Доктор 3 (страница 10)

Страница 10

– Да. И мне уже сейчас нужно сделать там кое-какие вливания, чтоб процессом тиражирования этих слухов хоть немного управлять, – хлопает себя ладонями по бокам Котлинский. – А кредитовать процесс я сейчас не готов… Ну, и ещё такой момент… тебе не приходилось, а я сталкивался… В общем, бывают очень неприятные случаи. Когда пациенту плохо – на всё готов. Договорные условия одни. Стало чуть лучше – уже колеблется: а не много ли эти врачи-рвачи с меня лупят. А как выздоровел – оказанная услуга уже ничего не стоит. И я сейчас не о финансовом вопросе, – он взмахивает в воздухе рукой, останавливая мои возражения. – Просто есть, как говорится, техника безопасности. В сфере финансов в нашем случае она состоит в том, что не нужно нагружать семейный бюджет пациента единовременной большой выплатой. Если пациент сам предлагает разбить сумму на платежи – мы всегда идём навстречу. Даже если это и отсрочка платежа. А уж если пациент хочет начать делать платежи в процессе самого курса… Скажу тебе так. В случае операции, при которой было восемьдесят процентов за то, что она ничем не поможет, они бы не то что на двух третях результата платили… Они бы вносили стопроцентный аванс. Который остался бы в клинике, даже не долети Анна туда по техническим причинам, – Котлинский глядит на меня и поясняет: – Ну, не доживи она до самой операции… Да, врачи – циничные люди. И давай соблюдать правила.

– Какие? – я увлёкся его речью, и сейчас не соображу, о чём он.

– Я не учу тебя лечить. Ты не учишь меня управлять финансами.

– Точно, извините… В любом случае, спасибо.

– Тот случай, когда не за что. Тот случай, когда спасибо говорит КЛИНИКА. Ладно, бывай, я понёсся!

Котлинский снова хлопает меня по плечу и исчезает за дверью, закинув рюкзак на одно плечо, как тинейджер.

А я остаюсь ждать Анну.

* * *

Из клиники меня забирает Лена, которая даже не ходила в душ после своей тренировки, судя по спортивной одежде, надетой на неё.

– Что это с тобой? Смена имиджа? – привычно кладу руку на её правое бедро после того, как целуемся.

– Да я чего-то подумала: всё равно сейчас вернёмся в зал, и я ещё пару раз прыгну. Чего переодеваться? – Лена зевает во весь рот, потом продолжает: – Тут батя звонил – про твоего киргиза, говорит, есть понимание. В общем, этот тип, оказывается, в своей стране медпрепараты через какой-то китайский транзит контейнерами гоняет. В обход таможни. Потом от себя этот контрабас – по всему Таможенному Союзу, что ли.

– Ничего себе, вот тебе и добропорядочный Запад, – бормочу. – В лице ХОС-а.

– Запад тут ни при чём, – снова зевает Лена. – Это его личная инициатива. Он вообще договорился с конкурентами, которые делают то ли дженерики, то ли вообще по другой теме – батин товарищ не врач, в детали не вникал. А названия компаний прочёл, как с огурцом во рту – не поняла я; в общем, не важно… Короче, они его будут брать. Сейчас же сентябрь?

– Ну да.

– Ну что «да»? Это последний месяц предпоследнего квартала! Как раз палки за квартал. А там как пойдёт – батя говорит, может, его до нового года крутить будут. В общем, нам команда расслабиться и не вибрировать – там без нас обойдутся, – немного помолчав, Лена добавляет: – Уход только от налогов на сотни тысяч. А ещё есть таможенные пошлины. Батины «коллеги» с той стороны говорят, что они на нём здорово поднимутся. И не только по службе…

– Спасибо. Приятно. Теперь, наверное, надо Саматову сказать? Чтоб от кнопки отказ оформить?

– Вот не надо торопиться, – философски качает головой Лена. – Тут, как говорится, лучше перебздеть, чем недобдеть. Пусть возьмут – тогда поговорим… Эта кнопка всё равно никого не напрягает. Это ж не сопровождение с тобой гонять.

– Слушай, тут понятно, такой вопрос, – пристально смотрю на Лену. – А ты точно сейчас не уснёшь? Прямо в зале? Ты же с суток? Оно тебе надо?

– Да я по тебе тоже соскучилась, мррр, – бодает меня виском в висок Лена. – Давай уж бокс отпрыгаем вместе… До вечера как-нибудь доживу. Тем более, у меня получилось всхрапнуть пару раз. Часа по два, хе-хе.

