– Да, я понимаю как ты думаешь. Братья должны быть дружны. Но мы с Эльтаном никогда не были дружны. В детстве я восхищался им. Он великий войн, гордость народа, герой первой и второй войны и тот, кто закончил третью, заключив мир. Он спас наш народ от неминуемой гибели и он благородный и сильнейший муж. Я искренне восхищался им и мечтал походить на него хоть немного.

– Но…

– Но он никогда не относился ко мне как к брату. Я был лишь мышью, теряющейся в тени его ослепительного величия. К тому же я был и остаюсь слишком горестным разочарованием. Я низкоросл, не статен и не красив. Не гений военного дела и не сладкоголосый певец. Для ребенка владыки я сущее разочарование. Позднорожденный да еще и… – Джон осекся. Он взглянул на Софи с удивлением. – Как странно… обычно я не столь словоохотлив.

– Мне хочется узнать о тебе побольше.

– А…а мне о тебе. – сказал Джон и умилительно зарделся. – Если это будет позволено… – добавил он снова глядя на свои сцепленные на коленях руки.

– Да что я могу рассказать? Обычная семья, мама ресторатор, папа бывший боксер, сейчас бизнесом занят, у него автосервис. В семье я один ребенок. Школа, институт, работа. Пожалуй ты это самое захватывающее, что случилось в моей жизни.

– Я думал самое неприятное. – Джон забрался с ногами на тахту, оперся локтем на спинку и поставил подбородок на ладонь. Они сидели так близко и так уютно, что Софи счастливо улыбнулась.

– Ну… немного беспокойства ты мне доставил. Напугал до ужаса, если честно.

– Когда увез?

– Когда отрубился на моем диване. Я была в секунде от того, чтобы вызвать скорую.

Джон перестал улыбаться.

– Это было бы… непоправимо. Почему ты не сделала этого?

– Я вспомнила про этот ваш лечебный сон. Я про него читала.

– Поразительно. Судьба в воле твоей хранила меня особо.

– Что это значит? Ты и тогда говорил – в воле твоей.

Джон снова зарделся.

– Это… такая примета. Вторая встреча обычно происходит по чьей-то воле и отдаться на волю этого человека значит… довериться.

– И ты мне доверился? Джон, ты отчаянный малый.

– У меня не было выбора. Если бы не ты, я упал бы на улице. Синай был далеко, я был ранен и не мог с ним связаться. А быстро заживить раны я не способен. Еще слишком юн. Эльтан такую рану и не заметил бы, а мне пришлось провести несколько часов в sinar. Понимаешь теперь насколько я жалок в его глазах.

– Я от такой раны умерла бы, так что я в его глазах видимо полное ничтожество.

– Ты не дитя эльфийского владыки.

– Чего нет того нет.

– И спрос с тебя и с меня неравен.

– Хм… – Софи прикусила губу. – Джон, такие фразы намекают, что ты считаешь себя лучше других.

– Разве? Я лишь хотел сказать, что от меня мои сородичи вправе ожидать большего чем от тебя. Ведь ты смертная дева. Никто не будет ждать, что ты излечишься от ран или проявишь доблесть в бою.

– Да, это ясно, но… ты все равно постарайся не слишком упорствовать насчет наших различий. Предлагаю лучше найти что-то общее.

Джон улыбнулся тепло глядя на нее.

– Разве у нас может быть что-то общее? Мы дети разных миров.

– Котята.

Джон моргнул.

– И что с ними?

– Мне они нравятся. А тебе?

Джон тихо рассмеялся.

– Они… милы и беззащитны. Тогда быть может и другие животные тебе по душе?

– Щенки. Обожаю собак. В детстве у меня был сеттер.

– Я разумеется бывал на псарне, но своей собаки у меня никогда не было. У нас это не принято. Мы не держим животных в доме, разве что птиц в садах и только.

– Как-то это грустно.

– Нет. Я увидел это только когда впервые выехал из Сиршаллена. Люди выгуливают собак на поводках, кошки сидят на подоконниках запертые в квартирах. Для меня это было грустно.

– Почему у вас не принято? Разве это плохо? Сидишь дома, а под боком кошка мурлычет.

Джон задумчиво посмотрел в окно.

