Я прочищаю горло.

– Ну, на самом деле нет.

Он сжимает челюсти, явно расстроенный.

– Вот и все. – Он качает головой, шепча себе под нос. – Я запру тебя в подвале, пока это дерьмо не будет улажено.

– Что? – вскрикиваю я, чувствуя металлический привкус на языке. Прикасаюсь к губам, и воспоминания мгновенно захлестывают мой мозг. – О боже! – Я наклоняюсь, зажимая рот рукой.

– Господи, котенок, в окно!

Я вслепую нащупываю кнопку и высовываюсь из машины.

– Ты, ты убил их!

– Да.

– Ты убиваешь людей?

– Да.

– Почему?! – кричу я, чувствуя подступающую к горлу рвоту и снова высовываюсь в окно, выплескивая в ночной воздух все съеденное за день. Откинувшись назад, вытираю рот и смотрю на него затуманенным взглядом. – Почему, Бишоп?

– По причинам, которые ты никогда не поймешь, Мэдисон.

Он смотрит на Татум, лежащую на сиденье перед нами. Не знаю, в чьем лимузине мы находимся. Все кажется таким нереальным.

– Она спит. Я не убивал ее, – прерывает он мои мысли скучающим тоном.

– Что ж, ценю это. – Я закатываю глаза, не сдержав свою язвительность.

– Следи за своим гребаным языком, Мэдисон. Это твоя вина. Все это! – Он широко разводит руками. – Ты начала эту чертову войну, когда сбежала в тот день.

– Я? – выпаливаю. – Что, черт возьми, ты несешь? – Во мне закипает ярость. – Ты сделал это. Вы все! Я все еще ничего не понимаю!

– Сколько глав из книги ты прочитала? – спрашивает он, наклоняясь вперед и упираясь руками в колени.

– Книги? – спрашиваю я, откидываясь на подголовник. Мой разум все еще находится в оцепенении.

– Книга, Мэдисон, книга!

– Ой. – Я прочищаю горло. – Думаю, где-то четверть. А что?

– Она у тебя?

– Она лежит сумке у нас дома.

Бишоп наклоняется вперед и стучит по стеклу, отделяющему нас от водителя. Окно тут же опускается. Он приказывает шоферу отвезти нас обратно, назвав точный адрес.

– Вот это да! – качаю я головой, поднимая руки.

Бишоп откидывается на спинку кресла.

– Что? – рявкает он.

– Откуда ты знаешь, где я живу?

Он смеется, натягивая толстовку через голову.

– Котенок, неужели ты думаешь, что я позволил бы тебе сбежать? Я всегда знал, где ты живешь. Эта небольшая пауза была нужна только для того, чтобы ты немного успокоилась.

Подъехав к нашей дешевой квартирке и к бару, я вылезаю из машины и захлопываю за собой дверь, разбудив Татум.

– Стой!

Бишоп выходит за мной, закрывая дверь. Не обращая внимания на его окрики, я иду к боковой лестнице.

– Мэдисон! – кричит он, его тяжелые шаги становятся все громче и громче. – Ты, черт возьми, остановишься?

Он хватает меня за руку, одергивая назад.

Я вскрикиваю, выдергивая руку из его хватки.

– Можешь оставить меня в покое? Боже! Ты…

Его рука летит к моему горлу, перекрывая мне воздух. Он толкает меня назад, пока моя спина снова не ударяется о кирпичи, встает между моих бедер и поднимает меня в воздух.

– Во-первых, – он усиливает хватку, и я чувствую, что мое лицо вот-вот взорвется, – не забывай, с кем ты, на хрен, разговариваешь. – Он наклоняет голову, глядя мне в глаза. – Во-вторых, Мэдисон, прекращай строить из себя крутую. Я запру тебя в клетке, как только мы вернем тебя в Хэмптонс, если ты не будешь следить за своим чертовым языком.

Он резко отпускает меня, мои ноги ударяются о землю.

– Пошел ты.

Развернувшись, я взбегаю вверх по металлической лестнице, толкаю дверь и направляюсь прямо в свою спальню, борясь с рвущимися наружу слезами. Где, черт возьми, мой папа? Почему именно Бишопа послали меня «забрать»? Неужели я действительно думала, что смогу от них сбежать? Да, я думала, что у меня получится. Я распахиваю шкаф, срываю одежду с вешалок и бросаю ее на кровать как раз в тот момент, когда в комнату входит Бишоп.

– У тебя есть пять минут, чтобы собрать все, что тебе нужно, и вернуться в машину. Попытаешься сбежать, – говорит Бишоп, его голос становится ниже, – и я убью тебя сам. Я закончил играть в игры.

Затем он уходит, а я остаюсь в комнате, прижимая к себе темное платье с пайетками, которое я надевала в прошлые выходные, когда все казалось мне таким простым. А сейчас мы снова попались в лапы к моему психопату, кем бы он ни был. К бывшему? Нет. Это звучит неправильно.

– Господи, – бормочет Татум, входя в комнату с растрепанными волосами. Она проводит ладонью по лбу. – Что, черт возьми, случилось?

– Ты потеряла сознание, – бормочу я, все еще злясь на Бишопа и запихивая одежду в чемодан. – И у тебя есть пять минут на сборы, прежде чем Бишоп увезет нас обоих.

– Я его слышала. – Ее глаза расширяются. – Значит, он нашел нас, да?

Я усмехаюсь и иду в ванную за зубной щеткой.

– Нет, он нас никогда и не терял.

Глава 7

Возвращение в Хэмптонс оказалось не таким плохим, как я ожидала. Несмотря на то что Бишоп весь полет отказывался даже смотреть в мою сторону, впервые за долгое время я чувствовала необъяснимое спокойствие. Необходимость прятаться утомляет. Придумывать псевдонимы и новую внешность… Я устала от этого. Хотела ли я, чтобы нас поймали? Нет. Но в то же время я чувствую облегчение, как будто все закончилось.

Или только началось.

Спустившись со ступенек трапа, я хватаю Татум за руку и тащу ее вперед.

– Ой! – вскрикивает она. – Боже, Мэди, аккуратнее!

– Что будем делать, Тат? – шепчу я, когда мы направляемся к ожидающему нас черному лимузину. – Серьезно, что если они нас убьют?

Она закатывает глаза, высвобождая руку из моей хватки.

– Мэдисон, они не собираются тебя убивать. Ты драматизируешь. – Она пристально смотрит на меня, и я прищуриваюсь. – Черт, – выдыхает она. – Хорошо, хорошо. Обещаю, что если они решат это сделать, я не сдамся без боя. Довольна?

– Татум. – Я качаю головой.

– Поехали.

Бишоп подталкивает меня к лимузину. Я огрызаюсь на него, хватаясь за ручку дверцы как раз в тот момент, когда к нам подлетает черный «Ауди Q7» и останавливается рядом в облаке дыма. Я отмахиваюсь от пыли и щурюсь.

– Черт возьми, – ругается Бишоп, толкая меня за спину.

– Не-а! – лает голос за облаком.

Я знаю этот голос.

– Нейт! – кричу я и бегу к облаку пыли, прямо в его объятия.

На нем его фирменная красная бейсболка, повернутая назад. Никогда еще я не была так чертовски рада видеть эту дурацкую кепку. Крепко обняв, он приподнимает меня над землей, и я обхватываю его ногами.

– Привет, котенок, как дела? – Он прижимает меня к себе.

– Плохо, – честно отвечаю я.

Я не осознавала, как сильно скучала по Нейту, пока не услышала его голос. Не знаю, справедливо ли то, что я прощаю его, а не Бишопа, но все же Нейт не угрожает моей жизни по сто раз за день.

Нейт отступает назад и берет меня за руки.

– Так было нужно, сестренка. Ты это знаешь. – Он смотрит мне в глаза. – Верно?

Я прикусываю нижнюю губу.

– Слушай, все изменилось. Если бы за тобой не приехал Бишоп, это сделал бы кто-то другой, только домой ты вернулась бы не в кресле самолета, а в деревянном ящике.

Я выдыхаю.

– Я просто… я… я думаю, нам есть о чем поговорить.

– Да. – Нейт улыбается, но его взгляд остается серьезным. – Думаю, да. Он смотрит прямо через мое плечо и усмехается. – Ой, да ладно тебе.

Я бросаю взгляд через плечо и вижу, как Бишоп сверлит Нейта глазами. Он тянет меня за руку и указывает на свою машину.

– Садись. – Затем он смотрит на Татум. – Ты тоже!

Татум презрительно фыркает и топает к машине. Сдвинув сиденье, я позволяю ей проскользнуть назад, а затем возвращаю кресло на место и сажусь вперед. Когда я закрываю дверь, она шепчет у меня за спиной:

– Как ты думаешь, что сейчас происходит?

– Не знаю, – отвечаю я, наблюдая за разговором Нейта и Бишопа. – Точнее, знаю, но совсем немного. По крайней мере сейчас.

Я замолкаю, думая о Книге. Они знают, что она все еще у меня. Разрешат ли мне ее дочитать? Или они собираются и дальше скрывать от меня правду?

Да. Я все еще им не верю. Все это кажется таким запутанным, но я еще ни разу не сдавалась без боя. Настала моя очередь вести игру, а эти мальчики вот-вот станут моими пешками.

Нейт открывает дверцу со стороны водителя и садится внутрь.

– Итак, куда мы едем?

Я пожимаю плечами, наблюдая, как Бишоп садится в лимузин и медленно отъезжает.

– Отвези нас куда-нибудь.

Нейт подмигивает мне, а затем включает заднюю передачу, поднимая новое облако пыли.

– Я знаю подходящее место.

Глава 8

– Почему я не могу пойти? – обиженно стонет Татум и топает ногой, выскочив из машины Нейта.

Нейт указывает на входную дверь.

– Быстро залезай внутрь, женщина! Я займусь тобой в понедельник. В школе!

Я резко поворачиваю к нему голову как раз в тот момент, когда Татум уходит, потерпев поражение.

– Школа? – визжу я. – Нет. Нет, нет и нет! – Я яростно мотаю головой. – Нейт, черт возьми, нет!

– Хей! – Он ухмыляется, включает первую передачу и едет вперед. – Это не мой приказ, сестренка.

– Ой, ничего себе! – кричу я. – А чьи тогда это приказы? Потому что, клянусь богом, Нейт, если ты скажешь, что это Бишоп, то я тебя убью. Не играй со мной, потому что я повидала достаточно смертей и не дрогну, если мне понадобится пустить пулю между твоими хорошенькими глазками.

– Вижу, ты все еще крута.

– Вижу, ты еще не поумнел! – усмехаюсь я, усаживаясь на свое место.

Наступает долгая неловкая пауза.

– Смотри, дело вот в чем. Я понимаю, что ты устала, ты сломлена и у тебя в голове ужасная каша из-за всего случившегося дерьма, но все гораздо серьезнее, чем ты можешь себе представить.

– Ты собираешься рассказать мне, что происходит? – спрашиваю я, смотря прямо на него.

Он отвечает мгновенно.

– Нет.

– Тогда иди на хрен. Мы закончили.

Я наклоняюсь вперед и включаю радио. Тишину заполняет звучание «It’s Okay» The Game. О каких приказах он говорил? О приказах Бишопа? Или с тех пор как я сбежала, произошло что-то еще? Все это время папа со мной не связывался. Знал ли он, что Бишоп будет меня преследовать? Если то, что сказал Бишоп, правда и если он действительно знал, где я находилась, почему он ни разу не воспользовался случаем и не поймал меня? Как обычно, ничего не понятно. Прислонившись головой к прохладному окну, я закрываю глаза и пытаюсь думать о более счастливых временах.

– Мэдисон! Не трогай это! – ругает мама, отталкивая мою руку от красивой синей глазури.

– Почему? Я хочу есть! – спрашиваю я, снова потянувшись за тортом.

– Потому что это не для тебя, и ты должна научиться быть терпеливой.

– Но чей это торт? – не отстаю я, склонив голову.

Я всегда считала свою маму красивой. У нее были длинные каштановые волосы и добрые карие глаза. Папа говорит, что у меня его глаза, потому что они зеленого цвета, но я думаю, что у меня мамины глаза – они так же сверкают на солнце.

– Мэдисон. – Мама улыбается, глядя через мое плечо. – Дорогая. – Ее руки легли мне на плечи. – Я хочу, чтобы ты кое с кем познакомилась.

– Хорошо, но с кем?

Я уже не была маленькой девочкой. Скоро мне должно было исполниться пять. Я была достаточно взрослой, чтобы пойти в школу.

– Мэдисон! – Нейт отрывает меня от воспоминаний.

Я поворачиваюсь к нему лицом, вытирая со щек слезы.

– Да?

– Все хорошо? – спрашивает он, глядя то на меня, то на дорогу.

– Я буду в порядке.

Я не буду в порядке.

Мы подъезжаем к нашему дому, и я поворачиваюсь на сиденье к Нейту. Глядя ему в глаза, я улыбаюсь.

– Знаешь… вы, мальчики, не очень-то мне нравитесь.

Он прижимает руку к груди в притворном оскорблении.