* * *

На боксе Сергеевич раздаёт всем задачи, а сам в углу вначале «прыгает» с Леной, потом они начинают что-то обсуждать в перерыве между раундами, а ещё позже они вообще подходят к рингу, опираются на него спинами и о чём-то оживлённо дискутируют, активно размахивая руками.

Задание на тренировку всем однотипное, без перерывов, потому до меня доносятся только обрывки их разговора, да я особо и не вслушиваюсь:

– …Вы не правы. А если она вас искренне любит? Вы готовы её размазать только из-за ваших старых психотравм?

– …

– …кстати, давайте и над ними поработаем, а не только надо мной.

– …

– …а Саша вам не говорил разве о моей профессии?..

– …

– …

– …не так, Лен! Мне уже, почитай, шесть десятков!.. В нашем возрасте кто кого больше обманет! А не кто кого больше любит…

– …не знала, что вы трус, Сергеевич. А ведь выглядите совсем иначе!

Они периодически оба громко смеются на весь зал.

Кажется, Сергеевич продолжает фрустрировать, не будучи в состоянии сам поверить в своё счастье. Братва из секции, под руководством гения компьютерной безопасности Вовика, отыскала буквально вчера профиль зазнобы Сергеевича в соцсетях. И разобрала по косточкам, вплоть до студенческих лет, которые у неё окончились около двадцати лет тому.

Фемина, и правда, знатная. Скажем, красивая и умная. Опять же, врач почти: своя клиника. Терапия против старения плюс пластическая хирургия. Всё подняла сама, с ноля, а начинала, как Лена, в реанимации. Прошлое, конечно, не безупречно, но все сошлись в одном: двухкомнатная халупа Сергеевича (ну, для неё халупа), без ремонта, не в самом новом, чтоб сказать мягко, доме – это явно не то, что её могло привлечь. Её интерес к Сергеевичу лежит явно не в корыстной области. Да и сам костюм, братва говорит, по стоимости соизмерим чуть не с ремонтом в квартире Сергеевича.

А вот то, что сам Сергеевич – мужик о-го-го и, по словам Лены и Асель, сегодня более чем дефицит, для него лично значения не имеет. Вернее, значение этого факта он, в отличие от неё, не готов оценить.

Он как тот механик или рабочий в старом советском фильме (название – что-то про веру Москвы в слёзы): не верит, что его можно любить просто так. Особенно если дама выше его по социальному статусу.

Другое дело, лично я бы не путал финансовый успех с социальным статусом. Если по деньгам дама, конечно, покруче Сергеевича, то об их социальном статусе можно долго спорить, кто круче и у кого больше влияния: к Сергеевичу ездят тренироваться и судьи облсуда – бывшие ученики. И прокуроры, коллеги Бахтина – тоже ученики. Про коллег Кузнецова ничего не скажу – они инкогнито, но они точно есть. И каждый из них сделает для Сергеевича всё, что может. А если взять их усилия в сумме…

Есть прецеденты, когда Сергеевич лично вызывал кого-то из учеников-госслужащих, плюс кого-то из учеников-коммерсантов, просивших об этой встрече, и вместо судьи «разводил» вопросы ко всеобщему согласию и благодарности.

Кстати, все сходятся в том, что лично себе он никогда не брал ни копейки. Но наш зал, чуть не лучший в городе, включая географически дорогое место, существует и поддерживается как раз на те регулярные дотации. Которые ученики разных лет делают добровольно.

В субботу, кстати, у нас игровой день. Футбол или, очень редко, баскетбол. Сергеевич ещё играет сам. Делит команды всегда он, под смех одних и мат других. Мы все ржём над одной его слабостью, но изо всех сил ему потакаем: он ВСЕГДА делит нас на две команды так, чтоб ни в коем случае не проиграть. Почему-то получается так, что в его команде оказываются самые быстрые и точные нападающие, самые крепкие и отбитые защитники и самая умная полузащита. А против него играют изрядно раздобревшие, смеющиеся мужики хорошо за сорок лет и за сто килограммов.

Вот во время футбольных баталий и выясняется, кто есть кто. Когда, в пылу игры, братва старших поколений, которой за сорок и которая ходит только по субботам, орёт на весь манеж, не стесняясь:

– …судья, твою мать! Ты не видишь, я открытый?!.

