Через час почти всё был кончено. «Ильмаринен», достаточно искусно маневрировавший под огнём корабельных орудий советского линкора, получил ещё три попадания из «12-дюймовок» «Октябрьской Революции», потерял ход из-за повреждений в своей дизель-электрической установке и начал быстро кренится из-за большой пробоины ниже ватерлинии и вскоре опрокинулся. Тем временем, используя своё огневое превосходство, советские эсминцы отбили отчаянную атаку двух немецких миноносцев, заметно уступавших им в вооружении и растерзали транспортные суда финского конвоя. Из личного состав финского полка на не успевших выброситься на берег острова Хийумаа транспортных судов, выжило всего два десятка человек, смогших добраться до берега на подручных средствах после расстрела транспортов советскими эсминцами.

Однако это было ещё не всё. Большую морскую победу Советского Союза изрядно смазали германские средние бомбардировщики Ju-88A авиагруппы Kgr.806 люфтваффе, базировавшиеся на аэродром Риги. С запозданием, из-за организационной неразберихи между немцами и финнами, не внеся вклада в поддержку конвоя, они успели под занавес сражения в море атаковать советскую эскадру, уже уходившую в Таллин.

Бомбардировочная немецкая авиагруппа из 24 боеготовых самолётов, проигнорировав «мелочь» в виде тральщиков и морских охотников, догнала основные силы советской эскадры и потопила в первой же атаке два эсминца. Получил своё и старый линкор, доставшийся коммунистическому государству от царской России. Немецкая бомба разрушила командно-дальномерный пост главного калибра.

Ценой этой атаки для немцев были три сбитых «88-х юнкерса». И, возможно, потери нашей эскадры были бы больше, но немецкие бомбардировщики были отогнаны подоспевшими нашими истребителями.

В целом, стоит отметить, что командующий флотом СССР адмирал Кузнецов, долго и тщательно изучавший историю боевых действий наших флотов «иной истории» и сопутствующие материалы, всё же счёл возможным оставить (в отличие от командующего ЧФ) на своём месте командующего КБФ Трибуца, которого многие послевоенные историки, наряду с начштабом Пантелеевым, считали ответственным за тяжелейшие потери в «том» «Таллинском переходе», который он возглавлял. Как и его роль и заслуги в обороне и удержании Ленинграда.

Короткая «скамейка запасных» была во многих отношениях у Советского ВМФ. А контр-адмирал Пантелеев в «этот раз» вместо «и.о.» стал начальником штаба КБФ даже раньше – не в июне, а в январе 41-го. И именно он командовал эскадрой КБФ, пустивший на дно около архипелага Моонзунд оба финских броненосца и транспорты с финским пехотным полком.

Прибалтийский Фронт.

Начавшееся наступление немцев на Таллин, согласованное по времени с попыткой захвата Моонзундского архипелага (свёрнутой вскоре по причине разгрома второго финского конвоя и больших потерь уже высадившихся на островах Сааремаа и Хийума немецких и финских сил) развивалось относительно успешно и к 7-му мая фронт в Эстонской ССР проходил по линии боевого соприкосновения перед Палдиски на берегу Финского залива к Пайде (в центральной части) и до Муствеэ (Чёрный посад) (на западном берегу Чудского озера). Дальнейшее продвижение германских войск застопорилось из-за уплотнившейся обороны советских сил, опиравшейся на побережье на береговые батареи Палдиски и на востоке на Чудское озеро. Рассечь оборону РККА и окружить Таллин немцам, несмотря на хорошие первоначальные успехи, не удалось. Логистика со столицей Эстонской ССР и главной ВМБ КБФ поддерживалась не только по морю и дополнительным контролем входа в финский залив со стороны Моонзунда и Ханко, но и по суше. Подкрепления живой силой, техникой и боеприпасами поступали по суше со стороны Ленинградской области РСФСР, прикрытой Чудским озером. Именно бесперебойное их поступление и помогло сдержать натиск немцев на Таллин. Немецкое наступление в Прибалтике приостановилось, пока не достигнув своей основной намеченной там цели – Таллина.

Центральный Фронт.

На центральном же направлении, окончательно осознав за зиму, что оборона советских войск, закрывавших направление на Москву, только окрепла, немцы долгое время не предпринимали значительных усилий, просто полагая достаточным сковывание здесь больших масс советских сил.

Однако с апреля, с возобновлением хорошей погоды, значительно увеличилось число ночных и высотных полётов германских самолётов-разведчиков, чему не могли полностью воспрепятствовать советские лётчики на МиГ-3, которые по прежнему шли исключительно в авиаполки ПВО.

А в первые майские дни из районов Великих Лук и Витебска немцы, после авиационных ударов и мощной артподготовки нанесли два удара, несших, тем не менее, в себе отвлекающий смысл. Целью первого из них являлся Торопец, второго – Духовщина, которую германцы потеряли зимой в ходе одного из частных успешных местных наступательных операций РККА. И главное, на что рассчитывали германские военачальники высшего ранга – это имитация данными ударами чего-то предстоящего и грандиозного по продвижению к столице СССР.

На карте вторая цель (Духовщина) выглядела весьма соблазнительно – как потенциально отсекающая Смоленск с северного направления и выводящая прямо на Москву, но за зиму РККА окончательно закрепилась на оборонительной линии от местности западнее Смоленска к Сафроново и, начав наступление на Духовщину, в итоге немцы было вскоре вынуждены прекратить его. Приобретения было оплачены ими достаточно дорогой ценой и в ходе локальных контратак РККА утеряны снова.

Что было подано в немецкой пропаганде как пресловутое «выравнивание позиций» и «спрямление линии фронта». Совинформбюро, в свою очередь, в своих сводках отобразило сие как «дальнейшее отбрасывание германских сил из наиболее выгодного для наступления на Москву района», но, по факту, это был тактический успех РККА, лишь отбившей захваченное в ходе майского наступления врага.

Приобретения же на подступах к Торопцу, удержанного советскими силами, остались за немцами. А главные события конца апреля – мая 1942 года развернулись южнее..

Украинский Фронт, Южный Фронт.

Также, как и на центральном направлении, германцы 3-го мая начали наступление на территории Украинской ССР в двух, весьма удалённых друг от друга частях Советской Украины. И именно там они применили организационное новшество.

Осознание немцами по результатам изучения опыта летних и осенних боёв 41-го высокой эффективности (при массированном применении и достаточном количестве боеприпасов, разумеется), говоря терминологией будущего – реактивных систем залпового огня – собственных и советских, послужило толчком к формированию более крупных, чем ранее, артиллерийских соединений.

Производство дешевых направляющих систем, поставленных на грузовики (MAN и подобные), а также на полугусеничные транспортёры (легкобронированные и обычные) вышло очень выгодным. Фактически, весной 42 года в вермахте появились некие аналоги реактивно-артиллерийских дивизий и бригад «позднего времени КА другой войны», которые в «тот раз» немцы с запозданием кое-как только пробовали повторять к концу войны.

Ныне КА (за счёт послезнания) и вермахт (на основе осмысления и выводов итогов 41-го) имели подобные части в своём составе. Но превосходство в управлении огнём сохранялось, в целом, у немецких артиллеристов. Что и способствовало, лучшим результатам их применения. И внесло главный взнос в успех первой фазы наступления на территории Украинской ССР.

Именно 4 подобных сформированных артиллерийских дивизии вермахта и были применены против советских войск на территории Украинской ССР. Два мощнейших и хорошо продуманных удара, в которые генералы вермахта вложили весь свой талант, сотрясли оборону советского Украинского фронта.

Только через несколько дней военные советы Украинского и Южного фронтов РККА и Генштаб в Москве определили, что удар немцев и румын севернее Днестровского лимана, который изначально считался основным, был в действительности отвлекающим. Одесса, которая была поставлена под угрозу этим ударом, несмотря на наличие хороших оборонительных рубежей и поддержку ЧФ из Крыма, была воспринята как основная цель врага.

Однако захват Одессы воспринимался в данный момент немцами (вне зависимости от устремлений румын) как желательная, но лишь второстепенная цель. Три из четырёх новых реактивно-артиллерийских формирований вермахта поддерживали удар севернее – от Миргорода к Полтаве.

В условиях фактического уничтожения советского стрелкового корпуса, бывшего на направлении основного удара, попавшего под мощнейший «ракетно-артиллерийский шторм» установок залпового огня и разорванного танкистами вермахта, сопутствующих нерешительных действий растерявшегося руководства Украинского фронта, неудивительным стал и успех немцев.

Медленное перемещение подкреплений к месту разрыва, неоказание помощи соседними стрелковыми корпусами и разрозненные действия вполне себе многочисленной советской авиации, усугубили происходящее. Падение Полтавы стало неизбежным. Менее чем стокилометровое расстояние от Миргорода две танковые дивизии вермахта, шедшие на острие удара, преодолели очень быстро. Захват немцами слабо защищённой Полтавы (в которой был только один стрелковый полк, находившийся на переформировании) произошедшее 6-го мая, стало естественным и первым итогом удачной операции вермахта.

Причём это было только начало. Одновременно со стремительным продвижением немецких танковых сил, фланги прорыва были расширены и защищены сразу четырьмя немецкими моторизованными дивизиями вермахта и СС, не отстававшими от танковых дивизий. И только во втором эшелоне двигалась немецкие пехотные дивизии и перемещавшиеся с ними 3 новых ракетно-артиллерийские дивизии, которые готовились поддержать массированным огнём свою мотопехоту и танки в следующем этапе.

Пехота вермахта лёгко добивала и пленяла остатки личного состава советского стрелкового корпуса и двух отдельных стрелковых бригад из второй линии обороны РККА здесь.

После стремительного захвата Полтавы, в виду слабого противодействия советских войск, германское руководство операцией легко отдало приказ на выполнение второй части плана.

Введя в расширяющийся прорыв, для сохранения плотности наступающих войск, резервы – ещё одну, восстановленную за зиму танковую дивизию, немецкие силы продолжили движение к главному и желанному призу – Харькову..

В встречном танковом сражении около села Чутово немецкие силы легко разгромили выдвинутую в спешке из района Харькова 15-ю танковую дивизию одного из предвоенных советских мехкорпусов. Дивизия неплохо себя показала в боях за лето и осень 41-го, но её получивший тогда большой опыт командир Фекленко недавно ушёл на повышение – взамен погибшего командира одного из мехкорпусов. В личном составе было много недавно призванных и, несмотря на полностью новенькую материальную часть, сражение она проиграла, задержав наступающие немецкие силы всего на день.

Вступив в сражение только одним танковым полком и разведбатом, к остаткам которых несколько часов спустя присоединились остальные силы дивизии, она заплатила за вывод из строя 58 немецких танков почти тремя сотнями своих. Всех своих танков – уничтоженных, брошенных и захваченных в разной степени сохранности врагом! Соотношение потерь в личном составе и другой технике наступавших немецких танковых дивизий и этой советской было примерно таким же.

Только в районе Люботина, силам Украинского фронта, благодаря указаниям Генштаба, вмешавшегося в происходящее и действиями переброшенных подкреплений (которые изначально планировались совсем для другого!) при сопутствующих массированных авиаударах советских ВВС как по атакующим немецким частям, так и по растянувшимся линиям их снабжения, удалось приостановить немецкое наступление. На подступах к Харькову разгорелись тяжелейшие бои..

***

Май 1942. Сталин И.В.