Он вел его не то чтобы часто, но стабильно – примерно одна фотография в месяц. Инга тут же нашла снимки с морем и серфом – сделаны год назад, геотег – Шри-Ланка. Оттуда же были и другие фотки – закат на каком-то пляже (ничего особенного), Илья взбирается на скалу (впечатляющий бицепс), коктейль с зонтиком крупным планом. Среди более поздних фотографий – Илья на какой-то вечеринке, в пиджаке и с бокалом шампанского, Илья что-то кричит на хоккейной трибуне, Илья едет на велосипеде, селфи Ильи в огромных наушниках. На всех фотографиях он был один. Инга пролистала инстаграм ниже. Взгляд выхватил кадр с наряженной елкой. Инга полистала карусель – снимков оказалось несколько. Действительно, студийная фотосессия – белоснежный камин, мягко светится гирлянда, под елкой гора подарков разной формы в блестящей бумаге. Фотографию, где Илья был один, Инга уже видела в тиндере, на остальных трех он был запечатлен в обнимку с какой-то девушкой. Инга рассмотрела ее с дотошностью. Она была очень красивой – с огромной копной золотых кудрей и фарфоровой кожей. Отметки на ее профиль не стояло, в подписи к фоткам – одна-единственная фраза: «С Новым годом!» Дата публикации – 31 декабря два года назад. Инга еще раз внимательно пролистала более поздние снимки – девушка больше ни на одном не появлялась. Инга снова вернулась к новогоднему посту. Посмотрела три комментария и все 112 лайков, но ее аккаунта среди них не нашла.

Она сама не очень понимала, почему ее так захватило это расследование. Ясно, что Илья с этой девушкой давно расстались. Однако она казалась такой исключительно красивой, что Инга испытала что-то вроде уважения к самому Илье. Очевидно, он тоже был в чем-то исключительным, если привлек такую красавицу.

Инга вернулась к его профилю в тиндере, заскриншотила первую фотку, фотку с серфом и отправила Максиму: «Прикинь, наткнулась в тиндере на того самого своего начальника». Лежа в кровати, некоторое время смаковала мысль: а вот взять бы сейчас и смахнуть анкету вправо. Она знала, что не сделает этого, но фантазировать о такой шалости было приятно.

«Ого, – написал Максим. – Понимаю, почему ты решила к нему подкатить».

«Да не решила я к нему подкатить, – сразу же заволновалась Инга. – Я так нажралась, что могла бы гладить ножку стола».

«Я шучу. Но вообще он ничего такой».

«Это фотки, в жизни хуже».

«Для человека, у которого не было секса шесть месяцев, тебе удается быть на удивление беспристрастной!»

«Да при чем тут секс! Ты с ума сошел? Он мой начальник, это вообще не обсуждается».

«Тихо-тихо, не кричи».

«Спокойной ночи».

Инга почти стукнула по экрану, с раздражением закрыв телеграм. Несколько секунд она разглядывала разноцветную мозаику иконок на телефоне, после чего снова нажала на значок тиндера. Открылся профиль Ильи. Инга опять пролистала его фотографии, потом еще раз – в обратную сторону, а потом решительно отложила телефон на тумбочку и закрыла глаза.

Встреча с новым клиентом была запланирована на вторник, и в то утро Инга собиралась с особенной тщательностью. Она так старательно рисовала себе стрелки, что переборщила, и ей пришлось бежать умываться, чтобы успеть нарисовать их заново. Волосы, которые она почти всегда носила собранными на затылке, сегодня тоже никак не желали ложиться. В пятый раз распуская их и укладывая снова, Инга с досадой размышляла, почему так всегда бывает: когда идешь, например, в магазин и наспех завязываешь хвост, то выглядишь королевой, а когда час собираешься перед важной встречей, ничего не выходит.

Что она наденет, Инга решила еще накануне, но, покрасовавшись в своем наряде перед зеркалом, решила вдруг, что выглядит чересчур фривольно. Юбка была слишком коротка для деловых переговоров. Инга выбрала другую, длинную, но все равно осталась не удовлетворена собой – теперь она походила на бабку. В конце концов Инга надела простое синее платье чуть выше колен – она знала, что это платье очень ей шло, и поэтому обычно приберегала его для случаев, когда нужно было произвести впечатление.

Она и правда хотела произвести впечатление – но не столько на клиентов, сколько на Илью. Раз он взял ее в команду до конца испытательного срока, да еще и хочет поручить отдельный проект, она должна показывать себя с лучшей стороны.

