Перси ненавидел тесты. Из-за потери памяти вся его жизнь стала одним сплошным незаполненным бланком ответов. Он был______________, родом из_______________. Чувствовал себя как_____________, а если монстры его поймают, он станет______________.

Затем он подумал об Аннабет, единственном осколке прошлой жизни, в котором был уверен. Он должен ее найти.

– Я тебя отнесу, – он подхватил старуху на руки.

Она оказалась легче, чем он думал. Перси старался не обращать внимания на ее несвежее дыхание и вцепившиеся ему в шею мозолистые руки. Он пересек первую полосу. Один водитель загудел. Другой что-то крикнул, но ветер отнес слова в сторону. Большинство же просто объезжали его с недовольными лицами, словно им постоянно приходится иметь дело с грязными подростками, переносящими старых хиппи через автостраду Беркли.

Их накрыла тень, и Сфено радостно закричала сверху:

– Умный мальчик! Нашел себе богиню и теперь несешь ее, да?

Богиню?

Юно довольно захихикала и притворно ойкнула, когда их едва не сбила машина.

Откуда-то слева донесся вопль Эвриалы:

– Держи их! Два трофея лучше, чем один!

Перси бегом преодолел все полосы и даже остался жив. Горгоны пикировали к самым крышам автомобилей, вынуждая водителей выкручивать руль. Перси на секунду задумался: что видели смертные сквозь туман – гигантских пеликанов? Сбившиеся с курса дельтапланы? Волчица Лупа говорила, что разум обычного человека может поверить практически во все что угодно – кроме правды.

Перси побежал к двери в склоне. С каждым шагом Юно становилась тяжелее. Сердце Перси грохотало. Ребра ныли.

Один из стражников предупреждающе крикнул. Парень с луком выдернул из колчана стрелу.

– Стойте! – заорал Перси.

Но парень целился не в него. Стрела пролетела над головой Перси, а за этим последовал страдальческий вопль горгоны. Второй стражник занес копье для броска и свободной рукой замахал Перси, призывая поторапливаться.

Пятьдесят футов до двери. Тридцать.

– Есть! – завизжала Эвриала.

Перси обернулся в тот самый момент, когда ей в лоб вонзилась стрела. Эвриала рухнула на скоростную полосу прямо перед мчащимся грузовиком. Он утащил ее на сотню ярдов дальше, но горгона просто взобралась на кабину, выдернула из головы стрелу и снова взлетела.

Перси затормозил у двери.

– Спасибо, – сказал он стражникам. – Классный выстрел.

– Почему она не умерла?! – возмутился лучник.

– Добро пожаловать в мой мир, – пробормотал Перси.

– Фрэнк, – вмешалась девушка, – заведи их внутрь, скорее! Это горгоны!

– Горгоны? – фальцетом повторил лучник. Из-за шлема сложно было сказать что-то о его внешности, но фигурой он напоминал рестлера, а лет ему было, наверное, четырнадцать-пятнадцать. – А дверь их удержит?

Юно на руках у Перси захихикала:

– Нет, не удержит. Вперед, Перси Джексон! По туннелю и через реку!

– Перси Джексон? – Стражница была темнокожей с кудрявыми волосами, по бокам выбивающимися из-под шлема. Она выглядела младше Фрэнка – может, лет тринадцать. Ножны ее меча почти касались лодыжки. Но судя по тону, из этих двоих именно она была главной. – Ладно, ты, очевидно, полубог. А кто она?.. – Она покосилась на Юно. – Неважно. Просто бегите внутрь. Я их задержу.

– Хейзел, – возразил парень, – не сходи с ума!

– Ну же! – закричала она.

Фрэнк выругался на незнакомом языке – латынь? – и открыл дверь:

– Бежим!

Перси последовал за ним, спотыкаясь под тяжестью старухи, которая определенно прибавляла в весе. Он не знал, как Хейзел собирается в одиночку сдержать горгон, но сил на споры у него не осталось.

Туннель, прорубленный в скале, размерами напоминал школьный коридор. Поначалу он выглядел как самый обычный технический проход с электрическими кабелями, предупреждающими знаками, трансформаторами на стенах и лампочками в проволочных сетках на потолке. Но затем цементный пол перешел в плиточный, а лампочки сменились настенными факелами, которые горели, но не дымили. В нескольких сотнях ярдов впереди забрезжил прямоугольник солнечного света.

