Год прошел, а сердце все еще тоскует и по нему, и по маме. Вместе они провели больше времени друг с другом, чем оба со мной, и все же… я искренне их любила. И всегда, когда они отправлялись на новую планету, которая должна была в будущем стать колонией Земли, знала, насколько опасна их работа, переживала и верила, что они вернутся ко мне.

Непредсказуемое землетрясение и сход лавины в горах на незнакомой планете разом оборвали их жизни, и я осталась одна. Чувства потери и горя все еще обжигали меня, к ним невозможно привыкнуть.

– Но вы-то живы, нара Вероника.

Я промолчала. Абсолютно не понимаю, к чему декан Аран клонит.

– Меньше всего на свете ваш отец желал бы, чтобы вы стали работать на правительство. Для него подобное закончилось смертью, а предсказать, чем обернется для вас… не берусь даже я.

У меня екнуло сердце. Аран точно знает, что случилось на тренировочном полигоне. Что же делать?

Он щелкнул пальцами по лиару, в воздухе между нами появилась злополучная запись. Мужчина включил ее, и я со стороны увидела, как монстр крушит лабиринт и как жалко я выгляжу, уворачиваясь от его атак. И вот – рывок, и меня на месте уже нет. Я стою у выхода с полигона, растерянная и не осознающая произошедшего.

Запись оборвалась. С минуту в кабинете царила тишина.

– Вы знаете, что это, нара Вероника?

– Нет, – честно ответила я. – Для меня случившееся было… неожиданностью.

Проницательный взгляд стал мне ответом, но я не лгала, и декан Аран это знал.

– Природа дара, который получили земляне, до конца не исследована. Способности могут быть самыми разными – это и телекинез, и телепатия, и работа с разными стихиями, металлами и камнями. Отклонений насчитывают уже больше пятидесяти. Вы ведь знаете нашу историю, верно? Историю Земли?

– Да.

Еще тогда, в две тысячи восемьсот пятом году, когда не существовало даже моих прабабушек, земляне обнаружили на орбите странный летающий объект, и его исследование изменило всю судьбу Земли. Это оказался кусок инопланетного корабля, взявшегося, как позже выяснилось, из далекой галактики. Вещество, впоследствии названное мирием, обнаруженное на звездолете, содержалось в странном кубе. В какой-то момент после прикосновения к нему мирий взорвался, ученых оглушило, и был открыт пространственный туннель в неизвестное место по ранее заданным вовсе не землянами координатам.

Вскоре рядом с обломком появился корабль с неизвестной инопланетной расой. Энитейцы внешне оказались похожи на землян, разве что в два раза выше ростом, да глаза сверкают, как драгоценные камни. Но при этом дружелюбны, с высоким уровнем развития, с мгновенной возможностью усвоить другой язык и самыми невероятными способностями.

Они-то и помогли Земле сделать новый скачок – освоить чужие технологии, изобрести свои, начать контактировать с другими расами, увеличить срок жизни и открыть на нескольких планетах, схожих с земным типом, первые колонии.

Облучение мирием, при помощи которого открывались пространственные коридоры, меняло гены землян. У некоторых просыпались способности, у других их не было вовсе. Стараясь обезопасить обычных людей, правительство Земли заключало с одаренными сделки, стараясь ограничить их действия. Была и вторая сторона медали: не все люди считали дар благом. Находились те, для кого он был уродством, мутацией, и не больше.

Все это промелькнуло в моих мыслях мгновенно, и я снова уставилась на Арана. Ведь неспроста же он начал об этом разговор. Наверняка есть то, о чем я не знаю.

– Практически во всех случаях земляне, чьи гены мутировали и проявили себя, развивают свои способности, какими бы они ни были, до пятнадцати-шестнадцати лет, а после дар замирает.

Хм.

– Но иногда из-за серьезного эмоционального потрясения случается скачок, и дар может усилиться. Судя по этой записи, где я четко вижу спонтанное мгновенное перемещение, у вас теперь высший уровень дара. Третий.

Слова декана Арана прозвучали как приговор. Я до последнего не верила, надеялась и…

– Но… как это возможно?

