– О, истинная мастерица, которую я пытаюсь сманить последние несколько лет. Ты пробовала ее пирожки? Лучшее, что можно найти на всей территории Неблагого Двора!

– Да, выпечка и правда божественна. Но сейчас я иду не за булочками, а за кормом для собаки.

Как-то незаметно Филидэль предложил мне локоть, я с достоинством его приняла, и мы, неспешно беседуя, двинулись дальше по путеводной лозе. Я рассказала благому о том, что мне подкинули щенка, а также поинтересовалась судьбой рыцаря дини-ши – Маэвиса из Бузинных Пустошей. Позолоченный рыцарь, укравший меня, вызывал определенную тревогу. Но Филидэль заверил, что подобный дипломатический конфуз больше не повторится. Забавно, что мое похищение назвали именно так…

В расспросы я ударилась неспроста – было интересно глянуть на реакцию сказочного дипломата. Все же я уверена, что знает он гораздо больше, чем говорит.

Но сейчас он был сконцентрирован на теме королевских гончих, одна из которых беспечно дрыхла у меня в комнате.

– Интересно, очень интересно… и достаточно рискованно для того, кто оставил щенка на твоем пороге.

– Почему?..

– Видишь ли, Элла, дело в том, что в королевскую свору достаточно строгий отбор. Наверное, самая понятная тебе аналогия из человеческого мира – социальный строй такого государства, как древняя Спарта. Слабых щенков из помета умерщвляют или смотрители – в младенчестве, из милосердия, – или разрывают более сильные сверстники в драках, которые последуют позже. Свора должна быть свирепа. Это культивируется.

– То есть щенка бы убили?!

– Да. Но, видимо, он кому-то дорог, и этот кто-то решил, что тринадцатая пряха, к которой настолько явно благоволит правитель Неблагого Двора, сможет позволить себе такой каприз, как слабую собаку.

– Ясно, – озадаченно нахмурилась я.

Кажется, на псарни все же стоит заглянуть и зажать фуку Хира в уголочке. Но без Филидэля! Я, конечно, понимаю, что если этому фейри будет надо, он и так выяснит, кто мне щенка подбросил, но зачем упрощать ему задачу? Если любопытствует – пусть роет сам!

Высокие, мощные створки кухонных дверей настолько неожиданно возникли перед носом, что я едва в них не врезалась. Изящная рука посла коснулась дерева, и дубовые двери распахнулись так легко, словно были сделаны из фанеры.

По ту сторону кипела работа. Поварята шинковали, помешивали, носились под ногами у поваров… А посреди всей толпы, как скала, возвышалась троллиха и дирижировала этим своеобразным оркестром с помощью половника и зычного баса.

– Хаг, картофель надо резать брусочками, а не кубиками! Ты же знаешь, что лорд Тионг капризен как последняя фея! Ларс, хватит жрать мясо! Думаешь, я не вижу? Тарна все видит! Нарвия, помешивай компот строго по часовой стрелке, иначе листья сульника из приправы превратятся в яд, и с леди Фаирой ты станешь объясняться самостоятельно!

Троллиха повернулась к нам. На ее хмуром лице возникла довольная улыбка при виде меня, а после она увидела Филидэля…

– Благая сволочь, долго же ты не приходил на мою кухню!

Я даже чуть присела от неожиданности и громовой силы звука.

Филидэль, впрочем, ни капли не смутился. Смело шагнул вперед и, распахнув руки… тоже заорал.

– Тарна Большой Зуб, только ради твоих пирожков я приезжаю в эту страну! Но мое возвращение на дипломатическую должность при Неблагом Дворе оказалось сопряжено с воцарением его величества Кэйворрейна, а потом и с назначением новой пряхи. Было… беспокойно.

– Если бы ты чуть больше думал о еде и меньше об интригах, то стал бы гораздо более приятным знакомцем, – уже с улыбкой проговорила кухарка.

А после я с отвисшей челюстью наблюдала за дружескими объятиями утонченного дипломата Благого Двора и простой троллихой из дальних земель.

