Усталость, ставшая её спутником в последние недели, брала свое. Хотелось просто домой, усесться в любимом глубоком кресле, зарыться в плед и выпить чай с мятой. Ещё одной частичке души хотелось в этой картине Дерека, но её Лив старалась задвинуть как можно дальше.

– Лив, прекрати. Ты бледная и еле на ногах стоишь. Мои люди все сделают. Сиди и не выступай! – оборвал ее Дерек, притянул к себе и почти насильно уложил голову на колени. – Лежи, – пальцы амона нежно перебирали волосы.

Получалось не так хорошо, как у его рабыни Майли, но тоже ничего. Даже очень ничего.

Легкий покров дремы медленно окутывал её. Запах. Уют. Спокойные движения внедорожника. Водитель у Дерека точно асс, как по волнам скользили. Сознание улетало куда–то в сладкую негу.

***

– Где я? – Лив проснулась в незнакомой полутемной комнате.

Неужели опять? На секунду показалось, что Дерек воспользовался ситуацией и утащил ее в своей мир. Снова пленница. Снова непонятно где. Снова под замком. Она вскочила с кровати и метнулась к двери. Та была не заперта и девушка оказалась в гостиной. Круглое помещение с камином и шкурой кого–то лохматого на полу. Пара огромных кресел, как раз о таком Лив грезила в машине. Сразу захотелось присесть.

– Проснулась? Есть хочешь? – Дерек раскуривал трубку с, о чудо, мятным табаком.

– Не то слово, – после конфуза с грушей желудок был пустым и противненько ныл.

Как так говорят про беременных, ест за двоих? Поешь тут, как же. Уж очень избирательный у нее малыш.

– Иди переодевайся, все в шкафу. Сэндвич с ветчиной? Хлеб обжарить и побольше соуса? – вопрос официанта из его уст звучал странно, но Лив с ужасом осознала, что он угадал.

Стоило представить на зубах хрустящую корочку белого хлеба, у нее аж челюсть свело.

– Да, – почти мечтательно.

***

Глупо, но она полчаса крутилась перед зеркалом и не могла выбрать, в чем же вернуться в гостиную. Пижама? Эротичная шелковая сорочка? Тонкий халатик? Майка на бретелях и короткие шортики – в этом она обычно спала летом. Вертелась долго, как будто собиралась на свидание.

– Лив, все нормально? Ты долго. Еда готова, – раздалось из–за двери. Не вошел. Какого черта? Внутри вскипело неведомое возмущение, и рука сама потянулась к миниатюрной шелковой сорочке.

С трудом, но Лив пришла к компромиссу в виде майки и шортиков. Хотелось выглядеть и соблазнительно, и по–домашнему. Майка эффектно обтягивала грудь, ультракороткие шортики подчеркивали упругие ягодицы. Не зря она раньше зависала в тренажерке, ой, не зря. Попа, что надо.

Девушка повертелась перед зеркалом. Милоты этому комплекту добавляла расцветка: насыщенный синий цвет, желтые звездочки разного размера и мелкие надписи в стиле sweet dreams.

– Уже иду, все хорошо.

Запах долгожданного обжаренного хлебушка она учуяла, едва открыла дверь.

***

От неё не укрылся вспыхнувший желанием взгляд Дерека. О да, она была прекрасна и соблазнительна, шла к нему медленно, четко осознавая свою власть. Но тут амон поднялся, взял в руки плед и завернул в него девушку, усадив в кресло.

– Неподходящий костюм. Здесь прохладно. Насколько я помню, тебе нельзя болеть.

Лив чуть не взвыла от разочарования. Придется довольствоваться обычной пищей, амон явно настроен категорично. Не даст насладиться им сегодня.

Ели молча, думая о своем. Оливия с почти остервенелой жестокостью вгрызалась в огромный сэндвич. Он был, действительно, большим. Странно, что до сегодняшнего дня, выбирая себе пищу, она даже не думала об этом варианте. Ела разные продукты, но без огонька. От этого же блюда аж трясло. Спасибо, что не ест штукатурку, мама рассказывала, как одна ее знакомая, будучи беременной, облизывала стены. Вот хотелось ей так и всё! Поджаристый хлебушек и побольше соуса по сравнению с этим просто цветочки.