– Я никогда не думал об этом. Это просто порядок что сложился за века. Здесь есть кошки, они гуляют свободно по городу, их кормят почти все. Но брать в дом… зачем?

– Чтобы она была твоей кошкой.

– И ничьей больше? – Джон взглянул на нее лукаво. Софи вдруг смутилась. Они все еще разговаривали о кошках?

Она поправила подол и вдруг заметила булавки.

– Кстати, они оставили тут булавки. Почему не стали подгибать платье?

Джон вдруг подался вперед, взял подол в руки и стал бережно вынимать швейные булавки. Софи замерла.

– Ланира сказала, что это платье недостойно ханти Шахране.

– А… а что достойно?

– Только самое лучшее.

Джон вынул булавки и бережно взял ее руку.

– Вот… ты говорила что булавки тебе нужны. – он положил их ей на ладонь. Софи смотрела на него. Его руки бережно держали ее ладошку. Джон смотрел на то как его пальцы скользят по ее коже. Он подался назад, но Софи удержала его руку.

Джон посмотрел не нее, Софи услышала как он затаил дыхание. Она подалась вперед и нежно поцеловала Джона в губы.

Он часто-часто задышал от волнения, закрыл глаза и… ответил. Неловко, неумело и робко.

Джон лишь подался вперед и только. Его дыхание опалило Софи губы. Она прихватила верхнюю губу Джона своими и он тут же отстранился. Щеки его пылали, дыхание было глубоким и тяжелым.

– Ты… ты не обязана… – прошептал он.

– Я знаю. – так же шепотом ответила Софи.

Джон сглотнул и осторожно коснулся ее лица. Он провел кончиками пальцев от уха до подбородка.

– Мое желание… оно оскорбительно… – прошептал он и голос был непривычно низким.

– Значит и мое тоже? – Софи закрыла глаза и подняла голову. Пальцы Джона скользнули ей на шею. Он медленно провел линию до ворота платья. Его глаза затуманились.

Он убрал руку и отодвинулся.

– Прости меня. Мои мысли… а теперь и дела, оскорбительны для тебя. Твоя красота волнует меня. Я… не могу с собой совладать как требуют приличия. Я оскорбляю тебя уже не только мыслью, но и делом. Я недостоин быть тебе ни другом ни… – Он вдруг осекся и в страхе взглянул на нее.

Софи все еще во власти неги не знала и не хотела ничего понимать. Она хотела чтобы Джон перестал плести что-то там насчет приличий и поцеловал ее, наконец, по-настоящему. Но он сидел и бормотал что-то там про оскорбления…

Софи вдруг похолодела.

Да ведь она же наверное ведет себя как развратная шлюха! Что он, эльф, подумает о ней. Они не встречаются, не женаты, не помолвлены. Силой обстоятельств она заперта с ним в одном доме и что она делает? Кидается ему на шею с поцелуями!

– Извини, я… я не знаю что на меня нашло. – пробормотала Софи сущую банальность. О, она прекрасно знала что на нее нашло. – Я… наверное я веду себя жутко неприлично и… ты думаешь обо мне самое худшее.

Джон сжимал и разжимал руки, лежащие на коленях, и отчаянно глядел только на них.

– Я не хочу, чтобы ты решила, будто я позволяю себе думать о тебе как о ханти. – выдавил из себя Джон. – Это не так! Я клянусь, что это не так! Ты… мне кажется ты тронула мое сердце. – Признался Джон совершенно серьезным тоном. – Я не знаю точно как это происходит, но когда ты рядом я чувствую… – он прикоснулся к своей груди. – Тепло.

Джон сжал руки в кулаки

– Будь проклят мой неумелый язык, я выражаюсь как орк! – Джон зажмурился и тряхнул головой. – В твоем мире мужчины наверняка воспевали тебя так, как ты привыкла, а я… я лишь косноязычный мальчишка, который еще и принес тебе столько бед. И я смею надеяться… Я смешон! – Джон встал, Софи не успела ухватить его за руку, потому что когда Джон решал сбежать он двигался очень стремительно. Зато она успела схватить край его жакета.

– Стой! – грозно приказала Софи.

Джон замер.

– Прекрати убегать каждый раз! Сядь немедленно!

Джон полыхая румянцем сел. Софи чувствовала что и ее щеки горят огнем.

Ох, подумать только. Она много раз целовалась, позволяла себя ласкать, и секс у нее был… но такого. Никто и никогда еще не говорил ей, что она тронула сердце. И она тоже никому и никогда не говорила такого.

И это было куда сложнее и стыднее, чем просто завалиться на диван и полчаса заниматься сексом. Это было так… серьезно.

– Джон я… я не умею тоже ничего говорить. Причем такое. У нас это… у нас обычно люди пару лет живут вместе прежде чем сказать друг другу что-то подобное.

Джон осторожно искоса посмотрел на нее.

– Живут как… как супруги?

– Ну да.

– Не сказав о чувствах? – Похоже искреннее изумление Джона даже перевесило его смущение.

– Ну вот как-то так. У нас такие разговоры… вообще-то очень большая редкость.

Джон от изумления приоткрыл рот.

– Но… почему?

Софи несколько раз силилась заговорить и не находила слов.

– Ох я не знаю. Потому что это так серьезно, и так страшно. Вдруг без взаимности и ты будешь чувствовать себя глупо. Да и… когда говоришь такое, сразу предполагается, что ты рассчитываешь чуть не на брак. Обычно парни сбегают, если им признаешься в любви. Ну то есть… я не знаю. Я никому никогда не признавалась…

– Но ты ведь была замужем. – Изумился Джон.

– Что? – Софи пораженно уставилась на него.

– Ты говорила что… что ты уже слышала ночные песни.

Софи моргнула.

– Что я слышала?

– Что ты… не невинна.

– И ты решил, что я была замужем?

– Конечно, а разве… Это случилось против твоей воли? – Джон грозно нахмурился.

Софи жалобно хныкнула.

– И куда по-твоему делся мой муж?

– Погиб или же вы в разводе. Синай говорил, что люди могу расторгнуть брак и вступить в другой. В твоем доме не было и… Ты не упоминала, и я решил…

– Что я в разводе или вдова. – Подытожила Софи.

– Я…предположил, что это так. Я ошибся?

Софи отодвинулась от Джона. И почему интересно Синай не упомянул что у людей секс до свадьбы в порядке вещей? Почему именно она сейчас должна просвещать Джона в таком вопросе? Софи подумала было соврать… и не смогла. После слов Джона ей тоже хотелось быть предельно искренней.

– Знаешь… что бы ты обо мне ни подумал… замужем я не была. И это случилось не против моей воли. У нас это в порядке вещей. Люди просто встречаются, и они… живут как супруги. Без брака. Просто потому, что хотят жить вместе.

Джон медленно отшатнулся от нее.

– Ты была ханти… – проговорил он, и в голосе прозвучало такое разочарование, что Софи от боли поморщилась.

– Наверное, была. В каком-то смысле… Прости, если разочаровала тебя.

Джон сидел как громом пораженный. Он медленно покачал головой.

– Я думал, ты благородная дева… – Горестно посетовал он.

Такого Софи уже стерпеть не могла.

– Минуту назад я была девой, которая тронула твое сердце. – Возмутилась она. – А теперь выходит, раз в моем прошлом было что-то, что тебе не по нраву, так я мусор?! Ты и в правду смешон!

Софи вскрикнула. Она в гневе сжала кулак, в котором были булавки.

Джон встревожено взглянул на ее руку.

– Проклятые булавки! – Всхлипнула Софи и принялась вытаскивать их из кожи. На пальцах выступили капельки крови.

– Позволь мне… – Джон протянул руки.

– Нет! Это руки ханти, не стоит тебе мараться. – Она встала и пошла в свою комнату. Проходя мимо кухни сунула руку под холодную воду.

Ну почему все так плохо?! И что ей стоило соврать, что она была замужем? Может быть, если бы она соврала, они с Джоном сейчас сидели бы в обнимку на диване и ворковали, как счастливые влюбленные.

«Да не пошел бы он со своими эльфийскими принципами! – мысленно вскипела Софи. – Ну какого?..» Она-то не спрашивала, были ли у него любовницы. Хотя, если рассудить по-честному, она знала, что не было. Но ее-то это не волновало. Не делало его хуже или лучше.