Беловолосый нехотя выбрался из грузовика следом за остальными и спрыгнул на дорогу. Под ногами крошился асфальт. Дороги обращались в пыль. Точно так же, как выстроившиеся вдоль них ветхие здания. Стояла середина дня, но здесь царила тьма. Город тонул в тени гигантских гудящих труб – генераторов планетарной атмосферы. Несколько горящих мусорных баков освещали улицу, но это было все равно что пытаться осветить свечой дно океана. Люди никогда не должны были здесь жить. Элита Тарсис-Сити, а вместе с ней и правительство вымели бедняков со своих сверкающих улиц. Так и появился Восточный Тарсис. Город, в котором никто не стал бы жить по доброй воле, полный людей, которые никому не были нужны.

Беловолосый сделал глубокий вдох. Воздух обжег горло, словно дым от сигареты без фильтра. Воздух здесь был плохим. Всегда. Кислородные клапаны находились в центре Тарсис-Сити, оттуда чистый воздух растекался по сторонам. К тому моменту, как он добирался сюда, он лишался всех своих полезных элементов. Люди здесь дышали уже не воздухом, а человеческим выхлопом.

Но именно так и обстояли дела в Восточном Тарсисе. Всеми забытом месте.

К собравшимся мальчишкам подошел, опираясь на трость, пожилой кореец. Дед оглядел их так, словно осматривал домашний скот. Он ткнул в пару мальчиков и взмахом трости прогнал их восвояси. Беловолосый надеялся, что следующим будет он. Вдруг он сможет вернуться домой. А даже если и не сможет, едва ли то, что ожидало его на улицах, окажется хуже того, что он встретит здесь.

– Нал тталава! – Кореец указал тростью на витрину небольшого магазина. – Следуйте за мной!

Висевшая над витриной вывеска с подвеской мерцала. Внутри бешено метались мухи. Беловолосый ощущал себя одной из них, точно так же загнанный в ловушку. На вывеске красовались иероглифы:

드라이 클리닝

Ниже был нацарапан короткий перевод: «Химчистка».

Мальчики гуськом шли через помещение, где пожилые корейские женщины гладили рубашки с помощью промышленных вращающихся утюгов и вручную заменяли пуговицы. Никто даже мельком не взглянул на проходивших мимо ребят. Казалось, они вообще ничего не заметили. А может, просто привыкли.

Или, что еще хуже, им просто было все равно.

Пожилой кореец подошел к задней двери. Она была сделана из толстого листа стали, какие обычно идут на банковские сейфы. Он ввел код на клавиатуре, прикрыв дисплей свободной рукой.

ЛЯЗГ!

Тяжелые замки лязгнули, и дверь медленно отворилась. За ней обнаружилась бетонная лестница, которая вела вниз, в темный подвал. Мальчики начали медленно спускаться.

Беловолосый переступил порог и на мгновение замешкался. Он не знал, какие ужасы поджидают его в темноте внизу. А затем он услышал это и вздрогнул. Непроизвольная реакция.

Звук взлетел вверх по лестнице, как волна, а затем схлынул, словно возвращался к океану.

Этот звук издавали люди.

И они ликовали.

* * *

Лампы дежурного освещения покачивались, пока Беловолосый пробирался по туннелю. Рев толпы становился громче с каждым шагом, земля вокруг него начала вибрировать и осыпать его пылью. А затем, когда туннель вывел его в просторный зал, он увидел их.

Пацанов.

Они были без рубашек. Их кожа блестела от пота и крови. Часть этой крови была их собственной, часть – чужой. У одних кровь высохла несколько часов назад. У других была совсем свежей.

Они дрались в Ямах. Выдолбленных в земле ямах. Ямы были окружены трибунами, на которых сидели бизнесмены в сшитых на заказ костюмах и женщины в платьях от кутюр. Все они орали во всю глотку, подбадривая детей-бойцов. В толпе, словно койоты, сновали букмекеры и выхватывали из ухоженных рук пачки вулонгов всякий раз, как кто-то делал ставку.

Бои были быстрыми, бесчестными и порой совершенно безжалостными.

Был ли это ад? Нет.

Но это было что-то очень на него похожее.

