– Ника, ты прелесть, – заулыбалась старушка. – И еще кусочек сыра на бутерброд, если можно.

Вероника помчалась на кухню. Параллельно с завтраками она сварила себе крепкий кофе. Первый глоток вернул ее к жизни. Она выдохнула и постаралась сгруппировать события прошедших суток.

Так, дядя Сема убит, на Лизу напали, и она в коме, блокнот с формулой, камень в окно, следователь – друг детства, фамильный медальон…

Она поставила еду на прикроватный поднос и понесла его Марии Константиновне. Когда, устроившись поудобнее, старушка начала есть, Вероника решилась спросить:

– Мы вчера очистили медальон и на нем увидели слово «ЭРСИДАХ». Вы знаете, что это значит?

Мария Константиновна спокойно проглотила очередную ложку каши, сделала глоток чая, вытерла губы салфеткой и только после этого ответила:

– Да, конечно.

Вероника замерла в ожидании.

– На медальоне название местечка, в котором жили предки Ильи Аркадьевича, – сказала Мария Константиновна и протянула руку за бутербродом. – А сыр ты порезала слишком толстыми кусками. Учти на будущее.

– Учту, Мария Константиновна, а дальше?

– А что тебя интересует? Медальон передавался по мужской линии, это же и так ясно. Но у нас с Илюшей не было сыновей, поэтому он предназначался Лизоньке. Вот и все.

– Нет, не все, Мария Константиновна, голубушка, родная, ну вспоминайте, что еще знаете об этом местечке, может, Илья Аркадьевич что-то рассказывал о своих предках, – умоляла Вероника, но старушка замотала головой и прикрыла глаза в знак того, что разговор окончен.

Веронике ничего не оставалось, как забрать поднос с грязной посудой и пойти на кухню.

Она поколебалась с минуту и набрала номер Антонова. Сергей ответил сразу, будто ждал ее звонка.

– Вероника? У тебя все в порядке?

– Я по делу звоню. Мне удалось узнать, что Эрсидах – это местечко, в котором жили предки Ильи Аркадьевича. Но где оно находится – не знаю. Сейчас поищу в интернете. Ты приедешь? – она уловила в своем голосе просительные нотки. Еще не хватало, чтобы Антонов это почувствовал! Вероника постаралась загладить оплошность. – Я к тому, что ты так и не забрал камень, и он продолжает лежать посередине комнаты. Что мне с ним делать? Выкинуть?

– Буду через пару часов, – и Антонов вырубил сотовый.

Вероника вымыла посуду и вернулась в комнату Лизы. Она достала из внутреннего ящика стола ее ноутбук. Он был незапаролен.

«Н-да, все может быть в открытом доступе, ежели самые важные записи в блокноте хранятся», – усмехнулась Вероника.

Надежды на поисковики рухнули сразу. Ни Гугл, ни Яндекс понятия не имели не только о таком населенном пункте, но даже самого слова не знали.

– Ясно, что ничего не ясно, – бубнила себе под нос Вероника, все глубже погружаясь в просторы Интернета.

Она пыталась подойти к информации с разных сторон, набирала слово «Эрсидах» на разных языках и даже на латинице, наконец нашла похожее звукосочетание в осетинском языке. Жители некоего села Зилахар еще в середине двадцатого века переселились в более безопасный район, и с тех пор оно заброшено. А на фольклоре древние нарты «залахаром» называли место состязаний.

«Нет, не то», – и Вероника перешла на поиски родового древа Вороновских. Здесь ей повезло больше. Переходя с сайта на сайт, она попала на исторические хроники казачества, где много страниц посвящалось переселенцам.

Среди сибирских казаков она увидела фамилию Воронич. Как охотник добычу, так Вероника почувствовала, что напала на след. Следующие поиски по ссылкам завели ее в такие дебри, что она и сама не сообразила, как выскочила на архивы с метрическими выписками жителей Камчатки 18–19 веков и нашла… Сидора Воронича 1814 года рождения.

