Круазар пытался нащупать остатки магии и восстановить контакт с материей, но в ответ только сильнее болела голова, в которую будто залили кипящее масло. Силы чародея исчерпали себя из-за череды мелких заклинаний и неудавшихся Искр Огня, на которых он так полагался. Отчаявшись, Дельвиг залез рукой в один из потайных карманов мантии, стараясь следить за врагом, и достал оттуда небольшой округлый камушек. Кривые линии, будто выведенные наспех на черной гладкой поверхности, соединялись в узор клетки для птиц и животных.

Маг прикрыл глаза и прошептал простенькое заклинание. На это сил хватит, а остальное за него сделает руна. Лавке, в которой Круазар ее приобрел, он доверял, да и в таких делах у него глаз наметан. Попробуй продать «породистому» чародею фальшивку, и потом месяц будешь избавляться от заговора или проклятия, если маг попался мстительный. С воображением у них было отлично: могут наслать на дом стаю раздражающих крикливых птиц или лавка каждое утро будет перевернута вверх дном, будто в ней бесы побывали.

Где-то сзади раздался жалобный визг, тут же затихнувший: Тристл наконец убила волка. Дельвиг сильнее сжал камень в кулаке. Раздался хруст, словно лопнула яичная скорлупка, и он с размаху ударил раскрытой ладонью по земле. Когда чародей поднял голову, его обычно светло-голубые радужки пожирали языки синего пламени. Волк не успел даже почуять неладное: со звуком, будто кто-то задул свечу, его окружила решетка. Прутья у нее были не обычные, а окутанные таким же синим пламенем, какой сейчас бушевал в глазах мага; животное сжалось, стараясь, чтобы огонь не задел шерсть. Оно тихонько повизгивало и поджимало под себя лапы – от грозного хищника не осталось и следа.

На время о нем можно было забыть. Круазар ринулся к друзьям, сдерживавшим натиск фейри, но не успел: земля вновь поехала у него из-под ног. Но теперь только у Дельвига, остальных изменения почвы не коснулись; когда он встретился щекой с комьями земли и грязи, перед его лицом появились две босые ноги. Лодыжки были такими худыми, что их можно было обхватить рукой, а кожа – бледной, почти просвечивающей. Раздался тихий смех, плавно перешедший в шелестящее шипение; Круазару показалось, что он доносится со всех сторон сразу, обволакивает и проскальзывает внутрь через его уши, нос и слегка приоткрытый рот…

– Стой! – закричала Мэнс откуда-то сзади. Ноги медленно переступили с места на место; существо отвернулось от Дельвига.

– Оставь его в покое, – процедила она.

Полудемоница установила зрительный контакт с новой угрозой, вступившей на поле боя. Она вкладывала в свой взгляд весь напор и ненависть за то, что мерзавцы воспользовались ее слабостью, чтобы заманить сюда. Теперь все Приключенцы расплачивались за то, что она так легко попалась в ловушку. Лайтбрингер, которому не требовалось отдельное приглашение, отвлек вторую фейри на себя.

Девушка в воздушном белом платье замерла. У нее были черные, струящиеся волосы до пояса: на ощупь наверняка как самый дорогой шелк с заморских земель. Пряди чуть колыхались, хотя ветра не было совсем. Фигурка была такой хрупкой, что казалось, стоит дотронуться до незнакомки, и она сломается, как веточка. Враждебности она не выказывала: только смотрела большими оленьими глазами то на девушку, то на парня, который обнимался с землей.

Мэнс произошла от богини Аты, искусной обманщицы и лгуньи. Зная все трюки, хитрости и приемы, она не верила девушкам, которые хлопали ресницами и строили из себя деревенских глупышек и парням, которые играли мускулами и хвалились убитыми чудовищами. Ее нельзя было разжалобить стариком с тростью, просившим милостыню или бедняком, хватавшимся за подол ее рубахи.

Поэтому когда возникшая из ниоткуда незнакомка испуганно прижала к себе руки, полудемоница не стала проверять судьбу.

– Молодец, – успокаивающим тоном сказала она, отводя руку с кинжалом и собираясь бросить его на землю. – Раз ты не желаешь нам зла, я уберу свое оружие. Мы же не хотим пролить еще больше крови, правда? Я буду стоять здесь и даже не подойду к тебе.

Девушка кивнула. Ее взгляд был отсутствующим, будто она думала о чем-то постороннем, а вокруг нее не шел ожесточенный бой.

Булькающий звук. Полудемоница, стоявшая за лесным существом, придерживала его за плечо одной рукой, а в другой сжимала кинжал. Она с хрустом провернула его еще раз. Тело обмякло, и Дилони с презрением оттолкнула его от себя. Тонкая ткань на животе мгновенно пропиталась кровью.

– Ты… Как?! – Тристл уже расправилась с волками; чтобы убить второго, заключенного в магическую клетку, она метнула кинжал. Защита снялась сама собой, почувствовав, что жертва больше не опасна. – Я же точно видела, что ты была рядом с Харденом…

Лайтбрингер и фейри находились за метров двенадцать от полудемоницы. Мэнсуелла равнодушно взглянула на труп.

– Скажем так, люди и существа склонны мне верить, если я того захочу, – бросила она. – Присмотри за нашим непутевым чародеем, вдруг еще кто-нибудь появится.

Тристл незамедлительно бросилась к Дельвигу, а Мэнс вернулась к паладину; тот выглядел изрядно потрепанным. Он тяжело дышал, светлые волосы слиплись от пота, а удары становились все менее точными. Игра на выживание превратилась в игру на выносливость: обе стороны пытались вымотать противников, чтобы у тех не осталось сил сопротивляться. Предсказать исход было сложно: Тристл и Круазар выбыли из боя, а на стороне фейри был Лес. Приключенцам помогало то, что озлобленные существа атаковали без тактики и особой подготовки: от бездумных ударов Харден уклонялся с легкостью, но, когда почва начинала рыхлеть под ногами, заставляя его пошатнуться, а трава обвивалась вокруг лодыжек и сковывала отточенные годами движения, приходилось попотеть.

Дыхание Круазара было слабым. Воровку сковало страхом: она не знала, что делать и как помочь. Тристл села на корточки и встревоженно вгляделась в лицо парня, обычно сдержанное и сосредоточенное. Сейчас на нем расслабились все мышцы, и чародей сразу стал выглядеть моложе. Неприязнь к Дельвигу улетучилась, будто ее никогда и не было; девочка хотела потрепать его по руке и попросить, чтобы он держался, но не решалась до него дотронуться.

В полушаге от воровки лежал труп девушки в белом платье. Что-то в ее внешности заставило Тристл присмотреться внимательнее. До этого лицо незнакомки было похоже на человеческое, или, в крайнем случае, эльфийское. Сейчас же ее губы побледнели и потрескались, кожа натянулась, обрисовав кости черепа, а по всему телу проступили черные вены. Кем бы существо ни было, ничего хорошего путникам оно не желало.

Хрип заставил Тристл повернуться обратно уже наготове с оружием.

– Эта часть Леса… Нужно бежать… Опасно! – с усилием выдавил Дельвиг; из его горла вырывались сипы. На шее и висках вздулись вены, и девочка с ужасом поняла, что они того же цвета, что и у погибшей. Все-таки успела задеть его, мразь такая.

– Тш-ш-ш, – убаюкивающе залепетала она, жалея, что у нее нет способностей Мэнс. – Всё хорошо, мы от нее избавились. Ты только лежи спокойненько, ладно?

На поясе девочки по-прежнему висела сумка с самым необходимым; остальные вещи они побросали у дороги, когда пустились следом за Дилони. Дрожащими руками Тристл достала бутылку воды и взглянула на чародея. Тот снова прикрыл глаза, его веки трепетали.

– Блин, хотела оставить на крайний случай…

«Крайний случай» наступил быстрее, чем она ожидала. Из той же сумочки девочка достала пузырек с жидкостью, похожей на болотную грязь. Зельда, владелица магазина, говорила что-то о пропорциях, но воровка махнула на это рукой, залила в бутылку полфлакона снадобья и быстро закрутила крышку. Как раз вовремя: позеленевшая вода забурлила так, что вся бутылка затряслась, поднялась до самой крышки и будто по щелчку пальцев спала вниз, на нормальный уровень. Жидкость вновь стала прозрачной и только чуть-чуть сияла, словно туда добавили блесток.