* * *

Трудно было поверить, что в спальне могло разместиться двенадцать человек. Шесть двухъярусных кроватей, большая часть из которых была сломана, а на некоторых отсутствовали матрасы, втиснули в комнату размером с небольшую квартиру-студию.

Мышей здесь было видимо-невидимо. Но они не шныряли по комнате, а просто сидели на месте. Грызуны уже привыкли к компании.

В помещение вошел низкий лысый мужчина, круглый, как яйцо. Он безостановочно потел и то и дело протирал мокрый лоб грязной тряпкой. В этой богадельне он работал и управляющим, и зазывалой. Звали его Лаки, но пацаны про себя давно прозвали его Шалтаем, как в детском стишке.

– Добро пожаловать в Ямы! Здесь у нас действует только одно правило. Никакого оружия. Только кулаки, ноги и все остальное, что поможет победить. Бои состоят из трех раундов по две минуты каждый. Бойцы разбиваются на пары случайным образом. Здесь нет весовых категорий. Каждый из вас будет драться раз в неделю. Выиграете – получите еду. Проиграете – нет. Проиграете три раза – и вернетесь на улицу.

Он наугад присвоил им номера, от тринадцатого до двадцать четвертого. Шалтаю было наплевать, как их зовут и откуда они родом. Все это больше не имело значения. Значение имел лишь их номер, который определял, кто с кем будет драться этой ночью. В Ямах постоянно сражались две дюжины бойцов. Мальчиков с номерами с первого по двенадцатый отправили в спальню по другую сторону коридора. Беловолосый прибыл сюда с девятью другими, что означало, что из предыдущей партии здесь осталось всего три бойца. Беловолосый задумался, проиграли ли они трижды или просто убежали.

Шалтай повернулся и нацарапал на ближайшей доске расписание боев.

Беловолосый был номером тринадцать. Его противником шел двадцать первый. Беловолосый нервно оглядел комнату, надеясь, что ему выпал кто-нибудь из детей помладше. Затем его взгляд остановился на парне из грузовика – том, что постарше и с самодельной татуировкой. Он ухмыльнулся и кивнул. Губы Беловолосого задрожали.

Шалтай снова указал на доску.

– Есть еще одно правило. В первую ночь никто не дерется. Предлагаю вам немного поспать.

Шалтай проковылял к выходу. Мальчики начали распаковывать свои пожитки – все, что смогли впихнуть в карманы. Одни принесли конфеты. Другие – фотографии членов семьи, которая их знать больше не знала.

Беловолосый полез в карман и вытащил шахматную фигурку. Она была вырезана вручную из слоновой кости. Часть роскошного набора, изготовленного на заказ.

Он прихватил ее перед уходом.

Чтобы напомнить себе, зачем он здесь.

Король.

Тогда-то он и услышал шепот. С ирландским акцентом.

– Эй, ты.

Он повернулся и встретился взглядом с обладателем голоса. Улыбающийся голубоглазый и рыжеволосый паренек. Его глаз заплыл и цветом походил на спелую сливу.

– Меня звать Двадцать второй.

Беловолосый улыбнулся. Приятное ощущение.

– Я – Тринадцатый. Полагаю.

– Это всего лишь номер. Привыкнешь.

Беловолосый указал на подбитый глаз собеседника.

– А ты, значит, здесь уже какое-то время?

– Ну, я выиграл три боя подряд. Так что я здесь три недели. Из того, что я здесь видел, это на три недели дольше, чем обычно хватает новичков.

Беловолосый рассмеялся.

– Дашь какой-нибудь совет?

– Да. Беги. – Ирландец ухмыльнулся и указал на дверь. – Слушай, мы собираемся пойти посмотреть, как он дерется. Ты с нами?

Беловолосый нахмурился.

– Кто дерется?

Ирландец покачал головой, словно бы говоря: тебе многому еще предстоит научиться.

– Он.

* * *

Говорили, он движется как вода. Ему было около двенадцати, никто не знал точного возраста, но дрался он так, будто был вдвое старше. О том, где он этому научился, ходили самые разные слухи. Одни ребята говорили, будто он был потомком легендарного мастера Джит Кун-До^[3] Брюса Ли. Другие рассказывали, что он был бойцом спецназа, каким-то правительственным агентом. Наверняка все знали только одно – он был хорош.

Действительно хорош.

Беловолосый вместе с другими мальчиками стоял под трибунами, прижавшись лицом к скамейкам, чтобы хоть что-то разглядеть. У бойца была копна черных как смоль волос, которые торчали над головой, словно у мультяшного персонажа. Волосы мягко колыхались, пока парень прыгал на месте, разогреваясь перед боем.

Ирландец ткнул его локтем.

– Это номер шесть. Ходят слухи, что он здесь уже много лет. Он ни разу не проиграл. Ни разу.

Беловолосый указал на противника Шестого. Он выглядел раза в два больше. На руках бугрились синие вены, а ноги походили на древесные стволы.

– Эта громадина – номер девятнадцать. Но все зовут его Тараканом.

Беловолосый нахмурился. Он не понял смысла прозвища и попросил разъяснить.

– Он здесь уже три месяца. Дольше всех за исключением Шестого. И неважно, с какой силой кто-нибудь сбивает его с ног… он всегда переворачивается и снова поднимается на ноги.

ДЗЫНЬ!

Бой начался. Шестой скользил по рингу в плавном танце. Ступни его босых ног, казалось, парили над землей.

Девятнадцатый хрустнул костяшками пальцев и неуклюже потопал навстречу Шестому. В его стиле боя не было никакой техники. Бугай горбился и тяжело ступал, как заядлый зачинщик пьяных драк в барах, хотя он очевидно, был слишком юн, чтобы его пускали в бар.

ВЖУХ!

Девятнадцатый со всей дури ударил с правой. Почти попал!

Шестой продолжал танцевать. И хотя лицо его оставалось бесстрастным, глаза светились счастьем. Похоже, ему это нравилось.

Казалось, Девятнадцатого это разъярило еще сильнее.

Он ударил слева. ВЖУХ! Затем справа. ВЖУХ! Затем еще раз слева! ВЖУХ!

Все три удара прошли мимо цели.

Толпа зашевелилась. Она почувствовала, что сейчас что-то произойдет. Предвкушение было осязаемым. Букмекеры собирали все больше ставок. И все – на Шестого.

Девятнадцатый стукнул костяшками пальцев друг о друга, как боксеры бьют перчаткой о перчатку.

– Ну иди же сюда! Ну!

И Шестой пошел. И тогда, похоже, все изменилось.

Он был маленький. Худенький. Моргни – и все пропустишь.

Улыбка.

Он приближался к Девятнадцатому с пугающей скоростью, словно выныривающий из воды аллигатор.

ХРУСТЬ!

Шестой ударил Девятнадцатого чуть ниже колена, заставив пошатнуться.

Затем – слева по ребрам, справа.

А затем стал ждать, когда Девятнадцатый нанесет ответный удар.

Беловолосый наблюдал за происходящим, разинув рот. Казалось, бойцы движутся как в замедленной съемке.

ВЖУХ!

Девятнадцатый нанес сокрушительный удар пугающей силы. Образованная его ударом волна взъерошила волосы Шестого, когда кулак пронесся мимо его лица.

А затем Шестой проскользнул под защиту соперника. Поднес кулаки к подбородку, оперся на одну ногу. Другая взмыла в воздух, описала дугу вокруг тела, словно змея, обвивающаяся вокруг своей жертвы.

А затем произошел контакт.

Ноги с подбородком.

Челюсть Девятнадцатого сломалась почти мгновенно.

Бугай с грохотом рухнул в грязь. Из уголка его рта медленно сочилась кровь.

Толпа взорвалась ликованием. Это был настоящий хаос. Но лишь легкая усмешка появилась на лице Шестого.

Он просто вернулся в свой угол и сел.

Беловолосый повернулся к Ирландцу.

– Если они зовут Девятнадцатого Тараканом, как же они кличут его?

Ирландец повернулся к нему и улыбнулся.

– Они зовут его Фирлес – Бесстрашный.

Глава 3. Додд

Слюна стекала из уголка его рта, как у младенца. Он и спал как младенец. В конце концов, кто бы не спал сладким сном на двуспальной кровати королевского размера со старинными простынями, привезенными с Земли? Честно говоря, это был его лучший сон за последние несколько лет.