Хм… Кто бы это мог быть? Другие работники Эли ко мне никогда не захаживали. Мы мало общались, да и вообще старались держаться друг от друга подальше. Привычка, выработанная годами. Чем меньше знаешь о работе другого, тем меньше сможешь рассказать, если полиция найдет махинации или пожалуются недовольные посетители. Чем меньше встречаешься вне общих залов, тем меньше вероятность, что тебя привлекут как свидетеля.

В нашем случае лучше искать друзей в другом месте, подальше от работы и заведения.

Эля ко мне никогда не наведывалась. У нас выстроились прекрасные деловые отношения, без налета ненужной симпатии. Я уважала сильную женщину, что десятилетиями выживала в мужском бизнесе, а она дорожила моим даром. Большего нам и не требовалось.

За десять лет работы в игорном клубе, ко мне в квартиру постучались впервые. Да уж. Богатый сегодня день на странности.

Стук повторился. Настойчивый такой, но спокойный. Будто кто-то знал, что я внутри, но явился с самыми лучшими намерениями.

– Войдите, – предложила я из чистого любопытства.

Дверь приоткрылась, и на пороге появилась мощная фигура белого лельдиса. Изумрудные глаза лихорадочно сверкают, волосы чуть вздыбились, словно мужчину что-то сильно взволновало. На ярких губах играет кривая улыбка. Еще любопытней.

А самое странное – мне будто передавалось его настроение. Стало вдруг немного теплее, и где-то в животе словно мягким перышком пощекотали.

Я остановилась, предлагая незваному гостю объясниться. Лельдис долго ждать не заставил.

– Меня зовут Велен Ланти. Элейна Тамнис, я верно произнес ваше имя? Интересное новое имя для пятисотлетней химеры.

Я пожала плечами.

– Какое есть, все мое.

– Хочу предложить тебе подработку, – с места в карьер начал лельдис.

Еще любопытней. Не работу – а подработку. Значит что-то, связанное с моей нынешней службой.

Даже не знаю, почему, но я жестом предложила лельдису проследовать на кухню. Денег мне хватало с лихвой. Свободное время я проводила за прогулками по городу, развлекалась в ночных клубах, порой заводила любовников на пару месяцев. В общем, не скучала и не гналась за новыми ощущениями.

Но где-то в глубине души, под толстыми пластами самоиронии, цинизма, выстраданного годами, страха перед болью потерь еще жило это чувство. Желание близости. Настоящей, глубокой и удивительной. Такой, от которой замирает сердце. И как в юности, смотришь на кого-то, не в силах оторваться, пьешь пьяное дыхание из чужих губ и наслаждаешься каждой минутой вместе. Я все еще чуточку хотела этих безумных, искренних отношений. Когда даже молчать рядом – удовольствие, прогуляться вдвоем – настоящий праздник, касаться друг друга – истинное наслаждение.

Я долго душила в себе эти желания, порывы. Но почему-то именно лельдис, редкой белой породы, внезапно возродил их, заставил поднять голову.

Мы неспешно проследовали на кухню. Вел – так я окрестила его мысленно, двигался, как и все оборотни его вида. Гибко, пластично, с необычной, неподражаемой грацией. Порой просто перетекал из позы в позу. Посередине кухни он остановился, развел руками, и зеленая рубашка сильнее распахнулась на груди, демонстрируя рельефные мышцы.

Я указала на кресло, возле стола, обитое серебристо-серым материалом, под бархат. Эля любила такие вещи, дорогие на вид, приятные на ощупь и обязательно добротные, на века сделанные.

Лельдис послушно сел, не сводя с меня своих пронзительных глаз. Под этим взглядом становилось неуютно и в то же время удивительно хорошо. Я тряхнула головой, сбрасывая наваждение. Чайник еле слышно присвистнул, сообщая, что вода закипела. Я достала из холодильника заготовки для бутербродов. Нарезку черного хлеба со злаками и нежную красную семгу.

