Чет сел, не обращая внимания на встревоженные голоса и крики тех, кто был позади него; тех, на кого обращала внимание Кристи. Вместо этого он уставился на компанию в восемь-десять человек, отчаянно бьющихся между собой. Кто-то уже упал на тротуар, выясняя отношения посредством зубов и ногтей; другие были все еще на ногах. Чет заметил мужика, который бил подростка лицом о гидрант. Увидел женщину, прижатую локтем какого-то здоровенного детины к стене магазина – тот увлеченно тыкал ее перочинным ножом в живот.

– МОЧИ СУХИХ!!! – закричала Кристи.

По разумению Чета, прозвучало отлично. Именно это и нужно было сделать сейчас. Замочить тех, кто еще каким-то образом не попал под дождь.

Судя по всему, идея пришлась по вкусу и всем остальным. Они прекратили бороться, отпустили друг друга. Кто-то так и остался лежать на тротуаре. И больше не поднялся. Тела там и бросили. Пошатываясь, уцелевшие, чьи силуэты были смазаны дождевой пеленой, подошли поближе.

Возглавляемые Четом и Кристи, они бросились под навес кинотеатра. Сухие прянули в стороны. Иные покидали укрытие и сами попадали под дождь, но бо́льшая часть решила спастись внутри кинотеатра, голосящим потоком хлынув через стеклянную дверь и оттерев парнишку, чьей работой было проверять билеты на входе.

Один мужчина задержался у кассы, криками подгоняя девушку-билетера. Когда он потянулся за своим билетом, Кристи прыгнула на него сзади и ударила головой о стекло. Стекло не разбилось. Не сразу, по крайней мере. Но Кристи, Чет и беременная женщина из толпы поочередно били головой мужчины, как тараном, о преграду – пока та осколками не осыпалась вниз.

Мужчина с разбитой головой был отброшен. Беременная женщина рухнула на него сверху.

Девушка в кассе отшатнулась от них – с глазами навыкате и отвисшей челюстью. Похоже, она собиралась открыть дверь за собой и нырнуть в вестибюль кинотеатра, не осознавая, что почерневшие дети дождя ломились к ней уже и изнутри – так как успели прорваться и внутрь.

Кристи наклонилась, схватила ее за плечи и потащила на себя. Чет пришел на помощь. Вместе они вытянули визжащую и барахтающуюся жертву на прилавок. Острые стеклянные зазубрины прорезали рукава ее рубашки, превратив их в окровавленные лохмотья. Кристи, отрывая пуговицы одну за одной, принялась стаскивать с нее одежду, пока Чет держал голову.

Показалась бледная, в мурашках, кожа. С каждым судорожным движением грудь девушки подскакивала. Сползая, черный бюстгальтер с кружевами оголил крупные розовеющие полукружья сосков.

Кристи вспорола ей живот осколком стекла.

Зачарованные

1

Морин О’Кейси остановила машину у ближайшего фонаря, бросила беглый взгляд на три коробки с «семейными» пиццами на пассажирских сиденьях, убедилась, что ни одна из них не опрокинулась, и протянула руку за дорожной картой Биксби.

Она искала Галантерейный переулок. Отъезжая от пиццерии, она была уверена, что знает, где его найти. Но, как выяснилось, она спутала его с Гарантийной улицей – и ни о каком Галантерейном переулке не имела ни малейшего понятия.

Ее брат, Рори, наверное, мог бы тут все с завязанными глазами объехать. Он развозил местным пиццу с тех самых пор, как их семейство переехало сюда из Модесто. Если не считать случайных визитов, Морин провела все это время в Сан-Франциско, занятая сначала своей квалификационной работой, а потом – написанием детских книжек. И за визиты эти об обустройстве Биксби она узнала не так уж много. Уж точно в область ее знания не входил Галантерейный переулок.

Собственное невежество начало ее раздражать. Она любила чувствовать себя хозяйкой ситуации. Но взять верх над развозом пиццы все никак не получалось. Вообще-то, она и думать не думала, что ей придется доставлять пиццу, но семейные обязательства есть семейные обязательства – подкосившая Рори болезнь всех застала врасплох, и она смирилась с тем фактом, что какое-то время ей придется полностью заменить брата.

