Уже в 1937 году Сталин впервые публично признал, что Советская Россия является наследницей Российской Империи: «Русские цари сделали много плохого. Они грабили и порабощали народ. Они вели войны и захватывали территории в интересах помещиков. Но они сделали одно хорошее дело: сколотили огромное государство – до Камчатки. Мы получили в наследство это государство»37.

Но столь резкий поворот от интернационализма к русскому патриотизму был невозможен без массовой чистки партии от «старых большевиков-ленинцев», единомышленников Ленина, Парвуса и Троцкого и заклятых ненавистников Империи как таковой. В 1936 году начались так называемые московские процессы, на которых показательно уничтожалась ленинская партийная верхушка. Ирония истории состояла в том, что в роли главного обвинителя на них выступал генпрокурор СССР Андрей Вышинский, в 1917 году подписавший ордер на арест Ленина как германского шпиона. Открытость этих процессов для западной прессы, уделявшей им большое внимание, сама по себе была недвусмысленным сигналом: с колониальным ханаанским прошлым покончено.

Масштаб уничтожения советской верхушки показывают дошедшие до нас 338 расстрельных списков, завизированных лично Сталиным и содержащих 45 тысяч имен партийных и советских работников, красных командиров и военспецов, писателей и ученых – всех, кто так или иначе казался Сталину и НКВД представляющими политическую опасность.

В 1937 году был разоблачен «заговор Тухачевского». Маршалу и окружавшим его генералам было приписано намерение установить военную бонапартистскую хунту. За связь с Тухачевским был казнен идеолог сменовеховства Николай Устрялов, давно проповедовавший идею «красного Бонапарта». Ликвидация группы Тухачевского привела к массовому аресту руководящих кадров Красной армии: был репрессирован почти весь ее генералитет и значительная часть высшего офицерства.

Участие Устрялова в «заговоре» также дало главе НКВД Николаю Ежову основания нанести решительный удар по всякому «русскому элементу» в СССР. 31 июля 1937 года Политбюро ЦК ВКП (б) утвердило изданный накануне оперативный приказ НКВД № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и бывших антисоветских элементов»38. Началась самая кровавая страница большого сталинского террора, которую чекисты в своем обиходе называли «кулацкая операция». Репрессированию подлежали: хозяйственные крестьяне (так называемые кулаки), священнослужители и активные верующие; неэмигрировавшие или вернувшиеся «слуги царского режима» – от бывших министров и губернаторов до квартальных полицейских, офицеров и рядовых царской и белой армий, которые все скопом записывались в члены ненавистного большевикам РОВСа; участники вооруженного сопротивления продотрядам времен Гражданской войны (так называемых кулацких восстаний), бывшие члены небольшевистских революционных партий – эсеры, меньшевики, анархисты.

Таким образом, 1937 год – год Большого террора – окончательно похоронил надежду на восстановление Российской Империи. На ее руинах возникла «советская империя» нового типа, сконструированная Сталиным. Создав эталонную имперскую экономику, Сталин перешел к строительству новой имперской идеологии. Культ личности вождя стал стержнем государственной политики, заменившим религию. В целом СССР 1930-х годов во многих своих чертах воспроизводил самые архаичные образцы имперского строительства времен Вавилона, Персии и Рима. Мавзолей с мумией обожествленного вождя внутри и живым полубогом на трибуне, высотки-зиккураты, ярко выделенное сословие жрецов (коммунистическая партия) – все это было архаично уже в христианском Константинополе.

В результате репрессий и расстрелов «безбожной» пятилетки духовное сердце Третьего Рима почти перестало биться. Было взорвано множество храмов, включая символ Империи – заложенный Николаем I храм Христа Спасителя. Были расстреляны и брошены в лагеря десятки тысяч священников и архиереев, ставших святыми новомучениками. Лишилась первосвятителя московская патриаршая кафедра, охраняемая лишь местоблюстителем митрополитом Сергием. Однако молитва Святой Руси не прервалась, а кровь мучеников, как и в прежние времена, стала «семенем Христианства».

По молитвам новомучеников и исповедников российских и благодаря беспримерному героизму наших предков Господь спас Россию от фашистской угрозы. Когда разразилась небывалая в мировой истории война, Сталин вспомнил о Боге. 3 июля 1941 года свою речь к гражданам СССР он начал с христианского обращения «Братья и сестры!», а перед Битвой за Москву в небо подняли самолет с иконой Казанской Божией Матери. Советскому вождю стало понятно, что сатанинское зло, воплощенное в человеконенавистническом оккультном Третьем рейхе, могло быть побеждено только Третьим Римом – Вечной Христианской Империей, удерживающей мир от зла.

Вторая мировая война

Вторая мировая война была предопределена результатами Первой. Германия потерпела поражение и была вынуждена подписать унизительный для нее мир. Но при этом немцы не были настолько ослаблены, чтобы перестать мечтать о реванше, национальном восстановлении и возрождении рейха. Поэтому попытка Германии усилить себя и возобновить военные действия в Европе была вопросом времени. Однако именно действиями мирового Ханаана новой войне был придан тот привкус безумия и жестокости, которыми она запомнилась в истории.

Революция в России разожгла всеевропейскую гражданскую войну. Не было практически ни одной крупной европейской страны, где бы не кипели яростные битвы между направляемыми Коминтерном коммунистами и националистами-фашистами, провозгласившими себя защитниками европейской цивилизации от большевизма.

