– Я… донесу до него ваши слова, ритана.

– Когда вас ждать с визитом? – светски уточнила Тони.

– Полагаю, завтра – послезавтра. Сеньору Пенья будет интересно.

– Я буду рада видеть вас, сеньоры.

– Разрешите откланяться, ритана?

Тони покачала головой. И впервые с момента смерти сеньоры Луисы улыбнулась. Весело и искренне.

– Сеньоры, вы же не хотите, чтобы меня убили половником?

– Простите, сеньора?

– Если вы не поможете мне справиться с лепешками, их придется выбросить. А наш повар чрезвычайно трепетно относится к своему искусству. Он в жизни мне не простит такого святотатства!

Мужчины переглянулись с улыбками – и дружно взялись за лепешки.

Когда они шли сюда, то ждали проблем. Ритана, да еще некромантка, да кто ее знает, чего еще? Живыми бы уйти! Вместо этого их дружелюбно встретили, накормили-напоили, а что с сеньором Пенья хотят встретиться…

Положа руку на сердце, Гомес и сам понимал, что Лассара – не его полета птица. Он скорее разведка боем.

Разведка прошла удачно?

Тогда кушаем, сеньоры!

Нельзя уменьшать поголовье дружелюбных некромантов! Да еще таким варварским способом!

* * *

Когда бандиты ушли, Рейнальдо опять проявился. И даже поаплодировал.

– Тони, ты была великолепна!

– Благодарю вас, тан Шальвен, – Тони улыбалась. – Как ты думаешь, что они сделают сейчас?

– Отправятся к хозяину и донесут, что с тобой можно иметь дело. Хозяин подумает день-другой, наведет справки – и пригласит тебя на беседу.

– И что я могу сделать?

– Ты? Ничего!

– Тогда?.. – сама постановка вопроса намекала, что это самое нечто может сделать кто-то еще.

– Сеньор Пенья. Имя прозвучало. С твоего позволения, пока не поздно, я прослежу за негодяями? Когда я призрак, информацию собирать намного легче.

– Только будь осторожен.

Другого разрешения Рейнальдо не понадобилось. Вот он был, а вот он растворился в воздухе, словно и не было ничего.

Тони посмотрела ему вслед и принялась собирать остатки пиршества. Пока здесь слуг нет, так что благородной ритане придется самой мыть посуду.

И рука не дрогнет!

Глава 4

Утро!

Встала Тони поздно. И поздно спустилась к завтраку. Никого уже не было. Дядя отправился в больницу, Альба и Дженио, захватив корзину для пикника, отправились на море.

Тони пожала плечами, прямо на кухне уплела омлет с сыром, запила апельсиновым соком, сгрызла рогалик – и отправилась в полицейский участок.

Рейнальдо так и не появлялся. Тони волновалась за него, но не слишком сильно.

Она – Лассара. И призрак привязан к ней кровью и магией, случись что – она бы почувствовала. Нет? Значит, с ним все в порядке. Но в участок наведаться определенно стоило. Информацию надо собирать с двух сторон, а лучше с трех или четырех. Тогда она будет близка к достоверной.

– Ритана Антония, – Рита появилась незаметно. Да и как тут кого заметить, когда омлет! Прожаренный, с корочкой сыра, а вкус такой, что заурчать хочется?

– Да, Рита?

– Из храма телефонировали. Просили вас сегодня к ним заглянуть по поводу вашего предложения.

Тони кивнула.

– Спасибо, Рита. Загляну. Обязательно.

Но сначала – полиция.

Дело важнее, а храм подождет! Авось, под землю не провалится…

Рита вышла из кухни. И дверь прикрыла. Негромко, но отчетливо, чтобы Антония слышала.

– Ритана Антония, – сеньор Фарра опустился напротив нее за стол.

– Да, сеньор?

– Ритана, я сплетни разносить не хочу…

– Сеньор Фарра, я никогда вас в этом не заподозрю, – успокоила его Тони. – Но вы считаете, что я должна это знать?

– Уверен, ритана. Мы ж не слепые…

– Итак?

– Ваша кузина эту ночь провела в спальне тана Валеранса.

Тони даже не сразу осознала, что именно ей сказали.