Самое странное, что амон с упоением жевал то же самое. Еще более странно, что он не задавал вопросов про татуировку. Плед соскользнул с плеча, кофточка на тонких бретельках ничего не скрывала, змейка смотрела прямо на Дерека. Не знает печать своей матери? Думает, что совпадение? Домыслов могло быть много – хотелось узнать правду. Но задать такой простой вопрос невозможно, от одной мысли татуировка на плече потеплела, напоминая про обещание.

– Лив, ты же понимаешь, что с тобой происходит нечто странное? – начал Дерек, поставив тарелку на пол рядом с креслом.

– Да, но ничего не могу сделать. Я чувствую, что это важно и нужно. Вот прямо сейчас у меня жжет губы от желания тебя поцеловать, – Лив снова начинало сносить, даже в глазах слегка плыло.

– Это я понял. Я хочу, чтобы ты сообщала мне обо всем. Когда и какие желания возникают, это необязательно может касаться меня. Еда, действия, мысли. Возможно, странные действия других людей по отношению к тебе. Я передам эту информацию Нилу. Он сможет помочь. И завтра тебя осмотрит мой врач. Я не доверяю обычным клиникам, извини. Особенно, когда дело касается моего ребенка.

– Дерек, это может быть… – в очередной раз попыталась вразумить его Лив.

– То, что я вижу, говорит об обратном. У нас совершенно одинаковые гастрономические предпочтения. Делаю ставку, завтра утром он попросит у тебя блины с консервированными персиками.

– Проверим. Дерек, а ты любишь татуировки? – внезапно спросила девушка и прикоснулась пальчиками к змейке. Амон смотрел прямо на неё, не отрываясь.

– Хочешь сделать на плече? Странное желание для беременной, – усмехнулся он. – Если тебе важно, я ненавижу татуировки у девушек.

Оливия переводила взгляд с плеча на Дерека и обратно. Обмануться невозможно. Он не видит метку…

Глава 4. Страхи

– Лив, у нас точно все хорошо? – раз за разом спрашивал Серж по телефону. Всю неделю они встречались только в кафетерии бизнес–центра не более чем на тридцать минут.

Лив ссылалась на занятость и нового босса–тирана. Последний ужасно негодовал, и в большинстве случаев во время встречи она чувствовала спиной его колючий взгляд. Дерек, как цепной пес, ходил за ней по пятам, но не приближался. Как и обещал, по максимуму исключил все физические контакты.

– Да, все в порядке, – поежилась девушка, но не убрала руку, когда парень накрыл ее своей и нежно погладил кожу. – В пятницу у меня девичник. Ты своих «бармалеев» будешь собирать?

Она называла трех друзей Сержа не иначе как пиратами или «бармалеями». Если ее будущий муж был весьма примерным мальчиком, хоть и характерным, то эти же были оторви и брось. Волосатый байкер Максим с тремя детьми и собственным бизнесом по продаже автомобилей и, о неожиданность, мотоциклов. Любитель экстрима – Виктор, он принадлежал к тому нездоровому виду людей, что лазят на высотные здания и делают селфи над пропастью. И Вася. Вася – личная драма всей компании. У него ни семьи, ни тормозов. Он перепробовал, кажется, все развлечения этого мира. Клеил девок пачками и регулярно влипал в неприятности. Оливия часто думала, что в мире амонов он чувствовал бы себя, как рыба в воде. Онли удовольствия – его тема. Благо, папины деньги позволяли ни в чем себе не отказывать.

Лив после возвращения старалась не встречаться с друзьями Сержа. Да, по той самой причине – их взгляды временами заволакивала пелена желания. После того случая в клубе, когда жениху стало нехорошо, а Вася предложил подкинуть до дома, Оливия с ним просто не разговаривала. Извините, но попытка завалить на диван невесту друга, как только тот отключился – не лучшая рекомендация.

К счастью, именно тогда ее впервые стошнило от запаха одеколона. Мелочь, а приятно. Искаженное отвращением лицо Васьки она забудет нескоро. Сержу Лив ничего не сказала, договорившись о молчании и с его другом. Тому позор раскрывать не хотелось.

– Конечно, сняли дом в «Деревянной усадьбе». Подальше от лишних искушений, – подмигнул парень.

– Думаешь я не знаю, что ваши искушения и по вызову ездят, – в шутку обиделась Лив и шлепнула его по руке.

– Я приду к тебе сегодня? – как всегда, напряженно. Серж чувствовал, что ответ не будет положительным, но каждый раз спрашивал.