– Нара Вероника, на вас повлияла смерть родителей. Это сильное горе, и я искренне вам сочувствую.

– Это случилось год назад, а спонтанное мгновенное перемещение… только сегодня.

– Да. Но на полигоне вы испугались – и это поставило решающую точку в переходе.

Я прикусила губу, осознавая сказанное.

У меня теперь третий высший дар, которым я не умею управлять. И меня ждет… почти клетка. Многие одаренные скрывают свои способности всеми силами, чтобы не попасться в ловушку, устроенную властями, но я… смогу ли так сделать я?

– Правительство Земли принуждает заключать договор о найме даже тех, у кого дар средний, – явно догадываясь о моих мыслях, сказал нар Аран. – До этого момента, – мужчина кивком показал на замершую между нами голограмму, – у вас был шанс избежать подобной участи, но сейчас… он равен нулю. Выпускное тестирование покажет третий уровень способностей к менталистике.

Я нервно сглотнула, пытаясь успокоиться.

– Поэтому, прежде чем что-то решать, я хочу спросить: вы желаете работать на правительство, нара Вероника? Они предлагают хорошие выгодные условия, даже несмотря на то, что…

– Держат одаренных на коротком поводке? – не сдержалась я.

Декан ничего не ответил, лишь щелкнул по камню на лиаре, уничтожая запись.

– Она была только у меня, и о случившемся знает еще пара человек из службы безопасности, но они промолчат. Эти люди преданны мне, – решительно заявил декан Аран, чуть сощурившись.

– Спасибо! – искренне поблагодарила я.

– Вам ни при каких обстоятельствах нельзя соваться на Землю, нара Вероника. И нельзя оставаться в земных колониях. Риск выдать себя велик, а жить, постоянно прячась, опасаясь попасть в клетку…

Мужчина поднялся, подошел к панорамному окну, расположенному сзади за его столом, и какое-то время смотрел на раскинувшееся звездное небо. Наверное, для него оно тоже совсем не привычное. Чужие звезды и чужой мир. Все то, что стало неожиданным домом навсегда.

Он обернулся и пронзил меня взглядом, вернулся за стол и постучал пальцами по поверхности.

Я не говорила и ни о чем не спрашивала, просто ждала, что декан Аран скажет. Не просто так же он не заканчивает разговор. Видимо, хочет предложить решение проблемы. И я мысленно поблагодарила отца, что когда-то он спас этому мужчине жизнь.

– Далеко отсюда в одной из звездных систем есть планета Ариата. Слышали о такой? – спросил нар Аран.

Я покачала головой.

– Планета закрытая, нара Вероника. Это связано с тем, что ариаты не особо любят вмешательство в свои дела. И, на мой взгляд, поступают разумно.

Так. И чем это поможет мне?

– Ариаты обладают способностями к менталистике. Не вся раса, конечно, но большинство ее представителей. И на днях, тут вам несказанно повезло, Ариатская Звездная Академия прислала предложение об обмене студентами.

– Именно нам? В колонию Земли? – не удержалась я от удивления.

– Да. Как вы знаете, менталистика – дар разносторонний и не ограничивается только чтением мыслей. Он включает в себя и телекинез, и сильно развитую интуицию, и считывание эмоций, и ясновидение, и даже в некоторых случаях левитацию. Это все грани одного и того же, – нар Аран заметно нервничал, когда говорил это. – И я смею надеяться, что предложение ариатов об обмене студентами связано с даром ясновидения. Возможно, они увидели для себя выгодное сотрудничество с нами, землянами.

– А если это не так? – спросила я.

– Увы, я могу только гадать. В письме есть лишь общая формулировка, сводящаяся к обмену опытом и укреплению дружеских связей. И тем не менее… я склонен согласиться с ректором и отправить своих студентов на Ариату, если найдутся желающие. Неволить никого не собираюсь.

Намек был очевиден, и я сжала пальцы, старательно выравнивая дыхание. Волнение еще никогда не помогало мне принимать правильные решения. Я училась и училась брать эмоции под контроль, потому что для моего дара спокойствие и умение трезво мыслить имели огромную роль.

– Я собираюсь включить вас в группу студентов, отправляющихся на Ариату, нара Вероника.

