– Отдохни, Алекс. Поспи. Всё будет хорошо, – голос её звучал успокаивающе. Очень хотелось верить тому, что она говорит. Я закрыл глаза и отдался мягкому, сладкому очарованию этой девушки. А она говорила и говорила: – В природе всё изменяется, одни умирают, другие рождаются. Не надо так нервничать. Всё имеет свой путь и своё время. Ты поспи, и всё будет хорошо…

* * *

Проснулся я ранним утром. В комнате никого не было. Потихоньку встал, тут и заметил, что бинты на мне свежие. Получается, пока спал, меня перебинтовали? Ощупал себя. Нога и грудь побаливали. За ухом свербело под повязкой.

Достал из рюкзака комплект одежды – только брюки и безрукавка, но и это уже хорошо. То, во что я был одет раньше, действительно годилось только на тряпки. Оделся и, стараясь не шуметь, направился к двери. Комната, которая была рядом с моей, оказалась чуть больше. Потихоньку вышел.

Светало. Интересно, сколько времени? «03:55» – проплыло перед глазами. Я резко остановился. Что это было? Электронные часы. Внимательно всмотрелся. Ничего и никого. Но я же чётко видел светящиеся цифры. «03:56» – возникла надпись. Это что, у меня в голове время показывает? Провёл рукой по глазам – очков нет. Точно в голове! Что-то далёкое и смутно знакомое возникло на самом краешке сознания. Расплывчатые воспоминания, которые никак не можешь восстановить в памяти. Но то, что это моё нормальное умение, я вспомнил. Это уже хорошо!

Спустившись со ступенек и обернувшись, замер поражённый. Я вышел не из дома! Я вышел из огромного дерева, в стволе которого была дверь. Куда же я попал в этот раз? Присмотревшись, вдруг понял, что прекрасно вижу в темноте. Это мне понравилось.

Вокруг было тихо. Обойдя дерево, туалета не нашёл. Облегчился в дальних кустах. Беспечно живут, никакой охраны… да и вставать уже пора. В деревнях, насколько я знал, просыпаются очень рано. Повернувшись, заметил какое-то движение справа. Немного погодя из-за ствола вышел мужчина средних лет. Борода и усы скрывали его лицо. Он подошёл:

– Рановато ты вышел, найдёныш.

– Алекс, – я протянул ему руку, – да вот, по нужде вышел.

– Боромир, – он пожал руку, – я видел. Только другой раз вон туда ходи. Там специальное место.

– Не знал, – пожал я плечами.

– Ничего страшного. Как ты себя чувствуешь? Племянница говорила, ты ещё слаб, а ты ходишь.

– Спасибо, мне уже лучше. Милёна – ваша племянница?

– Да. Славная девушка. Родители погибли, вот бабушка её и воспитала. Заодно, учит всяким лекарским премудростям.

– Ты знаешь, мне до сих пор кажется, что она мне привиделась. Не встречал такой красавицы! Уж до того хороша, даже не верится, что она живая и всё это на самом деле, – задумчиво проговорил я.

– Да ты никак влюбился? – усмехнулся Боромир. – Смотри! Жизнемира бережёт внучку, как зеницу ока. Прознает – несдобровать тебе!

– Нет, дядька Боромир. Я не знаю, что такое любовь, да и на жизнь смотрю трезво. Я ведь никто, и имя моё – никак. Да и она ещё ребёнок, какая уж тут любовь? Вырастет, отбоя от парней не будет.

– Вырастет, говоришь? – ухмыльнулся мужчина. – Когда любовь приходит, её все узнают, и ты не исключение. А возраст, что возраст? Ей уж двадцать первое лето минуло. Давно пора в семью идти, но она всё никак не определится. Не нужен, говорит, мне никто. Буду, как Жизнемира, знахарством заниматься. Да и то правда – призвание у неё к этому делу.

– Думал, ей лет пятнадцать, – удивлённо проговорил я и, помолчав, добавил: – Насчёт любви, может, ты и прав. Но у меня столько проблем, что меня обходить нужно десятой дорогой. Я это знаю и стараюсь ни с кем не сходиться близко.

– А вот это ты зря! Один в поле не воин! Ты откуда? Где твои корни?

– Издалека. Нет у меня корней. В том-то и дело, что один я в этом мире. Ну, ничего, прорвёмся! – сказал я несколько наигранно.

– М-да! – крякнул Боромир. – Не кручинься. Поутру придём с Быславом, старейшиной нашим, поговорим. Может, не всё так страшно, как тебе кажется. Он мужик мудрый. Пойду я. Надо ещё два поста обойти.