Воровка подобралась к Круазару и осторожно положила его голову себе на колени.

– Пей, – наказала она, – Промочишь горло, станет легче.

Чародей послушно выпил воду. Теперь только ждать и надеяться: по словам Зельды, снадобье помогало от всевозможных недугов, отравлений и в целом улучшало самочувствие.

– Я делаю это только потому, что Круазар мне нужен, – уверила саму себя девочка. – А как разойдемся – пусть хоть под меч королевы ложится.

Зелье подействовало мгновенно: Дельвиг притих, а ужасающие хрипы, раздиравшие его легкие, прекратились. Воровка позволила себе негромко выдохнуть. Оклемается.

Бой продолжался. Тристл горела желанием помочь, но не могла оставить чародея; когда она попыталась воззвать к своей скромной магии, которая и рядом не стояла с волшебством Круазара, та не откликнулась даже слабым всполохом. Беспомощно наблюдая за друзьями со стороны, девочка почувствовала, как в кармане что-то запульсировало. Воровка округлила глаза.

– Если хочешь понадоедать, то ты вообще не вовремя! – мысленно шикнула она на вредную вещицу. – Нам не умереть бы. Придется тебе новых жертв искать!

Будто испугавшись, артефакт тут же успокоился. Из-за деревьев у края поляны послышался треск веток, и сначала Тристл решила, что ей мерещится. Мэнс, уложившая фейри на землю и уже занесшая над ней кинжал, тоже вскинула голову и прислушалась; в бледно-желтых глазах, похожих на ранний рассвет, мелькнул испуг. Противник воспользовался заминкой и скинул ее с себя. Полудемоница рухнула на землю, но как будто даже не заметила этого: ее лицо оставалось встревоженным, и она не отрывала взгляда от чащи деревьев. Не начиная отбиваться, Дилони отползла назад и немного неуклюже встала на ноги. Было видно, что ее силы уже на исходе, но драться она будет до последнего вздоха.

Тристл, чувствуя, как страх сковывает ее конечности, медленно перевела взгляд на Лес, окружающий поляну. Кто-то полз по веткам из самой глубины, и этот кто-то был не один. Существа с четырьмя длинными конечностями, каждый не больше десятилетнего ребенка, расселись почти на всех деревьях. Они неслышно подобрались так близко, что девочка видела их белесые глаза, обросшие шерстью лапы и бороды, как у стариков. Из-за такого количества существ казалось, что деревья ожили и превратились в одну большую, темную, копошащуюся массу. От тварей исходило зловещее шипение, и воровка разобрала несколько слов: «…чужие… наш Лес… прочь…».

Тристл вцепилась в рукав Дельвига. Тот был в полубессознательном состоянии, тяжело дышал и почти не шевелился. Отступать было некуда.

Глава 4

Меч стало сложно держать; руки Хардена подергивались от перенапряжения, а мышцы горели, как после самой изнурительной тренировки. В голове паладин судорожно перебирал варианты, как им поступить: Круазар почти потерял сознание, он и Мэнс истощены, а Тристл одним кинжалом много урона не нанесет. Ситуация, скажем прямо, отвратительная. Вот тебе и геройство, которого ты так ждал… Умереть, едва отойдя от города. Чести Лайтбрингеров будет положен конец! Паладин не был уверен, что из этих двух пугает его больше.

– Бежать смысла нет, – озвучила его мысли Дилони. Лоб полудемоницы покрылся испариной, и она еле-еле парировала атаки фейри.

Та почувствовала слабость противника и злобно ощерилась.

– Лес на их стороне, – подтвердил паладин, вертикально разворачивая меч и ударяя снизу вверх.

Силы, вложенной в выпад, не хватило. На обнаженное лезвие попал свет от голубых сфер: оно блеснуло, рассекло воздух и едва ли задело кожу фейри. Черные тени на деревьях не шевелились, но что-то подсказывало Приключенцам, что ждать их немилости не стоит. Подобрав удобный момент между атаками, они одновременно побежали назад, к Тристл и Дельвигу; оба были готовы отражать нападение со спины, но фейри почему-то замешкались.

– Умирать – так вместе, – заявила Дилони, в изнеможении упав на колени рядом с остальными.