И быстрым шагом я направилась вперед. Я умела ходить по тайге быстро. Но в этот раз, я почти бежала. Чувствовала, как время утекает сквозь пальцы сухим песком. И, казалось, что еще немного и последняя песчинка упадет из моих ладоней. Почему меня это так пугало? Что толкало меня вперед? Я не знала. Но я чувствовала, что мне нужно быть ТАМ. Где там, черт возьми?! Что со мной происходит?! Но все эти мысли мелькали быстрой тенью у меня в голове, никак не влияя на мои поступки. Я услышала за спиной шум ломаемых веток. Я могла не поворачивать головы. Я и так знала, кто ломиться за мной сквозь буреломы и завалы. Конечно, это был Дед. Я притормозила. Дождалась пока он, как перепуганный лось прорвется сквозь чащу травы и кустарников. Он остановился около меня, сердито сопя и тихо поругиваясь. Стряхнул с ушей прилипшую паутину и завел свою обычную песню о моих умственных способностях, о невозможности терпеть мой характер. Закончил он свой монолог тем, что «меня такую (как всегда) никто замуж не возьмет». Замуж я не спешила, поэтому оставила его сентенции без особого внимания. Развернулась и прежним темпом пошла дальше. Он не отставал, пытаясь на ходу узнать, «куда мы летим, как будто за нами черти гонятся». Ответа на этот вопрос у меня не было. Поэтому я ничего не ответила, посчитав вопрос риторическим. Вскоре лес стал редеть. Подлесок почти пропал и идти стало легче. Запах гари стал невыносимым и каким-то тошнотворным. Еще через несколько минут мы вылетели на край болота и замерли, как осаженные на бегу кони, почти встав на дыбы. Потом я еще долгие годы видела в ночных кошмарах эту картину. Просыпалась с придушенным криком, и долго не могла заснуть.

Глава 6

Недалеко от берега многоногим искореженным чудищем догорал вертолет. Прошедший ливень частично погасил огонь, но едкий маслянистый черный дым продолжал ядовитой змеей стелиться между болотных кочек. Рядом с его покалеченным боком лежал пилот. Точнее, то, что от него осталось. У него не хватало руки и части ног. Лица тоже не было. На этом месте была черная обгоревшая маска без волос и без кожи. Только белый оскал части оставшегося черепа. Сладковатый запах горелой плоти заполнил все вокруг, перебивая все остальные запахи. Стало невозможно дышать. Тошнота подкатила к горлу тугим комком. Я до этого никогда не видела мертвых. Как-то не довелось. Но я никогда не думала, что смерть может быть так ужасна. То, что лежало рядом с вертолетом нельзя уже было назвать человеком. Я стояла, как замороженная. Мне было страшно дышать, страшно шевелиться. Каким-то краем сознания я скорее почувствовала, чем услышала, как Игоря рвет. Я даже не обернулась, не сумев оторвать взгляда от этого кошмара. Я начала проваливаться в разворачивающуюся у моих ног серую воронку. Она становилась все шире и темнее, грозя поглотить меня всю без остатка. Я начала терять ощущение реальности. В голове стоял ровный гул, заглушающий все остальные звуки. Только тихий шуршащий шепот «ждут тебя…» Этот шепот вырвал меня из открывшейся серой бездны забвения. Я вздрогнула всем телом и медленно отвела взгляд от этого ужаса. Игорь сидел, согнувшись и тело его содрогалось от конвульсий. Я медленно подошла к нему и попыталась помочь ему встать. Он медленно, опираясь на меня встал. Глаза были белыми от боли. А лицо стало земляного цвета. Я отвела его под полог леса, где запах был не таким сильным, и посадила на землю. Сама без сил опустилась рядом. Я не могла нормально вдохнуть. Воздух не хотел проходить в грудь. Голова начала кружиться. Казалось, я нахожусь в вакууме. Еще немного, и я просто задохнусь. Сколько мы так просидели, я не знаю. Время перестало иметь значение. Вывел нас из этого состояние посторонний звук. Он вонзился в мой онемевший мозг, как ржавый шуруп в старое железо. Я поднялась и стала оглядываться, ища источник этого звука. Метрах в 50 от упавшего вертолета, почти на берегу болота, я заметила какое-то слабое движение. На трясущихся ногах я пошла на это движение. Это был человек. Второй пилот. Одежда на нем обгорела, руки были черными от копоти и ожогов. Но, он был жив! Я подбежала к нему и упала рядом на колени. Ноги не хотели меня держать. Он лежал с закрытыми глазами и стонал. Я позвала Игоря, и мы вместе аккуратно перевернули его на спину. Он был сильно обожжен и, у него была сломана нога. Кость торчала наружу. Меня опять замутило. Но я постаралась взять себя в руки. Сейчас был не самый подходящий момент раскисать.

