– Да не переживайте, приезжайте ко мне ночевать. Ключей нет, к сожалению, но у меня гость, он утром вам сменит замок, легко! А продукты оставьте до завтра у Толи, дайте ему трубку, я попрошу.

Нина была очень весёлая, может, потому, что на столе стояли две бутылки. Но мне показалось, что её развеселило именно то, что я потеряла ключи.

– Что ты расстроилась? Ничего, я на ты? А у меня гость и теснота такая! Я хотела его сплавить к тебе. Смотри, какой красавец! Знакомьтесь, Николай, Светлана!

Мужчина лет сорока смотрел на меня оценивающе. Я испугалась, этого мне только не хватало!

– Нет, Нина, прости, это исключено. Поменяете мне завтра замок? Я буду вам очень благодарна. Но гостей мне точно не нужно. Я позвоню, можно?

– Витя, Витя! – закричала я в трубку. – Не волнуйся, что мой телефон не отвечает, я потеряла ключи. Нет, не надо, я буду ночевать у хозяйки. Запиши её телефон на всякий случай, а замок мне поменяют завтра.

Нина переглянулась со своим красавцем.

– Давайте к столу, ты же, наверно, голодная.

Красавец мою дверь вообще открыл скрепкой и сменил замок в две минуты.

– Нина говорила, что вы одна и очень вас хвалила.

– Уже не одна. Простите меня, спасибо вам большое!

И звонок Вите:

– Всё в порядке, я дома.

Утром температура была тридцать восемь. Опять грипп! В Ростове врач говорила, по мне можно определять начало эпидемии. Каждый, ну каждый грипп я проверяю на себе. Слишком подолгу в жизни голодала, иммунитет на нуле.

Я лежала и думала, что из намеченных дел можно отложить, а что и вовсе отменить. Оказывается, всё можно, почти безболезненно. Надо как-нибудь попробовать это делать без температуры, столько времени освободится!

Позвонил Витя:

– Мы увидимся сегодня?

– Ты знаешь, я разболелась. Поправлюсь, обязательно позвоню! Нет, не приезжай, у меня всё есть. И горчичники есть, я умею их ставить сама. Я всё умею сама! Очень просто, берёшь газету, кладёшь на полотенце… Нет, Витенька, не приходи, ты заболеешь!

Он, конечно, пришёл после работы с какими-то замёрзшими осенними цветами и стал варить борщ. Потом, несмотря на все мои протесты, всё же поставил мне горчичники и убежал.

А тут прилетела Валя из Владивостока, мы стали подругами ещё после первой моей поездки, переписывались. Температура упала, я выздоравливала, мне всегда было некогда болеть! Та же врач в Ростове удивлялась – три-четыре дня, и я на ногах.

Позвонил Витя с работы:

– Как ты себя чувствуешь? Можно, я приеду сегодня?

– Упала температура. Но не приезжай, ко мне подруга прилетела из Владивостока. Через два дня улетит, приедешь.

– Целых два дня!

Мы сидим с Валей в ночных рубашках на диване.

– Я слышала по радио твою передачу про БАМ. Не удивилась, от тебя всегда начальству одни неприятности! Думаешь, у нас забыли про Находку? Приехала тихая девочка, поэтесса! А потом по её докладной – секретариат, головы полетели.

– Но мне писали – и машины им дали новые, и музыкальные инструменты.

– Ещё бы! Инструменты флот подарил, машины собирали по всему краю, с миру по нитке!

– Ты считаешь, это я зря?

– Нет, конечно, всё правильно. А как пропустили такую передачу по БАМу?

– Редактор у меня была, Алла Ласкина, пусть земля ей будет пухом. И саму передачу пробила, и пятнадцать лишних минут, представляешь, что это значит на радио, вся сетка летит! А сейчас её нет, и мне зарубили четыре передачи об Атоммаше. Говорят, никто работать не поедет! Да там фанаты работают, для них завод, это вся жизнь!

– Жалко. А как твой подполковник?

– Он уже полковник. Сколько можно прощать и прощать! Сейчас, кажется, всё. Я влюбилась, Валя, совсем в другого человека. Никогда бы не подумала, что смогу в другого. Странно, знаю его сто лет, а влюбилась вдруг! И радость такая, я забыла, что бывает любовь – и радость!