Франсиско Франко (1939–1975)

В Испании всеевропейская гражданская война превратилась в открытые боевые действия с танками, артиллерией и авиацией. Политика Второй Испанской республики, установленной после изгнания короля в 1931 году, была направлена против Католической церкви и аристократии. Выступавшие в качестве главной революционной силы анархисты поджигали храмы, убивали священников, насиловали монахинь. Лидер социалистов Ларго Кабальеро заявлял, что он выступает за классовый мир, который будет обеспечен исчезновением одного из классов. В июле 1936 года, после убийства лидера монархистов Кальво Сотело, совершенного левыми при попустительстве республиканского правительства, вспыхнуло восстание офицеров – националистов и монархистов. Их лидером стал генерал Франсиско Франко. Начавшаяся в стране война стала полем боя левых и правых сил всей Европы. Италия и Германия оказывали интенсивную вооруженную поддержку националистам, СССР – республиканцам. При этом сталинская помощь была небескорыстной: в СССР был вывезен золотой запас республики, а НКВД развернул в тылу настоящую охоту на последователей Троцкого. Закончилась эта борьба в марте 1939 года триумфом испанских националистов.

Благодаря испанской гражданской войне Гитлер начал восприниматься европейскими правыми как щит и преграда на пути мирового коммунизма. Сам же он стремился расширить жизненное пространство Германии на Восток и мечтал о союзе с Англией для осуществления этой цели. Однако в планах мирового Ханаана ему отводилась совсем иная роль. Американские корпорации вооружали и финансировали Третий рейх совсем не для того, чтобы Гитлер стал господином Европы. Его задачей было сломить британское имперское господство и поставить Европу в такое положение, когда бы она сама нуждалась в американской военной и экономической помощи.

Между собой столкнулись две большие стратегии, что было обусловлено противоречиями внутри самого мирового Ханаана. Британская стратегия состояла в том, чтобы избежать столкновения с Германией, а в случае возможной агрессии – направить ее на Восток. Именно в рамках этой внешнеполитической логики Англия и Франция заключили с Германией одиозное Мюнхенское соглашение в октябре 1938 года и проводили политику «умиротворения» Гитлера. Британия понимала, что новая мировая война будет означать закат ее «империи». Посол США в Великобритании Джозеф Кеннеди, отец будущего президента США и жесткий оппонент политики Рузвельта, впоследствии описывал взгляд английских элит на войну: «Позиция Чемберлена в 1938 году заключалась в том, что Англии не с чем бороться и что она не может рисковать войной с Гитлером… Гитлер воевал бы с Россией без какого-либо конфликта с Англией»39.

Американская стратегия, проводимая президентом Рузвельтом и его спецпредставителем в Европе Уильямом Буллитом, состояла в том, чтобы вынудить как можно большее число стран к фатальному для них столкновению с Гитлером. С этой целью Рузвельт предлагал Британии, Франции и Польше различные формы поддержки (кроме немедленного вступления США в войну) в случае их выступления против Германии. Американцы убедили польское правительство не уступать Германии Данциг, но сражаться. Английское правительство находилось под постоянным давлением президента США, пока не дало Польше необходимых гарантий.

Участники Мюнхенского соглашения 1938 года. В первом ряду слева направо: Н. Чемберлен, Э. Даладье, А. Гитлер, Б. Муссолини, Г. Чиано

Министр иностранных дел Франции Жорж Бонне после войны признавался: «Одно можно сказать наверняка, что Буллит в 1939 году сделал все возможное, чтобы Франция вступила в войну»40. Как представляла себе администрация Рузвельта начало войны в Европе, видно из отчета польского посла в США Ежи Потоцкого о беседе с Буллитом в ноябре 1938 года: «Буллит ответил, что демократическим государствам безусловно потребуется еще по крайней мере два года для полного перевооружения. Тем временем германский рейх направил бы, вероятно, свою экспансию на восток, и для демократических государств было бы желательно, чтобы там, на востоке, дело дошло до войны между германским рейхом и Россией. Хотя потенциальная сила Советов настоящего времени еще неизвестна, вполне вероятно, что, действуя вдали от своих баз, Германия была бы вынуждена вести длительную и изнурительную войну. Только тогда, сказал Буллит, демократические государства могли бы атаковать Германию и добиться ее капитуляции. На мой вопрос, примут ли Соединенные Штаты активное участие в такой войне, он ответил, что это – несомненно, но только после того, как Англия и Франция выступят первыми»41.

Ведомый Сталиным СССР оказался накануне войны в непростой ситуации. Завоевательный поход на Россию был объявлен Гитлером еще в «Майн Кампф». При этом СССР рассматривался западными правящими кругами как ключевой участник идущей в Европе гражданской войны коммунистов и антикоммунистов, а стало быть, найти искренних союзников среди буржуазных правительств Европы ему было нелегко. Все они подозревали советскую дипломатию в том, что она является лишь прикрытием планов Коминтерна. Тактика «народных фронтов», к которой прибег Коминтерн, приказавший компартиям заключить союзы со всеми социалистическими и центристскими партиями, также не сработала. Советский Союз, публично объявленный главным стратегическим противником Гитлера и фактически воевавший с ним в Испании, оказался в дипломатической изоляции.

Именно идеологическое недоверие подорвало возможность восстановления старого русско-французского союза, на чем настаивал французский министр иностранных дел Луи Барту. После ликвидации Барту немецкими спецслужбами (в октябре 1934 он был убит вместе с югославским королем-мучеником Александром хорватскими нацистами-усташами) столь искренних сторонников советско-французского сближения не осталось.