприятности. – Эдгар встал, прикинув, должно быть, что сейчас, как и пять лет назад, рискует показаться дерзким. – Хочешь теплого эля?

– С удовольствием.

Он взял кружку у женщины по имени Лив. Прикрыл пальцы рукавом, как перчаткой, достал нож из огня и опустил лезвие в кружку. Эль зашипел и вспенился. Эдгар слегка взболтал жидкость и протянул кружку Рагне.

– Надеюсь, не слишком горячо.

Девушка поднесла кружку к губам и сделала глоток.

– Чудесно! – После большого глотка она ощутила тепло внутри.

Стало намного легче.

– Увы, мне пора, – сказал Эдгар. – Думаю, хозяин таверны хочет с тобой поговорить.

– О нет, пожалуйста, не уходи, – взмолилась Рагна. – Не бросай меня на растерзание этому странному мужчине. Вот, садись. И давай еще поговорим.

Он придвинул табурет, задумался на мгновение и произнес отстраненно:

– Наверное, тяжело начинать новую жизнь в чужой стране.

«Уж поверь, непросто», – мысленно ответила Рагна, однако ей вовсе не хотелось, чтобы ее считали букой.

– Это приключение, – бодро заявила она.

– Правда? Все ведь по-другому. В тот день в Шербуре я чувствовал себя сбитым с толку – иной язык, диковинная одежда, даже дома выглядели странно. А я провел там всего один день.

– Ты прав, это приключение и вызов, – признала она.

– Я заметил, что люди не всегда добры к чужестранцам. Когда мы жили в Куме, то навидались чужаков. Некоторым нашим соседям нравилось потешаться над ошибками франков и фламандцев.

Рагна кивнула. Невежды считают чужестранцев глупыми, не понимая, что сами окажутся ровно в том же положении, случись им попасть на чужбину.

– Должно быть, к такому нелегко привыкнуть. Восхищаюсь твоей храбростью.

Он превый среди всех англичан, которые до сих пор встретились Рагне, посочувствовал ее доле, словно неким образом узнал о выпавших ей испытаниях. Причем, сам того не ведая, расхваливал ее притворство, скрывавшее глубокое отчаяние. К собственному ужасу, Рагна расплакалась.

– Ой, прости! – Эдгар вскочил. – Что я натворил?

– Ты был добр ко мне, – сумела выговорить она. – В отличие от всех, с кем я сталкивалась после высадки на сушу в вашей стране.

Он снова смутился:

– Я не хотел тебя расстраивать.

– Ты ни в чем не виноват. – Проклинать вслух мерзкую и коварную Англию Рагна не стала: уж проще свалить все на злодея. – Днем я лишилась кое-чего ценного.

– Жаль это слышать. Что ты потеряла?

– Подарок будущему мужу, пояс с серебряной пряжкой. Я везла его в дар на свадьбу.

– Очень жаль, – повторил Эдгар.

– Его украл человек в шлеме.

– Наверное, Железная Башка. Это местный разбойник. Он пытался украсть поросенка у моей семьи, но пес вовремя залаял.

В таверну вошел лысый мужчина и направился прямиком к Рагне. Как и Дренг, он отдаленно смахивал на Уилвульфа.

– Добро пожаловать в Дренгс-Ферри, миледи, – сказал он. – Я Дегберт, настоятель монастыря и владелец этой деревни. – Повернулся к Эдгару и тихо прибавил: – Проваливай, парень.

Эдгар молча удалился.

Дегберт без приглашения уселся на табурет, который прежде занимал юноша.

– Твой жених – мой двоюродный брат, – поведал он.

– Рада познакомиться, – вежливо ответила Рагна.

– Для нас большая честь принимать тебя здесь.

– Мне очень приятно, – солгала она. Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем ей позволят лечь спать.

Она немного поболтала с Дегбертом ни о чем – беседа вышла унылой, – а затем вдруг вернулся Эдгар в сопровождении толстого мужчины в накидке священнослужителя и с сундуком в руках.

Дегберт покосился на них и раздраженно спросил:

– Что вам нужно?

– Я попросил Катберта принести некоторые драгоценности и показать их даме Рагне, – объяснил Эдгар. – Сегодня днем она потеряла кое-что ценное. Железная Башка ее ограбил. Возможно, у нас найдется чем заменить пропажу.

Дегберт помешкал. Ему явно не хотелось ни с кем делиться правом общения с высокородной гостьей. Но все же он счел возможным изящно уступить.

– Монастырь гордится мастерством Катберта, – изрек он величаво. – Надеюсь, ты найдешь что-нибудь по своему вкусу, миледи.

Рагна в этом сомневалась. Да, лучшие английские украшения были великолепны и ценились по всей Европе, но отсюда вовсе не следовало, что любые поделки англов отменны; а в этой крохотной деревушке едва ли может проживать истинный мастер своего дела. Но до чего же приятно избавиться от Дегберта!

Катберт, заметно робея, справился:

– Могу я открыть сундук, миледи? Я бы сам к тебе не подошел, конечно, однако Эдгар думает, что нам есть чем тебя заинтересовать.

– Разумеется, открывай, – откликнулась Рагна. – Давай поглядим, чем ты богат.

– Покупать не обязательно, честное слово. – Катберт расстелил на полу синюю ткань и раскрыл сундук. Там лежали некие предметы, обернутые в шерсть. Мастер принялся вытаскивать эти предметы один за другим, осторожно разворачивать их и выкладывать перед Рагной, а сам все настороженно посматривал на гостью.

Ее очень удивило высокое качество работы. Мастер показывал броши-фибулы, пряжки, застежки, наручные браслеты и перстни, преимущественно серебряные, с затейливыми резными узорами, нередко отделанные черным – Рагна решила, что это чернь, сочетание металлов.

Взгляд девушки упал на увесистый браслет вполне мужского вида. Она взяла украшение в руки. И вправду довольно тяжелый. Браслет был сделан из серебра, а на узоре переплетались змеи, и не составляло труда вообразить это украшение на мускулистой руке Уилвульфа.

– Мое лучшее творение, миледи, – лукаво сказал Катберт.