Секунда, вторая, и словно удар под дых… как же больно! Как невыносимо больно…

Словно под ребра ударили когтистой лапой, забрались внутрь, потянули за внутренности, за сердце… Тони даже не поняла, что прижала руку к груди, в надежде хоть как-то успокоить эту боль. Ну хоть чуточку!

Зато это отлично видел сеньор Фарра. Видел, осознавал, смотрел с состраданием, но молчал. Ничего не говорил.

Ни к чему. Не надо сейчас… А Тони смотрела в пустоту, а видела…

Два тела на кровати, сплетенные в объятиях. Два тела… Дженио и Альба, запрокинутые головы, искаженные в пароксизме страсти лица, стоны, тихий шепот…

Когда твой любимый… и другая рядом с ним… и ты никогда… никогда…

Тони медленно отодвинула тарелку и встала.

– Спасибо, сеньор Фарра. Простите…

Вышла она еще с достоинством. Но улице очень обрадовалась. И ветру, который ударил в лицо, высушил слезы, заставил раскраснеться щеки…

Разве она плакала?

Это просто соринка в глаз попала. Это просто ветер…

* * *

Анита вытерла руки полотенцем и треснула той же тряпкой по мухе.

– Ишь тебя! Зловредина!

Муха, сбитая в полете, врезалась в стену и упала, жалобно задрав все шесть лапок. Анита осторожно взяла ее (противно все же!) и выкинула в помойное ведро.

– Спасибо, сеньор Фарра.

– Вот уж не стоит благодарности, Анита. Ритана девочка хорошая, ни к чему ей эта… пакость!

– То-то и оно, что хорошая, может, и не распознать вовремя. А сейчас она знает… она гордая. От кузины объедки подбирать не станет.

Сеньор Фарра задумчиво кивнул.

– Ваша правда, Анита. Ваша правда… И все же… ей сейчас очень больно.

– Лучше пусть разок поболит, чем всю жизнь искалечит.

И с этим сеньор Фарра был полностью согласен. С ританами пусть их родители разбираются, чай, за них есть кому заступиться. А за Антонией никого нет. Вообще…

Зато деньги у нее появились, делая ее завидной добычей.

Да, вот такие маленькие заговоры. Не великосветские, но зато действенные. Вчера Дженио рассказали про «наследство», сегодня Тони от него оттолкнули… то-то и оно!

Слово там, слово здесь, а какой эффект? Конечно, если таны узнают, нагорит всем. За такое и места лишиться можно, и на работу тебя потом никто не примет, разве что имя менять и в глухую провинцию ехать, чтобы не опознали. Но ради Антонии слуги были готовы на многое.

Ограбление им хорошо помнилось, особенно Аните.

Ради хорошего человека и рискнуть можно.

* * *

В участок Тони сначала пропускать не хотели. Минуты полторы.

– Ритана, если вы не записаны…

– Не записана.

– И вас не вызывали?

– Сеньор Вальдес будет рад меня видеть. И тан Риалон тоже…

– И все же, ритана, я не уверен…

– Вы меня пустите – или нет? – надоело Тони. – Если нет, будьте любезны сообщить свои имя и звание. Я потом скажу тану Риалону. Ему будет интересно!

Некроманта в участке уважали. И связываться не захотели.

Стражник махнул рукой, да и пропустил ритану внутрь. Тони быстро прошла по коридорам к знакомому кабинету. Хоть чем заниматься!

Хоть на елку лезть, только бы не думать!

Не воображать, не представлять, не растравлять рану… больно!

Серхио Вальдес был на месте. Сидел, писал что-то, но при виде Антонии встал из-за стола и дружелюбно улыбнулся.

– Ритана Лассара! Доброе утро, Тони, рад вас видеть!

– Сеньор Вальдес, доброе утро. Рада видеть вас, Серхио, – Тони улыбнулась в ответ. – Скажите, я могу отнять немного вашего времени?

– Разумеется, Тони. Вы же мне его и сэкономили.

– Разве? – удивилась Тони.

– Нотариус Хименес прислал выписку из завещания. Сам. И из первого, и из второго. Не пришлось писать, что-то запрашивать. Очень удобно получилось.

Тони только головой покачала.

– Я ничего ему не говорила по этому поводу.

– И не надо было. Он ведь уточнял, что вы не против?

