Не шуганула. Даже внимания не обратила. Мальчишка выдохнул и открыл школьный рюкзак. Разложил на столе новые учебные принадлежности и затих, поглядывая в сторону соседки.

– Итак, тема сегодняшнего урока «Наречия» (Adverbs), – тем временем отозвалась учительница, выводя на доске слово красивым почерком. – Сегодня мы с вами узнаем, на какие вопросы отвечают наречия, что они описывают, а также рассмотрим на конкретных примерах, как наречия образуются и употребляются в английской речи. А начнем мы, пожалуй, с того, что все достанем учебники и откроем их на странице… Крапивина! Я сказала открыть учебник, а не рот! Сейчас же!

– Извините, Венера Игоревна. Но это все Беленко! Он говорит обо мне гадости!

– Ябеда!

– Сам дурак!

Сашка сидела неподвижно, уставившись в тетрадь, будто и не слышала просьбы учителя.

– Эй! – тихонько окликнул ее Игнат. Он достал книгу и положил перед собой, раскрыл на нужной странице. – Венера Игоревна сказала всем открыть учебники, – напомнил девчонке.

Она напряглась, но к рюкзаку не потянулась. Только взглянула коротко.

– Я же сказала, что не глухая, – резковато ответила. – У меня отличный слух.

– У меня тоже. Музыкальный, – не растерялся мальчишка и вдруг робко улыбнулся Сашке.

Он не был толстым, вовсе нет. Может, немного полноватым, невысоким и неуклюже вежливым со всеми, как и надлежит быть домашнему мальчику. Темно-русые волосы чуть вихрились надо лбом, большие синие глаза смотрели открыто, а губы улыбались… Сашка не хотела, но зацепилась взглядом за его улыбку – необычную и какую-то чистую, что ли. Засмотрелась. На полных щеках мальчишки показались ямочки.

– Почему ты все время смотришь на меня? – неожиданно для себя спросила, не то с удивлением, а не то с упреком. – Как будто мы знакомы, но ведь это не так?

– Нет, – покачал головой Игнат и ожидаемо смутился. Он и сам не мог сказать «почему». Просто смотрел, и все. Не мог не смотреть, как только впервые увидел Сашку.

– Шевцова! – неожиданно строго прозвучало от доски, и они оба вздрогнули.

Сашка медленно поднялась.

– Шевцова! – повторила англичанка. – Я не вижу на столе твоего учебника. Где он?

– Я его забыла дома, Венера Игоревна.

– Как? Опять? – удивилась женщина. – Шевцова, это продолжается не первый месяц и не первый год. Я вообще не понимаю, как ты с таким отношением к предмету умудряешься учиться. Передай мне свой дневник, пожалуйста, – она важно приосанилась и в требовательном жесте протянула руку. – Я вынуждена написать замечание твоим родителям.

– Нет.

– Что нет? – изумленно выдохнула англичанка.

– У меня нет дневника.

– То есть как это? Тоже забыла?

– Да.

Учительница подошла к первой парте и нахмурилась.

– Немыслимо! Если у тебя сейчас не окажется выполненного домашнего задания, я буду вынуждена выставить тебя из класса и поговорить с Тамарой Михайловной.

– Есть! Оно у меня есть! – Сашка протянула тетрадь, и каблуки важно процокали между рядами. Англичанка взяла тетрадь, пролистала… Оставив открытой, вернула, положив на стол перед девочкой.

– Ты какой-то уникум, Александра, ей-богу, – покачала головой, внимательно глядя на ученицу, отвернувшую лицо к окну. – Даже не знаю, что мне с тобой делать…

– Игнатушка! Сынок! Эй! А мы с папой тут! Заждались уже!

Дорогой «опель» остановился неподалеку от школьных ворот, и едва мальчишка показался на широкой аллейке, родители радостно его окликнули.

– Ну, как прошел день? – мама поймала Игната за плечи и звонко чмокнула в пухлую щеку. Поправила на мальчишке шапку и капюшон. Отец ласково похлопал сына по спине. – Познакомился с ребятами? Оценки получил? Ну давай, солнышко, рассказывай! Нам с папой не терпится все узнать! Кстати, как насчет того, чтобы отметить окончание второго учебного дня походом в «Шоколадницу»? Лично я здорово проголодалась!

Это было так привычно – папа и мама, всегда любящие, всегда внимательные, всегда рядом. Но сегодня Игнат вдруг почувствовал себя взрослым и уже не в первый раз за день смутился. Оглянулся поверх плеча в сторону ворот, желая разглядеть своих одноклассников, торопящихся домой.

Мимо прошла Сашка, в тоненькой курточке и легкой мальчишеской шапке, и даже не посмотрела в его сторону. Совсем как тогда, когда собрала рюкзак и вышла из кабинета иностранного языка. Так и не ответив Игнату на вопрос: «Можно я на английском буду сидеть с тобой?»

Он вдруг оставил родителей и догнал ее.

– Аля! Аля! – окликнул, но девчонка не сразу обернулась. Словно не поняла, что он обращается к ней. Пришлось ее оббежать и встать на пути. – Аля, поехали с нами! Нам же в одну сторону! Мой папа нас подвезет. А еще мы едем в «Шоколадницу», и я тебя приглашаю. Мои родители не будут против! Поехали? Я вас познакомлю.

Но Сашка, как всегда, ничего не сказала. Просто отвернулась и еще быстрее зашагала по аллейке, смешиваясь в толпе с другими школьниками. Игнат ни с чем вернулся к родителям и, к их огорчению, отказался ехать в кафе. Залез в машину и молчал всю дорогу к дому, не заметив, как обеспокоенно переглянулись между собой папа и мама.

– Мам, не приезжайте больше за мной в школу, ладно? – попросил, когда «опель» остановился у их дома и двигатель затих. – Я хочу сам возвращаться домой, как другие.

– Сынок, но нам вовсе не трудно, – удивилась мама. – К тому же у папы выходной. Да и что за глупости, Игнат? – женщина улыбнулась. – Многих детей после уроков забирают родители, и ничего. И потом, ты еще недостаточно хорошо знаешь город. Мы беспокоимся.

– Я уже не маленький. Пожалуйста, мам! – попросил мальчишка. – Я ни за что не заблужусь! Здесь же недалеко!

– Ну, это как сказать, – веско вставил папа. Спросил вдруг серьезно: – Сынок, у тебя в новой школе точно все в порядке? Нас заверили, что школа отличная, но если намечаются проблемы, мы без вопросов переведем тебя в другую, только скажи.

– Нет, мам, пап! Все хорошо!

Где-то там по дороге к дому шла Сашка, и он рискнул спросить, выпрыгнув из машины.

– Мам, а можно я немного погуляю во дворе? Прямо сейчас. Я недолго!

– Сынок, – женщина выбралась следом и посмотрела на мальчишку с мягким укором. Забрала из его рук рюкзак, чтобы передать мужу. – Вот так? В новой школьной форме?

– Да! Я аккуратно!

– Игнат, не выдумывай.

– Ну, ма-ам!

Сашка не записала домашнее задание по английскому, и он уже придумал причину, по которой остановит девочку и заговорит. Правда, нужно было еще вернуть рюкзак. Но даже если папа занесет учебники в дом, всегда можно пригласить соседку зайти в гости и показать новую комнату – большую и светлую. Пожалуй, самую лучшую спальню в их четырехкомнатной квартире. И потом… он еще никогда не дружил с девочкой.

– Игнат, я тебя не узнаю, – озадачено нахмурилась мама. – На улице слякоть, а ты прекрасно знаешь, что тебе необходимо беречь горло.

– Но…

– Никаких «но»! Сынок, – уже мягче сказала женщина, увлекая мальчишку к подъезду, – к нам бабушка приехала, сейчас наверняка печет твои любимые пироги и ждет не дождется внука. Да и переодеться не мешает, и отдохнуть. Ну какой двор? Через два часа занятия в музыкальной школе. Скоро выходные, еще погуляешь.

Синие глаза с грустью взглянули на дорогу.

– Хорошо, мам.

Мигнул красный сигнал светофора и загорелся зеленый. Сашка перебежала пешеходную разметку и пошла по тротуару, мысленно повторяя про себя правила образования английских наречий, воссоздавая в памяти картинку из учебника. Ничего сложного, обычная тема, обычный урок. Нужно только внимательно слушать учителя и запоминать, она давно к этому привыкла. И не отвлекаться, ни за что ни на кого не отвлекаться. Сашка потому и не любила ни с кем сидеть, чтобы не мешали сосредоточиться. И сегодня бы наверняка все запомнила, если бы не ее новый сосед – Игнат Савин.