Принялась делать сендвичи, поглядывая на Вела и словно предлагая ему нарушить молчание. Оно не тяготило, нет, скорее придавало нашей встрече особенного шарма. Я не беспокоилась в присутствии незнакомца. Хотя и понимала – насколько же это странно. Я работаю в весьма сомнительном заведении с нехорошей репутацией и опасными посетителями. Впрочем, как и все аналоги. Получаю весьма даже недурственно, чтобы привлечь залетного грабителя. Силища у оборотня, наверняка, немалая. Скрутит – и не замечу, натравит боевое заклятье – не сразу смогу управиться. Не говоря уже о его штучках агента. Сюрпризов у лельдиса, наверняка, навалом. Если верить слухам, их такому обучают… Мирным жителям и во сне не приснится… Но незнакомец за столом не внушал никаких опасений.

Я сделала бутерброды – себе и гостю. Налила мятного чая и опустилась в кресло, напротив Вела.

Лельдис принюхался к напитку и усмехнулся:

– Хорошая штука, снижает желание. На либидо смертных мужчин действует угнетающе. Оборотням просто помогает обуздать инстинкты, – он так подмигнул, что меня с ног до головы обдало жаром.

Я выпрямилась в кресле:

– Давайте ближе к делу. Вы же не для этого ко мне пришли? По крайней мере, очень надеюсь, что так. Я совсем не из тех красоток, что ходят по залу и грациозно предлагают себя за большие и не очень деньги. Вы ведь в курсе?

Вел кивнул, вновь усмехнулся и резко сменил тему беседы:

– Как многие слышали, со времен магического восстания, правительство ревностно следит за местами, где собираются сильные магии. В особенности, за такими, как это. Здесь легко можно поймать настроение. Выяснить у подвыпивших гостей больше, чем они расскажут, пока трезвые.

Я промолчала, давая знать, что жду дальнейших объяснений.

– Вы уникальны в своем роде. Видите ауры существ, ловите настроение и даже с заклятьями умеете разговорить. Только с закрытыми глазами, когда в мозг не проникает свет. Верно?

Я кивнула. Что ж. Домашнее задание он выполнил на «отлично». В том, что мы все под колпаком у спецслужб я ни минуты не сомневалась. После восстания сильных магов подобное выглядит вполне логичным и правильным. Чем воевать, легче предотвратить мятеж.

– Хочу нанять вас для работы здесь и в других клубах как агента под прикрытием. Будете выходить в зал, как моя спутница, общаться и время от времени томно прикрывать веки.

Я усмехнулась. Интересное предложение.

– То есть мне придется изображать вашу девушку?

Он улыбнулся – так, словно я уточняла – в каких позах планируем кувыркаться в постели. Я вопросительно подняла бровь, но жевать не перестала.

– Вы верно поняли, – после минутной паузы ответил Вел, но таким тоном, словно сам не верил сказанному. – Мы будем изображать парочку. И одновременно работать на правительство. Я обеспечу прикрытие и полную безопасность.

А вот теперь он будто клялся. Неуловимо изменился – весь и сразу. И почудилось мне – Вел стал еще мощнее, сильнее, яростней и… даже опасней. Из кота, что развалился у ног хозяйки, подставляя ласке пушистое «пузико», мгновенно превратился в хищного барса. Зверя, но одновременно защитника. Я совершенно не чувствовала себя в опасности. Напротив, казалось – рядом с Велом я могу делать что захочу, когда захочу и как пожелаю. Он убережет, выручит и поддержит.

Вот ведь странно и неожиданно… Я знаю-то лельдиса от силы несколько минут. Внезапная догадка промелькнула в голове вспышкой молнии.

Я отложила бутерброд на тарелку, запила чаем, дожевала, подалась к Велу и спросила напрямую:

– Ты ведь нарочно тогда проиграл? Верно?

Он улыбнулся, немного расслабился, откинулся на спинку кресла изящным движением. Правая рука лельдиса небрежно свесилась с подлокотника и тонкие пальцы пошевелились, будто перебирали струны.

– А тебе как приятней? – ответил вопросом на вопрос, подзадоривал. Я уперлась локтями в стол и потребовала:

– Ответь! Мне приятней узнать правду!

Вел пожал плечами – так словно даже этот жест можно превратить в настоящее искусство, почти элемент танца – и пояснил:

– Я не задавался целью – проиграть или выиграть. Деньги выделило правительство, и я имел право тратить их по собственному усмотрению. Мне требовалось…

– Выяснить мои возможности! – выпалила я.

