– Ты голодный? Есть будешь? – Я подхожу к столу и принимаюсь суетливо доставать покупки из пакетов, только чтобы нарушить эту тишину. – Егор сказал, вы сегодня поужинаете в «Гоголе», поэтому я не планировала готовить ничего существенного. Но могу по-быстренькому что-нибудь сделать для тебя.

– Спасибо, Настя. Я тороплюсь.

– Егор говорил, вы в восемь встречаетесь? Ты успеешь съесть салат.

Не знаю, зачем говорю ему это. Откуда во мне взялось такое навязчивое гостеприимство? Ведь на самом деле очень хочу, чтобы он быстрее уехал. И вздохнуть уже спокойно.

К великому облегчению, Глеб все же не поддается на уговоры.

– Мне до восьми еще нужно успеть заехать посмотреть квартиру. Не хочу заставлять Егора ждать.

– Какую квартиру?

– В аренду, – поясняет он. – Вообще планирую купить себе жилье в скором времени, но поиски могут затянуться. Поэтому пока поживу на съемной, чтобы вас с Егором не стеснять.

– Ты нас вовсе не стесняешь, в доме полно места! – И снова я делаю это. Говорю то, что не хочу говорить.

Мне будет значительно спокойнее, если Глеб съедет на съемную квартиру. Но совесть не позволяет промолчать. Это ведь и его дом тоже. Если так разобраться – это я здесь гость, а не он.

– Мне привычнее одному, – негромко произносит Глеб.

– Ты… У тебя никого нет? – зачем-то задаю я совершенно бестактный вопрос. Из-за этого дурацкого мандража рядом с Глебом, голова категорически отказывается соображать быстро. – Не нашел себе девушку?

– Нет. Не нашел.

Я понятия не имею, что на это сказать. Но и молчать как-то совсем глупо. Зачем я спросила его о таком? Что он теперь подумает? Судорожно придумываю, как выкрутиться из неловкой ситуации. Хочу как-то оправдать своё неуместное любопытство, но вместо этого только усугубляю положение:

– Хочешь, познакомлю тебя со своей коллегой из тренажерного зала? Она очень хорошая девушка и красавица…

Брови Глеба удивленно ползут вверх, заставляя меня замолчать.

– Это лишнее, Настя, – усмехается он.

– Извини… – сконфуженно произношу я.

– Ладно, я поеду. Время не ждет.

Старший Орлов разворачивается и идет к выходу из кухни.

– Хорошо вам с Егором… отдохнуть, – смущенно произношу ему в спину.

– Спасибо, – бросает он мне.

Уходит. И вскоре я слышу, как хлопает входная дверь.

Выдыхаю и прикладываю прохладные ладони к пылающим щекам.

Господи, какая я дура. Какой дьявол в меня вселился? Зачем я несла эту околесицу? И почему меня каждый раз так колбасит после разговора с ним?

Чтобы успокоиться, начинаю торопливо хватать со стола продукты и раскладывать их по полкам холодильника. Мою овощи, режу салат.

Так стыдно за себя мне давно уже не было.

Ссыпаю нарезанные овощи с разделочной доски в глубокую стеклянную чашку, сбрызгиваю бальзамическим уксусом. Этот бальзамический уксус – просто волшебная штука, с ним любое блюдо как по взмаху волшебной палочки превращается в гастрономическое произведение искусства. Поливаю оливковым маслом, перемешиваю, посыпаю сверху тертым пармезаном.

Беру всю эту красоту и несу на второй этаж, в комнату с домашним кинотеатром. Ненавижу есть в одиночестве. Поэтому какой-нибудь интересный фильм станет моей компанией на сегодняшний ужин.

С аппетитом поглощаю свой роскошный салат, смотрю обалденную французскую комедию и постоянно ловлю себя на том, что все еще испытываю неловкость из-за того, что ляпнула Глебу на кухне.

Это уже начинает раздражать. В конце концов, ничего такого страшного я ему не сказала. Выдай я что-то подобное кому угодно другому, уже бы думать давно забыла. Какая мне разница, как я теперь выгляжу в его глазах?

Однако никакие доводы не помогают. Я досматриваю фильм, принимаю душ, ложусь в постель и все еще корю себя за длинный язык.

2 глава

Просыпаюсь от того, что рядом проминается постель. В комнате темно, а это значит, что сейчас всё еще ночь. Ловлю устроившегося рядом любимого, заключаю в объятия, прижимаюсь всем телом и сонно мурчу:

– Котенок, ты уже вернулся… Как вы посидели?

