Ольга Шерстобитова: Я выбираю любовь

– Зелье истинной страсти взяла, пыльцу для создания романтического настроения прихватила, эликсир грез положила. Что я еще забыла? – поинтересовалась вслух, хотя в моей лавочке никого, кроме меня, не находилось.

Конечно, подобная привычка разговаривать с самой с собой отдает легким сумасшествием, но когда дело касается ведьмы, ей подобное точно простительно.

Я внимательно вчиталась в приготовленный список, поморщила нос, потом всполошилась, что ранние морщины ведьме ни к чему, и снова уткнулась в лист. Затем полезла в две тяжелые корзины и все перепроверила. Очень уж не хотелось возвращаться в лавку, если что-то забуду.

М-да… Риты, второй ведьмы, с которой мы, начиная с поступления в Академию Магии, вечно соперничали, но потом незаметно подружились, мне однозначно не хватало. Сейчас она в отъезде вместе с мужем, хозяином поместья Дарншхолла, и справляться с делами приходится одной.

Наконец, убедившись, что все в порядке, я окинула взглядом лавочку. Окна прикрыты белоснежными занавесками и темно-синими шторами, на двери так и не перевернута вывеска об открытии магазинчика. На полках расположились многочисленные любовные эликсиры, к которым у меня имелся талант, а также рядами стояли порошки и мешочки со сборами целительских трав. Под стеклом возле прилавка лежали заряженные на все случаи жизни амулеты. Красота, да и только! Я любовно погладила деревянную столешницу, подошла к зеркалу, чтобы подправить прическу.

Глаза у меня светло-серые, но, если я задействую силу, по цвету становятся ближе к расплавленному серебру. Губы чуть тронул розовый оттенок, и я часто использовала губную помаду поярче, надеясь скрыть их бледность. Кожа совсем светлая. И ладно бы на солнце просто появлялись веснушки, я вовсе не против, но обычно она краснела, и в итоге я получала ожоги. Только и успевай нужные кремы использовать.

Я убрала белоснежные волосы в аккуратную косу, поправила юбку и воротничок ярко-синего платья, которое надела, и только тогда подхватила черную шляпу, неизменно напоминающую людям, кто я такая. Но самое прелестное в ней – наложенные чары, о которых мало кто подозревал. А моя шляпа, буквально напичканная ими, могла отразить сглазы и легкую порчу, а еще защитить боевыми искрами хозяйку.

После этого я подозвала метлу, с которой почти никогда не расставалась, закрепила на ней при помощи волшебства две большие корзины, немного облегчив их вес магическим путем, и, заперев лавку, оказалась на улице.

Лето было в самом разгаре, и в лицо дыхнул теплый ветерок. Шаловливо пробежался по краю моего платья, сунул любопытный нос в корзины и умчался по своим делам. Лавочку окружали цветущие деревья лиатании. С ранней весны и до поздней осени на их ветках вспыхивали белоснежные, напоминающие магнолии, цветы. От них плыл дивный аромат, который не раз вдохновлял меня на создание приворотных зелий.

Вдоль улицы, где я жила, располагались добротные домики, сделанные из камня. Они радовали глаз красными черепичными крышами и увитыми зеленым плющом стенами. Уют и неброская теплота этого места делали свое дело, и я чувствовала невероятное умиротворение, который год живя здесь вполне тихой и размеренной жизнью. Конечно, насколько эта тихая и размеренная жизнь возможна у ведьмы.

Ну хорошо. Вовсе не тихой и не размеренной, но… вполне меня устраивающей.

Я вскочила на метлу, рассмеялась и рванула ввысь. Обожаю летать! Никогда и нигде не чувствуешь такой безграничной свободы и радости, как в небе. И как бы тяжело мне ни было, полет всегда возвращает силы и душевное равновесие.

Сейчас же я не возвращала потерянное равновесие, да и высоко-высоко, как люблю, не поднималась, а летела над крышами домов, пока не добралась до площади Четырех Стихий, где работали фонтаны. Брызги сыпались во все стороны, вода звонко пела. Я спрыгнула с метлы, которая тут же зависла рядом, довольно раскидывая вокруг искры магии, и засмотрелась на игру солнца в воде. Так увлеклась, что не сразу заметила, как какой-то смышленый мальчуган умудрился стащить у меня, ведьмы, из корзины какое-то зелье.

Хм… вот же странность-то! Я же проверяла наложенные чары, не мог он его взять, защита же стоит!

Но задуматься об этом не успела, назревала проблема и посерьезнее. Я щелкнула пальцами, подзывая флакон, но вместо этого почему-то с головы мальчишки слетела кепка и полетела мне в лицо. Обидно ударила и упала на землю.

Ничего не поняла. Это я с бытовыми чарами не справилась, что ли? Теми самыми чарами, которым училась с детства?

Попробовать приманить флакон снова я банально не успела. Довольный проказой и вовсе не представляющий ее последствий мальчуган отвинтил крышку и на радостях вылил в фонтан всю жидкость.

Интересно, мне уже надо бежать и прятаться или есть шанс сделать вид, что то, что произойдет, к единственной оставшейся в Лантаре ведьме отношения не имеет? Первый вариант был предпочтительнее, но… возле фонтана собралось с десяток детей самых разных возрастов, которые так и замерли, ожидая, что же будет дальше. Как бы беды не вышло!

Вода тем временем забурлила, словно зелье, приготовленное по особому, еще прабабушкиному, рецепту, а потом…

– Ложись! – крикнул знакомый мужской голос, и малышня под действием чужой силы мгновенно рухнула на мостовую, окруженная защитным куполом.

Мастерски сделано, ничего не скажешь, даже завидно!

Сама я не успела и опомниться, как кто-то сильный и могучий рывком опрокинул меня на землю. Я возмущенно пискнула, но это все, что у меня получилось сделать.

Вжик! Плюх-плюх-плюх! Бах! Бах! Бах!

Нас с моим неожиданным спасателем обдало ледяными брызгами и лепестками нежнейших, словно атлас, роз. А когда я попыталась выбраться, мой защитник лишь сильнее прижал к земле. Признаться, мускулы у него что надо. И сам он… горячий, сильный, какой-то надежный…

М-да… хорошо тебя, Любава, головой-то приложило, раз в подобной ситуации думаешь о мужчине. Но ощущение защиты, уверенности и какого-то невероятного тепла в этих объятьях не поддавалось никакой логике и не исчезало. Я, достаточно сильная ведьма, сейчас чувствовала себя безумно хрупкой.

Наконец, хватка незнакомца ослабла, и я слегка приподнялась и сдула со лба выбившуюся из косы прядь, озадачившись, почему не сработала защита, наложенная на шляпу. Кстати, где она?

Тут меня буквально вздернули вверх, развернули, и я чуть не взвыла от досады. Райс Коруэлл, неподражаемый ищейка и лучший следователь нашей округи, не тот, с кем бы мне сейчас хотелось увидеться.

– Опять ты! – возмутился он.

– И тебе здравствовать, Райс, – ехидно заметила я, поправляя платье и прическу.

Широкоплечий, мощный, с пронзительными карими глазами и короткими черными волосами, вечно торчащими ежиком, Райс не мог не привлекать взгляда. Сейчас же, одетый в форму следователя, состоящую из темных брюк и белой рубашки, мужчина был особенно хорош. И все бы ничего, но характер у него… поганый!

– Что на этот раз? Неужели твои дела настолько плохи, что ведьма принялась продавать зелья детворе? – начал он.

Я мгновенно вспыхнула. То, что Райс хочет меня задеть, понятно и так, но закон я не нарушала.

– А подумать, что говоришь? Или нечем? – коварно улыбаясь, пропела я.

– Я накладываю штраф в десять золотых за устроенный беспорядок на площади, – выдал он.

– За горсточку цветочных лепестков? – не удержалась я, замечая, что вокруг собирается народ, а с малышни постепенно исчезают наложенные Райсом щиты. – Что, другого способа справиться с ведьмой нет?

Вот кто бы мне объяснил, почему я все время нарываюсь?

– Есть, но тебе он не понравится, ледышка! – выдал он.

Убила бы этого ищейку! Ненавижу, когда меня называют подобным образом.

– А ты хоть проверял, насколько я холодная? Или, может, боишься?