– Дед, мне нужна палка для шины. Пока он без сознания, надо вправить кость.

Дед пошел искать палку. А я благословила про себя наше советское образование и помянула добрым словом школьного учителя военной подготовки, который добросовестно нас учил оказывать первую медицинскую помощь. Я сняла из-под свитера футболку и стала рвать ее на неширокие полосы. Ткань была плотной и никак не поддавалась моим усилиям. Я в отчаянии стала рвать ее зубами. К тому времени, когда Игорь принес палку подходящего размера, у меня уже был готов вполне приличный клубок импровизированных бинтов. Я постаралась отключить свое сознание от всяких посторонних звуков и ненужных в данный момент эмоций.

– Держи его, чтобы не дернулся, а то может быть хуже.

Дед молча вцепился в его плечи. Я сжала челюсти так, что заскрипели зубы. Руки действовали сами по себе, четко и быстро. Через 20 минут кость была вправлена, а шина закреплена. Холодный пот градом катился по моему лицу. Я позволила себе немного расслабиться.

– Черт!!! Никогда не хотела быть медиком!» – потом подумав немного добавила: – Так и лесником вроде бы стать не мечтала. А вот, поди ж ты! Интересная штука жизнь.

Дед хмуро смотрел на меня:

– Если ты закончила с риторикой, может скажешь, что дальше делать?

– Послушай, вдвоем мы его не утащим. Нужны носилки. Иди за ребятами. Приведи Андрея и Вадика. А я останусь с ним.

Игорь как-то странно на меня посмотрел, но спорить не стал. Знал, что в данной ситуации это пустая трата времени. Он уже собирался уходить, но я его окликнула.

– И принеси воды. Он может очнуться. Захочет пить. А здесь болото, вода грязная… И не заблудись, пожалуйста.