Он кивнул, совершенно не напрягся, и начал неспешно цедить чай, поглядывая с хитрецой, но и с какой-то затаенной лаской.

И все внутри меня менялось от этого взгляда. Но самое главное – я не понимала, как и чем он меня затрагивал. То ли этой лельдисовской пластикой, доведенной до предела, то ли взглядом – прямым и одновременно теплым, то ли интонациями низкого, бархатистого голоса… Только мне совсем не хотелось выгонять Вела, напротив, его общество все больше нравилось.

– Успокоилась? – спустя минуту спросил лельдис. Я повела плечом.

– Прежде чем делать предложение, мне следовало убедиться, что ты именно та, которую мы ищем. Я давал тебе исследовать разновидности магии, которые должны стать красной кнопкой. Стоп краном. Если заметишь такое, подобное, следует сразу же озадачиться, понять – для чего оно служит и зачем создано. Это ты тоже умеешь, я видел. Вот и все. А деньги… Считай, что прошла тест на каком-нибудь симуляторе против боевой или любой другой магии. И тебе заплатили. Я уполномочен предложить тебе такую же сумму ежемесячно. Что скажешь?

Быстрый взгляд – как выстрел в упор, секундное замешательство на лице, сложенные домиком брови. Пальцы Вела вздрогнули, будто порвали струны. Впервые он показал, что не настолько уверен в себе, как представлялось поначалу. Хочет, буквально жаждет, чтобы я согласилась. Даже согласен поторговаться. Я задумалась, замерла в замешательстве.

Зачем мне все это? Когда-то я мечтала работать в агентстве «Химеры». Помогать планете и ее обитателям избавляться от вредных магических отходов, что загрязняют сильнее, чем заводы и фабрики небеса прошлого. Но порыв остыл, растаял как сугробы весной. Вот они холмами возвышаются над улицами – огромные, выше человеческого роста – и вот уже осели, напитав землю влагой. Осознание собственной бесполезности сделало меня сильнее, но и циничней. Устойчивей к чужим горестям и боли. Нет, я умела сопереживать. Ежемесячно отправляла деньги на благотворительность, несколько раз в неделю совершала свой, маленький подвиг, о котором никому не рассказывала… Но за всеобщее благо больше не радела. Прошел тот восторженный пыл, которым горят сердца героев. Стихли остатки восстания магов, ушли в прошлое сводки о битвах и драках. Подвиг Нины, владелицы агентства чистильщиков и ее химер остался в памяти. Но все больше его затирали второстепенные детали, мелочи, из которых состоит наша жизнь. Я смирилась с собственной бесполезностью, безучастностью к тому, что может повредить миру. И вдруг… такое предложение.

Лельдис будто находился на одной со мной волне, ощущал в унисон, ловил малейшие изменения настроения. Прищурился и добил аргументом:

– Сейчас такие, как ты, важнее боевых магов и даже чистильщиков. Мы: я и другие агенты, храним мир тихо и незаметно. Как Атланты, что держат на плечах небо. Ты не видишь этих незримых героев, но без них небосвод рухнет на голову. Ты можешь стать частью всего этого. А заодно отшлифовать дар на лучших полигонах спецслужб и полиции. Новейшие симуляторы и сильнейшие маги для спаринга и тренировок гарантированы!

Он остановился. Первая часть речи лельдиса заставила задуматься, порыться где-то в тайниках души, обнаруживая все большую неудовлетворенность нынешней жизнью и службой. Вторая часть сработала козырем. Тренировать способности мне было решительно негде. В обычной жизни не встретишь сильные заклятья, не столкнешься с убийственной или подчиняющей магией. А так хотелось научиться управлять ей, уничтожать за считанные секунды. Не возиться так долго, как сейчас. Я ощущала, верила, что способна на большее. Только не могу пока развернуться, расправить крылья и познать все стороны магии.

Лельдис ждал – молчал и смотрел.

– Я попробую. Но при одном условии, – я выдержала театральную паузу.

Вел не поддался – хранил тишину и спокойствие. Агент, что с него взять-то? Их учат сохранять невозмутимость, натаскивают хладнокровно встречать удары судьбы. Что ему мое согласие? Или… Пальцы Вела принялись активней дергать несуществующие струны. Гитарные уже порвались бы.