Сидор взял в жены местную девушку, камчадалку Лею, и родила она ему пять девочек и одного мальчика – Ефима. А дальше, как в первой главе Нового завета: Сидор в 1844 году родил Ефима, Ефим в 1871 родил Бориса, Борис в 1902-м родил Аркадия, Аркадий в 1931-м родил Илию…

Год рождения Ильи Воронича совпадал с годом рождения Ильи Аркадьевича, к тому же отца Воронича тоже звали Аркадий. Ошибки быть не могло.

Вероника продолжала поиски, пытаясь протянуть ниточку от 17 века, когда казаки вместе с атаманом Атласовым пришли на Камчатку, до нынешнего времени.

Но ей удалось продвинуться совсем ненамного. Если о временах первопроходцев и мореходов материала было хоть отбавляй, в том числе и о повсеместных грабежах и бесчинствах атласовских казаков на землях камчадалов, то сведения о веке двадцатом сводились к скупым датам жизни, смерти, рождения детей.

А история семьи Воронич вообще обрывалась 20-м июля 1931 года, когда у казака Аркадия и Варвары родился сын Илья.

Вероника не заметила, как пролетело часов шесть или семь. В перерывах она кормила обедом Марию Константиновну, подавала и убирала судно, меняла подгузники, пила очередную чашку кофе, но все это было как в тумане. Поиск сведений о предках Вороновского полностью захватил ее, она изучала и сопоставляла, пытаясь через историю всех камчадалов понять уклад и традиции именно этой семьи.

Пару раз, правда, она ловила себя на мысли, что Сергею давно бы уже следовало появиться, но тут же забывала о нем, погружаясь в чтение очередной статьи или архивной справки.

Уже вечерело, когда в дверь позвонили. Вероника подскочила и кинулась в прихожую. На пороге стоял Антонов. Он был в том же костюме, что и накануне вечером, из чего Вероника сделал вывод, что домой он так и не попал.

– Серый, я тут такое нарыла! – она была не в силах скрыть, как рада его приходу.

– И я не с пустыми руками, – улыбнулся Антонов и протянул торт.

– Сереженька, это вы?! Идите ко мне, дети! – позвала Мария Константиновна.

– Ну, ты просто обаял старушку, – сказала тихо Вероника.

– Прости, что задержался. На то были причины, позже расскажу, – также тихо ответил Сергей.

Увидев коробку с тортом, Мария Константиновна пришла в восторг.

– Ника, ставь скорее чайник, это же моя любимая «Прага»! Как вы угадали, друг мой? Мне много нельзя, но маленький кусочек… – и она протянула обе руки навстречу Антонову. Он подошел и, наклонившись, обнял ее так сердечно, что Вероника опешила. «Откуда такая нежность? Он же следователь, как-то построже себя держать надо», – подумала она.

Ей так хотелось тут же выложить Сергею все свои находки, но пришлось идти на кухню. Пока она носила чашки, блюдца, ложечки и прочие чайные атрибуты, пока резала торт на равные кусочки, Антонов о чем-то тихо беседовал с Марией Константиновной. Его приход явно поднял ей настроение.

– Вот, Ника, смотри какой хороший мальчик. Да еще из милиции. Среди твоих эмэнэсов такого не найдешь.

– Ну, вы-то Илью Аркадьевича не в следственных органах встретили, – парировала Вероника, расставляя чашки и злясь на бестактность старушки.

– А вот и не угадала, – сказала Мария Константиновна. – Как раз мы с Илюшей познакомились на Лубянке.

– Вот как? А поподробнее можно? – Антонов продолжал сидеть возле Марии Константиновны, держа ее за руку.

– Нет, нет, сначала чай с тортом! – шутливо запротестовала она.

Вероника поставила на поднос угощение и пристроила его на кровати, они с Антоновым сели за стол. Некоторое время все молча поглощали торт, запивая чаем.

– Вкусно как! Спасибо, Сереженька. Я уж и не помню, когда последний раз торт ела. Врач запретил из-за поджелудочной, а Лиза строго придерживается всех инструкций.

– Ой, я, кажется, вам навредил, – занервничал Антонов. – Плохо не станет?