Он усмехнулся на мое проявление заботы. Покачал головой и быстрым шагом направился в лес. Я не стала зря терять времени. Сняла с себя куртку и подложила пилоту под голову. Встала и пошла к покореженной груде металла, бывшую когда-то вертолетом. Я старалась не смотреть в сторону искалеченного трупа. Как странно. Несколько часов назад это был живой человек. Он говорил, смеялся, думал о будущем. Он жил. А сейчас… я заставила выбросить эти мысли из головы. Так недолго скатиться в истерику. А это мне сейчас было не к чему. Я обошла останки того, кто еще недавно был человеком, стараясь не смотреть в ту сторону. Сглотнула подступающий ком тошноты. Желудок моментально отозвался болезненным спазмом. Я осторожно переступила через куски железа и пролезла в вертолет. Там царил хаос из покореженного закопченного метала. От запаха гари было невозможно дышать. Я прикрыла нос и рот рукавом свитера. Легче от этого не стало. Из груды всего этого я вытащила кусок обгоревшего брезента и вылезла обратно. Подошла к погибшему пилоту и накрыла его этим куском. Дышать сразу стало легче. От пилотской кабины остались только головешки да оплавленные и торчащие в разные стороны, провода. Я лазила по кабине и пыталась найти хоть что то, что могло бы нам пригодиться. То, что я находила полезного, я вытаскивала из вертолета и складывала на мокрые болотные кочки. Скоро там образовалась приличная куча. Я обнаружила еще один кусок брезента, несколько кусков метала, которые могли пригодиться, как орудия труда, покореженный металлический котелок и топор с обгоревшей ручкой. И, о чудо, несколько смятых и закопченных банок тушенки. Я сложила все свои богатства в брезент и потащила их к берегу. Второй пилот лежал на спине и часто дышал. Я положила руку ему на голову. Лоб был горячим. Я закружила по лесной поляне, как собака, которая потеряла след. Черт! Все эти события, похоже, мне отшибли последние мозги! Я рванула обратно на болото и начала внимательно всматриваться в то, что росло у меня под ногами. Наконец, я увидела тоненькие ниточки с розовой ягодой и мелкими листиками. Клюква. Самое лучшее средство от жара. Я встала на колени и принялась бережно собирать эти ниточки в ладонь. Набрав полную пригоршню, я побежала за котелком, который нашла. Вот, курица! Не могла сразу взять этот чертов котелок, а не метаться, как кошка на пожаре, туда-сюда!? Мозг с большим трудом возвращался в нормальное состояние. Мысли ползли медленно, как дождевые червяки, и, никак не хотели выстраиваться стройно, в соответствии с логикой. Пока я ползала по болоту, время не стояло на месте. И солнце упрямо продолжало падать за горизонт, едва касаясь верхушек деревьев. Скоро выпадет роса, тоже помощница в борьбе с огненной горячкой. Росная трава силу великую имеет. О том, что за этим наступит ночь и мрак, я не думала. Для страха в моем мозгу не осталось места. Послышались голоса и ребята показались на краю поляны. Я не дала им времени опомниться. Да, и отвечать на их вопросы у меня не было никакого желания. Тем более, что ответов я не знала. Они сломали две молодые березки. А я привязала к ним, найденный мной, брезент. Получились импровизированные носилки-волокуша. Мы осторожно перенесли на него раненного, и двинулись к месту нашей стоянки. Я шла рядом и старалась придержать его голову. В сознание он не приходил. Только изредка стонал. Игорь принес воду, и я осторожно протерла его лицо. И смочила немного его потрескавшиеся губы. Лицо было сильно обожжено. Я шла рядом с носилками и лихорадочно думала. Мысли из ленивых червяков превратились в сумасшедших бурундуков. Как мы пойдем с ним дальше?! Как его лечить? Чем его кормить? Продержаться в тайге несколько дней без еды здоровый человек вполне может без особого ущерба для здоровья. А его чем кормить? Чем лечить? На нем же нет живого места! Господи, помоги мне, научи, что делать?!!! Я начинала тихо паниковать. И потом, все ребята уверены, что я смогу что ни будь придумать, сделать, помочь. Они не допускали мысли, что я не уверенна в чем ни будь, что я чего-то не смогу. А я не могу!!! Так. Стоп. Так и до истерики недалеко. А истерикой не поможешь. Я постаралась взять себя в руки и направить свои мысли в конструктивное русло. Мне это частично удалось. По крайней мере, я смогла немного успокоиться. Мы уже подходили к лагерю, когда Вадим споткнулся о выступающий корень и кубарем полетел на дно оврага, увлекая за собой носилки с раненым. Я кинулась за ними, чуть не сломав себе шею. Упала на колени около раненного и попробовала его перевернуть. Краем глаза я заметила, что Вадик сидит на земле и держится за лодыжку. Ко мне подбежали Андрей с Игорем и стали помогать поднять пилота и положить его на носилки. Я позволила им заняться несчастным, а сама подошла к Вадиму.

– Что?

Он страдальчески сморщился, но ответил бодрым голосом:

– Да, все в порядке. Ударился ногой просто.

Только губы у него при этом дрожали и лицо стало белым. Я еле удержалась, чтобы не завыть в голос от отчаяния. Подошла, опустилась на корточки:

– Дай посмотрю.

Вадик нехотя отвел руки от ушибленного места. Я задрала у него штанину и стала ощупывать ушибленное место. Перелома, слава Богу, не было. И на этом спасибо судьбе. Но гематома образовалась приличная. Идти быстро он не сможет. Ребята тем временем уже вытащили многострадального пилота наверх… И теперь смотрели на нас сверху.

– Вы чего там расселись? Решили там жить остаться?