Чувствую нежный поцелуй в области виска и довольно улыбаюсь с закрытыми глазами.

– Хорошо посидели, малыш. Спи.

– От тебя пахнет спиртным, – замечаю.

Давно уже я не слышала этого запаха. Егор не позволяет себе пить, потому что очень ответственно относится к своей работе. Ну а я – спортсменка. И к тому же приверженка здорового образа жизни.

– Выпили немного, – поясняет Егор, высвобождаясь из моих цепких рук и разворачиваясь ко мне спиной.

Я тут же обнимаю его сзади и прижимаюсь грудью. Мы всегда так спим.

– Имей в виду, если мы в ближайшее время собираемся заделывать ребенка, то от алкоголя нужно отказаться. Совсем, – сонно бормочу я, уткнувшись носом в любимую спину.

Егор ничего не отвечает. Но я не придаю этому значения, слишком уж хочется спать.

* * *

Просыпаюсь, как и всегда, с первыми лучами солнца. Никогда бы не подумала, что однажды стану жаворонком, но ради любимого дела, оказывается, мой организм готов совершать еще и не такие подвиги.

Мой будущий муж сладко сопит рядом, широко раскинув руки в разные стороны и заняв тем самым две трети нашей совсем не маленькой кровати. Смотрю на него и улыбаюсь – меня с ног до головы затапливает нежностью. Какой же он милый, когда спит. Как же я его люблю.

Спускаюсь босая вниз, но предварительно надеваю и туго завязываю поясом длинный вафельный халат. Нельзя забывать, что теперь мы с Егором в доме не одни. Достаточно с меня неловких ситуаций.

Оказавшись на кухне, закатываю рукава халата и сразу начинаю готовить завтрак.

Настроение у меня превосходное, впрочем, как и всегда по утрам. Гремлю посудой, что-то тихонько напеваю себе под нос и едва не вздрагиваю, когда сзади раздается:

– Доброе утро, Настя.

Резко оборачиваюсь и в первое мгновение совершенно теряюсь.

На пороге кухни стоит Глеб. Но то, что это именно он, я понимаю лишь по той причине, что пять минут назад наблюдала за спящим Егором в нашей спальне. Вряд ли мой возлюбленный успел бы так быстро проснуться, принять душ и одеться. А в том, что мужчина передо мной недавно принимал душ, сомневаться не приходится. Его волосы слегка растрепанные и влажные. И вообще Глеб выглядит не таким, каким я привыкла его видеть. Нет ни рубашки, ни строго галстука или пиджака. На нем обычная белая футболка и домашние легкие брюки. Сейчас он как никогда сильно похож на Егора.

– Доброе утро, Глеб! – с напускным весельем произношу я. – Как спалось? Завтракать будешь?

Он проходит в кухню, выдвигает стул из-за стола, садится.

– Да, не откажусь.

– Что ты предпочитаешь на завтрак? Я планировала сделать омлет с сыром и зеленью, но если ты хочешь что-нибудь другое – скажи, я приготовлю.

– Омлет вполне подойдет, – равнодушно произносит он.

И в этот момент я вдруг отчетливо понимаю, что у него что-то случилось. Глеб выглядит так, будто чем-то подавлен. Его плечи опущены, взгляд, обычно прямой и тяжелый, сегодня не выражает ничего.

Мне мгновенно становится не по себе. Волнуюсь за него. И совершенно не понимаю, какими словами задать обычный вопрос – что у тебя случилось? Не будет ли это бестактно? Мы ведь с ним не друзья, не приятели. Да и вообще, вдруг он не хочет это со мной обсуждать?

Неуверенно потоптавшись на месте, с легким кивком произношу:

– Хорошо, – и отворачиваюсь к плите.

А у самой в груди так и печет. Что же у него случилось? Или, может, мне показалось просто? Только проснулся человек. Наверняка не выспался. Вчера у них с Егором явно был насыщенный вечер. С чего я вообще взяла, что Глеб чем-то опечален?

Пока занимаюсь омлетом и варю кофе, буквально спинным мозгом чувствую на себе его взгляд. Но трусливо боюсь обернуться.

