– Нет, ну не то, чтобы в канализацию… – Доминик Конте, почесав в затылке и еще больше взъерошив влажные волосы, присел на подлокотник дивана, слегка разводя руки в стороны, – Смотри. Душ – это вода. А вода ведь бывает не только в канализации, правильно? Может, тут дело в каком-нибудь море, или озере, или пруде…

– Или луже, – устало подхватил Дерек и, подойдя к креслу, стоящему напротив дивана, с размаху упал в него, – Все понятно – к тебе взывают трупы из озера возле дома Карла. Помнишь, Еж как-то признался, скольких его ребятки отправили на дно?

– Не напоминай, – Доминик недовольно поежился, – Я, конечно, сознаю, что мы водим дружбу с человеком опасным и способным на многое, но предпочитаю думать об этом поменьше. Дерек… – он на несколько секунд закусил губу, – Сегодня они несколько раз повторили «гиена». Вода, гиена… Это уже кое-что.

– Гиена, пьющая воду… – молодой человек немного развел руки в стороны, – Гиена, купающаяся в воде… Не знаю, Ник, я, конечно, после всех наших приключений поверить готов во все, что угодно – в конце концов, не каждый день один мой лучший друг оказывается тирвасом, а второй – убийцей с нехилым стажем! – но гиена в воде?.. Я пока склоняюсь к тому, что ты немного спятил от усталости, и это неудивительно! Скажи, после какого количества рабочих дней ты, наконец, взял себе этот единственный выходной?

Мужчина поморщился. Работал в последнее время он действительно много, да и друг не уступал ему в этом – будучи владельцем ресторана, он пропадал на работе целыми днями, и лишь сегодня каким-то образом ухитрился выкроить себе выходной. К слову, именно поэтому и сам Доминик, вняв уговорам приятеля, решил сегодня немного передохнуть.

– Дней пятнадцать… – недовольно буркнул он, – Вообще, Дерек, кто бы говорил! Ты из «Рубикона» просто не вылезаешь!

– «Доминика», – молодой человек, уже давно привыкший спорить с другом из-за названия принадлежащего ему ресторана, недовольно потер двумя пальцами висок, – У меня-то хотя бы всего один ресторан, я не пытаюсь успеть на куче фирм сразу!.. Скажи, а что Дик думает о твоем безумии?

– Дик не думает, – мужчина негромко вздохнул, затягивая потуже пояс халата, – Дик увлечен новой девушкой. Уже третья за последний месяц, между прочим, и про каждую он говорит с невероятным трепетом!

– После смерти Джилл ему трудно вновь связывать себя отношениями^[1], – парень задумчиво облизал губы, слегка пожимая плечами, – Ты же сам говорил, что до женитьбы он был точно таким же. Дай ему время, может и остепенится… Кстати, в новостях недавно прошла информация о невесте племянника Красного Билла. Похоже, старик Ред скоро обзаведется новой дочерью…

– Сплетничаем, как две девицы, – Ник фыркнул, – А ведь я позвал тебя говорить о серьезных вещах, Дерек – я думаю, что мы можем попытаться что-нибудь узнать… выяснить… куда они зовут меня?

– Как? – Дерек устало опустил плечи, – Как, Ник? Спросить Ежа, пусть велит Питу добыть информацию – о чем?

– О гиене в воде, – мрачновато отозвался мужчина, – О том, какая может быть связь… может, поискать в старых книгах?

Молодой человек утомленно вздохнул. Идея все еще казалась ему глупой.

– Хорошо. Хорошо, я подумаю, что можно сделать… Но, если ты считаешь, что это серьезно – нам в любом случае придется привлечь Ежа. Карл не позволит нам в одиночку заниматься непонятными вещами… Ах, кстати, Ник, – парень слегка развел руки в стороны, – С днем рождения.

* * *

Альфа глубоко вздохнул и, зажимая куском грязной тряпки рану на руке, с интересом огляделся.

Он бежал долго, очень долго, он еле дышал, но не позволял себе останавливаться – он воспитал свое тело, сделал его таким же сильным, таким же выносливым, как дух, и закалил свою волю в горниле тюрьмы. Он потерял много крови, так много, что ощущал это физически – слабость, головокружение, черные точки перед глазами, – но упорно двигался дальше, не обращая внимания на собственное состояние.

