Вчерашние события не выходили у меня из головы. Я не переставал спрашивать себя, правильно ли я поступил. Способность принимать решения никогда не являлась моей сильной стороной. Впрочем, мне всегда было свойственно долго сомневаться, взвешивать все за и против, стараясь учесть как можно больше параметров. Но вчера ФБР потребовало немедленного ответа, так что отказ представлялся мне единственно возможным, чтобы не дать им себя завербовать вот так запросто. Кстати, каждый раз, когда в моей жизни возникала ситуация, требующая быстрого решения, я предпочитал ничего не менять. Я всегда остерегался легких возможностей, которые могли бы обернуться тяжелыми последствиями. Наверно, именно поэтому моя жизнь в конце концов стала слишком упорядоченной, если не сказать довольно унылой.

Многие люди воображали, будто я наслаждаюсь необычной свободой, просто потому что я писатель и волен по собственному разумению располагать своим временем, отправляться в путешествия, ведь я сам себе хозяин. Так оно и было: да, я писал где хотел и когда хотел, ни перед кем не отчитываясь. Но истинная свобода не имеет к этому никакого отношения: истинная свобода суть та, которую мы допускаем для себя сами; она существует независимо ни от чего, это лишь способ воспринимать свое существование, прожить свою жизнь. Ты или свободен, или нет. Если ты свободен, то останешься таковым в любой ситуации. Чтобы это понять, достаточно всего лишь понаблюдать за людьми. Встречаются сдвинутые на правилах индивиды, которые не допускают никакого отклонения от нормы; перфекционисты, подвергающие себя страшному давлению каждый день и час, это совершенно одинокие люди, предъявляющие к своей жизни такие требования, каких им никогда бы не выставил самый властный тиран. И наоборот, я знавал людей, которые путали свободу со вседозволенностью и попадали в рабство к собственной лени, превращаясь в зомби на диване перед телевизором, неспособные воплотить в жизнь ни одной своей идеи, теряя зачастую всякое стремление реализовать в жизни хоть что-нибудь. Иные пускались в погоню за удовольствиями, скользя по самой кромке преисподней, на грани зависимости от сахара, алкоголя или секса. Были ли они действительно свободны? Мне приходилось знавать и тех, кто становился рабом чужого мнения о своей персоне. Такие люди запрещали себе выходить из дому, не побрившись или не вымыв голову с шампунем, раздеваться на пляже из-за лишнего веса или плакать в кинотеатре из страха прослыть «девчонкой»… Что до меня, мне удалось совершить парадоксальный подвиг и аккумулировать понемногу все эти странности. Нет, нам, простым смертным, нелегко быть по-настоящему свободными, отбросить прочь наши страхи и предрассудки, чтобы иметь возможность каждую минуту совершать жизненный выбор с точки зрения того, кто мы есть на самом деле и что действительно важно для нас в самой глубине души.

Я был полностью поглощен этими мыслями, когда пронзительный звонок домашнего телефона заставил меня подскочить на месте.

Я машинально встал, и вдруг в моей голове со скоростью молнии мелькнула неожиданная мысль: «Моя двоюродная сестра Дебора».

Я шел к аппарату и спрашивал себя, какого черта телефон заставил меня о ней вспомнить: Дебора уехала жить в Индию год назад и с тех пор практически не давала о себе вестей. Не существовало решительно ни одной причины, чтобы она позвонила именно сегодня.

– Алло?

– Привет, Тимоти!

Услышав слегка гнусавый голос кузины, я застыл у телефона с открытым ртом, обескураженный мыслью о том, что заранее знал, кто мне звонит. Эта мысль посетила меня совершенно ясно, почти как очевидность…

– Тимоти, это Дебора, ты меня слышишь?

– Да-да…

Она с энтузиазмом принялась рассказывать мне о своей новой жизни в Индии.

Еще когда Дебора только собиралась уезжать, она предложила мне составить ей на полгода компанию, пока к ней не присоединится ее муж.

– Поехали, это будет отличный опыт! – уговаривала она меня.

Я мог бы себе это позволить, но меня удержала перспектива оказаться в очаге эпидемий тифа, лихорадки денге и прочей жути вроде вируса чикунгунья.