Когда все, наконец, готово, накрываю на стол. Расставляю приборы, находясь очень близко, но открыто взглянуть на Глеба по-прежнему не осмеливаюсь. Ругаю себя мысленно за эту дурацкую неловкость, но ничего не могу с собой поделать. Скорее бы он уже съехал…

Закончив сервировку, бормочу себе под нос:

– Ну, вот все и готово… Ты можешь начинать есть, если сильно голодный, или подожди нас. Я пойду разбужу Егора.

– Подожди.

Запястье обжигает от сильного захвата. Растерянно смотрю на длинные мужские пальцы, впивающиеся в кожу, резко поднимаю взгляд и сталкиваюсь глазами с двумя ярко-голубыми сканерами.

От шока не могу даже попросить его, чтобы отпустил. Но к счастью, вскоре он сам делает это. Отпускает.

Неосознанно обхватываю запястье в том месте, где только что сжималась его ладонь. Кожу слегка покалывает, сердце так и молотит в груди. Вопросительно вскидываю брови. Какого черта он себе позволяет?

– Егор говорил вечером, что сегодня поедет в офис к обеду, – невозмутимо произносит Глеб в ответ на мой требовательный взгляд. – Мы вчера поздно вернулись. Пусть еще поспит.

Я растерянно молчу, глядя на старшего Орлова. Очень хочу возразить ему, но в голову не приходит ни одного весомого довода. Если Егору не нужно утром ехать в офис, то и будить его в такую рань действительно необходимости нет.

– Присядь, поешь со мной, – предлагает Глеб, видя мое замешательство.

Он требовательно смотрит на меня, и я, словно загипнотизированная его взглядом, сажусь за стол напротив.

Придвигаю к себе тарелку, беру приборы и отправляю небольшую порцию омлета себе в рот. Удовлетворенно прикрываю глаза – он получился нежным и воздушным, просто тает во рту.

Глеб тоже начинает есть.

– Очень вкусно, Настя, – произносит, попробовав.

– Спасибо, – скромно отзываюсь я.

Дурацкое чувство неловкости не покидает, и это уже не на шутку начинает меня утомлять. Поднимаю глаза на Глеба и стараюсь вложить в свой голос как можно больше уверенности:

– Ты так схватил меня за руку, что я испугалась. Пожалуйста, не делай так больше.

– Извини, – безэмоционально отвечает он. И смотрит на меня равнодушно, словно сейчас очень глубоко погружен в свои мысли.

Мне снова начинает казаться, будто он чем-то опечален.

– Как… у тебя дела? – робко интересуюсь, заглядывая ему в глаза.

– Нормально.

– Как вчера посидели с Егором? У вас все хорошо?

– Конечно, все хорошо.

– Вы не поссорились случайно?

На этот вопрос Глеб не отвечает. Вместо этого вопросительно поднимает брови.

– Просто ты выглядишь каким-то подавленным, – пожав плечом, поясняю я. – И ты не захотел, чтобы я позвала его на завтрак…

– Нет, мы не поссорились, Настя. Я не подавлен, просто не выспался. У нас с Егором все отлично, не переживай.

– Зачем тогда ты так рано встал? Если не выспался?

– Хотел поговорить с тобой, – заявляет он.

– О чем? – удивленно тяну я.

Глеб медленно, будто не расслышав моего вопроса, отрезает ножом очередную порцию омлета на своей тарелке и отправляет её себе в рот. Неторопливо пережевывает. Лишь после этого вновь фокусирует на мне взгляд и будничным тоном интересуется:

– Скажи мне, Настя. Ты любишь моего брата?

Мгновение я смотрю на него, пытаясь понять, он шутит так или… К чему это?

– Конечно, люблю, – растерянно улыбаюсь. – А почему ты спрашиваешь?

– Сильно любишь? – снова интересуется он, игнорируя мой вопрос.

Я еще больше теряюсь. Разве такой факт может вызывать у кого-то сомнения?

– Конечно, сильно, – произношу возмущенно.

– А за что? – добивает меня он.

Хлопаю глазами:

– В смысле – за что?

– Ну за что ты его любишь? За какие-то его качества, или за отношение к тебе, или, может, за комфорт, который он тебе дает?

От последних его слов внутренности обжигает, словно кипятком. Я кладу приборы на стол, выпрямляю спину перпендикулярно полу и смотрю на старшего Орлова с неприятным изумлением.

– Ты что, сейчас пытаешься меня оскорбить?

– Нет, с чего ты взяла.

– Я люблю его, потому что люблю, – говорю довольно резко, почти чеканя слова. – Ни за что-то конкретное, а за все сразу. Потому что он – это он. Я понятно объясняю?