Старуха по ощущениям была уже как куча мешков с песком. Руки Перси дрожали от напряжения. Юно мурлыкала на латыни что-то вроде колыбельной, и концентрации Перси это никак не помогало.

По туннелю разнеслось эхо голосов горгон. Хейзел вскрикнула. Перси очень хотелось бросить Юно и побежать ей на помощь, но вдруг весь проход заходил ходуном, загрохотали падающие камни. До него донесся знакомый писк – Перси уже слышал его, когда уронил на горгон ящик с шарами для боулинга в Напе. Он оглянулся. Западный конец туннеля скрылся в пыльном облаке.

– Может, проверить, как там Хейзел? – спросил он.

– С ней все будет в порядке… Я надеюсь, – ответил Фрэнк. – Она отлично чувствует себя под землей. Не останавливайся! Мы почти на месте.

– Где именно?

Юно усмехнулась:

– Куда ведут все дороги, дитя. Ты должен это знать.

– В тюрьму? – спросил Перси.

– В Рим, дитя, – ответила старуха. – В Рим.

Перси решил, что ослышался. Действительно, он потерял память, и с момента пробуждения в Волчьем доме его голова работала с перебоями – но он точно знал, что Рим не в Калифорнии.

Они продолжали бежать. Свет в конце туннеля стал ярче, и наконец они выскочили под открытое небо.

Перси застыл. Перед ним простиралась чашевидная долина шириной в несколько миль. Ее дно представляло собой россыпь невысоких холмов, золотых полей и лесистых островков. Небольшая прозрачная река вытекала из озера в центре и огибала периметр в виде заглавной G.

Природа соответствовала Северной Калифорнии – дубы и эвкалипты, золотые холмы и голубое небо. Вдалеке, именно там, где она и должна быть, высилась знакомая гора – как же она называется? Дьябло?

Но у Перси возникло такое чувство, будто он вступил в тайный мир. На берегу озера стоял небольшой город с белыми мраморными зданиями с красными черепичными крышами. У одних были купола и портики с колоннами, как у национальных памятников. Другие золотыми дверями и большими садами напоминали дворцы. Он различил открытую центральную площадь с установленными вразнобой колоннами, фонтанами и статуями. Рядом с овальной ареной вроде ипподрома поблескивал на солнце римский Колизей высотой в пять этажей.

Холм к югу от озера усеивали еще более поразительные постройки – Перси предположил, что это храмы. Несколько каменных мостов пересекали реку по всей протяженности ее изгиба в долине, а от северных холмов к городу тянулось какое-то длинное кирпичное сооружение из арок – что-то вроде поднятых над землей железнодорожных путей. Затем до Перси дошло, что это, должно быть, акведук.

Но самая странная часть долины находилась прямо напротив него. В двухстах ярдах впереди, сразу через реку, был разбит некоего рода военный лагерь общей площадью около четверти квадратной мили, с земляными валами по периметру, пестрящими острыми пиками. Пустые рвы, огибающие валы с внешней стороны, тоже щетинились пиками. Сторожевые башни на углах полигона были оборудованы огромными арбалетами, за которыми стояли часовые. По стенам башен спускались фиолетовые знамена. В дальней стене лагеря, выходящей на город, были широкие ворота, а в той, вдоль которой протекала река, – еще одни, поменьше и закрытые. Внутри укреплений кипела жизнь: дюжины ребят входили и выходили из бараков, переносили оружие, полировали доспехи. Перси услышал перестук молотов в кузнице и уловил аромат жарящегося на огне мяса.

Это место казалось страшно знакомым – но в то же время что-то в нем было не так.

– Лагерь Юпитера, – сказал Фрэнк. – Мы будем в безопасности, как только…

Его перебил топот из туннеля, и на свет выбежала Хейзел – вся в каменной пыли и тяжело дыша. Шлем она где-то потеряла, и ее коричневые кудри рассыпались по плечам. На доспехах спереди виднелись борозды длинных царапин от когтей горгоны. Одна из сестер успела прилепить на нее наклейку «—50 %».