– Хорошо. Я посижу тут на ступеньках, подышу свежим воздухом, – кивнул я.

Воин ушёл. Я устроился на ступеньках. Утро было свежим и тихим. Не пели птицы, не трещали кузнечики. Ничего! Странная тишина для леса. Лишь иногда вдалеке крикнет ночная птица. Сидел, стараясь вспомнить что-нибудь о себе. Всё было смутно и как будто не со мной. Сзади раздались осторожные шаги. Я не оборачивался, и так было понятно, что это Милёна.

Мне на плечи легла накидка.

– Ты зачем встал? – спросила девушка. – Тебе нужен покой.

– По нужде вышел, – ответил я.

– Пошли, давай, – настойчиво проговорила Милёна.

– Пошли! – согласился я. Да уж, характер ещё тот, нужно с ней поаккуратней, а то напридумывает себе, чёрт знает что. Разбирайся потом. Мы вернулись назад в дом-дерево.

Я лёг, постарался расслабиться и ни о чём не думать. Нужно просто заснуть и проснуться здоровым. Вспомнил, что когда был пацаном, вычитал где-то, что если болеешь и перед сном пожелаешь проснуться здоровым, то так и будет. Вот и сейчас, проваливаясь в сон, убеждал себя, что проснусь совершенно здоровым и всё вспомнившим.

* * *

Мне снился дом. Наш старый дом, где прошло моё детство. Снились мама и папа, бабушка и дед. Мы все отдыхали на реке, купались, и тут пошёл дождь. Все спрятались, а я решил переплыть на другой берег. И переплыл. Стоял на берегу совершенно счастливый и махал рукой своим, а они, на противоположном берегу, махали мне в ответ.

Проснулся я резко, как будто лампочка зажглась. Раз – и сна уже нет. Что-то туловище затекло. Видимо, спал долго в одной позе. Потянулся, пропуская энергию через всё тело, на автомате просматривая состояние органов. Да, неважно выгляжу. На ноге краснота, и рёбра фонят розовым.

– Твою же мать! – выругался, вспомнив, где я. Сел и осмотрелся. В окне брезжил рассвет. Время 08:29. Боже мой, за что же мне это наказание? Тут я услышал, что в дом кто-то вошёл, и замер, прислушиваясь. Потом снова лёг.

– Это ты, Боромир? – раздался приглушённый голос Жизнемиры. – Что-то хотел?

– Там патруль вернулся, Тихомира стрелой зацепили. Нужно бы посмотреть.

– Рана серьёзная?

– Бок пробили, мы его домой отнесли, не стали сюда… Тут и так…

– Сейчас приду, посмотрю, – перебила Жизнемира.

– Как Алекс? Не очнулся? – прогудел Боромир.

– Нет, всё так же трупом лежит. Милёна меня беспокоит, сутками возле него сидит. Не каждая мать так с дитём носится, как она с ним… Ох, чует моё сердце, добром это не кончится, – проговорила Жизнемира. – Ладно, ступай. Я только что уложила девчонку спать. Иди, я сейчас.

Боромир ушёл. Я пригасил ауру и расслабился. Не хотелось, чтобы какой-то Тихомир пострадал оттого, что ведунья задержится со мной. Вовремя принял меры. Заглянув ко мне, Жизнемира вздохнула, быстро собралась и ушла. Я остался лежать, обдумывая своё положение.

Похоже, долго тут провалялся. Как же так получилось? Что-то опять не срастается у меня с памятью! Нет, всё отлично помню. Даже то, что в прошлый раз, когда проснулся, не помнил ничего. Нужно выяснить, сколько тут валяюсь? Где теперь пластуны и Зула? А Первый? С ними, или ушёл к своим?

«Ох, и дурень же я, из-за меня погиб Второй!» – на душе стало мерзко, так бывает, когда что-то плохое сделаешь и исправить уже нельзя.

«Что же я за гад такой, ведь отговаривали от прямой дороги… Нет! Я же крутяк, сам чёрт не страшен. А вот нашлась сила сильная… твою ж мать!!! Такой кот славный был!»

Сердце учащённо забилось, в горле пересохло, в глазах защипало.

– Так. Не раскисать!

Наложил на себя слабую руну безразличия – не время реветь и предаваться самобичеванию, а вот выводы сделать нужно.

И что имела в виду Жизнемира по поводу Милёны? Нехватка информации, решил я, потому нет смысла что-либо предпринимать. Чтобы не терять зря время, занялся ремонтом себя любимого.

А ремонтировать было что. Нашёл вверху, над собой, струящийся живительный поток, подцепился к нему и начал прогонять энергию через проблемные участки тела. Прошёлся по костям и мягким тканям. Поправил центральные энергетические каналы.