Тони кивнула. Да, проскользнуло что-то такое в разговоре, она не возражает ознакомить с завещанием полицию. А чего возражать? Ей скрывать нечего. Разве что письмо сеньоры Луисы она никому не покажет, это личное. Очень личное…

– Уточнял, кажется…

– Вот и все. Сам прислал все бумаги. И сам провел расследование.

– Расследование?

– Тони, как вы думаете, почему все случилось… так быстро?

– Простите, сеньор Вальдес, я просто не понимаю.

– Стоило сеньоре Луисе поменять завещание – и тут же ее убивают. Почему?

– Почему?

– Вот это и интересно. Наследник ведь не знал о его смене.

Тони даже рот открыла.

– Но… как?! Почему?!

– Тони, мы проверили этого сопляка со всех сторон. И должен вам сказать, он не знал о смене завещания. О том, что она уже состоялась. Он спешил убить тетку, пока та не изменила свою последнюю волю.

– Но…

– Да. Он просто дурак, которого разыграли втемную.

В глазах Тони это совершенно не извиняло подонка.

Вот еще! И проклясть она его еще успеет, никуда не денется, гад! Но… не знал?

– А откуда у него кинжал? Да еще такой специфический? И почему он пришел сейчас? Кто ему сказал про меня? Как?

– Правильные вопросы задаете, ритана, – согласился сеньор Серхио. – Жаль, ответа пока нет.

– Он молчит?

Тони искренне удивилась. Серьезно, молчит?

Судебная система Римата не отличалась мягкостью. И выбивать признание иногда могли в буквальном смысле, Тони знала.

– Не молчит. Но и ничего не знает толком.

– Как так?

– А вот так. Хуан Мануэль Эсколан сам в каком-то смысле жертва.

– Да неужели?

Тони даже кулачки сжала. Ну, если ей сейчас скажут, что несчастного надо понять и пожалеть, что у него было тяжелое детство и не было игрушек… она… она…

Что она сделает, Тони даже придумать не успела.

– Конечно. Поэтому посадим мы его как миленького. Но организатора всего преступления тоже найти стоит.

– Организатора?

– Идейного вдохновителя, если хотите.

Тони внимательно слушала. Не стоило бы сеньору Серхио делиться с посторонними конфиденциальной информацией, но кроме профессионального всегда есть еще и личное. Умненькая девочка, некромант, привлечь ее на службу вряд ли получится, но она и так будет полезна.

Лучше сотрудничать.

А потому сеньор Серхио принялся рассказывать.

Сколько уж лет той истории? Лет тридцать…

Было у старого Маркоса две дочери, Луиса Каталина и Хелена Каталина, был весь такой из себя очаровательный Фернандо Хуан Эсколан.

Ухаживал за старшей, женился на младшей – красота! Сбежал с младшей дочерью. Естественно, старый Маркос вычеркнул Хелену из всех завещаний.

А вот как потом сложилась жизнь Хелены Каталины Эсколан?

Да грустно!

Как и у всякой женщины, на которой женились по расчету, а расчет не оправдался. Приданого не дали, простить не простили, домой не пустили, завещание не просто написали на другую дочь – переписали все еще при жизни старого Маркоса. Так, что к моменту смерти у него всего добра оставались только рваные подштанники.

Хелена Каталина пыталась прорваться к отцу, но тот сам ее выгнал. Уж хорошо ли он сделал, плохо ли, кто сейчас это разберет? Но старый Маркос был не человек – кремень! Встал на пороге, да на всю улицу и объявил, что предателям в семье делать нечего. Коли раз не постеснялась родных в спину ударить, так и второй раз не задумается, и третий долго ждать не придется. А раз так – нечего!

Вот ради кого предавала, к тому и иди!

Иди, а потом снова иди – и не останавливайся! Проваливай!

Свидетелей было предостаточно. Эсколан после такого, говорят, жену вскоре бросил, потом вернулся, потом запил… ничего хорошего там не было. Сын родился, так мать его одна растила, по любым подработкам кидалась. И ей повезло.

Как – повезло?

Хелена Каталина была красива. Гораздо красивее сестры, Луиса пошла в отца, а Хелена в мать. Вот она устроилась на хорошее место, а там хозяин.