– Согласна! – выпалила я, ухватываясь за эту крошечную, почти призрачную возможность изменить свою жизнь.

И пусть мне страшно, – я ведь не знаю, какие они, эти ариаты – но безумно хочется верить в лучшее.

Нар Аран кивнул, даже не пытаясь спрятать улыбку. Наверное, он тоже переживал. И не просто так начал разговор издалека, показал запись и описал последствия, всеми силами подталкивая меня к такому трудному решению.

– Информацию, когда уходит звездолет, Элла пришлет вам на лиар.

– Спасибо! – искренне поблагодарила я этого мужчину. – За все.

Нар Аран поднялся, подошел ко мне и совсем тихо сказал:

– Оказавшись на Ариате, учитесь новому, развивайте дар, контролируйте откат и… сделайте все возможное и даже невозможное, чтобы остаться на этой планете! Никогда не возвращайтесь, нара Вероника! И пусть вам улыбнется удача!

Маркус Веэйрас

Я уже сел в межзвездный экспресс, когда раздался вызов по лиару. На голограмме появился Диар, и где-то на заднем фоне раздалось воркование Алекс, укладывающей новорожденную малышку, дочку моего лучшего друга, спать.

– Что случилось? – тут же встревожился я.

Диар поднял брови и удивленно уставился на меня.

– А что, позвонить просто так я уже не могу?

– И, к примеру, узнать, как у меня дела? – не удержался я от подколки.

Последние несколько лет выдались особо напряженными. И раньше моя жизнь не напоминала спокойную и тихую, но после нападений, шпионажа в моей компании «Звездный ветер» и интриг лидеров Ариаты можно было ожидать чего угодно.

– Как кроха Ариадна? – спросил я, и Диар чуть отодвинулся, открывая мне обзор.

Алекс держала малышку на руках и умильно ей улыбалась. Диар после встречи со своей женщиной заметно изменился. Нет, не внешне. Все такой же сильный, уверенный мужчина, с короткими белыми волосами и яркими синими глазами, но изнутри… Рядом с Алекс он становился совсем иным – более мягким, спокойным, безоглядно влюбленным. И не скажешь, что у Диара третий уровень способностей и за считаные минуты он может превратить всю Ариату в лед.

Буду ли и я когда-то выглядеть так же умиротворенно и счастливо?

Я настолько задумался, наблюдая за Алекс с малышкой и Диаром, что не сразу вспомнил о начале нашего разговора.

– Так что случилось? – спросил снова.

– То, что ты устал и держишься из последних сил, – вдруг серьезно заявила Алекс, отвлекаясь от дочери.

Она передала ребенка мужу и появилась на голограмме передо мной.

– Это у тебя снова увеличились способности интуита? И ты стала чувствовать близких на расстоянии, даже не сосредотачиваясь? – поразился я.

– Не без этого. Но твое уставшее лицо я вижу и без всякой интуиции. Маркус, ну сколько можно работать? Ты бы хоть отдохнул!

– А что, по-твоему, я делал? Летал навестить сестру с племянниками и расслабиться.

– Ну-ну, – нахмурилась Алекс. – А заодно уничтожил одну из пиратских баз, раскрыл семь убийств и три кражи. И это за неделю отдыха!

В голосе Алекс звучала тревога, и я невольно улыбнулся. Так сложно порой поверить, что за тебя беспокоятся. Раньше, когда моя младшая и единственная сестра жила на Ариате, мы с ней были очень близки, но потом она улетела на другую планету и завела семью, и общаться мы стали реже. У каждого свои дела и заботы. Нет, мы помогали друг другу, поддерживали, но порой этой ежедневной заботы близкого очень не хватало.

– И это мне говоришь ты, да, Алекс? Восемь маршрутных листов за четыре дня! И как от тебя Диар не сбежал? – рассмеялся я.

Диар, слыша наш разговор и возясь с малышкой Ариадной, только весело хмыкнул.

– Маркус, дело обернется скверно, если ты не найдешь себе помощницу.

– Что? – поразился я.

– Я так чувствую.

– И…

– И чувствую только это, – вздохнула Алекс.