Поправив покрывало на кровати, прошлась по узкой комнатке и села на сундук. Больше мебели здесь не наблюдалось.

Закрыв ладонями лицо, вспомнила наш дом с отцом. Столько лет уже прошло, а боль не утихала. Разум цеплялся за каждое воспоминание, скрашивая мрачные будни.

Если бы не «печать безмолвия» я вопила бы от лютой ярости.

И, может быть, мне стало бы легче. Но нет, со дня смерти отца я не проронила ни слова.

Хлопнула первая дверь, за ней – вторая.

Больно прикусив нижнюю губу, снова выглянула в окно. Старенькие, но ещё крепкие длинные узкие лодки стояли у берега, ожидая послушниц.

Каждое утро мы отплывали на них в туман, блуждали по устью реки, впадающей в бескрайний океан, и добывали провизию. Змеи, рыба, мелкие животные, редкие птицы. Водоросли, но за них нас больше ругали. Поэтому они шли в ход, если уж совсем ничего не нашли.

Иногда нам попадались черепахи.

Но это была такая редкость.

А порой… мы сами становились добычей. И кто-то из нас не возвращался.

Но каждый год гуроны пригоняли новых девушек и меняли на пленных: тех несчастных путников, что ловили жрицы. Как правило, это были мужчины. С ними обращались как со скотом. В основном они нужны были для ритуала зачатия, а после – как разменная монета дикарям.

Этих разукрашенолицых я ненавидела особенно люто.

Бездушные твари. У женщин, что они пригоняли сюда, наблюдалось лёгкое безумие. Всегда. Часть их умирала в первые дни. К берегу возвращались пустые лодки. Имена девушек так и оставались неизвестными. Безымянные жертвы тумана.

На улице раздался звонкий одиночный удар. Колокол!

Моргнув, я поняла, что опаздываю. Метнувшись к двери, схватила плащ и понеслась на выход. Наверху кто-то истерично закричал. Один из пленных. А сегодня к вечеру жрицы должны были вернуться с новыми жертвами. Чтобы им нарваться на неупокоенных.

Выбежав на улицу, понеслась к своей лодке. Около неё уже стояла младшая жрица. Заметила же, что я замешкалась. Под её тяжёлым взглядом, я прошла до кромки воды и перелезла через бортик своего шаткого судёнышка. Потянулась за веслом. И тут же ощутила хлёсткий удар прутиком по спине. Зашипев, я мысленно выругалась самыми крепкими словами.

Боль ослепила, но быстро схлынула. Оскалившись, я легко поддалась ярости.

Глава 2

Мне потребовалось несколько долгих мгновений, чтобы взять себя в руки. Красная пелена ярости, застилающая глаза, рассеялась, и я смогла сделать глубокий вдох.

– Ещё раз опоздаешь, Сонья, я с тебя шкуру спущу, – прошипела надо мной пожилая жрица.

Туман медленно отполз от моих ног, словно испугавшись.

На кончиках пальцев появился тусклый свет, робко прося дозволения спалить эту гадину дотла. О, как я хотела выпустить его и заставить эту…

Я снова сделала глубокий вдох.

Свет на моих ладонях погас, будто и не было его вовсе.

Распрямившись, я взглянула жрице в глаза, пытаясь хоть так передать ей всю свою ненависть. Она и не подозревала, как близко ходит её смерть. С каждым днём мне всё сложнее было удержать своё безумие.

– Что зыркаешь, лютая, скоро твой день настанет, – захохотала дряхлая тварь. Жиденькие волосёнки сосульками свисали с её головы, обрамляя дряблое лицо. Тонкие сухие губы кривились. – Ляжешь под мужика, как и всё прочие. Вы послушницы только для того и нужны.

Я оскалилась в ответной улыбке.

«Сдохни» – чётко произнесла одними губами.

Она меня прекрасно поняла. Затряслась. Сморщенное лицо исказил гнев. Размахнувшись, жрица ударила меня хворостиной снова. И снова. И снова…

Удары сыпались градом на моё тело, я же звонко смеялась, понимая, насколько она бессильна и беспомощна.

– Тлара! – появление верховной жрицы только ещё больше распалило мой гнев. – Сколько раз тебе говорено, не тронь её тело.

Младшая жрица опустила руку и отошла, виновато склонив голову.