Эх! Встать бы да ЦиГун покрутить, но, думаю, не стоит шокировать своих спасителей. Если они ведуньи, сразу почувствуют искривление естественных потоков, а оно мне нужно, объясняться с ними?

Услышал, что стихло сопение Милёны, а кто ещё может сопеть в соседней комнате?

Послышались лёгкие, осторожные шаги. Я замер. Нежные пальчики поправили мне прядь волос на лбу:

– Какой же ты лохматый, сокол мой ясный! – ласково прошептала девушка. – Нужно будет вымыть тебя, постричь, напоить отваром. Вот придёт бабушка, и все сделаем.

Я попытался потихоньку приоткрыть глаза, но Милёну не так-то просто обмануть:

– Алекс, – прошептала девушка, – ты меня слышишь? Алекс, это я – Милёна.

– И даже вижу и чувствую! – прошептал я.

– Алекс! О, Мать Природа, ты очнулся! – из глаз девушки покатились слезы, – что же ты нас так пугаешь?

– Не плачь, всё уже позади, – с трудом проговорил я, и легонько сжал ладонь девушки. – Ты хотела покормить меня? Я не против. Только давай, не отваром, а мясом?

– Мясо тебе пока нельзя, – улыбаясь сквозь слезы, проговорила девушка. – Сейчас принесу бульон.

– Милёнушка, мне можно мясо, правда, можно. Ну, хоть маленький кусочек! – взмолился я. Голос, ещё плохо слушаясь меня, прозвучал негромко и чуть хрипло. Эка же меня зацепило! Милёна вздёрнула брови и строго выговорила:

– Не спорь. Ты десять дней пил одни отвары.

– Сколько? – я аж привстал и закашлялся, – десять дней? Ты серьёзно?

– Да какие уж тут шутки! – возмутилась девушка. – Лёг спать и все! Как неживой лежал. Мы сначала испугались, но бабушка сказала, что ты ушёл в сон, исцеляться.

– Я иногда сам себя пугаюсь, – проговорил я, откидываясь на подушку, – неси еду.

Пока девушка ходила, я надел на себя штаны и безрукавку. Что за привычка раздевать наголо сонного мужчину? Простое и привычное действие далось мне с трудом. Я не чувствовал тело своим. Как будто моё, и в то же время, как со стороны всё.

Милёна принесла тарелку с тёплой пищей. Когда я начал есть, понял, насколько я голоден.

– Девушка, вы рискуете остаться без посуды, – проговорил я, вылизывая тарелку, – этого даже котёнку мало будет, а тут молодой красивый мужчина! Ну, принеси ещё, а?

– Нет! – категорично ответила Милёна, – посмотрим, как это у тебя усвоится. Не усложняй мне и себе жизнь!

– Как скажите, о, великая спасительница, – патетически поговорил я, протягивая тарелку, – буду питаться вашим присутствием!

– А вот этого не надо! – Милёна вмиг стала серьёзной, – давай, я лучше тебя к источнику свожу, там и напитаешься.

– Не хотел тебя обидеть, радость моя, – примирительно сказал я. Лицо девушки вспыхнуло нежным румянцем.– Правда, есть сильно хочется. Пока не начал есть, не чувствовал, а сейчас, кажется, слона съем!

– Что такое слон?

– Это огро-о-мный такой зверь… У меня на Родине такое выражение есть, шутка такая!

– Понятно, но все равно не проси. Не дам! – девушка строго сдвинула брови.

– Ты знаешь, тебя просто невозможно не слушаться. А у меня есть хорошие новости!

– Правда?! – куда делась строгая сиделка, глаза цвета весеннего неба, вспыхнули любопытством.

– Правда! Я все вспомнил! Вот! И я совершенно здоров!

Милёна недоверчиво посмотрела на меня.

–Ты меня обманываешь?!

– Я хочу выйти на улицу, подышать.

– Вот бабушка придёт, тогда и пойдёшь! – ответила Милёна и вышла в другую комнату.

Я сел на кровать. Нужно уходить, но я не знаю, насколько мой организм окреп. Энергетически все, вроде, в порядке, но глаза говорили, что на таких мышцах далеко не уйти. Ну почему я не отдал портал Зуле или Идару? Раз! И уже был бы там. Пожадничал, придурок! Теперь придётся переться фиг знает куда. И где теперь искать своих спутников? Хорошо, если догадаются в Озерске меня ждать, а если нет?

Через некоторое время, дверь скрипнула и вошла Жизнемира.

– Алекс очнулся! – радостно выпорхнула и доложилась Милёна.