Когда первые восторги прошли, Тарна позвала нас за уже привычный стол, но в этот раз возле него стояли два высоких кресла – для меня и для Благого. Тот, закатив от удовольствия глаза, уплетал пирожки, кружками глушил какое-то винище и выглядел крайне довольным жизнью.

– А где вы познакомились? – наконец не утерпела я.

– На отрогах Северных гор. – Тарна помрачнела. – Тогда у меня еще было племя… пока не начали вставать древние захоронения Парталона.

Я смутилась, понимая, что история первой встречи Филидэля и троллихи, скорее всего, не веселая. Но Тарна взяла себя в руки и продолжила:

– Слухи о том, что перевалы становятся опасны, бродили давно, но тролли не хотели сниматься с предгорий и спускаться на равнины. Нам было хорошо дома… Кормили нас козы и овцы, а на вырученные деньги от выращивания редких минералов мы покупали остальное в ближайших деревнях. Троллям место рядом с их древними камнями, Элла. Но мир изменился. Мой отец, вождь племени, упорствовал до последнего, ведь у нас были самые сильные шаманы, которые могли обрушить породу на любого агрессора. Могли воззвать к скалам, и те на несколько мгновений стали бы жидкими как вода… Мы считали себя в безопасности. Проживая в суровых горах, мы думали, что знаем все об опасных тварях.

Она замолчала, и заговорил Филидэль.

– Восставшие отличаются от всего, что мы знали ранее. Их глаза полыхают желтым, их тела не разлагаются, несмотря на тысячи лет, которые были проведены под землей в долине Сен Маг. И если при жизни они были людьми, то после смерти… стали чем-то невообразимым. К счастью, основная масса нежити все же тупая и достаточно легко убиваемая.

– А ты был в Северных горах потому что тебя послали Оберон и Титания? – сделала я вроде как логичный вывод. – Ну, если всякое лезет, то естественно это истреблять. Правда, ты вроде как совсем не воин…

– Я там один гулял. И да, вообще не воин – с трудом уцелел!

Тарна насмешливо хмыкнула, скептически посмотрев на фейри, а тот продолжил экскурс в географию волшебной страны:

– Отроги Северных гор и все, что за ними, не принадлежит никому из Дворов. Это территория гномов, а также княжества гвиллионов, а они являются самостоятельным государством и, к сожалению…

Он замялся, но Тарна со свойственной ей прямотой закончила мысль дипломата:

– Но они класть хотели на все, что творится на поверхности. Вдобавок гвиллионы всегда бесились оттого, что им недоступно то превращение камней, которым ведают тролли. Они считают нас низшей расой. Хотя, по сути, высшие только туате-де-данан и их прямые потомки крови. А гвиллы – такие же творения первых, как и мы!

Ох, как у них все напряженно… Тема перворожденности и тут актуальна.

– В общем, что Благой Двор, что Неблагой не могут взять и ввести туда войска, – резюмировал Филидэль. – По крайней мере пока. Но в последнее время нежить приходит все реже, а птицы-разведчики говорят, что место главного захоронения спокойно. Потому многое лорды думают, что это носило эпизодический характер.

В беседу снова вступила Тарна:

– Если отвечать на твой вопрос более конкретно – Филидэль появился на рассвете, спустя несколько часов после атаки нежити. К тому времени нас уже почти всех вырезали… мы тоже изрядно проредили мертвяков, но их было слишком много. В том числе и желтоглазых. Он помог. Ты не смотри, что на первый взгляд этот лордик доходяга, который только языком молоть умеет.

– Тарна, ты просто не видела в бою других высших фейри.

– Видела, – с нажимом сказала троллиха. – И остаюсь при своем мнении. Но если тебе удобнее изображать того, кем ты не являешься, то пожалуйста.

Я сидела. Слушала. Смотрела то на кухарку, то на посла и думала.

О том, что очень уж мне много сейчас рассказывают! То, что сказочный дипломат не так прост, – это и ежу понятно, но разве крутой воин позволил бы дважды съездить себе по лицу? Как минимум увернулся бы!

Подозрительно…

– После того как он спас остатки моего рода, мы все же спустились в равнины. Я оставила своих в деревне, а сама ушла обратно в горы.

– Мстить, – очень скептично дополнил Благой.

– Ну, я мстить, а ты, очевидно, пытался там умереть. У всех были в Северных горах свои маленькие цели.

Мне добавили в огромную кружку чая, а Филидэлю открыли очередную бутылку вина.

– Каждый вождь еще и шаман, а я была его дочерью и знала много… Я выслеживала группы нежити и спускала на них обвалы. На определенно этапе наткнулась на чудесное зрелище: как этого красавчика мордует тройка желтоглазых. Решила спасти! Как понимаешь, спасибо мне потом не сказали. Ну а после я вернулась к мирной жизни и выиграла конкурс поваров, потому меня пригласили в главный сид Неблагих. Спустя некоторое время пошли слухи, что к нам присылают послом самого ужасного Благого фейри! Единственного в своем роде дивного с двойным гражданством, которого одинаково не любят в обоих Дворах! Думаю, что это за жуть такая? А это вот… словоблудец наш, со страстью к самоубийству.

Я с еще большим интересом покосилась на Филидэля. Искал смерти? Но почему?

Предмет моих мыслей беспечно хлебал винишко и не собирался как-то комментировать ситуацию. Потому я решила, что свое любопытство удовлетворю в другой раз, а сама поинтересуюсь насущным.

В этот момент Тарну позвал подскочивший поваренок, дергая ее за фартук и пискляво на кого-то жалуясь. Глядя в спину удаляющейся кухарки, я проговорила:

– Филидэль… расскажи мне про королевскую охоту? Его величество сказал, что я буду подле него в ночь выезда.

Филидэль подавился и с восхищением уставился на меня, а после на потолок, видимо в попытке пронзить взглядом все этажи и высказать королю свои восторги.

– Вот же авантюрист! Не ожидал, не ожидал! Интересно, он собирается известить двор или поставит перед фактом?.. Кстати Элла, мое предложение еще в силе! Так как поступок венценосного Плетущего, конечно, смелый, спору нет… Но боюсь, для тебя он может закончиться плохо.

– Почему? – с опаской уточнила я.

– В свите скачут либо влиятельные лорды, либо особо приближенные, либо особо великие смертные, которым один раз в жизни оказывается такая честь. И это не просто выезд белок пострелять, это королевская охота! Он бы еще на Дикую тебя позвал… интересно, на что Кэйворрейн хочет спровоцировать свой совет?..

– Но я же вроде приближенная. Пряха.

– Элла… ты инструмент, – безжалостно прямо в глаза выдал посол. – И то, что ты при этом ножками ходишь и даже дискутировать умудряешься – досадная случайность. Именно так воспринимает тебя Двор. Именно так должен воспринимать тебя и король… так как если ты имеешь слабость к своему инструменту, то его могут очень легко сломать.

– Чем ты и пытался заняться, когда сманивал меня, – не удержалась я от встречного выпада.

– Разумеется, – ничуть не постеснялся Благой и отсалютовал мне кружкой. – У каждого свои задачи, маленькая смертная. И заметь, я тебе не словом не солгал, предлагая все блага при моем Дворе.

Я лишь вздохнула, понимая, что даже если он хитрит, то не с моим скиллом пытаться переиграть этого мастодонта от интриг.

– Так что по охоте?

– Королевские выезды бывают раз в сезон, и, в отличие от Дикой Охоты, что символизирует мрак, зиму и разгул всего самого жуткого, что есть под луной, королевская, скорее, открывает летний сезон. Мы называем этот день Бельтайном. В него жгут костры, в него встречаются кавалькады двух королей – и они проливают капли священной крови ради того, чтобы мир расцветал вновь и земля давала богатый урожай. В него танцуют под луной феи, дико пляшут в подземных пещерах гномы, а ветра стихий имеют возможность обернуться в человека. Быть рядом с королем Неблагого Двора во время Бельтайна – это не только честь, но и испытание. Ты уверена, что выдержишь пляску фейри, маленькая смертная? Может, лучше отказаться…

– Угу, и пойти к Благому Двору, благополучно кинув Кэйворрейна?

– Тебя сохранят, защитят…