– Где он?

– Здесь, в Москве, ждёт не дождётся, когда ты уедешь!

– Так я уеду сейчас! Сколько времени? Три часа ночи, ого! Ну всё равно.

– Не выдумывай, уедешь завтра, он же на работе! И знаешь, это странно, но я даже не спешу с ним увидеться. Просто знаю, что он есть, и уже радость…

Вите я позвонила на работу:

– Валя уехала.

– Правда? Здорово!

– Ляпнула ей в три часа ночи, что ты ждёшь не дождёшься, когда она уедет. Она хотела немедленно вызывать такси и ехать в аэропорт, еле удержала.

– Знаешь, я просто обжёгся о твою кожу, когда ставил горчичники, потому и убежал. Не поверишь, ни с одной женщиной в жизни не было ничего подобного.

– Испугался? Не придёшь?

– Ты что! Приду сразу после работы.

Он обнял меня прямо в прихожей, и опять я почувствовала, что именно этих объятий ждала всю свою жизнь.

Было одиннадцатое декабря. Мы праздновали сначала каждое одиннадцатое, потом каждое одиннадцатое декабря, я и сейчас его праздную.

Он ушёл только за зубной щёткой. И когда я просыпалась ночью и смотрела на него, у него было счастливое, счастливое, счастливое лицо…

Я и представить не могла, что моя жизнь переменится так резко. Какие там походы с друзьями в театр, какие поездки к ним за город!

День крутился, как обычно, но каждый кончался вечером, и вечером был Витя.

Я начинала его ждать уже с обеда, бросала все дела в городе и неслась домой. Бесцельно бродила из комнаты в кухню и обратно, переставляла какие-то предметы и поглядывала на дверь.

Конечно, обед был на плите, ни пылинки в комнате, плита вычищена до блеска. Надо же было мне чем-то занять себя, пока он ждал, как на иголках, конца работы, ехал в метро и автобусе, поднимался в лифте.

Наконец, минута в минуту, раздавался звонок. И вот он, вот он, в старом своём пальто, старых туфлях зимой, шапка в руках и светится весь.

Поздним вечером смотрю из кухни, как он бреется на ночь в ванной, чтобы я не укололась о его щетину, и литые мускулы ходят по его спине. Сколько, оказывается, радости в каждых сутках, и как это сердце вмещает!

Красивых слов не говорил, только – я так тебя люблю!

Мне их не хватало, я выросла на великой литературе, где женщинам говорили красивые слова из одной галантности.

А как-то сказал:

– У тебя, оказывается, очень мало одёжек, один парадный фрак на все случаи жизни. Я думал, ты прекрасно одета!

– Много одёжек женщине не надо, нужно уметь сочетать. И ведь я хожу в разные места, это ты каждый день на работе, а одёжек у тебя не больше, к сожалению. Ничего, не бойся, не пропадём.

Странно, я сразу почувствовала, что это навсегда. Мне и в голову не приходило, что однажды он может просто не прийти ко мне с работы.

И среди этого счастья – звонок Владимира Сергеевича, как из другой жизни, я совершенно забыла о его существовании!

– Светлана, простите, я больше не стану вам звонить. Мне неприятно каждый раз слышать в трубке чужой мужской голос. Всего вам доброго!

– Спасибо… – ответила я растерянно.

В театры мы теперь ходили только с Витей. Клала ему билет в карман пиджака, и с работы он ехал прямо в театр. Я всегда опаздывала, появлялась в последнюю минуту, и он держал для меня бутерброд из буфета.

Один раз повезло, попали в Большой на «Спартак». Конечно, галёрка, неудобные места, но я несколько дней ходила под впечатлением. И Витя был потрясён, я была счастлива, что могла доставить ему эту радость.

В ЦДЛ ходили вместе. Меня останавливали знакомые, их становилось всё больше. Я представляла Витю:

– Знакомьтесь, мой муж.

И вдруг какой-то парень я даже имени его вспомнить не могла! – заявляет:

– Тебе повезло, если бы не ты, я бы на ней сам женился.

Я только посмеялась. А потом мы встретили того поэта и художника, что однажды провожал меня. И та же фраза:

– Вам повезло! Я не был свободен, только сейчас получил развод. А то бы я сам женился на Светлане.

Это было нешуточное заявление.