– Я их замедлила, – сообщила девушка. – Но в любую секунду они будут здесь.

Фрэнк выругался:

– Нужно перебраться через реку.

Юно крепче обхватила шею Перси:

– Да-да, пожалуйста. Я не могу намочить платье!

Перси прикусил язык. Если эта леди и правда богиня, то, по всей видимости, богиня дурно пахнущих, неподъемных и бесполезных хиппи. Но он уже так далеко зашел, что дотащит ее до победного конца.

«Это будет добрый поступок, – вспомнил он ее слова. – И если ты этого не сделаешь, боги умрут, известный тебе мир будет уничтожен, и все, кого ты знал в своей прежней жизни, погибнут».

Если это тест, он не может его провалить.

По пути к реке он несколько раз споткнулся, но Фрэнк и Хейзел помогли ему устоять.

На берегу Перси остановился немного передохнуть. Течение было быстрым, но река не выглядела глубокой. До ворот крепости на другой стороне оставалось совсем ничего.

– Хейзел, иди с Перси, чтобы часовые его не застрелили. – Фрэнк выдернул из колчана сразу две стрелы. – Моя очередь сдерживать злодеев.

Хейзел кивнула и шагнула в реку.

Перси хотел последовать за ней, но что-то его удержало. Обычно он любил воду, но эта река казалась… могущественной и необязательно дружелюбной.

– Малый Тибр, – с сочувствием в голосе сказала Юно. – Его воды несут в себе мощь настоящего Тибра, главной имперской реки. Это твой последний шанс повернуть назад, дитя. Метка Ахиллеса – греческое благословение. Ты не сможешь сохранить ее, ступив на римскую территорию. Тибр ее смоет.

Перси так устал, что понял ее не до конца, но суть уловил:

– Если я пересеку реку, моя кожа перестанет быть как железо?

Юно улыбнулась:

– Так что ты выберешь? Безопасность или будущее, полное боли и возможностей?

Позади из туннеля с пронзительными воплями вылетели горгоны. Фрэнк выпустил стрелы.

Хейзел закричала с середины реки:

– Перси, скорее!

На сторожевых башнях затрубили горны. Часовые зашумели и развернули арбалеты в сторону горгон.

«Аннабет», – подумал Перси. И побрел через реку. Вода была ледяной, а течение намного стремительнее, чем он полагал, но оно его не беспокоило. От ступней по всему телу разлилась свежая волна силы. Чувства обострились как от чашки кофе. Он поднялся на противоположный берег и поставил старуху на ноги перед открытыми воротами лагеря, из которых хлынула толпа вооруженных ребят.

Хейзел повернулась к нему и улыбнулась с облегчением. Затем посмотрела за плечо Перси – и по ее лицу разлился ужас:

– Фрэнк!

Фрэнк был уже на середине реки, когда горгоны спикировали к нему и, схватив за руки, впились когтями в кожу, заставив заорать от боли.

Часовые закричали, но Перси видел, что возможности для выстрела нет: они бы убили Фрэнка. Несколько ребят, обнажив мечи, приготовились бежать к воде, но они бы не успели.

Был только один выход.

Перси вытянул руки перед собой. В животе появилось сильное тянущее ощущение – и Тибр подчинился. Река всколыхнулась. По бокам от Фрэнка появились водовороты. Из потока, повторяя движения Перси, выросли гигантские водяные руки и, схватив горгон, которые от неожиданности выронили добычу, подняли пищащих монстров, стиснув их жидкими пальцами.

Перси слышал, как другие ребята загомонили и отпрянули, но отвлечься не посмел. Он резко разжал кулаки – и гигантские руки шмякнули горгон о дно Тибра. Чудовища обратились в пыль. Поблескивающие облачка горгонской эссенции попытались вновь слиться воедино, но река размолола их не хуже блендера, и вскоре последние останки монстров унесло течением. Водовороты исчезли, и Тибр пришел в норму.

Перси остался стоять на берегу. От его одежды и кожи валил пар, как если бы вместо воды в реке была кислота. Он чувствовал себя уязвимым, ранимым… беззащитным.