– Не станет, – махнула рукой старушка. – От одного кусочка-то…

– И все-таки, как вы познакомились с Ильей Аркадьевичем? – не выдержала Вероника.

– Ах, да. Интересная ситуация была. Это еще было правительство Брежнева, «время застоя», как вы теперь называете. Я точно помню дату нашего знакомства. Это было 19 мая, а год 78-й. Пятница, сокращенный день. Наша группа сидит в канцелярии, ждем отмашки начальства. И вдруг – приказ самого Андропова – всем оставаться на местах.

– Юрий Андропов? Он же КГБ возглавлял в то время? – уточнил Антонов.

– Именно, – кивнула Мария Константиновна.

– Так вы были этой… радисткой Кэт? – от потрясения Вероника перешла на шепот. – А Лиза говорила, что вы закончили МГУ по специальности «экономическая география».

– Это правда. А взяли меня на эту работу, потому что прекрасно владела португальским. Я прослушивала политических деятелей Анголы.

– Зачем?! – Вероника не могла прийти в себя от услышанного. Обаятельная, ласковая, доверчивая Мария Константиновна – агент КГБ. Тут есть отчего «крыше съехать».

– Девочка моя, ты ведь тех времен не знаешь, вы все уже «дети перестройки». А мы совсем в другой системе выросли. Долго рассказывать. Скажу только, что официально механизм прослушивания был введен в 1979-м. А неофициально… Нас, девушек-операторов, только в Москве в те годы работало почти девять сотен, – в голосе Марии Константиновны чувствовалась гордость.

– Прослушки стояли везде, в том числе и в посольствах, – продолжала она. – Мы записывали на магнитофонную ленту диппереговоры и потом стенографировали. Это очень непростая работа. Я должна была уметь распознавать десятки разных голосов.

– Ну, то, что вас взяли на такую работу, как раз и говорит о незаурядных способностях, – сказал Антонов.

«Да уж, незаурядные способности… теперь понятно, откуда у них такое взаимопонимание, как ни крути, оба из одной конторы», – почему-то раздраженно подумала Вероника.

– И все-таки, вернемся к вашей встрече с Ильей Аркадьевичем, – напомнил Сергей.

– Да, значит, пятница, мы уже домой собрались, и вдруг оставляют для какого-то срочного задания. В спецгруппе нас трое. Расспрашивать не положено, сидим, ждем дальнейших распоряжений. И вдруг мой начальник, Иван Ильич, красивый такой мужик, на Буденного похож, еще за мной приударял немного, но мне хоть и было в ту пору тридцать с хвостиком, а в старые девы еще не записалась, цену себе знала, – опять отвлеклась Мария Константиновна.

Вероника от досады закатила глаза к потолку. Антонов заметил это и подал ей знак, чтобы она не вздумала перебить старушку.

– Ну, так вот, – продолжала Мария Константиновна, – Иван Ильич говорит мне:

– Марго, – он так меня в шутку называл, а все остальные по имени-отчеству, – иди в комнату и готовься к работе.

Я очень удивилась, потому что в канцелярии не было специального оборудования. Но ничего не сказала, не положено было вопросы задавать. Иван Ильич сам отвел меня в маленькую комнату, похожую на шкаф. Там ничего не было, только стул. Связь через слуховые отверстия с кабинетом, в котором, как я поняла, будет важная встреча. Федя Капралов, третий член нашей группы, принес мне все необходимое для стенографии. Сижу, жду. Минут пятнадцать прошло – слышу голоса, ну и «дальше уже дело техники», как любил говорить мой Илюша.

Мария Константиновна замолчала.

– Так кто же там был? И что за встреча? И почему так срочно и так важно? – не выдержала и засыпала вопросами Вероника. Антонов посмотрел на нее укоризненно, но ничего не сказал. Мария Константиновна откинулась на подушку и прикрыла глаза.

– Вы устали, надо передохнуть, – сказал Сергей.

– Нет – нет, просто в горле пересохло. Ника, деточка, принеси водички.

Вероника сбегала на кухню и вернулась со стаканом воды. Мария Константиновна сделал несколько глотков и снова заговорила: