Блоб (страница 5)
– Какого хрена! – не сдавался Караганов. Его колотило от равнодушия «гражданских». В эту секунду гибли его товарищи, и никто ничего не делал. Он схватил трубку и заорал, словно криком можно было кого-то спасти. – «Беглец», «Беглец», я «Юрта», прием!
***
– Эфирно-информационный элемент, сам по себе, то есть вне тела, безусловно полезен. Не подвергаясь побочным и губительным воздействиям биооболочки, этот элемент становится рациональным, производительным и главное невредным. В первую очередь самому себе. Таким образом, наша задача освободить разумность. Удалить с нее ммм … тело, как скорлупу с ореха, и получить чистое, рациональное ядро. Это не сложно. Выше я говорил о некоторых технических аспектах. Сложность в одном – не дать эфиру испарится. Поглотить его до того, как скафандр будет разрушен.
4
Тишина разъедала совесть выживших, как плесень разъедала стены бункера. Даже гражданские, люди далекие от угрызений боевых потерь, не смели нарушать это тяжелое молчание. Первым заговорил майор Зыкин.
– Когда подошли к расщелине, торчал только верх «Тигра», – майор обращался к инженеру Савицкому, надеясь, что именно он объяснит произошедшее. – Наполовину погряз. В песке. Откуда вообще там зыбучий песок взялся? Не пойму, – мужчина пожал плечами. – Ни капитана, ни бойцов. Никого.
– А блоб? – спросила Ирма. – Следы сероводорода.
– Нет. Мы спустили бойца к краю. Никаких следов кляксы. Даже запаха не было.
– Не может быть! – удивилась девушка. – И двух часов не прошло. Куда же он подевался?
– Госпожа Асланова! – официально обратился к ней Зыкин. – Я отдаю себе отчет. Прекрасно. Так же, как и у вас у меня есть уши, и рация работала не переставая. Предположение одно – это не клякса.
– А что?
Майор задумался. Когда заговорил, каждое слово звенело как удар шпоры об каменный пол:
– Мы слышали звуки боя. Разведка предупредила: в квадрате зафиксирована активность неприятельских групп. Судя по радиоперехватам – спецназ. Заокеанский. Если предположить, что их цель лаборатория на нижних уровнях комплекса «Осьминог», нападения на «Тигр» Сомова вполне логичен. Бей врага, когда он разделен. Особенно на марше.
– Тогда почему на вас не напали?
– Нас больше. А нападать у разлома глупо. Утратили эффект неожиданности. Мы были готовы.
Снова повисла пауза. Обдумывали полученную информацию.
– Как бы то ни было, – продолжил майор, – блоб в расщелине отсутствовал. Мы спокойно перемахнули через разрез. Там глубины метр. Не больше. А ширина и того меньше. Немного повозились, но КАМАЗ прошел. «Тигр» Сомова вытягивать не стали. Обыскали округу. Никого. Ни живых, ни мертвых. Долго оставаться не могли. Инструкция … этот ваш груз, будь он неладен. В течении суток центр проанализирует оперативную обстановку и, даст бог, завтра выдвинемся к брошенным «Тиграм». Заодно группу Сомова поищем.
– Плен? – предположил Геннадий.
Майор пожал плечами.
– Если диверсантам и нужны пленные, только для «языка». Мало шансов что кто-то из наших в живых.
– По нашей работе, – подхватил эстафету инженер, – продвигаемся по плану. Завтра запускаем бур.
– Эээ, – вмешалась Ирма, – у меня предложение. Существует ли техническая возможность расположить панели с датчиками на промежуточных глубинах?
– Зачем? – удивился Савицкий.
– Во-первых протестить оборудование и софт. Во-вторых, если блоб пробился так близко к поверхности земли …
– Да говорю же, – раздраженно встрял Зыкин, – не было там кляксы! Вы что меня не слушайте?
– … следовало бы промониторить и верхние слои грунта, – как ни в чем не бывало закончила девушка.
– Ну, – Гена потер подбородок, – теоретически возможно. Ответвление с башмаком … почему бы и нет. О каких глубинах идет речь?
– Например, – Ирма на секунду задумалась, – каждые десять метров.
Савицкий хохотнул:
– Хм! В таком случае, товарищ Асланова, мы провозимся здесь месяц. При условии, что своевременно будут подвозить детали. Кстати, а вы где столько датчиков возьмете?
– Ну хорошо, – Леон не любила спорить, – пять.
– Как говорил «отец русской демократии»: торг здесь не уместен.
– Нет, нет. Вы меня не поняли. Ставим дублирующий ряд панелей анализаторов на пяти метрах. Один.
– У нас два комплекта, – как бы не старался Даник, он не мог упустить случая проявится себе. Ирма должна его заметит. – Если траблы с основным …
– Я знаю свое оборудования. И количественно, и качественно, – отрезала Леон. – Ваша задача, продублировать патчи обмена данными. Базовый фреймворк этого не предусматривает.
– Контрл копи, конрл пэйст, – небрежно заметил Пушер. – Только, Леон, на что ты надеешься? Я, конечно, не спец в геодезии и тем более в блобе, но откуда ты знаешь, что клякса, если она здесь есть, залегла именно на пяти метрах?
Ирма ответила не сразу.
– Целесообразность подсказывает, необходимо использовать максимум из имеющихся ресурсов.
Возразить на это нечего. Через минуту гробового молчания, Савицкий закрыл совещание:
– Каждый должен заниматься своим делом. Мое дело бурить. Завтра с восходом начнем.
***
– Практическая составляющая изъятия, представляет последовательное выполнение трех этапов. Захват, поглощение, багрение.
Захват координируется децентрализовано, в конкретном заданном сегменте. Подступ предполагает трехмерное продвижение. Предпочтение отдается среде на биводородно кислородной основе. Из-за минимального энергопотребления, и из-за многовариантности химических реакций.
Поглощение. Наногель агрессивно воздействует на скафандр, ммм … тело. Как правило на те его части, которые соприкасаются с поверхностью распространения. Для удачного изъятия, к моменту отрыва эфирно-информационного элемента, биооболочка должна быть максимально обернута наногелем. В противном случае информационный элемент может ускользнуть в параллельный временной пространственный континуум. Метаданные предыдущих уровней допускают не более двадцати двух и трех десятых процентов подобных потерь.
И заключительный этап – багрение. Заключенный в наногель эфирно-информационного элемент сублимируется нейропростором.
5
Темнота дурманила фантазиями. Близость девичьего тела кружило голову как литр самогона. Хотя Даник, за свою недолгую жизнь, вряд ли выпил и половины. Тем более самогона. По правде говоря, самогон он ни разу не пробовал. Юношеские, почти детские ассоциации прочно укрепили самогон в топ одуряющих веществ. Причем водка, которую он однажды выпил и чуть не потерял сознание, была лишь на четвертом месте. Ее опережали два «напаса» заряженной папиросы, в летнем математическом лагере «Теквил». Для расширения сознания. Но случилась лишь дефрагментация. Чуть выше в рейтинге таблетка, предложенная хедхантером перед финальным тестированием на вакансию. Очнулся от шлепков по щекам. Довольный эйчаровец улыбался: «Молодец, – сказал он, – умный и честный. Редкое сочетание»
«И при чем тут самогон!? – возмутился Даник. – Вообще не в тему» Он глубоко вздохнул. Стало хуже. Волшебный девичий запах вскружил голову сильнее прежнего.
– Ты точно его видел? – шепнула Ирма в ухо.
Легкое дыхание бархатом отдалось по возбужденному телу.
– Да, – произнес он. – Точно.
Молодые люди затаились за приоткрытой дверью штабной комнаты. Отсюда отлично просматривался коридор и проем ведущий в общую казарму.
О случившемся в шлюзе Шуган поведал Ирме. Все переживал, что Леон рассмеются над подозрениями и пошлет куда подальше. Но, нет. Ирма внимательно выслушала и сказала:
– Надо подумать. Никому об этом не рассказывай.
Уже перед отбоем Ирма остановила его и зашептала:
– Если ты прав, он снова попытается открыть шлюз. Мы должны с ним поговорить и во всем разобраться. Спрячемся за этой дверью, – она кивнула на свою комнату, – и проследим.
Вот уже несколько часов Даник страдал и в тоже время наслаждался близостью обожаемого тела. О том зачем они здесь, парень забыл в ту же секунду как оказался рядом с ней. Путанные мысли кружились как рой пчел над лавандовым полем, не решаясь выбрать конкретный цветок. Наконец, разум Шугана зацепился за что-то, что казалось рациональным. Признание. Исповедоваться в своих чувствах и будь что будет. Последний отрезок вечности он формулировал эпохальный спич.
– Леон, – решился он наконец, – то есть, Ирма … Азатовна, – разум предательски некстати вспомнил что Леон его начальник. «Глупо, как глупо!» – выругал себя Даник.
– Тсс, – прервала его девушка. – Идет!
В дежурном освещении мелькнул долговязый силуэт. Пушер прошел мимо приоткрытой двери. Оглянулся. Повернул к уборной. Постоял, наблюдая за коридором. Затем быстрым шагом направился в глубь бункера.
Даник приподнялся, собираясь последовать за коллегой. Ирма отдернула его за рукав. Ветерок дыхание снова защекотало ухо: «Рано! Подождем!»
Прошло не менее десяти минут. Леон поднялась, отворила дверь и вышла в коридор. Шуган поспешил за ней. Крадучись дошли до второго шлюза. Тут отчетливо слышалось надрывное пыхтение Валеры. Ирма шагнула на свет.
– Только не говори, что это любопытство.
Пушер вздрогнул. Отскочил от задраенной двери как от покойника.
– Что? – растерянно спросил он. От переживания голос прозвучал слишком громко, отзываясь гулким эхом.
– Зачем тебе в лабораторию? – спросила Ирма.
Глаза парня суетливо забегали по стенам, надеясь найти там подходящий ответ. Тщетно.
– Да, говорю же, интересно. Может там и деталь какие-то найдутся …
– Брось, Пушер, – вмешался Даник. – Давай сами все разрулим. Без военных. Просто объясни нам.
– Да нечего объяснять. Не спалось. Вот и решил прогуляться.
– Ладно, – ничего хорошего это Леонское «ладно» не предвещало. – Шуган, зови майора.
– Нет, – остановил их Пушер, – Не надо. Я …
Глаза снова забегали. И Ирма, и Даник не сомневались, коллега собирается врать. Другого ничего не ожидали. Дальнейшие действия Пушера застали их врасплох.
Резким движением Валера оттолкнул девушку. Леон полетела на пол. Даник, вместо того чтобы удержать коллегу, преградить ему путь, кинулся на помочь Ирме. Пушер воспользовался сумятицей. Пнув ногой растерянного Шугана, выбежал в коридор и, со всех ног, помчался к выходу.
Даник склонился над Ирмой:
– Ты как?
– Останови его!
Шуган кинулся к коридору.
– Стой, дурак!
Поздно. Пушер пробежал мимо казармы. Теперь никто не преградит ему путь наверх. Из проема показалась сонное лицо Карагаева.
– Держи! Уйдет! – крикнули ему Шуган.
Пушера уже открывал шлюзовую дверь бункера. Еще секунда и он исчез в ней. Наружи, еще и ночью его не найдут.
Сержант, неторопливо, вышел из казармы.
– Что такое?
– Его надо поймать! – тяжело дыша объяснил Шуган.
– Украл что-то?
– Хуже. Давай за ним.
– Куда он денется.
В дверях шлюзовой появился Пушер. Растерянный и перепуганный. «Зачем он вернулся?» – удивился Даник. Ответ стоял за спиной беглеца – вороненный ствол АК в руках дозорного.
– Снаружи караул, – продолжил Карагаем. – Никого не впускаем и не выпускаем.
Программисты не разделяли его спокойствия. Посмотрев на них, сержант принял единственно верное решение:
– Пойду майора разбужу.
Через двадцать минут сумбурных разбирательств Валера сидел на раскладном табурете. Закованные пластиковыми хомутами руки на острых коленях заметно тряслись.
– Вы все покойники, – нервно причитал Пушер. Хитрить, похоже, он передумал. – Вас всех здесь положат. Пикнуть не успеете.
– Так, пацан, – одернул его майор. – Давай по порядку. Сам все расскажешь? Или помочь?
Зыкин сел напротив. Достал штык-нож. Задумчиво разглядывал матовое лезвие.
– Зачем? – хмыкнул Пушер. – Для покойника вы слишком любопытные …