– Ну как бы вы женились! Разве я любила вас или давала повод считать, что у нас могут быть не только дружеские отношения?

– Я бы добился. Это я вам говорю как мужчина и хозяин жизни.

Не знаю, что творилось у Вити в душе. Но мне он ничего не говорил ни тогда, ни позже и вообще никогда в жизни не унизил меня ревностью и недоверием.

Однажды сотрудница пригласила его на день рождения.

Он собирался идти один. Я знала, что это неправильно, тоже на генном уровне, как и то, что мужика надо кормить, когда он приходит с работы, и кормить вкусно.

– Как это ты пойдёшь без меня?

– Но меня же одного пригласили.

– Позвони и скажи, что придёшь со мной.

– Это неудобно.

– Хорошо, иди один, и я поеду в гости. Так и будем жить, ты сам по себе, я сама по себе.

Он пошёл звонить. И тут я заметила, что у него несвежая рубашка.

– Ты можешь надеть свитер? Я сейчас постираю рубашку, вечером поглажу, будет чистая на работу.

– В свитере на день рождения? Как я не подумал, надо было захватить рубашки из Сокольников, когда я ездил за зубной щёткой. Завтра же после работы заберу бельё и рубашки.

Стол у виновницы торжества был небольшой, но сервирован с любовью. И закуски, и горячее, всё изысканно, и красивая женщина лет тридцати пяти, скромно одетая, принимает только нас.

Это был для неё очень важный день, ждала, готовилась.

Наверно, у себя на работе Витя был завидным женихом.

Я подумала – как хорошо, что он успел сказать мне всё до её дня рождения!

Он менял рубашки через день, я не успевала их стирать и гладить. Стала покупать новые. Имела право! Какое это было удовольствие – называть его размер, перебирать их на прилавке, выбирать, оплачивать!

В первую же стирку стёрла в кровь пальцы о его рифленые майки. Он пришёл с работы, посмотрел на бечёвки с бельём на кухне, поцеловал каждый мой пальчик и стал вытаскивать из всех карманов смятые десятки и пятёрки.

– Мы сейчас поедем и купим стиральную машину. Она стоит сто шестьдесят рублей, думаю, наберётся. Сколько у тебя?

– Тридцать девять, – ответила я, не открывая кошелёк.

Из магазина мы её выкатили сами, шофёр такси взял с нас последнюю десятку, и до зарплаты Витя брал с собой завтраки.

А в зарплату принёс ещё и премию целых триста рублей. Просто поразил моё воображение! Я никогда не держала в руках таких огромных денег, гонорар за книгу мне перечислили в сберкассу.

Витя был очень доволен. Он смотрел на моё растерянное лицо и улыбался.

– Это максимальная премия, больше у нас не бывает.

– И ты всегда будешь приносить такую кучу денег?

– Не знаю. Но, как правило.

– Ну, знаешь, на это можно прекрасно жить. Почему же у тебя одна пара брюк, один костюм, пять рубашек, рваные туфли и старое пальто, на которое страшно смотреть?

– Деньги всегда были нужны на более важные вещи и в семье, и у женщины, где я жил последнее время.

Как-то позвонил Саша, композитор, с которым мы работали после песни «Ходите чаще в гости к старикам» на радио. Он знал уже про Витю, но мы не виделись с моего приезда.

– Света, помнишь, ты показывала мне стихи – такая полоса, осенние дожди… Можешь привезти?

– Витя завезёт после работы.

– Витя? Хорошо, пора же нам познакомиться!

Через несколько дней прихожу к ним. Сашина тёща встречает меня в прихожей:

– Светочка, как вам повезло с мужем! Просто удивительно!

– А он считает, что ему со мной повезло по-крупному! – смеюсь я.

Саша написал песню. Он играет её, прикрыв глаза, произнося каждое слово трепетно, с нежностью.

Я и сейчас вижу его одухотворённое лицо и чуткие пальцы на клавишах…

ТАКАЯ ПОЛОСА

Такая полоса – осенние дожди,
Такая полоса, что солнца и не жди,
Такая полоса, что станешь у окна,
И будто за окном четвёртая стена…

А я-то всё ещё по-летнему живу,
Ладони помнят ту упругую траву,
Ещё в глазах светло и на душе тепло,
Как будто ничего водой не унесло…