– Представь, что мысль о тебе пришла мне в голову именно в тот момент, когда ты позвонила…

– Ничего удивительного, дорогой братец, мы же связаны…

Я не знал, что и думать, и когда разговор закончился, я все еще был взволнован случившимся. Образ Деборы возник в моем сознании ровно в тот момент, когда раздался телефонный звонок. Я не ожидал, что она позвонит, и у меня не было никакой возможности угадать, что это именно она… Но в конечном счете, каким бы удивительным ни было данное совпадение, какой из всего этого можно сделать вывод?

Когда я вывел машину из гаража, собираясь повернуть от дома налево, Линн, моя симпатичная рыженькая соседка, будто случайно вышла из своей квартиры. Она помахала рукой и сделала к моему автомобилю несколько шагов, как обычно, босиком. Я опустил переднее стекло со стороны пассажирского сиденья.

– Ну что, восстановился уже после Гавайев? – спросила она с лукавой улыбкой.

– Да, все хорошо.

Она преспокойно оперлась обоими локтями на ребро стекла и наклонилась, чтобы продолжить разговор, продемонстрировав свое декольте. Глупо, конечно, но я не смог удержаться, чтобы не бросить беглый взгляд на ее грудь, на что она, разумеется, и рассчитывала.

– У тебя очень усталый вид, и это еще слабо сказано. Заходи вечерком, выпьем чего-нибудь бодрящего. У меня на сегодня нет никаких планов, это было бы мило.

– Занят, к сожалению, – солгал я.

Шопинг оказался делом непростым. Я обошел все бутики местного молла, но так и не смог найти ничего подходящего для великого дня. У меня не было никаких определенных мыслей насчет того, что именно мне нужно, так что все свелось к прочесыванию магазинов наудачу. Это могло занять немало времени.

– Поставьте подпись в защиту планеты!

Девушка, которая окликнула меня с широкой улыбкой, была частью группы протестующих, одетых в желтые, бросавшиеся в глаза посреди торгового центра футболки.

– Это петиция против методов текстильной промышленности, – заявила девушка. – Она на втором месте по степени загрязнения планеты после нефтяной индустрии. При производстве тканей вырабатывается больше углекислого газа, чем от всего воздушного и морского транспорта, вместе взятого.

На большом плакате протестующих было наглядно показано, как во всем мире люди покупают все больше и больше одежды, а промышленность, в свою очередь, производит все менее качественные, быстро изнашивающиеся ткани, при этом некоторые бренды, чтобы побудить покупателей чаще менять наряды, выпускают до двадцати четырех коллекций в год. Средний американец, согласно статистике, покупает шестнадцать килограммов одежды ежегодно – своеобразный рекорд.

– Для производства одной пары джинсов из хлопковой ткани требуется семь с половиной тысяч литров воды, – сказала мне девушка. – Это столько же, сколько человек выпивает за семь лет.

– Остается надеяться на синтетические ткани, – ответил я.

Она покачала головой:

– При каждой стирке синтетика выделяет микрочастицы пластика, которые смываются водой. Ежегодно пятьсот тысяч тонн микрочастиц пластика попадает в океан. Это эквивалент пятидесяти миллиардов пластиковых бутылок.

Кипя от возмущения, я подписал петицию.

Последние бутики, куда я зашел, к сожалению, не смогли предложить мне идеального костюма, и я покинул торговый центр ни с чем.

Едва я отъехал, как почувствовал, что машину повело в сторону с каким-то странным шумом. О нет, прошу, только не сейчас! У меня не было ни времени, ни средств, чтобы устранять поломку. Я включил сигнальные огни, припарковался ниже по улице, намереваясь посмотреть под капотом, в чем дело.

Но этого не потребовалось: переднее левое колесо оказалось спущено. Больше десяти лет за рулем без единого прокола, когда-нибудь это должно было случиться.