– …Полковник… тебе в гланды! Ели ты так и шпионов ловишь, как мячи, то бедная Родина! А-а-а-а-ага-га-га-га!

– А кто тебе сказал, что я шпионов ловлю? – удивлённо. – Я уже давно в центральном аппарате, встречаю делегации… Причём как раз этих самых шпионов, но прибывающих официально…

И так далее.

Есть пара просто успешных бизнесменов.

В общем, люди очень разные, но общее у них есть: они явно успешны в том, чем занимаются; к силовым структурам принадлежат многие, ещё большее количество выступало за ДИНАМО. И – все они достаточно успешные боксёры в своё время – как правило, не ниже камээса. Кстати, лет тридцать назад за выигрыш Республики по юношам как раз этого самого камээса, они говорят, и давали. Так что это очень серьёзный уровень. Есть Игорь (тёзка Кузнецова) – ничем не примечательный, средних кондиций мужик лет под пятьдесят – так он, выиграв нашу республику по юношам, потом три года в армии левой ногой выигрывал чемпионат Вооруженных Сил по боксу в своей категории. Вот это был уровень… А три года подряд выигрывал потому, что на флоте тогда служили три года. При этом, говорят, его даже в спортроту не забрали. Как он там форму на корабле поддерживал, шут его знает.

В общем, если считать потенциальное влияние, которое и есть социальный статус, то я совсем не уверен, что фемина Сергеевича его бы обскакала. Несмотря на все свои миллионы.

Другое дело, что Сергеевич не считает свой статус чем-то из ряда вон и своих учеников сверхгероями тоже не считает. Напрочь игнорируя, что даже отдельно взятый судья или прокурор может испортить как настроение, так и не только целой роте бизнесменов, чиновников и далее по списку.

Налицо какая-то психологическая травма, судя по тому, что Сергеевич тупо не верит в приязнь и эмоции. Но Лена, надеюсь, должна справиться. С психотерапией.

* * *

После тренировки идём ужинать вчетвером – с Сергеевичем и Вовиком, и под конец вечера Сергеевич уже сам набирает какой-то номер, отойдя в сторону и стыдливо развернувшись лицом в угол:

– Извини. Был не прав.

– …

– Да, еду домой.

– …

– Конечно. Приезжай, жду.

Затем подходим к нам и, потирая руки, смотрит по очереди на Вовика и Лену:

– Мне надо срочно домой. Кто отвезёт?

– Я, – отодвигает Вовика Лена. – Я и езжу быстрее, и машина у меня лучше. И своя, я над ней не трясусь.

– Вот именно, – обижается в ответ Вовик. – Машина чужая, и я её так убивать, как ты, не могу.

Лена молча показывает Вовику язык, берёт меня и Сергеевича за руки и, как детей в садике, ведёт в машину.

* * *

Дома Лена засыпает минуты за три прямо на диванчике в старой спальне, сонно бормоча мне:

– Мелкий, я тебя люблю, но супружеский долг утром. Умоляю.

Накрываю её одеялом – уже прохладно, а окна держим открытыми.

Сам иду на кухню.

Учу атлас, читаю кое-что по генетике, когда раздаётся звонок в дверь.

Чертыхаясь, бросаюсь к двери: если позвонят ещё раз, могут разбудить Лену. Надо было вообще выключить звонок – всё равно я никого не жду.

На пороге стоит трезвый и абсолютно нормальный Сериков.

– Можно войти?

– Что тебе у меня нужно? – как можно нейтральнее спрашиваю, не освобождая проход.

– Ты разве не в курсе, что мой батя стоял на дистрибуции «травы» в регионе? Сейчас, когда его закрыли, на маманю наехали… Раньше он «наверх» всегда доляху засылал, порой даже из своих, не дожидаясь реализации… А сейчас платёж просрочили… Могу войти посоветоваться? Ты тип крутой – может, что и присоветуешь толком…

Не скажу, что ошеломлён, но удивить меня у Серого получилось.

* * *

Примечание.

Про влиятельных учеников в секции по субботам на футболе – ни разу не шутка. Хотя, конечно, идеалистичность картины преувеличена:-) Лично мне тот судья облсуда никогда не нравился:-) и в футбол, сволочь, всегда играл с нарушениями:-D

Справедливости ради – думаю, такой коллектив регулярно собирается не только у моего тренера. Мне кажется, такое есть во многих секциях, где тренер – преданный своему делу человек, бессребреник типа Сергеевича.

Как говорится, карма воздаёт социальным статусом.