Галантерейный переулок, как вскоре выяснилось, был всего в трех кварталах от того места, где она сейчас находилась.

– Ага, вот ты где, мелкий негодник, – пробормотала Морин.

Сложив карту, она бросила ее на приборную доску и развернула машину.

Если повезет, она закроет этот заказ и вернется в ресторан к семи двадцати. И даст себе сорокаминутную передышку. Впрочем, у отца наверняка сыщутся еще заказы. И еще, и еще, и еще.

Взбодрись, – сказала она себе. – Это ведь не конец света. Это – временно.

Сегодня Тревора увидеть, конечно, не получится. Но никто ведь не отменял завтрашний день!

Слабенькое утешеньице. Она с таким нетерпением ждала вечера. Вот тогда наконец-то можно будет сбросить привычные джинсы и блузку и позволить ткани платья мягко скользнуть по телу, облечь его, подчеркнуть все его достоинства – так, чтобы они сразу манили взгляд.

Ну, она так или иначе найдет время, чтобы присесть у его столика. Снять пальто. Поговорить с ним по душам.

Морин повернула влево, улыбнулась. Может, пригласить его сегодня вечером? Он ведь свободен от дежурства, так? Только не испугается ли он? Трев, пусть и полицейский, очевидно, робок. Беднягу может и удар хватить, если я выйду к нему столь открыто. Хотя у меня ведь будет хороший мотив, ведь так? Я новенькая в городе. Кто, если не полицейский, лучше всего поможет сориентироваться, укажет верный путь?

Он не устоит.

Она тихо рассмеялась.

– Ну разве я не гений? – тихо спросила она саму себя.

Притормозив на следующем перекрестке, Морин подалась вперед, к лобовому стеклу, и глянула на стоящий на углу знак.

Все верно, Галантерейный переулок.

Она вырулила вправо и поехала по прямой, все еще радуясь элегантности собственного плана. Формально – ни к чему ведь не придраться: это не свидание, но в то же время наконец-то им выпал шанс побыть наедине друг с другом. Пока Трев будет водить ее по городу, ему придется как-то совладать со своей дрожью в коленках.

Приметив номер 3548, выведенный краской на обочине, она остановилась.

Перепроверила адрес, заглянув в бланк заказа, заткнутый в кармашек над лобовым стеклом. Галантерейный переулок почему-то отличался весьма скудным освещением. Пришлось зажечь в салоне верхний свет. Адрес она запомнила верно: переул. Галантерейн., 3548. Заказчиком значился некто Бадди.

Все правильно; все в порядке.

Морин выключила свет и заглушила двигатель. Бросив ключи в карман пальто, она распахнула свою дверь, потом подхватила три белые картонные коробки с пассажирского сиденья. Просунув руку под основание нижней, она почувствовала тепло. Несмотря на то что Морин заплутала, пицца умудрилась не остыть.

Она вылезла из машины и захлопнула дверцу бедром.

Ступив на бордюр и заметив трио мотоциклов, припаркованное прямо на проезжей части, Морин поморщилась. Ничего общего с милыми мини-мотороллерами выходного дня. Здоровенные двухколесные зверюги, передвижные мясорубки. На таких раскатывают татуированные бородатые пираты в банданах и куртках из черной кожи – с заклепками и вышитыми на спинах серебряной нитью черепушками.

Или шпана, воображающая себя живым мерилом крутизны, – подумала Морин и зашагала к освещенному крыльцу дома.

Она была уверена в том, что здесь ее не встретит свора диких байкеров. Даже в Биксби, где жилье стоило дешево по стандартам Калифорнии, домик наподобие этого должен был обойтись в сумму никак не меньше ста пятидесяти тысяч.

Более чем вероятно, что пиццу заказал себе сын семейства с дружками…

В размеренный ход мыслей Морин вмешался гром.

Ночь вокруг будто взорвалась. Она вся мигом съежилась.

– Как вовремя! – простонала она и побежала к крыльцу, скрытому под навесом.

Но, прежде чем она оказалась в безопасности, стихия накрыла ее.

Почувствовав, как теплые струйки касаются ее макушки, она замерла.

Приятно. Как же приятно!