Конечно, у меня был где-то домкрат и запасное колесо… И я их нашел-таки в специальном углублении под ковриком в багажнике. По части сделать что-нибудь своими руками все мои навыки ограничивались тем, что я мог повесить на стену картину, при условии что она не слишком тяжелая, а стена при этом не особенно твердая. А тут мне предстояло решить задачку по механике…

Никакой инструкции по эксплуатации к домкрату не прилагалось. Хорошо, не будем суетиться и сконцентрируемся, это не должно быть слишком сложно.

Я опустился на колени возле колеса, переживая, что нахожусь со стороны дороги, и наклонился к асфальту в поисках надежной опоры, чтобы поставить домкрат. Как нарочно, начался дождь. Какого черта…

Кое-как установив домкрат, я принялся качать. О чудо! Машина поднялась. Когда колесо оказалось достаточно высоко, чтобы его можно было свободно вращать, я взял ключ и принялся откручивать болты.

Какой-то юный негодяй проехал мимо по луже, окатив меня ледяной водой.

Я вцепился в ключ, изо всех сил пытаясь открутить первый болт, однако он не поддавался. Я согнулся от напряжения, но тут ключ выскользнул из моей руки, и я растянулся на асфальте, больно ударившись при падении ребрами. В ту же секунду я вскочил на ноги, опасаясь, как бы меня не раздавили.

Я совершенно вымок, по лицу текли струи дождя. Я снова взялся за болт.

Ничего не выходило, он оставался неподвижен. Вот дьявол, ну не вызывать же мне аварийную службу из-за простого колеса…

– А ну-ка в сторону!

Я вздрогнул от неожиданности и обернулся.

– Дайте-ка я попробую, – сказал мужчина, наклонившись над моим колесом.

Я слышал о типах, которые кидаются вам на помощь, когда где-нибудь в городе случается авария, а потом требуют чудовищные суммы денег за оказанные услуги, запугивая и угрожая.

– Спасибо, я справлюсь без вашей помощи, – ответил я сухо.

Но мужчина не обратил внимания на мои слова и завладел гаечным ключом прежде, чем я успел отреагировать.

– Дайте сюда! – крикнул я.

Однако он продолжал орудовать ключом.

Я внутренне сжался.

Мужчина был совершенно седым, лет семидесяти пяти, не меньше, но это ничего не значило: мошенники не выходят на пенсию.

Незнакомец явно имел опыт в подобных делах. Он заменил колесо буквально в несколько минут и вернул мне гаечный ключ, успев насквозь промокнуть и перепачкать руки.

Я не без осторожности достал бумажник, чтобы отблагодарить своего спасителя, но с удивлением обнаружил, что тот уже развернулся и пошел прочь.

– Постойте…

– Все в порядке…

– Но я бы хотел отблагодарить вас…

– Абсолютно не за что, – ответил он, подходя к своей машине, которая стояла с включенной аварийкой сразу за моей.

– Вы промокли, простите…

– Небось не сахарный, – бросил мужчина, послав мне широкую улыбку и живой, искренний взгляд.

Его машина тронулась, а я застыл на месте под потоками воды, в изумлении глядя, как удаляются в ночи задние габаритные огни автомобиля моего спасителя.

Я проклинал себя за свою первую реакцию и был озадачен любезностью и мгновенной готовностью мужчины помочь незнакомцу, невзирая на дождь и грязь. Смог бы я поступить так же? Ну… не уверен… в его годы точно нет.

Я сел в машину и бросил домкрат и ключ на пол, у пассажирского сиденья.

Через несколько минут я уже сидел у обитой медью стойки кофейни с большой кружкой горячего кофе в руках, чтобы немного обсохнуть перед тем, как возобновить шопинг. В воздухе витал аромат пончиков. Декор кофейни вполне удачно воспроизводил интерьер лесной хижины с плохо прилаженными досками от пола до потолка и клеенчатыми скатертями в шотландскую клетку. Настоящий китч! Из колонок негромко доносилась бессмертная «The show must go on»^[5].

Меня охватило чувство одиночества, и я постарался взять себя в руки, чтобы не впасть в тоску. Я стал наблюдать за сотрудниками кофейни. Я смотрел, как они работают, сосредоточенные на своих сиюминутных задачах. Они хотя бы были вместе, в одной команде, им есть что разделить…