Какое странное имя – Игнат. Девочка мысленно покрутила его на языке. Как у богатыря из сказки или кузнеца. Вот только улыбка у мальчишки оказалась мягкая и больше бы подошла какому-нибудь сказочному брадобрею или сыну мельника. Она вдруг подумала, что если бы не пухлые щеки новенького, скрывающие ямочки, Ника Маршавина наверняка бы не фыркала и не жаловалась подружкам на соседа по парте, который совсем ее не замечал – ни задранного носа, ни модных кудряшек в высоком хвосте, ни брошенных свысока насмешек. Когда новенький не слушал учителей и не писал, он робко поглядывал на Сашку.

Тоже мне чудак, решила девочка. Нашел, на кого смотреть. И все-таки было так странно понимать, что из всего класса лишь он один испугался за нее, когда она взобралась на старую теплицу.

А впрочем, откуда ему знать, что для нее это не впервые?

Сашка вздохнула и взбежала по бетонным ступенькам невысокого крыльца. Толкнула дверь, входя в районную библиотеку. У нее не было дорогого учебника по английскому – специальный улучшенный школьный курс, не было домашнего словаря и дополнительного задачника по алгебре, как и у отца не было денег и желания их купить. Но библиотека с учебным залом отчасти помогала решить проблему, и девочка часто сюда заглядывала. Вот и сегодня заторопилась домой только спустя полтора часа.

Смех отца Сашка услышала еще за дверью их двухкомнатной квартиры и остановилась на пороге, догадавшись, что в доме гости. Коврик в прихожей был смят, у стены лежали небрежно сброшенные женские сапоги, а на вешалке висела чужая поношенная кроличья шубка. Ясно. Сегодня со смены отец вернулся не один.

Девочка прикрыла входную дверь и разделась.

Дмитрий Шевцов, огромный как медведь и такой же сильный в свои тридцать шесть лет, показался из кухни. Зашатался, уперев ладонь в стену.

– О! А вот и моя Сашка пришла, – бросил за спину, обращаясь к неизвестной гостье. – Из школы вернулась. Привет, дочь! – прорычал пьяно.

– Привет, пап.

– Чего так поздно? – спросил, икнув, и в низком голосе обозначились недовольные нотки. Впрочем, как всегда. Сашке давно следовало к ним привыкнуть, вот только никак не получалось.

– Я заходила в библиотеку.

– Куда? – зашатался мужчина, делая шаг вперед. – Громче! Рапортуй мне, а не жуй сопли! Ну! Я тебе, мать твою, старший сержант, а не зеленый пацан!

В доме была женщина, и Шевцов снова забыл, что его давно комиссовали из армии и сегодня он простой грузчик.

Сашка повернулась и посмотрела на отца. Повысила голос, как тот просил.

– Я зашла в библиотеку, пап. Мне нужно было подготовиться к урокам.

Сильные руки подхватили худенькие плечи и легко приподняли девчонку над полом. Мужчина сально чмокнул дочь в лоб и поставил на ноги. Подтолкнул грубовато под спину в сторону кухни.

– Вот! Так бы сразу и сказала. А то пищит мне, как дохлый комар три дня не жравший. Ксюха, слыхала, где была моя дочь? В библиотеке! Учись, как надо детей воспитывать! А то разведут слюни. Задницы подтирают…

– Здравствуйте! – поздоровалась Сашка.

Она едва взглянула на подвыпившую незнакомку и на задранную юбку, обнажившую полное бедро. Сколько их здесь перебывало – давно потерян счет. Уйдет одна, появится другая. Девочка прошла к плите, включила газовую конфорку и поставила чайник. Переступила с ноги на ногу, чувствуя, как зябнут стопы в тонких носках – старые батареи грели паршиво. С сожалением покосилась на стоптанные тапочки на чужих ногах – ее тапочки, Сашкины. И почему они все норовили в них влезть?

На столе, на выцветшей клеенке, стояла банка с гусиным паштетом, лежал плавленый сыр, хлеб, а в тарелках – нарезанная кольцами колбаса, сало и соленые огурцы. Почти праздник, по их скромным меркам. Значит, отец получил зарплату. На полупустую бутылку водки и рюмки Сашка предпочла не смотреть. Она заварила в чашке чай и присела на свободный табурет. Потянулась за хлебом. Взяла колбасу.