Наклонившись, она поставила коробки с пиццами на подъездную дорожку, у самых ног. Сняв пальто, раскинула руки, задрала лицо к небу – чтобы лило и на него. За считаные секунды ее одежда вымокла и прилипла к коже.

Теплая дрожь прошла по всему телу. Прошла, порождая желание раздеться догола и вытянуться на травке. Впрочем, не оно одно. Были и другие. Темные. Странные желания.

Впереди, слева от крыльца, она увидела расплывчатые силуэты ограждающих сад камней, вкопанных в землю. Подбежав, она вытянула один – вышел без труда. Морин чувствовала себя так хорошо, сидя на корточках в промокшей одежде, что не хотела вставать.

Но, представив, как замахивается этим самым камнем и разбивает чье-нибудь милое личико в кровь, Морин поднялась. Образ, родившийся в воображении и в красках пляшущий перед внутренним взором, подстегнул ее к действию.

Она дотащила камень до крыльца, поставила его на промокший дочерна картон верхней коробки и подняла сразу все три пиццы.

Улыбаясь, Морин взбежала по ступенькам. У самых дверей она сняла камень, уперев коробки в грудь для надежности, и его краешком нажала на кнопку звонка.

– Пицца приехала! – позвала она.

Опустив руку с камнем, она спрятала его за спину. Чтоб увидели не сразу. В предвкушении того, что должно было вскоре случиться, Морин едва не запрыгала на одном месте.

Дверь открылась.

– ПИЦЦА ПРИЕХАЛА! – выкрикнула она в лицо открывшему подростку.

Тот, крепко сбитый парень с щетиной и россыпью свежих прыщей на подбородке, встретил ее довольной миной… но продержалась та на его лице считаные мгновения.

– Что за… – Она резко выбросила вперед руку с камнем, целясь ему в челюсть.

Руки парня взметнулись – и одна из них врезалась аккурат Морин в запястье. Боль взлетела вверх по лучевой кости. Камень вылетел из ее онемевших пальцев, отскочил от дверной рамы и канул куда-то в сторону. Следом из ее рук полетели коробки с пиццами.

Она попыталась поймать его в полете, одной ногой уже ступая внутрь дома, но тут сосунок обеими руками толкнул ее в грудь. Она отшатнулась, оступилась – и почувствовала, как земля уходит из-под ног. Напуганное лицо парня мелькнуло перед ее глазами, потом ее спина и ступеньки хлестко встретились.

Сперва убежало дыхание – потом, когда ее голова обо что-то ударилась с мерзким звуком, и сознание покинуло ее. За мгновение до того, как отключиться, она почувствовала, как где-то в мозгу будто разорвалась граната, плеснув огнем из ее глазниц, носа и ушей.

2

– О боже, а это что сейчас было? – вскрикнула Франсина и еле-еле успела поймать сигарету, выскользнувшую из пальцев, прежде чем та прожгла столешницу.

Трев и сам вздрогнул, когда раздался далекий гром. Лиза подскочила на месте, ее груди комично подпрыгнули под обтягивающим свитером.

– Думаю, просто гроза, – сказал Трев.

Лиза подозрительно взглянула на потолок, будто ожидая, что он вот-вот обвалится.

– Боже, – повторила Франсина и сжала сигарету губами.

Сигарета тряслась. Сделав всего одну затяжку, она расплющила ее о донышко пепельницы.

– Да не о чем беспокоиться, – заверил ее Трев.

Франсина и Лиза обе уставились на него не мигая. Не стерпев их взгляды, Трев отвел глаза в сторону. За стеклом расхаживал Паттерсон. Вид у него был понурый. Он что-то втолковывал Люси, перегнувшись через диспетчерский стол. Та лишь качала головой да пожимала плечами.

– Ладно, – нарушила молчание Франсина. – Поговорим о защите жизни моей дочери.

Трев обернулся к ним снова.

– Простите?

– Моя дочь – свидетель…

– Что ж, определенно, она обеспечила следствие важной информацией, – он глянул на Лизу. – Тебе есть что еще рассказать о прошлой ночи?

Девушка помотала головой. Вновь принялась теребить бахромчатый разрез на коленке джинсов.

Трев обратил взгляд к Франсине.

– Может быть, вам лучше выйти на минутку-другую?