Не дожидаясь развязки, я схватила весло и с силой оттолкнулась от берега.

Конечно, я знала, что никто не бросится вдогонку, потому как буквально в шаге начинался обрыв и глубина там по горло.

Кто же туда полезет, в тот омут? Никто.

Спокойно сев на банку, крепче ухватилась за весло.

Верховная, открыв рот, так и замерла на берегу, не смея приказывать мне вернуться. Знает, тварь дряхлая, что я не послушаюсь.

Младшая жрица же обернулась, я по взгляду поняла: она у меня улов принимать будет.

И отыграется. Костьми ляжет, но добьётся моего наказания.

Кровь из носу, а чего-нибудь мне поймать нужно. Нет, физической расправы я не опасалась. Но были и иные наказания: оставят на ночь, привязанной к столбу у воды, или погонят в библиотеку, а, может, и на нижние склады.

А быть так рядом с этим проклятым алтарём я была не готова.

Сев ровнее, всё же не удержалась и показала Тларе свои зубы, демонстрируя клыки. Её передёрнуло. Костлявые морщинистые ладони сжались в кулаки. Злится, гадина.

Усмехнувшись, я выровняла лодку и легко поймала течение.

Медленно оно вынесло меня на середину реки.

* * *

Туман стелился над самой водой. Клубился словно живой, огибая препятствия. Медленно расступаясь, он выпустил из своих объятий тонкий ствол дерева. И ещё один. И ещё…

Затопленный лес!

Это немного озадачило.

Работая одним веслом, я пыталась сориентироваться и понять, где я.

По внутреннему ощущению уже полдень, а я не нашла ничего хоть сколько-нибудь пригодного в пищу. Даже зарослей водорослей, которых чуть подальше от нашего острова было в избытке, и тех мне не попадалось.

Словно вымерло всё.

Мне становилось не по себе. Мурашки щекотали затылок.

Перестав грести, притаилась. Даже не дышала.

Лодка не двигалась. Её медленно крутило на месте.

Крепче схватив весло, я принялась активно им работать. Но моё судёнышко всё одно – возвращалась к торчащим из воды покрытым зелёными наростами стволам.

Понятно! Меня просто водило по кругу.

Это означало только одно – я заплыла в смертоносный туман.

Течение порой бывает таким коварным.

Взяв ориентир на торчащие из воды крайние затопленные деревья, подплывала к каждому и ножом делала острые насечки.

Время. Оно играло против меня.

Вокруг стелился тяжёлый молочный туман, и чем дальше я гребла, тем гуще он становился. Вытянув руку, с трудом различила очертания ладони.

А мгла всё сгущалась.

Моё платье отсырело, по лицу стекали капли воды. Казалось, я могу просто схватить эту дымку и выжать.

В какой-то момент подумала, что всё – это конец. Что обратной дороги мне больше нет. Но страх не пришёл, только усталость.

А ещё желание завыть.

Закрыв глаза, прислушалась.

Туман безмолвствовал. Ни птиц, ни всплеска рыбы. Ни шороха ветвей.

Мир затаился и выжидал. Замер, с интересом наблюдая за немой охотой.

Да только жертву туман выбрал не ту.

Поднявшись с банки и не выпуская весло из рук, я глубоко вдохнула и выдохнула. А затем медленно подалась корпусом вперёд и выпустила свой свет. Яркая вспышка разорвала пространство. В груди стало невыносимо больно.

Магия жизни прожигала мою душу, но давала надежду на спасение.

Свет искал себе подобных.

Белых, что являлись на мой зов.

Силы были на исходе, когда впереди, всколыхнувшись, появился призрак. За ним выплыл из молочного марева ещё один, и ещё. Окружив лодку, они мягко подтолкнули её чуть в сторону.

Быстро упав на лавку, я принялась грести туда, куда указывали души мёртвых.

Что-то влажное покатилось по моей щеке.

Слёзы.

Я давно перестала обращать на них внимания.

Сейчас я хотела просто ещё немного пожить и не становиться одной из этих чистых сердцем, что навсегда поработил туман.

Кто они?

Души послушниц, что погибли в этих водах.

Путники, сбившиеся с пути.

Я никогда не вглядывалась в их лица, боясь, что не забуду их облик.

Призраки кружили вокруг меня, не давая сбиться с верного пути.