Наконец, ему повезло. Миновав один или два густых пролеска, на значительном расстоянии от тюрьмы, он наткнулся на маленький дачный поселок и, не мудрствуя лукаво, выбил окно в крайнем доме, забираясь в него.

Здесь он мог немного передохнуть.

Он стащил тюремную робу, отшвырнул ее с омерзением в сторону и, схватив какую-то тряпку из числа валяющихся по всему дому, зажал ей рану. Та, что была на ноге, так сильно его не беспокоила – она не кровоточила так и, похоже, пуля застряла где-то в ней, но идти в больницу и просить извлечь ее позволить он себе не мог.

Прихрамывая, он обошел дом, перерывая все, что только можно и небрежно отбрасывая ненужное. Воровство, проникновение на территорию чужой собственности не смущало его – в конечном итоге, срок ему итак светил максимальный, а преступлением больше – преступлением меньше роли уже не играло.

Наконец он наткнулся на аптечку, где с большой радостью обнаружил несколько нехитрых медикаментозных средств, в частности бинт и перекись водорода. Появилась надежда остановить кровь.

Он обильно смочил тряпку перекисью и опять зажал рану, абсолютно не обращая внимания на легкое пощипывание в ней – в свете основной боли оно было совершенно не заметно.

Он уже не был тем Арчибальдом Молле, что некогда лежал, прикованный к постели, получив шесть жалких царапин, изображая из себя жертву чьего-то произвола, нет, – теперь он был Арчибальдом Молле, беглым преступником, плюющим на собственное состояние здоровья, довольно равнодушно относящимся к ранам, да и вообще, куда как более опасным, чем прежде.

Кровь перестала, и Альфа с большим облегчением, кое-как действуя одной рукой, перевязал рану, стараясь затягивать бинт как можно сильнее.

Бегло осмотрел рану на ноге, прощупал. Да, он был прав – пуля застряла внутри, а это значит, что теперь ему предстоит хромать, пока не вытащит ее. Он бы, наверное, вытащил сам, но не хотел терять времени.

«Дальше!» – обжег его мысленный приказ знакомым шипящим голосом, и Арчибальд поморщился. О подселенце он уже успел забыть.

«Дальше мне надо отдохнуть и поесть», – сумрачно отозвался он, – «Человеческому телу требуется топливо».

Мокой умолк, и мужчина продолжил заниматься своими делами. На втором этаже домика, куда он поднимался в поисках аптечки, он заметил платяной шкаф без дверки, а в нем – какую-то одежду, вперемешку мужскую и женскую. Одевать тюремную робу вновь его не тянуло, поэтому он, прихрамывая, отправился снова наверх.

Здесь его ждало некоторое разочарование – штаны оказались ему коротки, а рубахи не сходились на груди: видимо, хозяин этого домика не был столь высок и столь широк в плечах, как влезший сюда преступник. Он сплюнул сквозь зубы на пол и, натянув рубаху, но не застегивая ее, в коротких штанах, в обуви, которую носил еще в тюрьме, опять отправился вниз. Надо было поесть, но искать еду в явно нечасто используемом доме смысла, должно быть, не было.

Он нашел небольшую кухоньку и несколько бутылок с чистой водой. Перерыл, выбрасывая на пол содержимое, шкафчики. Нашлась упаковка быстрорастворимой лапши.

Оглядевшись, он обнаружил чайник и, сделав несколько больших глотков из одной из бутылок, почувствовал себя спокойнее. Что ж, перекусить есть чем, с голоду он не умрет… Это радует.

«А ведь у Доминика Конте сегодня день рождения», – он ухмыльнулся, обращаясь мысленно к своему странному спутнику, к этой тени, решившей подселиться в его тело, – «Хороший я сделал ему подарочек, однако».

«Ссс моей помощщщью!» – прошипела в ответ тень, – «Дальшшшеее…»

«Успокойся, вскоре отправлюсь дальше», – он вздохнул и, услышав щелчок электрического чайника (электричество в доме отключено не было), возвещающего о кипении, с удовольствием открыл картонную упаковку, затем наливая воду в бумажное подобие миски. В воздухе сразу потянуло приятным, безмерно вредным для здоровья запахом.

Он улыбнулся.