Райс рыкнул, шагнул ко мне, но прикасаться не рискнул. Еще помнил, как в прошлый раз, когда схватил за плечо, его ударило молнией, которой швырнулась метла, и его рубашка тут же осыпалась пеплом. Про лицо в саже я промолчу.

Сейчас Райс буквально нависал надо мной, опалял дыханием кожу. Сердце отчего-то сильно колотилось, грозя бедой, по телу от этого бешеного взгляда мужчины шла дрожь, а ноги начинали подкашиваться. Но меня, ведьму, подобным не проймешь. А вот фиг тебе, обольститель, не паду я к твоим ногам, а вот ты… если применю одно занятное зелье… Впрочем, гордость не позволит. Да и буду я еще редкие и дорогостоящие ингредиенты переводить на этого неотесанного дикаря! Больно надо!

– Лучше бы спасибо сказала за то, что спас!

– И что оштрафовал на десять золотых?

Я разозлилась не на шутку, волосы начали подниматься и искриться магией, но силу все же сдержала.

– И добавлю еще столько же, если не вытянешь чары из фонтана, – спокойно заметил Райс, потом развернулся и показал рукой на воду, откуда вылетали облачка цветов и осыпали лепестками пространство вокруг. По воздуху плавали зажженные ароматические свечи, в вышине звякали два бокала и бутылка вина. В шляпу, носившуюся по небу, прыгали конфеты в золотой фольге.

И сразу стало понятно, что за зелье стащил мальчуган. Одно из тех, что создавало романтическую обстановку для ужина на двоих. Варилось оно непросто, поочередно в него добавлялось более трех дюжин ингредиентов, и лишь напоследок при помощи чар я кидала в котел нужную еду, питье, лепестки цветов, зажженные свечи, а порой и зачарованную шкатулку с чарующими мелодиями. Это еще повезло, что не усиленный вариант зелья попался. Но стоило только об этом подумать, как вода в фонтане опять забурлила, и из нее вылетели алые подушки, постельное белье такого же цвета и… наручники.

Толпа, собравшаяся вокруг, зашепталась, но слова в этом шуме разобрать было невозможно. Райс посмотрел на подушки с простынями, потом подхватил наручники и уставился на меня таким непередаваемым взглядом, что любой бы покраснел и попытался провалиться сквозь землю. Любой, но не я, ведьма. Подумаешь, и не в такую передрягу попадала. Мне однажды вообще чешуя с хвоста водяного потребовалась, и я того полночи очаровывала, сидя возле пруда и доставляя радость комарам.

– Любава! – угрожающе прорычал Райс.

– А может, тебе такого зельица прикупить? Очередная подружка наверняка оценит. Такого мужлана, глядишь, и спасет…

Закончить я не смогла, потому что Райс показательно сжал в кулаке наручники, и те превратились в крошево. Вот как он это делает? Это же какая сила должна быть! И ведь никакими зельями не пользуется, точно знаю.

– Изыму все твои приворотные!

Я хмыкнула и показала фигу.

– И штрафану на такую сумму, что побираться придется.

Я молча подозвала шляпу, выгнала из нее конфеты, позволив за ними гоняться малышне, и аккуратно ее надела. Погладила по веточкам встревоженную метлу, готовую ринуться защищать свою хозяйку, а потом… да, я – ведьма, существо коварное, об этом стоило помнить Райсу Коруэллу. Взмахнула рукой, вытягивая зелье из воды, и от души так полила им лучшего следователя Лантара. А нечего маленькую и беззащитную меня обижать и осыпать угрозами!

Мокрый Райс, в глазах которого светилось явное желание меня придушить собственными руками, так и замер. Я же… ну а что я? Я последствия зелья устранила? Устранила. Ничья жизнь опасности не подверглась? Не подверглась. А то, что на Райса обрушилась подушка, обмотала простыня и, призывно звеня, возле лица мельтешат бокалы и бутылка вина, – так сам напросился.

И почему он меня так бесит? Все же надо было превратить его в жабу при первой же нашей встрече, проблема бы и решилась. Нет же, я ему зачем-то тогда погадала на любовь, а он, гад такой, не просто усомнился в моих словах, но еще и рассмеялся!

– Любава!

И где бы десять лишних золотых теперь раздобыть, чтобы штраф заплатить, когда ты почти на мели, – вот в чем вопрос.