– Божечки, где ты купила это платье?! – воскликнула Мирошина, когда Инга подошла к своему рабочему месту. Мирошина следила за ее приближением от самой двери офиса. – Тебе так идет!

– Да я его года три назад покупала, – отмахнулась Инга. На самом деле ей было приятно. – В Лондоне.

– Прям качество, сразу видно. У нас тоже можно такое отловить, но надо искать. Кстати, Бурматов уже подходил и просил тебя зайти.

Инга тревожно посмотрела на экран телефона – было девять ноль две. Вряд ли это считалось опозданием.

Дверь в кабинет Ильи была открыта. Инга вежливо постучала костяшками пальцев о дверной косяк и спросила:

– Звал?

В их компании к начальникам было принято обращаться на «ты» – в рамках все той же показательной демократичности.

– Да. – Илья не сразу поднял глаза от монитора. – Заходи. Хотел тебе дать материалы по Сберу.

– По Сберу?

– Клиент, с которым мы встречаемся.

– Ого, – удивилась Инга. – Ничего себе. Круто.

Илья наконец оторвался от компьютера и посмотрел на нее. Его взгляд блуждал по ее платью ровно столько, чтобы Инге стало одновременно лестно и немного неловко.

– Мы с ними уже работаем по другим проектам, но это новый. Софт для банкоматов. Хочу, чтобы ты внимательно посмотрела, что мы делали с ними раньше, – наконец сказал Илья. – Сейчас расшарю тебе презентации. А вот здесь, в папке, бумажные отчеты. Тоже можешь взглянуть.

Инга взяла со стола папку и помедлила, ожидая, что Илья скажет что-то еще. Он, однако, сразу же уткнулся в компьютер, показывая, что разговор окончен. Как только Инга вернулась на свое рабочее место, ей в почту упало письмо с каким-то вложением – видимо, те самые презентации. Она уже хотела щелкнуть по нему мышкой, но тут ей пришло еще и сообщение.

«Был так впечатлен, что даже забыл сказать: отлично выглядишь».

Инга помедлила, прежде чем ответить «спасибо». Она чувствовала, что жар бросился ей в лицо. Всего лишь вежливый комплимент, строго сказала она себе, но сердце толкалось и подпрыгивало: зачем было присылать его отдельно? К тому же она снова обратила внимание, что Илья написал ей в телеграм, а не в рабочий мессенджер.

Встреча оказалась настолько короткой, что ее основная часть закончилась раньше, чем им успели принести кофе. Все здесь друг друга знали, так что поводом собраться, как быстро поняла Инга, стало просто знакомство с ней. Она чувствовала признательность, но еще больше – удивление: Илья сам привел ее, чтобы представить. Инга попыталась поговорить о проекте, но на нее замахали руками: все рабочие вопросы потом, один на один с девочкой из их пиар-отдела (она тоже была на встрече и, в отличие от Инги, выглядела скучающей). Разговор о сотрудничестве все же зашел, хотя обсуждали старые дела, и несмотря на то, что обращались только к Илье, Инга все равно чувствовала себя очень значительной.

– Пообедаем? – спросил Илья, когда они вышли из офиса Сбербанка. – Тут недалеко есть стейк-хаус, который я люблю.

Инга подумала, что стейк-хаус в разгар рабочего вторника звучит чересчур шикарно, о чем она и сообщила Илье. Он скривился.

– Не люблю есть абы где. Жизнь для этого слишком коротка. – Он засмеялся, и Инга тоже из вежливости улыбнулась, хотя это замечание показалось ей на редкость пошлым. – В общем, не вижу смысла идти в другое место, если это буквально за углом. Даже ехать не надо. Я, конечно, угощаю.

Инга запротестовала, но Илья уже не слушал ее, решительно зашагав по улице. Ей ничего не оставалось, кроме как семенить за ним следом.

Ресторан в самом деле оказался совершенно неуместным для рабочего обеда; он подходил скорее для свиданий. Она чувствовала себя скованно, что по контрасту с подчеркнутой беспечностью Ильи ее беспокоило. Инга пыталась понять, напрасно ли переживает. Строго говоря, переживать было не о чем, но она все равно нервничала.

Илья опять пустился в рассуждения о том, в каких ресторанах хорошая кухня, и Инга подумала, что он просто не знает, о чем с ней говорить. Однако если он сам и чувствовал замешательство, то виду не подавал – наоборот, разглагольствовал с таким упоением, словно это была его любимая тема. Его увлеченность постепенно убаюкала Ингу, и она расслабилась.