«В тюрьме такого не получишь…»

Мокой промолчал. Он вообще вел себя, на взгляд Альфы довольно странно – злился, подталкивал его вперед, однако, сам не говорил, куда надо держать путь, позволяя мужчине двигаться в выбранном им самим направлении. Он и шел, и бежал, поначалу просто желая уйти подальше от тюрьмы, а теперь надеясь вернуться в Нью-Йорк. Он хотел найти Доминика Конте.

«Итак, что же ты собираешься делать дальше?» – на планы подселенца Арчибальду было, по большому счету, плевать, однако, узнать о них он хотел, – «Ты говорил что-то о кольце… мне ограбить ювелирный?».

«К черту ювелирный!..» – мокой задергался внутри, и мужчина еле удержал в руке пластиковую вилку, продолжая есть, – «Мое кольцо, только мое кольцо!.. Найди его… найди… того, кого жжелаешшь…»

«Найти Ника Конте?» – он усмехнулся и, доев (а ел он быстро – сказывались дни, проведенные на тюремной пище), поднялся на ноги, – «С огромной радостью! Что ж, я сыт, остались мелочи…» – он скользнул ладонью по подбородку, – «Побриться, что ли…»

Бритвы в доме не нашлось. Были только ножницы, поэтому он решил воспользоваться их помощью и по мере сил привел бородку и усы в надлежащий вид. Затем осмотрел свою отросшую, взлохмаченную шевелюру и, схватив расческу с выломанными зубцами, кое-как причесался.

«На Карла Ежа, конечно, не тяну, но все лучше, чем было», – он придирчиво оглядел себя в зеркале. Уже не беглый преступник, уже не тот Хищник, которого привыкли видеть сокамерники и охранники. Молодой мужчина, с аккуратной растительностью на лице, в распахнутой рубашке и коротких штанах – быть может, немного развязный, но все-таки абсолютно не похожий на бывшего заключенного. Можно даже не бриться – в таком виде его все равно не узнают.

«Значит…» – он еще раз провел расческой по волосам и, опершись ладонями на раковину в ванной, над которой и проводил свои процедуры, криво ухмыльнулся, – «Значит, в Нью-Йорк. В гости к Доминику…»

* * *

На улице было прохладно – стоял конец марта, и зима никак не хотела сдавать свои позиции. Несколько друзей, собравшихся возле ресторана «Доминик», ежились, переговаривались, перешучивались и ожидали самого виновника торжества – именинника. Никаких вечеринок устраивать ему они, конечно, не собирались – все были людьми взрослыми и полагали, что вечеринки это забава больше для детей, да и временем особым не располагали, собирались просто посидеть дружной компанией и отметить день рождения Доминика Конте вполне спокойно.

Подъехал знакомый автомобиль, и один из гостей, переминающихся с ноги на ногу у дверей ресторана, молодой темноволосый мужчина с теплыми светло-карими глазами, всплеснул руками, тотчас же обнимая стоящую рядом с ним девушку за плечи.

– Ну, наконец-то! Я думал, мы тут совсем закоченеем.

Мужчина, выбравшийся из машины, и как раз успевший услышать эти слова, широко улыбнулся и, махнув рукой, виновато пожал плечами.

– Пробки, Дик. Дерек и так уже изволновался, что мы опаздываем.

Молодой человек, выбравшийся из автомобиля со стороны пассажирского сидения, согласно кивнул.

– Еще бы! Сколько вы нас уже ждете?

– Минут пятнадцать, – на сей раз ответ последовал не от Дика, а от другого человека – очень спокойного, очень выдержанного и, не взирая на предстоящий праздник, хладнокровного, – Пойдемте внутрь.

– Пойдем, – Доминик вздохнул и, в общем-то, не слишком горящий желанием отмечать собственный праздник, щелкнул брелоком сигнализации, – Кстати, привет, Карл. Конрад… не ожидал вас увидеть здесь.

– Пригласили, но увидеть не ожидали? – стоящий по правую руку от Карла человек удивленно приподнял брови, – Я бы не пропустил вашего праздника, мистер Конте.

– Ну, и хорошо – чем больше людей, тем веселее! – Дик широко улыбнулся и, слегка прижав к себе девушку, мельком подмигнул спутнице Конрада, никому толком не представленной, но здесь присутствующей. Знакомиться было решено уже за столом.

– Ну, ладно, идемте, идемте! – Ник, на правах именинника, первым направился к ресторану; остальные потянулись за ним.