Лив понимала, что держать парня на сухом пайке – зверство. Да, мысли отменить свадьбу посещали, но не хватало смелости. Он так искренне о ней заботился, старался, принимал все ее заскоки. Просто сердце сжималось от мысли, что придется бросить такого надежного и ласкового мужчину за несколько недель до свадьбы. Но зачем?

Дерек через три месяца вернется домой, Лив снова останется одна. В мир, где была бесправной рабыней, она не вернется, никогда, ни при каких условиях.

– Хорошо, приезжай. В восемь. Поужинаем вместе.

***

– Ты с ума сошла? – Дерек рвал и метал. – Думаешь, я тебя отпущу? Да тебя тошнит от одного его вида, какой совместный ужин?

Лив вжалась в спинку кожаного офисного кресла и втянула голову в плечи. Грозу надо было переждать, просто переждать. Дерек метался из стороны в сторону по кабинету. Несколько папок с бумагами уже валялись на полу, пустой графин тоже. Только по счастливой случайности он не разбился.

– Он мой жених. Игнорировать его столько времени неправильно, – сопротивление получилось вялым и неубедительным.

– Да, бедному мальчику нужен регулярный секс и ужин. Какая забота, – рычал сквозь зубы. – Я тебе все сказал по поводу брака. Его не будет! – внезапно задумался, погрузился на минутку в себя, принимая решение. – Хорошо. Я отпущу тебя, только если скажешь ему, что свадьба отменяется.

– Не скажу, – коротко ответила Лив. – Свадьба состоится.

– Что? – он поставил руки на подлокотники ее кресла и навис над ней. Взгляд пылал.

На шее безумно билась жилка, которую отчаянно захотелось поцеловать. Прикоснуться губами, почувствовать эту пульсацию под ними, чуть прикусить зубками, заставить его, наконец, дрогнуть.

– Лив, вернись ко мне.

– Свадьба состоится, – она с вызовом смотрела в его глаза. – Я не вернусь в твой мир, Дерек. А так у ребенка будет хотя бы отец.

– Если этот ребенок выживет, черт тебя дери, Лив, – каким–то не своим голосом крикнул амон. Низким, почти осипшим, как будто на горло что–то давило. – Если ты выживешь!

Оливия побледнела, кровь, движущаяся под кожей, будто замерзла и медленно несла свой ледяной поток по всему телу. Захватывая его, замораживая изнутри.

– Они все умирали, Лив. Раз за разом. Снова и снова. Никаких исключений. Я как проклятье, которое сожрет тебя изнутри. Как вирус, который приведет тебя к смерти, – он отвернулся к окну и выпрямил напряженную спину. – Я бы все отдал, чтобы этот ребенок не был моим.

– Дерек… – выдохнула девушка и, вскочив с кресла, обхватила руками его напряженный торс, прижалась к спине. Терлась щекой о жесткую ткань пиджака, вдыхала запах. – Я не умру. Не сдамся. Не сдалась в твоем мире, не сдамся и сейчас.

– Никто не может бороться со смертью, Лив. Она просто приходит и забирает то, что должна.

– А я буду. Буду бороться со своим миром, с твоим миром и, если придется, с самой смертью. Ради комочка внутри меня, ради тебя, ради себя. Не сломалась раньше, не сломаюсь и сейчас.

Ей пришлось слегка разомкнуть кольцо рук, чтобы Дерек смог развернуться к ней. Он взял ее лицо в ладони, почти нежно, если такое определение вообще применимо к амону.

– Не понимаю, что это значит, но очень хочу сказать. Я люблю тебя, Лив.

Поцелуй буквально растворил ее в пространстве комнаты. Требовательный и мягкий, страстный и почти нежный, за одну секунду доводящий до болезненной вспышки желания. Она прижималась к мужчине, боясь шевельнуться. Крепко сжимала его в своих руках, боясь отпустить. Страх сковал по рукам и ногам, соперничая с желанием.

Настойчивый звонок телефона заставил их оторваться друг от друга.

– Хорошо, иди на свой ужин, но в десять часов машина заберет тебя домой. Я буду очень зол, Лив. Очень зол. – Дерек провел по ее щеке кончиками пальцев и, отцепив от себя пораженную Оливию, взял трубку. Работа в его случае была волком, который так и норовил убежать лес.