– Ты любишь готовить? – спросил Илья.

– Нет. Терпеть не могу всю эту возню, если честно. Люди, которые отдыхают при этом или тем более получают удовольствие, – просто фантастические существа для меня.

– Это я! – рассмеялся Илья. – Обожаю готовить. Ну, не пироги печь, а такую брутальную мужскую еду. – Он скорчил свирепое лицо и тут же опять рассмеялся. – В моем доме кухня – особое место. Я не пускаю туда непосвященных.

На этих словах он так многозначительно посмотрел на Ингу, что она испытала потребность как-то оправдаться.

– Да я и не претендую, – сказала она, улыбнувшись.

– Как знать, может, тебя я когда-нибудь и посвящу.

Инга, разрезавшая стейк, быстро вскинула на него глаза, но Илья уже продолжал как ни в чем не бывало:

– А ты чем любишь заниматься?

Она пожала плечами.

– Да ничем особенным. Рисую немного. Мой отец был художником.

– Ого! Знаменитым?

– Он иллюстрировал советские детские книжки. Ты наверняка видел что-то из его работ, но не знал, что это он.

– И ты пошла в отца?

– Не сказала бы. Даже наоборот. Когда поняла, что рисовать как он я не буду, сразу бросила. Но на уровне хобби это осталось.

– А у тебя есть какие-нибудь фотки того, что ты рисовала? Покажи!

Если Илья и раньше казался преисполненным энтузиазма, то теперь у него прямо-таки загорелись глаза. Инге на секунду почудилось, что все это игра, – уж слишком нарочитым казался такой интерес. Тем не менее она послушно открыла фотографии на телефоне, полистала и нашла акварельный рисунок их дачного дома, который она сделала прошлым летом.

– Это очень хорошо, Инга, – одобрительно сказал Илья, раздвигая пальцами изображение на экране и вглядываясь в детали. – Мне кажется, ты могла бы быть художницей. Покажи еще что-нибудь.

Инга закрыла фотографию и секунду помедлила, вспоминая, где еще могли быть сохраненные рисунки, но, прежде чем она успела перелистнуть страницу, Илья сам ткнул в другой снимок. На экране открылось ее селфи с Кириллом, сделанное в тот же приезд. Дача виднелась за их спинами.

– Это тот самый дом, что ты рисовала? – спросил Илья, снова бесцеремонно тыча пальцами в телефон и увеличивая фотографию. Сначала он посмотрел на дачу, потом передвинул кадр ниже и стал рассматривать Кирилла.

– Да, – коротко сказала Инга и забрала телефон.

– А это твой молодой человек?

– Бывший.

– Оу, сочувствую.

– Не стоит.

Инга испытывала сразу много разных чувств – негодование оттого, что Илья без спроса полез в ее телефон, вторгнувшись в область, куда она его не приглашала; неловкость, что он увидел их с Кириллом; и вместе с тем – странно – еле заметное облегчение потому, что она назвала Кирилла бывшим и этим сразу расставила все по своим местам.

– Извини, если влез, куда не следовало, – сказал Илья, словно прочитав ее мысли. – Увидел дом на фотке и захотел посмотреть. Ты действительно очень хорошо рисуешь, тебе не стоит бросать. А это твой дом?

– Это наша дача, – нехотя ответила Инга. Она все еще была немного недовольна. – Отец с матерью ее построили.

– Кажется, там очень красиво. Далеко от Москвы?

– Под Дубной.

– Забавно, у меня у знакомых там дача недалеко. Как раз ездил к ним на выходных. Может, вы соседи?

Инга пожала плечами. Ее раздражение постепенно прошло, и она улыбнулась.

Когда им принесли счет, Илья вложил в него свою карточку и отодвинул на край стола.

– Сколько я тебе должна? – спросила Инга, доставая из сумки кошелек.

– Нисколько.

– Илья, я так не могу. С какой стати ты будешь за меня платить?

– Почему бы и нет?

Илья сидел напротив, положа руку на спинку соседнего стула, и, как показалось Инге, наслаждался ее смущением.

– Потому что ты мой начальник, – твердо сказала она.

– Я твой начальник, и у меня больше зарплата. И это я тебя сюда пригласил. Поэтому не придумывай. В другой раз ты меня угостишь.