Я проплыла рядом с деревом, на котором виднелась моя свежая насечка. Мне стало ясно, я изначально выбрала неправильный путь.

Лодка скользила по реке в полном безмолвии.

Подняв взгляд, поймала себя на том, что слежу за плавными движениями светлых. Души будто водили хоровод, то поднимаясь выше к кронам деревьев, то опускаясь к самой воде.

Улыбнувшись, чуть не выронила весло, но быстро спохватилась, крепче вцепившись в него.

Туман рассеивался и, наконец, мы выплыли на относительно чистый участок воды.

Светлые, сделав ещё один круг вокруг лодки, взвились вверх и исчезли где-то в туманных небесах.

«Спасибо» – безмолвно шепнула я одними губами.

Но им не нужны были мои слова. Они спасали своих. Я понимала, что когда-нибудь присоединюсь к ним. Это моя судьба и иначе не будет.

Но это потом…

А сейчас мне нужно было поймать хоть пару рыбёшек.

Глава 3

Раз за разом закидывая в воду плетёную верёвку, на конец которой был привязан довольно острый крючок с насаженным на него кусочком несвежей рыбы да совсем тупое остриё ножа, служившее грузилом, я ждала хоть какого-нибудь намёка на поклёвку.

Но палочка-поплавок, словно издеваясь надо мной, оставалась неподвижна.

Раздражаясь от неудач, я в очередной раз вытащила из воды свою самодельную снасть и поджала губы. Вспомнился взгляд жрицы, что она послала мне «в спину». От него становилось откровенно страшно.

Вернусь ни с чем, и меня выпорют.

Даже верховная не остановит.

Есть правила, которые нарушать никому нельзя. Послушница должна вернуться с добычей или сгинуть в тумане.

Обтерев ладонью лицо, покрутила в руках тупое лезвие. Нужно было что-то придумать. Но вариантов особо и не было. Задрав платье, ухватилась за и без того короткий подол сорочки. Надорвав зубами ткань, оторвала узкую полоску. Я делала это и раньше, и не раз. Обмотав ткань вокруг грузила, тяжело вздохнула.

Я очень рисковала, но по-другому мне просто не вернуться в храм.

Возможно, именно так и погибали другие послушницы. Понимая это, я всё же выдернула из-под лавки, на которой сидела, небольшой нож. Зажмурившись, полоснула им ладонь и прижала её к лоскуту ткани. Она стремительно окрашивалась в бордовый цвет.

Рана щипала и дёргала.

Но я терпела, уверяя себя, что так надо.

Это, чтобы выжить! Чтобы у меня был ещё один завтрашний день.

Наконец, убрав кровоточащую ладонь от грузила, размахнувшись, закинула снасть в воду и замерла, прожигая взглядом простую палочку. Я молила её дёрнуться. Но всё тщетно. Рыбы не было.

Непонятно откуда подул пронизывающий ветер.

Палочка качнулась и замерла.

Крепко сжимая верёвку, я почувствовала слабый рывок. Ещё один.

Запрещая себе верить в удачу и надеяться на улов раньше времени, я резко дёрнула и потащила снасть. Шла она тяжело. Несколько раз мне приходилось ослаблять верёвку, чтобы не порвать. Наконец, над поверхностью показалось белое брюхо крупной клыкатки. Проклиная свою удачу, я подтащила рыбу ближе к борту лодки. Змеевидное тело извивалось, не позволяя мне ухватить свою добычу под неострые жабры или за глаза.

Одно неловкое движение, и эта тварь намертво впилась в мою кисть. От резкой боли я зашипела и, схватившись второй рукой за добычу, надавила ей на глаза, втаскивая в лодку. Клыкатка продолжала сжимать челюсти, грозясь оставить на моей коже ещё пару шрамов, коих там и так было в избытке. Нащупав под банкой короткую дубинку, выдернула её левой рукой и без сожаления нанесла удар по голове рыбы.

Эти твари на моих глазах однажды тонущую послушницу сожрали.

Мы даже подплыть не успели, как они, вцепившись ей в лицо и обвив шею, уволокли на дно. Только вода, окрашенная в алый цвет, бурлила, прямо намекая, какой пир там творится.

От этого воспоминания мне стало не по себе и я ещё раз двинула твари по голове, чтобы наверняка.